Оборотень айдол-тян

"Серёга" Время действия: утро Место действия: кабинет президента Ён Э. Присутствуют Ён Э, Юн Ми и Сон Бон. И на утро, он проснулся знаменитым… — вспоминаю я популярную фразу из своего мира, смотря на разгадывающую меня Ён Э, — только, вот, миров много и в каждом из них свои нюансы. Нюансы этого мира в том, что я проснулся не знаменитым, а обматеренным. — Это просто, просто какой-то пи…! — бушевала, не сдерживая себя в матерных выражениях Ин Чжон, ворвавшись в мою комнату. На воскресенье, девчонки, бывает, разъезжаются по домам, если нет выступлений и есть возможность побыть с родными. В это воскресенье как раз сложилась такая ситуация и я «куковал» в общежитии один. Ин Чжон примчалась «с побывки» первой и, разбудив меня, начала вопить о том, что я эгоист, дворовая девчонка без воспитания, без мозгов, которая не в состоянии подумать о последствиях если не для себя, то, хотя бы для группы. Послушал я этот ор, послушал и, свесившись со второго этажа своей кровати сказал: «Сон Бон и я дали добро «SBS» на показ. И «SBS» тоже, не дураки, раз решили показать без купюр. Если ты чего-то не понимаешь, не надо это показывать. Утихни!» Ин Чжон, обалдев от такого обращения со своей персоной, утихла. Хорошо, с утра мне нужно было в агентство ехать, а то чувствую, совместная репетиция с девочками, ещё бы та, вышла… Вот, сижу, молчу, жду теперь, что скажут. — Как вы себя чувствуете? — интересуется он моим здоровьем. — Спасибо, сонсен-ним, хорошо, — благодарю я. — С группой разговаривали? — Да, сонсен-ним. — Что они сказали? — Они, в восхищении, сонсен-ним, — поколебавшись, отвечаю я, решив перевести разговор плоскость шутки и сарказма. — Вот как? — удивляется юрист. — В полном, — добавляю я. — Это кто же вам такое сказал? — прищуривается на меня мой адвокат. — Это общая интегральная оценка моих способностей, выставленная всем коллективом, сонсен-ним. — Понятно, — кивнув, говорит Сон Бон и сообщает, — Я приказал выделить в помощь ещё одного менеджера. Одной — не смейте никуда теперь ходить, только, с сопровождением. Вы поняли? - А сопровождение обязательно, господин Сон Бон? - намекающе спрашиваю юриста. - Ммм... Госпожа Юн Ми... - с некоторой заминкой начинает отвечать он, - я знаю, что вы можете постоять за себя, но сопровождение позволит избежать всяких...ммм... инцидентов, назовём их так. То есть, это не меня от хейтеров охранять будут, а хейтеров - от нас. Чтоб мы им кишки не выпустили. Эдакий выгул тигра по городу в сопровождении дрессировщиков, которые следят, чтоб тигр дураков не порвал и не сожрал... Ну, в принципе, нам пофиг. Действительно, сопровождение не помешает. Пусть оно со всякими дебилами разбирается. Хотя бы поначалу. В-общем, киваю Сон Бону, показывая что поняла все нюансы и не имею ничего против. — Перед тем, как перейдём к обсуждению концерта, сообщаю вам, что мне звонили из Кирин. Директор Сок Гю хочет тебя видеть на школьном выпускном. — Это ещё зачем?! — неподдельно изумляюсь я. — В этот день выпускники получают дипломы об образовании, — объясняет Сон Бон. - Ты тоже училась в этой школе и тоже должна получить документ об образовании. Пусть это будет не диплом, а всего лишь справка о том, что вы прослушала курс дисциплин, но всё равно, ты должна получить документ вместе со всеми. Таковы правила. — А нельзя эту справку прислать по почте, сонсен-ним? — предлагаю я иной путь. - Нет. Надо чтобы люди видели, что вы не просто так сказали про помощь другим, и что ты не спрятались где-то, а идёте и получаете документ об образовании. Сказав это, Сон Бон замолкает и ждёт, что я ему отвечу. А что тут говорить? Всё честно. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Только вот, в "Кирин", идти, неохотаааа-а… — Справедливо, — нехотя киваю я ему. — Ничего, — ободряет он меня, — вы справитесь, госпожа. — В "Кирин" пойдёте с охраной, — сообщает мне ещё одну подробность будущего мероприятия юрист. — Госпожа Ён Э, сообщите ей результаты мониторинга соцсетей, те, что вы получили, - обращается Сон Бон уже к президенту Ён Э. — Данные очень предварительные, так как времени прошло меньше суток, — говорит она, смотря в бумаги, — анализ проведён по сетевым сообществам, разделённым на возрастные категории. В разделении присутствует известная доля условности. Итог. Сообщества, определённые как «взрослые», — реакция негативная примерно в 70%. Подростковые и молодёжные сообщества, реакция одобрения, примерно в тех же 70% процентов случаях. Однако, в молодёжных сообществах, где не требуется регистрация и допустима анонимность комментаторов, уровень одобрения выше и достигает порядка 85%… — … Общий рейтинг шоу «Сильное сердце» к своему концу достиг 16,3%… Рейтинг по Сеулу — 18,9%…. Рейтинг числа повторных просмотров с сайта «SBS» составлял на девять часов утра — 20,7% и продолжает расти… Ён Э голову от папки с докладом, показывая, что у неё — всё. На несколько секунд возникает пауза. Ён Э и Сон Бон молча смотрят на меня. — Это много? — нарушая тишину, спрашиваю я у них, — Шестнадцать и три десятых процента? — Очень много, — с озабоченным видом кивает президент Ён Э, — Эпизод «YG Special», последний чемпион показа шоу «Сильное Сердце» имеет рейтинг 11,6% по стране и 13,3% по Сеулу. Но, тогда в студии было много приглашённых известных артистов. А тут, можно сказать, на пустом месте… — Может, всё дело в Dragon'e? — делаю я предположение, — Точнее, в его штанах? Ён Э отрицательно мотает головой. — Пока, по результатам анализа сетевых сообществ, тема штанов стоит на втором месте, говорит она, — на первом — обсуждение проблем школьного образования. Школьники довольны тем, что среди них нашёлся смелый. Кто не испугался сказать об их проблемах на всю страну. — Вы знаете, кто основной плательщик в K-pop? С кого идут основные деньги? — интересуется у меня президент. Я вообще-то читал, что это школьники, но, пусть он скажет. Думаю, ей будет приятно. — Нет, сонбе, — мотаю я головой, — не знаю. — Подростки, — говорит Ён Э и повторяет, — обычные подростки. Именно они покупают альбомы любимых групп, билеты на концерты и всю сопутствующую атрибутику. Именно за внимание подростков борются агентства и их мемберы. — Понятно, — с умным видом киваю я. — Поэтому — никаких интервью, никаких внезапных ответов на внезапные вопросы, всё только по сценарию! Если нет в сценарии, отвечать — «без комментариев!», — натаскивает меня на правильное поведение Ён Э и объясняет, почему так, — сейчас происходит формирование вашего нового публичного образа в глазах покупателей. У вас уже есть некий образ, но сейчас он претерпевает трансформацию в общенациональный. Необходимо, чтобы эта трансформация завершилась позитивно. Положительная популярность легко превращается в деньги. М-мм, вот оно что… Деньги? Деньги — это хорошо… Сон Бон одобрительно кивает на слова президента "FAN Entertainment". -… неосторожно произнесённое слово