Профессиональная попаданка: Благородная

      Я скользнула на то самое плато, где происходило сражение с Мадуком. Пейзаж был основательно испорчен, и, к сожалению, я тоже приложила к этому руку. Я убралась отсюда почти сутки назад, но следы моей ауры ещё были здесь. А вот следов ИО Лорда не было. Зато была гора разнокалиберного щебня, куча песка и пара поваленных деревьев. Довольно больших, надо заметить. Рейзел подошёл к тому месту, где я едва не рухнула, и медленно взмахнул рукой. А затем с укором посмотрел на меня. Я закатила глаза.              — Только не начинай, — вымученно изрекла я.              — Но вы…              — Так и знал, что вы вернётесь, — оборвал его голос Музаки. — Привет, Рейзел.              Рейзел кивнул ему и отвёл взгляд. Я вздохнула, покачав головой. Я уже всё сказала, и начинать сначала мне совершенно не хотелось. Вот нисколько.              — Хорошо, что вы явились именно сюда, — улыбнулся оборотень. — Всё же вы убили Лорда оборотней.              — ИО Лорда, — поправила я. — И потом, я это сделала, чтобы спасти остальных.              — Да… — он посмотрел куда-то в сторону, где, видимо, находился жилой район острова. — Союз уже прислал на ноту.              — За… Поче… Что? — возмутилась я.              — О, хотите, прочту? — Я кивнула, и Музака достал из кармана смятую бумагу. Его перекосило, когда он расправлял её. — «Доводим до вашего сведения, что Союз выражает протест действиям, приведшим к смерти Второго Старейшины. Союз также отказывается признать Лордом оборотней Музаку, также известного как образец номер ноль-нол-двадцать-девять-эн. По итогам общего собрания Совета Старейшин Союза было принято решение полностью передать в распоряжение научных лабораторий Союза лиц, ответственных за происшествие на острове оборотней. А именно: оборотня Музаку и благородную Кадиа Этрама Ди Роделу. Секретарь собрания Юрий». Как вам?              Я вдохнула и выдохнула. Затем ещё раз. Не помогло. Возмущение такой наглостью буквально клокотало внутри.              — Сроки указали? — глухо спросила я.              — Да, во втором письме, — он улыбнулся. — Указано — кратчайшие.              — И что ты думаешь? — уже чуть спокойнее поинтересовалась я.              — Я думаю, что людям не следует лезть в наши дела, — Музака как-то зловеще понизил голос. — И протестовать против наших законов.              — Кстати, об этом. Ты же вроде не хотел вновь принимать бразды? — я изогнула бровь.              — Сейчас весь клан просит меня об этом, — он пожал плечами. — Хотя не могу сказать, что это прибавляет мне желания.              — Я буду радеть за твоё назначение. Или как там у вас это делается? — я усмехнулась. — Потому что оборотни устраивали такой бардак каждые две-три тысячи лет. И кто-то должен уже научить их, что право сильного идёт за ручку с его ответственностью. И уж точно не включает право собственности на чужие жизни.              — Ладно, — отмахнулся Музака. — А ты что думаешь, Рейзел?              — Ты Лорд, — отозвался он.              — А про письмо? — оборотень склонил голову набок.              — Я думаю, что Союз много на себя берёт, — Рейзел сверкнул очами.              — Короче, я думаю, что мы должны выразить ответный протест, — я неприязненно поморщилась.              Я ухватила Рейзела и Музаку за локти и скользнула к Лунарк. Она оказалась в тёмном зале с несколькими подвешенными к потолку мониторами, тускло мерцавшими голубым светом. С ней был Кентас, и они просматривали какие-то бумаги. Я выпустила своих спутников, пока нас не заметили. Музака вопросительно посмотрел на меня, и я поджала губы.              — Лунарк, — позвала я, и оборотниха резко вскинулась, едва не опрокинув бумаги, — ты ведь входила в Совет Старейшин Союза?              — Да, — она поднялась. — Но я намерена прервать членство.              — А ты была на Совете, когда была выдвинута эта нота? — я вытащила лист из руки Музаки и протянула ей.              Лунарк нахмурилась, внимательно читая. Она пробежала взглядом по строкам несколько раз, а потом помотала головой.              — Нет, я не была на таком собрании, — она недовольно хмурилась. — Хотя подобное может быть сделано только при полном сборе.              — Как интересно… — протянула я. — А ты можешь попросить о собрании Совета? Новый Лорд хочет обратиться к ним. — Музака вопросительно посмотрел на меня. — Хочет, хочет. И я тоже, но об этом им не надо говорить.              — Да, я могу, — отозвалась Лунарк. — Думаю, быстро соберутся по такому поводу.              — Ясненько. Связь отсюда? — я кивнула на мониторы.              — Можно и отсюда, — согласилась она. — А можно из зала Лорда.              Музака задумался на пару секунд и сказал, что лучше из зала. Мы оставили Лунарк организовывать встречу, а сами отправились туда. Зал этот был огромен. Больше, чем тронный зал Лорда благородных, раз в пять, наверное. На вытесанном из камня троне не было даже подушечки ни под высокопоставленный зад, ни под его поясничку. Музака поднялся к нему и долго на него смотрел, будто надеялся расколоть взглядом.              А я осмотрелась. Да, зал был огромный, но очень тёмный. На голых каменных стенах я заметила факелы в кольцах, над которыми чернели пятна копоти. Потолок был весь в саже. Здесь определённо не мыли ни разу с самой постройки. Насколько я помнила, трон не изменился с тех пор, как я его видела, а вот этого помещения тогда не было. Любой шорох разносился по нему эхом — не было ни ковров, ни портьер, чтобы скрадывать звуки. Такой странный, в некотором роде даже нищий декор. С другой стороны, очень безопасный — нигде не спрятаться, бесшумно не подойти. Хотя мне не ясен страх Лорда оборотней перед нападениями.              Лунарк пришла примерно через полчаса. Она сообщила, что собрание состоится через пару часов, и присутствовать будут абсолютно все Старейшины. Все, кого сам Совет считает живым, разумеется. Я поднялась на каменную плиту, где стоял трон, окинула его взглядом и перевела его на Лунарк.              — В Союзе хорошо известны законы клана?              — Нет, — она чуть нахмурилась. — Мадук-ним был Старейшиной, а там не принято лезть в личные дела друг друга.              — Ага… — я снова посмотрела на трон. — То есть, они не знают, что за титул Лорда оборотней вызов может бросить только оборотень, так?              — Выходит, так, — она пожала плечами.              — Мне надо обдумать эту мысль, — изрекла я и опустилась рядом с троном.              Музака и Рейзел тихо разговаривали в стороне. Разговаривать в этом зале в голос было невозможно из-за блуждающего эха. Я не вслушивалась в их беседу, хотя по звучащему тембру было понятно, что говорил, в основном, оборотень. Мои же мысли зацепились за идею о том, что раз Мадука убила я, то и Лорд оборотней теперь вроде как тоже я. Это с одной стороны. С другой мне очень хотелось узнать, с чего они вообще взяли, что я к этому как-то причастна. Ясно, что свидетелей было предостаточно, но тела-то всё равно нет. В итоге я решила всё же не устраивать совсем уж цирк из предстоящего выражения протеста.              Ближе к назначенному времени Музака уселся на трон и долго елозил в поисках удобного положения. Я вздохнула и шевельнула пальцами, делая сидение мягким. Оборотень благодарно на меня посмотрел. Я окинула взглядом его одеяние. Он был в карминовых кожаных брюках в обтяжку и короткой куртке с меховой оторочкой на голое тело. Где-то уже достал ведь. Я шевельнула пальцами ещё раз, превращая куртку в майку серого цвета, небрежно заправленную в брюки только около пуговицы. Его вид говорил, что он очень глубоко в земле и в светлой обуви видел и Союз, и своё обращение к нему. Музака возмущённо посмотрел на меня, но я обещала потом вернуть как было. Свой же шёлковый костюм я, не давая себе труда особо задуматься, обратила в спортивный, такой же, как был на Эскере, когда я притащила его на поле боя с метлой в руках. У нас осталось ещё несколько минут, и мы быстро обсудили театр гнева и ярости по поводу присланной ноты.              