или, поступок, могут придать популярности пустой скандальный оттенок, или, просто разочаровать ещё окончательно не определившихся в своих симпатиях поклонников… Поэтому, — говорит Ён Э, подводя итог, — сидите-ка вы в агентстве, занимайтесь подготовкой к концерту. Если хотя бы одной вашей новой песне, как вы говорите, будет сопутствовать заграничный успех, думаю, после этого вы станете кумиром для многих школьников, поскольку подтвердили свою правоту. А чем больше поклонников, тем больше доход. Надеюсь, это объяснять не надо? Я отрицательно мотаю головой, показывая, что нет, такое объяснять мне не надо. — А как же уже написанные хиты? И "Кирин"? — спрашиваю я, — Может, тогда и туда, лучше не ходить? — "Уже написанные" как бы не считаются. Такова психология потребителей K-pop. Увы. Для них имеет значение только сиюминутный успех. Прошлые достижения и слава у них не котируются. Подростки... Ну, а по поводу "Кирин"... Если вы не пойдёте, то это будет выглядеть, будто вы боитесь появляться на публике, — с сожалением произносит Ён Э, — наделали делов и прячетесь. Лично получить документ об образовании — одна из главных традиций в жизни каждого корейца. Не придёте — многие будут разочарованы. — Всё поняла, сонбе, — говорю я. — Формат концерта определён, — начинает с организационных подробностей Ён Э, — двухчасовое шоу, участвуют все четыре главных музыкальных агентства страны, никто не отказался. Исходя из среднего времени исполнения композиции в пять минут, за час на сцене могут выступить двенадцать исполнителей. Учитываем время на «технические зазоры» между песнями, время на работу ведущих, объявляющих названия песен, получаем десять исполнителей в час. Два часа — двадцать человек. Делим их на число агентств, получаем по пять исполнителей от агентства… Я понимающе киваю в ответ на эти бесхитростные расчёты. Ён Э решила посвятить меня в тонкости профессии. Это хорошо. Хоть я это знаю, но, пусть. Начала она с простого, может, потом расскажет то, чего я не знаю. Главное — чтобы рассказывала… — Три новые композиции, с высокой долей вероятности, уже есть, — продолжает говорить шеф FAN'а, — Идеально было бы, чтобы все пять до этого нигде раньше не звучали. Уверена, что в других агентствах, больше двух новинок за раз не покажут. А так бы мы их просто бы, «затоптали». - Хм... - покашливаю я, - вообще-то, у нас есть материал ещё на девять композиций, не считая художественную часть. Потому что лично я вижу наше выступление как единый тематический блок, с общим художественным замыслом и постановкой. Так что, мы запросто забираем ещё один час. Ну, или, полчаса "сверху" от отпущенных двух часов общего времени... - Да? - удивляется Ён Э. - Хм... Госпожа, - начинает Сон Бон, - думаю, что я и мои помощники начнём немедленно работу в этом направлении. Чтобы получить разрешение на дополнительное время концерта. Ммм... - задумывается Сон Бон, что-то прикидывая в уме, - Да, думаю, что мы сможем выбить из министерских дополнительное время. Надавим на то, что концерт "благотворительный" и возможен некий временной допуск в ту, или иную сторону. И что лучше, как бы, иметь допуск в сторону "увеличения" времени концерта и не воспользоваться, чем не иметь и попасть в дурацкое положение. Не думаю, что чиновники рискнут получить возможные неприятности из-за такой непредусмотрительности. И значит, выпишут дополнительное время для концерта, что им не будет стоить труда... - Хорошо, сонсен-ним, начинайте работу в этом направлении, - говорю я. — Что у вас с Ли Хе Рин? — спрашивает меня Ён Э, — Как репетиции? Пожимаю в ответ плечами. — Начинаем репетировать, сонбе. Думаю, проблем не будет. Мастерство Хе Ри на высоте и продолжает расти… Президент Ён Э кивает с довольным видом. Ну да, как исполнитель, она растёт, а вот сама она — печалька… Печалька для меня. Последний раз, когда я ей ноты и диск с о своей рояльной партией передавал, посидели мы вместе с ней немножко в буфете агентства. Перед этим были «обнимашки» подруг, радость встречи, улыбки, Хе Ри показывала на телефоне свои новые фотки с репетиций, с выступлений… Я сидел, смотрел, слушал и ощущал, что не попадаю в этот «праздник жизни». Фоток у меня новых нету… Ибо как-то не увлекаюсь подобным занятием, да и не с кем, собственно, фоткаться. Рассказать интересного, тоже нечего… Не о том же, как я с «Короной» репетирую, рассказывать? В общем, «стеночка» между мною и Хе Рин, которую я ощущал раньше, никуда не делась. И даже подаренный мною браслетик, который она надела на встречу, не помог избавиться от этого грустного чувства. В итоге, Ли Хе Рин, прихватив с собою ноты, убежала довольная, жить своею новой яркой жизнью, а я остался уныло размышлять над вопросом — «почему так?». Попечалившись, решил, что на меня опять надвигаются месячные и моя хандра от этого. — После концерта нужно будет вплотную заняться её репертуаром, — говорит Ён Э, — думаю, программа на полный концерт принесёт неплохие заработки вам обеим… - Ну, вообще-то, материал есть. Осталось его отшлифовать и отдавать для исполнения Ли Хе Рин и симфоническим оркестром, - говорю я. А на вопросительный взгляд главаря FAN'а, поясняю: - Я уже писала "классику", когда начинала работать с Ли Хе Рин, и отдала материалы господину Сон Бону. Так что, большая часть лежит у него. Осталось их поднять и пустить в дело. Ну, и, может, нового чего добавить, если на полноценный концерт классической музыки хватать не будет. Сон Бон подтверждающе и одобрительно кивает на мои слова. Ён Э смеётся, господин Сон Бон вежливо улыбается. — Ну, — отсмеявшись и подняв глаза к потолку, припоминая, завершает совещание Ён Э, — вроде бы всё… Опустив глаза, она берёт со стола свой блокнот и, открыв, заглядывает в него. — Да, — говорит он, пробежав глазами по страничке, — все вопросы с госпожой Юн Ми по поводу концерта обсуждены. Закрыв, Ён Э кладёт блокнот обратно и смотрит на меня. — Будем готовиться к концерту «Так хочется жить». Госпожа Юн Ми, хорошенько постарайтесь! Он происходит исключительно благодаря вам. И это очень важно. — Как вы сказали? — удивлённо спрашиваю я. — Что? — не понимает президент Ён Э, — Что я сказала? — «Так хочется жить»? — А, это… Утверждено официальное название для концерта. «Так хочется жить». Вы не слышали? … — Госпожа Юн Ми? … Сон Бон куда-то пропадает вместе с Ён Э и её кабинетом. Перед моим внутренним взором встаёт картина небольшой сцены в углу кабака, мои парни с инструментами в руках. И Колян, с гитарой через плечо, наклоняясь к микрофону, проникновенно произносит в него первую строчку — «Ты знаешь, так хочется жить…». Колян не был нашим главным солистом, но эту песню исполнял всегда он. Она у него всегда получалась настолько душевно, что каждый в зале, к концу его исполнения, впадал в «Есенинскую ситцевую грусть», задумываясь о смысле своей жизни. Ну, уж это я точно переведу! Сдохну, но переведу! Такие вещи нельзя забывать! Где мой телефон?!! (а в это время, в кабинете Ён Э) — Госпожа? — спрашивает Ён Э, с удивлением смотря на замершую девушку. Та не отвечает, смотря сквозь него куда-то вдаль, на что-то видимое только ей. — Госпожа Юн Ми, с вами всё в порядке? — с беспокойством повторяет вопрос Ён Э. Юн Ми в ответ наклоняет голову к плечу, словно к чему-то прислушивается, продолжая смотреть расфокусированным взглядом. — Нужно похлопать по щекам, нас в университете учили при оказании "первой помощи" как приводить человека в чувство, — смущённо поясняет Ён Э и подаётся вперёд, намереваясь осуществить своё предложение. — Погоди! — приказывает Сон Бон, хватая её за протянутую руку, — Подожди… С минуту, он вместе с Ён Э, смотрит на неподвижно сидящую Юн Ми. Наконец она «оживает». Вздохнув, она выходит из неподвижности. Внезапно быстрыми движениями достаёт свой телефон, выдёргивает из него стилус и начинает быстро-быстро тыкать им по экрану. Сон Бон переглядывается с Ён Э и, смотря на него, подносит к своим губам указательный палец. — Тсссс… — тихо шипит он. Юн Ми заканчивает набирать на экране текст и, отставив в сторону зажатый в руке телефон, ещё раз пробегает глазами текст. Опускает руку и натыкается на два внимательных взгляда. Бросив несколько взглядов по сторонам, Юн Ми конфузится. — Простите, — говорит она, — просто мне в голову пришла песня… Знаете, лучше всего записывать сразу. Если этого не сделать, то, обычно, музыка и слова куда-то деваются… — Почему вы плачете, госпожа? — задаёт вопрос Ён Э, ничего не говоря по поводу объяснения. — Плачу? — не понимает Юн Ми. — У вас текут слёзы. Юн Ми проводит рукою по своей щеке. — Действительно, — удивлённо говорит она, смотря на мокрые пальцы, — слёзы… "Артур" Опять "Серёгу" вштырило, замкнув на 6-ю оболочку и подключив напрямую к инфосфере, в обход меня. "Серёга" Время действия: несколько позже Место действия: студия звукозаписи — Я не буду с ней работать! — заявляет Ён Э звукооператор, кореец средних лет, указывая вытянутою рукою с оттопыренным указательным пальцем на Юн Ми. — Почему? — удивлённо округляет на него глаза Юн Ми. — Не смей обращаться ко взрослому, когда он тебя не спрашивает! — «взрывается» возмущением в ответ тот, — Соблюдай правила приличия! — А-а, — секунду подумав над его ответом, произносит Юн Ми, — понятно… — Что понятно!? — продолжает возмущаться её собеседник, — Вести себя неподобающе и говорить ужасные вещи! Разве стоит работать с такими людьми?! Ён Э, растерявшись от неожиданности происходящего, испуганно смотрит на разгневанного мужчину. — Аджосси, — спокойно произносит Юн Ми, — не шумите в студии. Я поняла, что соображения морального и этического плана не позволяют вам со мною работать. Это огорчительно для меня, но, не смертельно. Незаменимых людей, как известно, нет, и я продолжу сваю работу без вас. Вам же, перед тем как вы покинете своё рабочее место, я приношу свои извинения за то, что живые дети мне нравятся гораздо больше, чем соблюдение обычаев, придуманных триста лет тому назад. Всего доброго, аджосси. Сделав поклон головой, Юн Ми проходит мимо звукооператора и садится в его вращающееся кресло. — Ён Э, — говорит она, развернувшись в нём к дверям и закидывая ногу на ногу, — нам нужен новый звукооператор. И вообще. Было бы неплохо для начала узнать, кто будет с нами работать, а кто — нет. Чтобы не прерывать рабочий процесс всякими неожиданными внезапностями. Юн Ми наморщивает носик, показывая, что ей такое не нравится. Звукооператор, покраснев, сжимает кулаки и начинает со свистом втягивать в себя воздух. (примерно в это время. Дом семьи Чжу Вона) Бабушка, покачивая головой, то ли в осуждение, то ли в разочаровании, а может, просто размышляя таким образом, заканчивает смотреть шоу «Сильное сердце» запись которого ей принёс начальник безопасности. В самом конце, когда показали небрежно прикрытого квадратиками юношу без штанов, бабушка, уже с явным осуждением в голосе произносит: Какой кошмар. Не понимаю, как такое пропустили к показу? Запись заканчивается. Бабушка некоторое время сидит неподвижно, обдумывая увиденное, потом, вызывает начальника безопасности. — Найди мне телефон владельца агентства, которым владеет госпожа Юн Ми, — просит она его, — хочу с ней поговорить… И качая головой, бурчит себе под нос: Ну, нашёл себе внучек «невесту». Специально будешь искать, не найдёшь такую … но, не дура. Время действия: ближе к вечеру Место действия: кабинет президента Ён Э. Кроме неё и Юн Ми в кабинете присутствует господин Сон Бон и начальник охраны Sea Group Сан У. Сижу, на Ён Э гляжу. Она смотрит куда-то мимо меня. Судя по задумчивому выражению её лица, её посетила какая-то идея, и, похоже, она её прокручивает в своей голове ещё раз, не спеша делиться ею с миром. Не нужно ходить к гадалке, как говорится, чтобы понять, что сейчас будет «разбор утренних полётов». На первый взгляд, в студии, утром, приключился полный дурдом, причём на пустом месте. Звукооператор внезапно впал в «ук» и кинулся выкидывать меня из своего кресла. Не знаю, чего уж он там хотел сделать, но "Артур" плавно перехватил управление нами, и звукооператор огрёб. От окончательного превращения этого гандона в фарш спасло появление Сон Бона сопровождающего господина Сан У. Который пришёл уточнить детали нашей последующей охраны и расставить своих подчинённых по постам. Застали они как раз самый интересный момент, когда "Артур" ставил тело у стенки и пытался ему уебать, а тело постоянно сползало вниз. Из-за чего мы уже третий раз били в стену. На которой появилась вполне заметная вмятина. Вот в один из таких моментов и зашли Сон Бон и Сан У. И "уговорили" не добивать этого чмыря. Почему "чмыря"? Ну, так он прекрасно знал кто мы. И о "косяках" своего агентства, из-за которых оно и перешло нам, тоже, знал. Потому что участвовал во всех трёх, запоров отличные вещи. Это "Артур" у него легитиллеменцией в мозгах прочитал и мне рассказал между делом. Как и "коронок" посмотрел, что им менеджер Ким слил информацию про нас. Но по поводу "Короны" мы ничего не предпринимали, как и по поводу "менеджера Кима", делая вид, что мы не в курсе, что они в курсе. Ну, так вот, это чмо сначала хамило, а потом и откровенно бросилось на владелицу агентства. 