Я встала за правым плечом Музаки так, что меня особо и видно не должно было быть, как раз когда перед ним буквально выросли из пола с десяток мониторов. Ещё через пару секунд они начали оживать, показывая мне лица Старейшин. Восхитительно. Лицо Музаки при этом ужесточилось, исказились злостью и сделалось резкими.              — Пятая передала нам ваше желание обратиться к Совету, — произнёс человек, под лицом которого было указано «Первый Старейшина».              — Желание?! — гневно переспросил Музака. — У меня здесь проблем оказалось больше, чем дерьма в авгиевых конюшнях! Разговаривать с вами — последнее, чего я бы действительно хотел!              — Тогда зачем вы потребовали нас собрать? — удивлённо спросил Третий.              — Зачем? — рявкнул оборотень. Он играл безупречно. — Вот за этим! — он выхватил листок с нотой и гневно потряс им перед мониторами. — Вы там совсем уже, что ли, долбанулись?              — Прошу прощения, но что это за документ? — честно говоря, взгляд Третьего мне прямо нравился — открытый, внимательный такой.              — О, я зачитаю! — и Музака прочитал текст ноты снова. Затем сделал паузу секунды в полторы и оглушительно проревел: — Вы мне как это прикажете понимать?!              — Постойте, мы не выдвигали такой ноты, — мягко произнёс Третий. — У нас не было собраний Совета уже две недели. И мы даже не знали о смене власти в клане оборотней, пока Пятая не сообщила об этом сегодня.              — Ещё скажите, что вы не посылали делегацию в Лукедонию, — насмешливо подала голос я, выходя чуть вперёд.              — Какую делегацию? — изумился он.              — Из Девятого и Тринадцатого Старейшин, — холодно отозвалась я. — Они обвинили меня в краже и шести убийствах. Вместе с этой писулькой — в семи.              — Но это ведь сделали вы! — повысил голос Девятый. Ему бы поучиться самоконтролю, что ли.              — Сделала что? — ровным тоном переспросила я.              — Убили их! И выкрали образец ноль-ноль-двадцать-девять-эн! — огрызнулся он.              — Есть какие-то доказательства убийств? Для начала, тела, может быть? — я старалась не показывать вообще никаких эмоций.              — Но вы сами признались в этом! — Девятый опешил. — Вы сказали, что привели приговор в исполнение!              — Не помню такого, — скривилась я. — По факту, вам нечего мне предъявить.              — Роктис Кравей, Четвёртый Старейшина, мёртв, — подал голос Кромбелл.              — С чего вы это взяли? — я скрестила руки на груди.              — Связь с его контрактором была оборвана.              — И что? — я старалась говорить максимально безразлично и холодно. — Благородный может расторгнуть контракт по своему усмотрению в любой момент, вообще-то. Так что у вас ничего нет, чтобы обвинять меня в таком тяжком преступлении, как убийство. Что же касается кражи… Музака, ты находился в лаборатории добровольно?              — Нет, — глухо отозвался он.              — В таком случае, это была операция по освобождению заложника, — я ухмыльнулась. — Кто бы её ни проводил.              — Вы не можете отрицать того, что убили их, — Девятый аж взвизгнул.              — А вы не можете утверждать, что они убиты, не имея тел, — устало выдохнула я. — Надеюсь, этот вопрос исчерпан?              — Да, — подал голос Первый Старейшина. — У нас нет оснований выдвигать обвинения ни в адрес Лукедонии, ни в ваш лично.              — Кстати, почему вы решили, что я причастна к смене власти в клане оборотней? — я вернулась за трон Музаки и положила ладонь на его плечо.              — А вы причастны? — прямо спросил Третий.              — Любой может бросить вызов Лорду оборотней, — уклончиво отозвалась я.              — Мадук дрался со мной, — пророкотал Музака. — По нашим законам, я доказал своё право на трон.              — Ну, права убивать Старейшину у вас не было, — заметил Девятый.              — Я сражался с Лордом. По нашим законам, это смертный бой, — он резко посмотрел в монитор. — Лорд может пощадить претендента, претендент Лорда — никогда. Я потребовал обращения к Совету, чтобы выразить протест вмешательству Союза в законные процессы клана. Я не постесняюсь доказать суверенитет своего клана силой.              — Я прошу вас считать, что этой ноты не было, — раздался мрачный голос Первого Старейшины. — Похоже, кто-то решил разыграть вас. Мы примем к сведению ваши требования.              Он отключился. И его примеру быстро последовали остальные Старейшины. Мониторы уползли обратно в пол, погрузив зал во мрак. Я так и не убрала руку с плеча Музаки, так что скользнула с ним на свой остров. Повторный спектакль «Нет тела — нет дела» был ещё более неприятным, чем первый, и мне хотелось немного поплавать в морской воде, чтобы избавиться от этого ощущения. Оставалось надеяться, что больше частей у этого марлезонского балета не будет. Однако Музаку я взяла с собой не случайно.              — Как этот Юрий и его начальник узнали о смерти Мадука? — задумчиво произнесла я. — И откуда у них информация, что я была там?              — Думаете, в клане есть чей-то шпион?              — Сомневаюсь, что в клане, — отозвалась я. — Вряд ли кто-то из оборотней стал бы следить за своим Лордом для человека. Но вот технику я не исключаю. Скажи своим, чтобы всё проверили.              — Зачем вообще было устраивать этот спектакль? — озадаченно нахмурился он.              — Ну, теперь я знаю всех Старейшин в лицо и могу лично навестить каждого из них, — я пожала плечами и стянула олимпийку, не забыв преобразовать себе купальник. — И мне было интересно, чьи это происки.              — Что вы делаете? — оборотень вытаращился на меня, когда я уже запустила пальцы под резинку своих брюк.              — Я собираюсь поплавать минут пятнадцать. А что?              — Вы сюда отправились, чтобы поплавать? — совсем удивился он.              — И это тоже, — я пожала плечами и стянула брюки. — В большей мере, чтобы сказать тебе поискать прослушку на острове оборотней. Иначе я бы отправилась одна.              — Вы понимаете, что вы женщина? — как-то глухо спросил он.              — Я — длань мироздания, гарант баланса, живое оружие, превосходящая сила, — отозвалась я по пути к воде. — Это мне более понятно.              И я прыгнула в воду, сразу глубоко ныряя. И почему я купаюсь здесь исключительно по темноте, смутив какого-нибудь парня на берегу? Это у меня какой-то специальный ритуал, что ли? Надо завязывать. Ладно хоть моя парочка Твикс перестала смущаться во время походов на пляж. И я опять не выныривала так долго, что Музака поплыл меня искать. Он так же, как Рагар, коснулся моего плеча и показал вверх. Я в ответ коснулась его руки и скользнула на камень, где сразу же оделась.              — Я долго? — спросила я, застёгивая молнию.              — Двадцать минут, — он поджал губы. — Вы постоянно так играете на нервах у Рейзела и бывшего Лорда?              — Ну, это не цель, — нахмурилась я. — Они просто слишком беспокоятся на ровном месте. Беспокоились, — поправилась я.              Музака только скривился. Я вернула его майку в кожаную куртку и перенесла его обратно на остров оборотней. Он зачем-то обнял меня и попросил беречь себя, чем вызвал у меня полное недоумение. Рейзел выразил желание вернуться к Франкенштейну, и мы скользнули в его гостиную. Трио там уже расставляло мебель на прежние места. На их лицах читалась смесь радости от того, что наконец можно будет обедать не на высоких стульях в кухне, и мрачной решимости. Франкенштейн мерил коридор шагами. И я со всей дури впечатала себе ладонь в лоб: нас же долго не было.              — Франкенштейн, — опередила я его, — никаких сражений, только небольшая словесная пикировка. Мне нужна твоя помощь.              — Моя? — даже опешил он.              — Даже больше вот их, — я кивнула на трио. — Точнее, даже конкретно Тао.              — Чем могу? — хакер тут же оказался рядом.              — Тебе знакомо имя Юрий? — без предисловий начала я.              — Да. Это секретарь доктора Айрис, — кивнул он.              — А какое отношение она имеет к Кромбеллу?              — Они были конкурентами до того, как он стал Старейшиной, — задумчиво отозвался Тао. — Вряд ли с тех пор их отношения потеплели.              — Ага… — я нахмурилась. — Тогда вряд ли он поделился с ней фактом моего существования… И всё же. Мне надо, чтобы ты проверил, есть ли у любого из них какая-либо аудио или видео информация с острова оборотней за последние двое суток. И если она есть — её надо удалить.              — Сделаю, — он сверкнул глазами и в мгновение скрылся наверху.              — Франкенштейн, — я снова повернулась к нему, — я могу забрать того парня?              — Да, — отмахнулся он. — Если сделать с ним ничего нельзя, то он мне больше не нужен. Сплошное разочарование.              — Рагар с тобой солидарен, — хмыкнула я. — Кстати, на его одежде и в нём самом не было систем слежения?              — Нет, ничего такого, — учёный пожал плечами. — Но давайте ещё раз взглянем. Если Мастеру не угодно выпить чаю прямо сейчас.              — Я тоже хочу посмотреть, — отозвался Рейзел.              Тело модифицированного лежало на всё том же металлическом столе, на котором я производила манипуляции с памятью Такео и Марка. Датчиков на нём уже не было, вместо этого на его животе лежали все его вещи аккуратной стопочкой. На лице всё та же идиотская улыбочка. Франкенштейн извлёк нечто похожее на лопаточку для блинов и стал водить ей вдоль всего тела и его вещей. Никаких приборов слежения там не было, и я забрала разведчика в особняк, вернув его к товарищам. Там я на всякий случай имитировала небольшой электромагнитный импульс, чтобы уж наверняка уничтожить любую электронику, если она у них была.              Последующие четверо суток мы провели на кухне. Мы — это я, Рагар и Эскер. Изредка мы мотались за продуктами, но больше практически никуда не выходили. Мы готовили и ели, ели и готовили. И если бы благородные способны были поправляться, нас бы разбабахало втрое. Обучались они довольно легко, подтверждая выражение «талантливый человек талантлив во всём». И если в первый день мы только репетировали запускать кофеварку и варить и жарить полуфабрикаты, то на четвёртый занялись уже Наполеоном с нуля. Ну, не в смысле вырастить курицу и корову, чтобы добыть яйца и сливки, а в смысле без готового слоёного теста и крема. Помимо него у нас был ещё черничный чизкейк и мраморный кекс. Рагар заварил красного чая, и мы решили сделать перерыв.              В мягкой гостиной я открыла все окна настежь, чтобы впустить больше воздуха. Уже вечерело и становилось свежее и прохладнее. Ветер принёс с собой запах океана, и я подумала позвать их искупаться после чая. Я повернулась к Рагару и Эскеру. Бывший каджу и бывший Лорд уже совсем обвыклись без своих обязанностей. В данный момент они оба в серых брюках и белых рубашках расставляли чашки и блюдца по низкому столику. Я вернулась к ним и разрезала выпечку. Было по-домашнему уютно и тихо. Мы говорили о кулинарии, когда в гостиную с террасы влетела Сейра. Я обернулась к ней, на полуслове оборвав увлекательнейшую историю про песочные корзинки.              — Что-то случилось, каджу Роярд? — я отставила чашку на стол.              — Да, Родела-ним, — она медленно подошла в гробовой тишине и опустилась на колено, склонив голову. — Я пришла признаться в преступлении своего отца, предыдущего каджу Роярд.