40-летний мужик на хрупкую школьницу с кулаками. Ну, дичь же? Во-от... Просто ему не повезло, что "школьницей" оказались мы. "Артур" хотел его просто забить тут же на месте, в студии звукозаписи. Но Сан У "отговорил" и пришедшие охранники помогли оттащить тело в актовый зал. Где мы и собрали общее собрание коллектива так сказать. Но разве у нас может быть всё просто? Нет. Поэтому в тот самый момент, когда все собрались и мы уже готовились толкать воспитательную речь перед коллективом нашего агентства, появились полковник из NIS и тот самый подозрительный майор, приятель дяди, из академии. Вникнув в суть ситуации, в которую их вкратце посвятили Сон Бон и Сан У, полковник толкнул речь вместо нас. Суть которой сводилась к тому, что вообще-то война не окончена и на территории Республики Корея действуют законы военного времени. По которым уважаемая госпожа Пак Юн Ми имеет полное право стрелять, вешать и сжигать в топках проштрафившихся рукожопов и военный трибунал её поддержит. И вкратце перечислил и законы, и некоторые, особо впечатляющие пункты из них процитировал. Тем более, что составить правильный иск с указанием нужных статей военного положения ей поможет уважаемый господин Сон Бон и военные юристы его службы, NIS, если кто ещё не понял. И трибунал их всех оптом признает виновными. Ибо они уже имеют приговор и иск по соответствующему делу... И так далее, и тому подобное. И что уважаемая госпожа Юн Ми вполне способна рассердиться на таких рукожопов. И лучше бы им не познавать гнев госпожи на себе. ОН БЫ, точно не хотел. Впечатлил засранцев. Многие отчётливо бледнели, представляя все последствия таких активных движух. Ну, а когда полковник сделал небольшую паузу в своей речи, мы всё же поинтересовались причиной их такого своевременного, для работников агентства, появления. Ну, тут нам, и окружающим, задвинули словоблудливую дипломатическую речугу на тему, что NIS является большими поклонниками творчества нас, наши выступления произвели неизгладимое впечатление на подчинённых господина майора. А уж наши умения планирования и проведения шоу!.. Поэтому господа военные просто жаждут пригласить нас к себе, чтобы мы прочитали пару-тройку... ну, это уточним по-ходу действа, лекций, на тему повышения профессионального уровня. К тому же, из достоверных источников им стало известно о нашей акции с благотворительным концертом и нашей доброте, призывающей нас спасать неразумные жизни. И это их очень впечатлило и вызвало всяческое одобрение. Вплоть до зама.министра обороны. Начальника господина полковника. И они очень сочувствуют нашему делу и желают внести посильный вклад. Ну, за СМИ, например, присмотреть. Чтоб они не запутались в том, КАК надо освещать такое хорошее начинание... Короче, понятно. Наши спецслужбы желают чтобы мы, точнее "Артур", провели для их спецподразделений курс подготовки, который мы проводили для американских "зелёных беретов". Но тут у нас идёт всякая возня. То агентство по описи принимаем во владение, то концерты благотворительные затеваем, то камбэки проводить надо... Вот они и решили напомнить о себе и как-то согласовать время, когда мы сможем появляться на их базе и проводить тренинги. Хотя бы наездами. Ну, и они за это нам всяческую поддержку и зелёный свет где возможно. Короче, с этим разобрались. Как и с охреневшими работниками. Полковник посоветовал оттащить тело неудачника в подвал и держать его там, не выпуская. А его семью перевести на питание "Дошираком". Три раза в неделю. Пачкой на семью. Один хрен, долг они выплатят лет через триста, такими темпами. Ну, а насчёт продажи работников в Китай на органы, посетовал, что пока есть некие нюансы... но ежели чаво, то его служба не будет против и даже может помочь чем может... В-общем, ещё раз впечатлил придурков. Чтоб не думали, что с ними тут шуточки шутят, и что если ими займутся всерьёз, то их ничего и никто не спасёт. Более того, ими будет заниматься NIS, а не какая-то там "полиция". А это, в Корее, ну, примерно, как в СССР конца 30-х, если НКВД начнёт тебя во "враги народа" пристраивать... Без шансов выкрутиться. Сейчас, вот, сидим, думаем, что с агентскими делать. Когда я говорил про "разбор полётов", это я немного неточно выразился. Надо как-то решать проблему агентства. Раз уж я от него не избавляюсь, надо его как-то "строить". Ситуация, подобная сегодняшней, должна была случиться чуть раньше, или чуть позже. Это было рассчитано. Мы просто не предполагали, что и как именно разразится. Но варианты действий у нас были проработаны. Тут ещё полковника этого принесло... Ну, намёки мы поняли, скорее всего, перед камбэком "Короны" выделим недельку позаниматься с нашими корейскими головорезами. А там посмотрим, как с делами и со временем будет... Раньше никак не получится. А потом будет сам камбэк и там тоже непоятно пока, как он пройдёт и что мы делать будем. Так вот, с агентскими, сидим, мыслим. Сегодняшее выступление, конечно, нехило их встряхнуло, но... этого мало. Нужен ещё штрих, чтоб думать забыли о всякой хуйне. И самым таким штрихом, как нам видится, будет запереть их всех здесь, прямо в здании "FAN Entertainment", перевести на воду и "Доширак" и не выпускать до камбэка "Короны". Пусть пашут и проникаются своей виной. Ну, а пока "рабы" будут в опале, нагоню сюда зарекомендовавший себя "стафф" из "Кирин". Вот с кем проблем практически нет! Ребята и девчата всё на лету схватывают, к моим требованиям уже привыкли, работают не только за хорошую оплату, но и за сам интерес к процессу создания чего-то выдающегося... Понравилось им чувствовать свою сопричастность к чему-то великому. Причём, не тихую и тайную, а вполне себе озвученную "вслух". Пусть и не столько известности и славы, как мне, как главному исполнителю и персонажу на сцене, получают, но и их заслуги у меня отмечены публично. И все они уже получили свою долю фанатов и поклонников. Войдя в топ тех "о ком говорят", как о неких профессионалах в своей области. А это хорошо для дел. Мемберов дёргать всей этой хернёй с подавленным бунтом агентского стаффа не будем. А узнают... Ну, узнают, и что? Их-то, репрессии не касаются. А если косячить не будут жёстко, то и не коснуться. Короче, с этим решили. Как решили с "Артуром", что он отодвигает капитально меня от управления нашим "шасси", и начинает заниматься вплотную всей организацией концертного выступления. А то у нас всё как-то ни шатко, ни валко там. Вроде, и материал есть, и замысел, и чего-то где-то как-то начинает репетироваться и готовиться к представлению на сцене... Но, всё как-то начато, и ничего толком до конца не доведено и не расписано, не разложено по полочкам для участников. Это моя вина. Ну, вот такой я увлекающийся человек. А "Артур" привык всё "от и до" планировать и по пунктам плана осуществлять. Методично и постепенно. Причём "планы" у него не жёсткие, а достаточно гибкие, на случай каких-то изменений, или форс-мажоров. Просто переход по пунктам происходит на другую ветку плана. Всё равно, в итоге, приводя к намеченному результату. Время действия: этот же день, примерно в то же время Место действия: дом семьи Чжу Вона. Бабушка, сдвинув очки на край носа, читает текст с экрана большого монитора. Своим глазам она помогает небольшими движениями головы влево-вправо. — Не понимаю, зачем стали делать такие большие мониторы? — с неудовольствием в голосе произносит она, — Это ведь неудобно. Немножко почитала и уже шея уставать начала. Ведь был же хороший монитор. Квадратный. Всё было видно… Ну и что, что старый? Я тоже, не молода… Бабушка сжимает губы и качает головой, показывая высокую степень неодобрения этому факту. Вздохнув, она продолжает читать в сети отзывы о шоу «Сильное сердце» с участием Юн Ми. — «Айдол предлагает отказаться от образования!», «Скандальное заявление школьницы на знаменитом шоу!», «Сомнительные способы повышения рейтинга в «SBS», «Корейская школьница завоевала главный американский музыкальный чарт!» … Прочитав заголовки «жёлтых» интернет-изданий, бабушка осуждающе качает головой. В этот момент у неё звонит лежащий слева от неё на столе сотовый телефон. Неспешно, так, как это делают пожилые люди, она берёт его в левую руку, и, прижав подбородок у груди, смотрит поверх очков на его экран. Узнав, кто её взывает, она нажимает на кнопку «ответить» старательно отставленным правым указательным пальцем. — Да, Ли Хва, — говорит бабушка, приложив телефон к уху, — здравствуй… Где надо, там её и нашла. … Совет старой подруги? Что-то не припомню, чтобы от них был когда-то толк… Что будет, то будет. Я ещё не решила. … Любое дерево можно обработать. … Попрощавшись и с недовольным видом туда положив телефон, где он лежал, бабушка возвращается к экрану. Теперь она читает комментарии в социальной сети. — «Как вы могли разрешить подобную трансляцию?», — читает она слова, полные возмущения, — «Производственная команда должна немедленно извиниться!», «Что происходит? Почему ЭТО показали по телевидению?», «Кажется, в «SBS» совсем потеряла стыд!», «О чем вы думали, считая, что ничего не нужно было редактировать?», «Где вы взяли это малолетнее чудовище?!» Снова звонит телефон. Прервавшись, бабушка отвечает на звонок. — Здравствуй, ИнД жу, — говорит она, — ты опять купила новую шляпку? … Я и поужаснее вещи видала, чем это шоу. … Жене не обязательно быть всегда рядом с мужем. У жены есть дом. Вот её обязанность… Моего внука никогда не интересовали простушки. … Позор нации? Ин Джу, не слишком ли ты бросаешься словами? У девочки уже есть заслуги перед этой нацией. Её корейские песни слушают во всём мире. И она знает пять языков. А может — шесть. Я уже запуталась, сколько у неё золотых сертификатов. … Если я решу, я приглашу тебя на свадьбу… До свидания. Положив телефон и подвигав бровями, Му Ран возвращается к чтению. — «Теперь Джа Ок будут считать обычной скандалисткой, не умеющей держать лицо. Матерные выражения и несдержанность эмоций отнюдь не являются положительными качествами для человека, которого показывают на телеэкране. Поступок взбалмошной эгоистичной девицы, а не серьёзной женщины». — «Эта Джа Ок какая-то неуравновешенная. Если она так легко срывается, то ей не стоит вообще общаться с людьми. Я не думаю, что Юн Ми так уж виновна. Она молода, а молодости, всегда присущи крайности. Жаль, конечно, что её семья не смогла дать ей приличествующее воспитание, но, девочка — умная. Знает, как обратить на себя внимание…» Звонит телефон. Сердито нахмурив брови, бабушка берёт его со стола. — Да, внучка, — говорит она, — да, знаю. … Тебе только сказали?… — Я всё видела… — Читаю «жёлтую» прессу… — Потому «жёлтую», что официальная — молчит… — Пока ничего не собираюсь делать… — Сама подумай. Ты слышала, что объявили благотворительный концерт?… — Да, это странно. Я тоже так думаю. … Чжу Вон сейчас на своих соревнованиях. Учениях. Там у него нет связи с внешним миром. Так что, он не знает. А там — посмотрим. Вернётся, когда уже будет всё ясно. … Ничего с ним не случится. Урок — впредь не связываться с девочками с окраин … Всегда нужно сначала убедиться, что происходит, а потом уже, что-то делать… И я люблю тебя, внученька… Положив телефон, Му Ран возвращается оставленному занятию. Смотрит на листок с адресами, написанными ей начальником безопасности, берётся за мышку и, неуверенно управляя с её помощью указателем на экране, переходит на другой информационный ресурс. [+884, -75] C самых ранних лет нас учили взаимодействовать с остальными, сравнивая себя с другими. И не дай бог тебе хоть в чём-то отстать от остальных, на тебя тут же вешается клеймо неудачника. [+989, -327] Наш жизненный уклад делает всё возможное, чтобы люди ощущали себя тут максимально плохо. [+484, -4] Если ты не заботишься о людях — ты аутсайдер. Если ты слишком мил с людьми — ты чёртов простачок. Если ты слишком настороженно ко всему относишься — твою жизнь контролируют другие. Если у тебя открытый, светлый и яркий характер, ты — «#вниманиенаменя!». Если ты тих по своей природе, ты — никчемный чёртов неудачник. Если ты в чём-то первый, ты — чёртов выскочка. Если ты в чём-то последний, ты — чёртов тупица. Если ты в чём-то середнячок — твоя жизнь не имеет смысла. Агдан права! Давайте выбираться из этой грёбаной страны! [+310, -5] Наша страна находится на первом месте в совершенно бессмысленном рейтинге по количеству жителей с пластикой. Наша страна всегда стремится порисоваться перед другими. Мы вечно сравниваем себя с другими так, словно быть красивым — обязательное требование. И такой подход к жизни — самое разрушительное из оружий. В нашей стране тебе не дадут жить, если тебе плевать на то, что о тебе подумают остальные. Внутри мы уже все давно сгнили, но многим хочется только, чтобы хвалили их обёртки. У людей тут очень низкая самооценка, вот они и одержимы желанием, чтобы их хвалили за внешность. У большинства жителей нашей страны очень низкая самооценка, а всё потому, что мы сравниваем себя с другими, и нас тоже сравнивают постоянно, и это всё время так давит на нас. Мы всегда говорим "наша" страна, но, ИМХО, это не так уж и хорошо, потому что из-за этой установки нам так сложно жить как "я", для "себя". Как бы вы к этому ни относились, я считаю, что в индивидуалистическом обществе люди живут счастливее, чем в коллективистском. Жить в обществе, где есть только "мы", утомительно. Снова звонит телефон. Бросив взгляд на его засветившийся экран, бабушка быстро отвечает на звонок. — Да, сынок, — с удовольствием произносит она, — слушаю тебя. … И ты узнал? … Да, я знаю. Все уже знают. Постоянно мне звонят. … Просто ужас. … Конечно, придётся сделать заявление об отмене свадьбы. Я как раз думаю над этим. … Чжу Вон сейчас на полигоне, без связи, ты же знаешь. Думаю, будет лучше, если он сам скажет журналистам о разрыве. Это будет выглядеть иначе, чем мы заявим об этом сами, без него. … Ну, знаешь, сейчас все стремятся походить на иностранцев. Журналисты станут писать, что Дон Вук-младший, безвольная личность, не имеющая в семье никакого голоса. «Бумагомаракам» лишь бы бумагу пачкать. А я, всё же надеюсь, что моему внуку когда-нибудь взбредёт в голову идея — поработать. Зачем ему такая репутация? … Франция на него дурно повлияла. Я вам говорила, что не нужно было ему в эту Европу. … а я — всегда права. Вот только никто не слушает старую мать … Слушаете… Конечно. … Что сделано, то сделано. … Пока будем отказываться от комментариев, ссылаясь на занятость внука. Вернётся — разорвёт помолвку. Покажет, что сам способен принимать решения. И президент уже не станет обижаться. За это время на эту Юн Ми столько дерьма вылить постараются... Будет удивительно, если она не утонет… Ты, понял? "Удивительно". Да... Ты сделаешь так, чтоб все "удивились". Почему? Дон Вук, ты там отупел совсем, что ли? Сколько принесло сотрудничество нашего юридического отдела с Юн Ми в копилку корпорации, а? А я напомню тебе: 50% дополнительной прибыли, без прямого нашего участия! А там, где мы начали "участвовать", это дало сразу ещё 10-15% дохода! И это ещё не предел, потому что потенциал развития этих направлений говорит, что Sea Group corporation может взять на этом рынке ещё столько же, сколько имела. И удерживать эти позиции... Ах, ты не читал ещё отчёты аналитиков? Я поражаюсь тебе Дон Вук! Ты понял, что и как должен делать? Не разочаруй меня, сын. Если ты просрёшь такие возможности, над тобой, и над нами, будет хихикать вся Корея и не только. Где он её нашёл, где он её нашёл… Сеул — город большой… Хорошо сынок, работай. Ты хорошо поел? … Смотри, не ходи голодным. Здоровье, это главное… До вечера. Му Ран кладёт телефон на стол. — Ну, девчонка, — качая голосовой говорит она и имея в виду Юн Ми, — ну все мне сегодня позвонили! Все обо мне вспомнили! Бабушка вновь возвращается к прерванному чтению. [+204, -19] Из-за ненависти к женщинам я ненавижу жизнь в Корее… стоит нам, девочкам, что-то сделать, и нас тут же обзывают "кимчи-нё" или "доэнчжан-нё" (материалистичными и недалёкими). Если мы за рулём, на нас вешают прозвище "водила Ким" (женщина, которая плохо водит машину). Если мы не красимся, нам говорят привести себя в порядок и прихорошиться. Если мы красимся, нам говорят, что "несовершеннолетним не пристало краситься". Если мы материмся, нам говорят, что девочкам негоже такими словами пользоваться. Стоит нам надеть короткие юбки, нам говорят не носить такую короткую одежду. Почти все жертвы сексуального насилия — женщины, но мужчины всё равно будут защищать мужиков. Если женщине хоть в чём-то будет лучше, люди тут же начинают орать об "обратной дискриминации"… [+135, -0] Почему люди соглашаются с тем, что после 25 лет наступает старость? Что за ерунда, вы всё ещё молоды! Если вы доживёте до 100 лет, то это будет всего 25 % вашей жизни?? Разве это не молодость? Вам предстоит попробовать, пережить, испытать ещё столько вещей. Правда, я не понимаю, откуда у людей такая установка по отношению к молодым людям? Бах! С шумом открывается дверь, заставив вздрогнуть от неожиданности хозяйку кабинета. В дверь врывается невестка. — Мама, мама! — кричит она, бросаясь к Му Ран, — Эта Юн Ми! Страшно сказать, какой ужас показывали по телевизору! Она говорила ужасные вещи и рядом с ней были мужчины… Без штанов! — Ин Хе! — произносит бабушка, испугавшись хлопнувшей двери и от этого с острым неудовольствием смотря на невестку, — Я занята! Закрой дверь с той стороны! — Но… — теряется от её тона невестка, — это же важно… Это ведь касается Чжу Вона… — Я сказала — закрой дверь с той стороны! — рявкает на неё из-за стола Му Ран. — А, да. Спасибо, мама… Простите, что потревожили… С поклонами, пятясь задом, Ин Хве закрывает за собою дверь с приказанной стороны. Бабушка, секунд пять смотрит на дверь. — Избаловала сына, — шипит в её сторону она, — а теперь бегает — спасите, помогите! Курица… Недовольно фыркнув, хозяйка кабинета возвращается к чтению. [+121, -75] Я жила в Корее 12 лет, а затем переехала в США. Когда я жила в Корее, у меня была страшная депрессия. С младшей школы я должна была находиться в академии до 9 вечера. Посещение академии английского языка было основой основ, и длились занятия 4 часа. Моя мама хотела, чтобы я заботилась также и о своём теле, поэтому отдала меня на балет. В Корее меня заставляли ходить на балет, а там меня заставляли придерживаться жёсткой диеты, поэтому в 5 классе я весила всего 28 кг. В итоге, когда у нас проводился ежегодный медицинский осмотр, врач измерил мои рост и вес и сказал, что я вешу меньше всех во всей школе. Все те 5 лет начальной школы мне хотелось просто сдохнуть. Всегда, когда я получала плохую оценку на экзамене, моя мама била меня и сравнивала с другими. У меня исчезла всякая уверенность в себе. У нашей семьи были деньги, поэтому мама могла связаться с самыми известными репетиторами, и стоило в окрестностях открыться очередной обновлённой академии, меня тут же отсылали туда. В 3 классе я как-то получила 100% по математике и языку, и родители купили мне в подарок новый сотовый телефон, который я очень хотела получить. Но на следующем экзамене я получила 90%, и мама разбила мой новый телефон молотком. Однажды я с треском провалилась на каком-то экзамене. Это было в 4 классе, кажется? Мама бросила в меня кухонный нож и сказала, чтоб я — сдохла. Она сказала, что дети, которые не умеют учиться, не достойны жить. В то время я и правда часто думала о том, что мне лучше умереть. Мама у меня получила диплом магистра заграницей, а отец — доктор наук в бизнес-администрировании. Они были такими умными, а их дочь родилась тупицей, и это на меня так давило. Я всерьёз задумывалась о самоубийстве, когда училась в младшей школе. Я старалась, как могла, но почему же не было результата? … Моя мама была из тех людей, которые зверели от одного неправильного ответа из 10 вопросов, даже если остальные 9 ответов были правильными. Она не хвалила меня, если я не набирала все 100%. А потом я переехала в США и жизнь обрела краски. Серьёзно, корейская система, где люди живут и гниют над учёбой, это просто зло. Бабушка вздыхает, снимает очки и кладёт их на стол. Трёт пальцами глаза, уставшие от чтения мелкого шрифта. — Похоже, — прервавшись, произносит она вслух, — система образования перестала справляться со своею работой. А может, и не только она… Бабушка опять трёт уставшие глаза. В этот момент вновь звонит сотовый телефон. — Здравствуй, Со Ри, — приветствует собеседницу бабушка, ответив на звонок, — ты единственная, кто мне сегодня ещё не позвонил. Время действия: этот же вечер Место действия: дом мамы Юн Ми, маленькая кухня. Мама, сидя напротив старшей дочери, участливо смотрит на то, как та угрюмо ест. Сун Ок вернулась после дополнительных занятий университета. У неё — экзамены. — Устала, дочка? — участливо спрашивает мама. Дочка молча кивает и продолжает жевать. — Трудное занятие было? — спрашивает мама. Сун Ок, опять же, молча, отрицательно крутит головой, смотря куда-то мимо неё. — Что-то случилось? — спрашивает мама. Дочка переводит взгляд на мать, похоже, хочет сказать одно, но потом передумывает и говорит другое. — От меня подписчики уходят, — печально говорит она. — Да ты что?! — пугается мама, — Много ушло? — Больше трёх тысяч, — вздохнув, говорит Сун Ок. — Как же так? — взмахивает руками мама, — А почему? — Из-за тонсен, — посмотрев на маму взглядом — «а то ты не догадываешься?», — отвечает Сун Ок. — Почему — из-за неё? — словно не поимая взгляда дочери, возражает мама, — Может, совсем не из-за неё? — Если бы не из-за неё, то тогда бы о ней они бы не писали! — громко восклицает Сун Ок. — Писали? — переспрашивает мама, — А что о ней пишут, дочка? Дочка поднимает на маму глаза и, после паузы, вздыхает. — Ма, — говорит она, — ну что могут написать люди, когда они недовольны? — Недовольны? Чем они недовольны? — Ма, давай не будем выяснять подробности. Ты расстроишься, у тебя поднимется давление. — Всё со мной будет в порядке, — отмахивается мама от этих слов и настаивает, — скажи, чем люди недовольны? — Всем, — помолчав, припоминая, говорит Сун Ок, — воспитанием, Юн Ми и моим, поведением, словами, одеждой… Всем. — А что не так у вас с одеждой? — обежав глазами дочь, не понимая, спрашивает мама. Сун Ок пожимает плечами. — Не знаю, — говорит она. На некоторое время на кухне вновь устанавливается молчание. Сун Ок ест, мама смотрит, как она это делает. — А в университете? — нарушая тишину, осторожно спрашивает мама, — Как, в университете? Перестав жевать, Сун Ок смотрит на мать «пронзительным взглядом». — Ми Джу мне сказала, что мы больше не подруги! — трагическим шёпотом произносит она. — Ой, божечки мои! — испуганно восклицает мама, прикрыв пальцами рот. — Что её родители запрещают ей со мной разговаривать! - Да что же это такое происходит?! — разозлившись, восклицает мама, — Как можно так настраивать своего ребёнка? Вы же с Ми Джу чуть ли не с первого курса дружите? Сун Ок, молча, несколько раз кивает, подтверждая. Протянув руку, она берёт стеклянный стаканчик с компотом из сушёных яблок и в два глотка выпивает его, проталкивая комок из горла внутрь. — Как быстро меняются люди, — с горечью произносит мама, осуждающе качая головой. — Но, ничего дочка, — принимается она успокаивать Сун Ок, — они ещё будут извиняться перед тобой! Когда удача придёт в наш дом. — Пусть она, удача, быстрее приходит, — сделав гримаску на лице говорит Сун Ок и зябко передёргивает плечами, — а то, как-то, не очень… — Придёт, придёт, — с уверенностью в голосе произносит мама, — просто удача ходит трудными тропами. Порою, приходится и подождать. — Могла бы ходить и по широкой дороге, — недовольно произносит Сун Ок, — люди ведь ждут… — А ты почему со мною столько сидишь? — спрашивает она маму, меняя тему, — Что, мало посетителей? — Эх, хех… пфф… дочка, — отзывается на её вопрос мама серией выдохов, — знаешь, я решила провести санитарную обработку… Давно собиралась… Сун Ок смотрит на мать. — Мы же с тобой недавно её делали? — удивлённо спрашивает она, — Вроде бы даже месяца ещё не прошло? — Ну, смотрю, откуда-то грязь накопилась… Знаешь ведь, лучше сразу убрать, чем потом оттирать, когда она засохнет… Говоря, мама смотрит мимо дочери, стараясь не встретиться с ней глазами. - Ма-а? — подаёт голос Сун Ок. Мама молчит. — Ма-а? Молчание. - Ма, скажи правду, — требует дочь, — нет посетителей? - Помощницы мои ушли, — после паузы, всё так же смотря в сторону, говорит мама. - Ушли? — удивляется Сун Ок, — Почему? - Тоже, из-за шоу, — вздыхает мама. Сун Ок непонимающе пожимает плечами. - Можно подумать, что кругом полно работы, — говорит она и с уверенностью добавляет, — Вернутся! Где они ещё найдут такую хорошую хозяйку как ты? Мама глубоко вздыхает. Сун Ок секунды три смотрит на неё. - У нас ведь ещё есть соджу, — говорит она и предлагает, — нужно снять стресс! — Недавно ведь снимали? — возражает против идеи снова напиться, мама. — Это уже давно было, — говорит Сун Ок, — а сейчас, у нас, новый стресс. Нужно беречь сердце. — По чуть-чуть? — предлагает Сун Ок. — Ну, давай, по чуть-чуть, — снова вздохнув, соглашается мама. (телефонный звонок) Сун Ок берёт трубку. ...Да, Хё Бин-сонбе... Спасибо за поддержку, сонбе... Да-а... Сами представляете, что может быть в университете... Нет? Рассказать? Ну, не знаю... Если вы так хотите, то слушайте, Хё Бин-сонбе... ... - Спасибо, Хё Бин-сонбе, за то что верите в мою тонсен! Всего доброго!.. Время действия: следующий день Место действия: студия звукозаписи. ЮнМи, находясь рядом с новым звукооператором, делает запись. — Сы Хон-оппа, выше на полтона в том месте, где я тебе отметила, — наклоняясь к микрофону произносит Юн Ми. Сы Хон, за стеклом, пред микрофоном, смотрит на лист, прикреплённый на пюпитр, находит отмеченное, кивает. - Ещё раз, — говорит Юн Ми в микрофон. Сы Хон кивает. … - Сы Хон-оппа, выше на полтона… Ещё раз! … - Сы Хон, выше на полтона… Ещё раз! … - Выше на полтона! - Да я пою выше! — возмущается из-за стекла Сы Хон. - Это тебе так кажется. Я слышу, что это не так. - Как можно слышать полтона?! - А ты что, не слышишь? - Не знаю, кто это может, так слышать… - Хм… Ладно, ещё раз. Просто сделай повыше в этом месте. … - Сы Хон, не надо так орать. У тебя получается визг. - Аджосси, тут есть где-нибудь синтезатор? — обращается с вопросом к звукорежиссёру Юн Ми и добавляет, — любой. - Да, — кивает в ответ тот, — есть «Roland 2012». Такой — пойдёт? - В нём есть «электронный голос»? — спрашивает Юн Ми, — Кто-нибудь сможет показать, как его включить? - Я покажу, — предлагает звукооператор, — я знаю эту модель. - Сы Хон, выходи, — наклонившись, говорит в микрофон Юн Ми, — пойдём, я покажу как надо. (несколько позже. У синтезатора, за которым сидит Юн Ми, стоят Сы Хон и звукооператор. Слушают.) - Вот так надо, — говорит Юн Ми, закончив сопровождать «электронным голосом» мелодию, звучащую из колонок, — петь ты должен так. Сы Хон смотрит на звукооператора, звукооператор смотрит на Сы Хона. Юн Ми, из-за инструмента, смотрит на них обоих. Звукооператор пожимает плечами. - Можно ещё раз? — поворачивается к Юн Ми Сы Хон, — Я не понимаю, что ты от меня хочешь. Юн Ми молча смотрит на него. (Ещё позже. Кабинет президента Ён Э. Присутствуют кроме неё — Юн Ми и старший менеджер Ки Хо. Только что закончилась воспроизведение записи, которую все присутствующие, с вниманием, отслушали) — Сы Хон поёт тут неправильно, — говорит Юн Ми комментируя услышанное, — в таком варианте песня не звучит. Теряется проникновенность. Но, лучшего, мне не удалось от него добиться… Ён Э ничего не говорит ей на это, молча берёт со стола один из листков с текстом, принесённых Юн Ми и начинает в него вчитываться. — Я «пробежалась» по записям исполнителей в нашем агентстве и пришла к выводу, что нужного голоса, в агентстве нет… Ки Хо молча мотает головой. В молчании проходит секунд десять. Наконец, президент Ён Э вздыхает и неспешно кладёт листок перед собою на стол. Поднимает голову и смотрит на Юн Ми. — Это ведь та песня, которая пришла вам в голову, когда вы были здесь? — спрашивает она. — Да, сонбе, — кивает Юн Ми. — Сколько вы сегодня спали, Юн Ми-сии? — спрашивает Ён Э. — Почти три часа, — подумав, отвечает Юн Ми. — Поднимите лицо, пожалуйста, Юн Ми-сии, — просит президент FAN'а и начинает внимательно разглядывать Юн Ми. — Синяков под глазами нет, — с удовольствием констатирует она, — это хорошо.… — Я сплю несколько раз в день, по семнадцать минут, — говорит Юн Ми, — очень помогает. Одного такого сна хватает часа на четыре. Потом, правда, требуется ещё… — «VELVET» хочет устроить с вами фотосессию, — говорит Ён Э. — Правда? — удивляется Ки Хо, — Они такие смелые? Ён Э наклоняет голову к плечу и несколько секунд смотрит на него. — Это, контракт от — говорит он, — «Sea group» … — А-а, — понимающе кивает в ответ тот, — ясно! — Что там, с голосом для этой песни? В агентстве не нашлось для неё исполнителя? У Ки Хо появляется такое выражение на лице, словно он хочет спросить — «а, что, мы её будем исполнять?», но, он сдерживается и только плотнее сжимает губы. — Понимаете, госпожа президент, — начинает объяснять Юн Ми, — все наши исполнители — молоды. А для этой песни, просто напрашивается мужчина в возрасте, где-то лет под сорок, или, старше. Который, уже пожил, что-то в жизни понял, расставил приоритеты… Тогда, она не будет звучать фальшиво… — Как быть тогда с тем, что исполнитель будет со стороны? — спрашивает она, — Состав участников определяется из исполнителей агентств. — Я буду рядом на гитаре играть! — с готовностью отвечает Юн Ми. — А что, у нас будут изменения в утверждённом репертуаре? — не удерживает-таки в себе рвущийся на волю вопрос Ки Хо. Ён Э не удостаивает его ответом. — Теперь ещё и гитара, — говорит он, обращаясь Юн Ми, — получится, что на сцену вы выходите в четырёх номерах из пяти. Не слишком ли? Это уже становится похоже на сольный концерт. — Почему бы и нет? — пожимает в ответ плечами Юн Ми, — Это же всё из-за меня. Почему бы не акцентировать внимание на мне? — Концерт — благотворительный, — подумав, напоминает Ён Э. — Это как-то будет мешать получить деньги от продаж песен? — интересуется Юн Ми. Ён Э крутит головою из стороны в сторону, показывая, что она изумляется такому практицизму. Потом задумывается. — Вам должны были сделать сетевую страничку в сообществе «Корона», — говорит она Юн Ми, — Сделали? Ки Хо — сделали? — Так точно, госпожа президент! — отвечая на вопрос, рапортует Ки Хо, — Сделали! — Сделали, — кивает, подтверждая, Юн Ми. — Вы там были? — спрашивает её Ён Э. — Была, — отвечает. — Сколько раз? — Ну… когда показывали, — припоминает Юн Ми. — То есть, один раз? — уточняет Ён Э. - Значит, ещё не знаете, что фанаты "Короны" начали сбор подписей за отстранение вас из её состава? — спрашивает у неё Ён Э. — Правда? — удивляется Юн Ми и смотрит на Ки Хо. Тот, кивнув, подтверждает. — Пока подписей под петицией немного, — говорит Ён Э, — не больше трёхсот. Но, есть такой факт. Вы только что предложили идею для как бы сольного выступления, в котором вы участвуете почти в каждом номере. Не хватает одной песни, чтобы заткнуть этих подписчиков и показать, что решают не они. Ён Э задумчиво смотрит на раскрасневшуюся Юн Ми. — Сделайте соло, Юн Ми-сии, — спокойно предлагает она, — для себя. Объяснять тогда никому ничего не нужно будет. — Я рисунок нарисовала, — вздохнув, говорит Юн Ми, — вариант афиши… Достав из папки, которую принесла с собой, рисунок, Юн Ми кладёт его перед президентом "FAN Entertainment". — Вот. Ён Э берёт его в руки и, озадаченно повертев его несколько раз в разные стороны, начинает изучать творчество своего неутомимого работодателя. На рисунке изображён рвущийся канат, толстые концы которого соединены последней тонюсенькой ниточкой. — Цвет каната должен быть как у каната, — начинает объяснять художница свою задумку, — у меня не получилось подобрать нужного оттенка, но, настоящий художник это легко сделает. А фон — чёрный. Я не стала целиком закрашивать, чтобы не затекло на канат. И вот тут вот нужно сделать махрушки. Тщательно проработать, чтобы показать, что нитки — полопались. — КиХо? — подняв голову от рисунка, обращается к тому Ён Э, — Разве концепт на афишу концерта не утверждён? — Не знаю, госпожа президент, — отвечает тот, — узнать? — Подожди, — говорит Ён Э, — иди, смотри. Ки Хо встаёт со стула, подходит и, из-за спинки президента, вдвоём с его хозяйкой, рассматривает представленное изображение. — В рисунке неплохо выражена идея концерта, — выносит вердикт Ён Э, — в тему. — Ки Хо, — приказывает президент, — узнай, что там, у организатора, с афишами? Если ещё не начали печатать — предложи наш вариант. Если уже печатают, подумай, куда это можно использовать нам. Хотя бы, в сеть выложить, на нашу виртуальную афишу. И имена участников, по чёрному фону… белыми буквами… Ён Э ещё раз творческим взглядом окидывает набросок и отдаёт его КиХо, — На! Держи! Ки Хо с поклоном принимает. (позже. Кабинет президента Ён Э. Присутствую, Ён Э, Сан Хён и Ки Хо. Сан Хён только что набрал номер и, приложив к уху сотовый, ждёт ответа.) — Господин Ким Джон Хван? — произносит Сан Хён, — Здравствуйте. У Ён Э и Ки Хо, от прозвучавшего имени приподнимаются брови. — А да, да, конечно, — смеётся в это время в телефон Сан Хён, — спасибо, дядя Хван. Конечно, я помню, как вы приходили к нам в гости, а мы — к вам. Прекрасные воспоминания детства. Да, жалко, что отец уже умер… Спасибо, дядя Хван. Как ваше здоровье? … — … Дядя Хван, я звоню вам с предложением. Я сейчас готовлю выступления к благотворительному концерту, против суицидов у школьников. Мне принесли песню. Я её посмотрел и понял, что спеть её можете только вы. Она написана словно для вас. — … Я знаю, что вы несколько отошли от дел. Но… Всего одно выступление на концерте. Для детей. … Думаю, вам нужно приехать и послушать вариант исполнения. … Да, есть проба, но она никуда не годится… Аранжировка, нотная запись, всё есть… Скажите, когда удобно, я пришлю за вами машину… Ну, даже если вы откажетесь, мне всё равно будет вас приято увидеть. Покажу, чем я тут занимаюсь, своих новых мемберов, покажу… — … Автор — Пак Юн Ми. И текста, и музыки. … Да, она… Очень одарённая девочка, поэтому, иногда бывает излишне эмоциональна… Нет, нет, нет! Очень вежливая и воспитанная. Это всё шоу. Я — вам гарантирую… Дядя, приезжайте. Взорвите Корею ещё раз. А то без вас тут застой… Когда прислать машину? … — Чёрт! — скривившись, шипит Сан Хён хватаясь за бок правой рукой, — новое лекарство перестало помогать. Уже третий день болит! Я уже думал — всё, вылечился! А оно — опять началось! — Воды, господин Сан Хён? — предлагает Ён Э. — Да, прикажите принести, госпожа Ён Э, — не отказывается Сан Хён, — придётся всё же ехать лечиться в Китай. К травникам. Ки Хо, качая головой, направляется за водой. — Господин Ким Джон Хван приедет? — спрашивает он, вернувшись со стаканчиком воды. — Да, — говорит Сан Хён, запив сразу двойную дозу таблеток, — нужно всё подготовить. Пусть Юн Ми посмотрит минусовку ещё раз. Вдруг, что не так. И, прикажи, пусть купят пиво и рыбные палочки. Знаешь, какие? — Я знаю, что любит господин Джон Хван, — кланяется Ки Хо, — он уже сюда приезжал.