Fine, I'm worse than you

Светлану тошнило уже второй день. Кажется, не стоило налегать на лапшу из того китайского ресторанчика. Но Марина так расхваливала его, что отказываться было просто нелепостью. Лучше бы отказалась, правда. Тогда бы не пришлось лежать на старом диване, втыкая в потолок и мечтая, чтобы либо отпустило, либо стошнило, наконец. - Мне прямо везет последнее время, - тяжело вздыхает девушка, по привычке поправляя очки нажатием пальца на мост. И хоть так было делать неправильно, а очки следовало поправлять двумя руками, взявшись за шарниры, она не изменяла принципам и делала по-своему. Светлана поежилась от тянувшегося по квартире холода. Стоило все-таки заделать разбитое окно на кухне, а не стыдливо пытаться прикрыть его картонкой, оставшейся от коробки из-под телевизора. Что ты самая красивая, Глаза, как небо синие. Одинокая ночами засыпаешь, Но ты просто еще не знаешь, Что ты самая красивая, - внезапно «запел» мобильник. Потянувшись рукой к стоящему неподалеку столу, рукой сбила чашку с остывшим чаем. На повидавшем многое ковре расплывалось новое пятно вдобавок к остальным «боевым ранениям». Закатив глаза и издав какой-то нечленораздельный звук, Светлана нажала на кнопку принятия вызова. - Продолжаешь себя жалеть? – усмехнулся на том конце знакомый голос. – Ты уже столько раз могла выпить таблетку, но просто валяешься в кровати и сетуешь на жизнь. Давай, раскачивайся. - Дай мне спокойно умереть, - шутливо протянула Светлана, прикрыв карие глаза. - Обломишься, Ветлицкая. Только попробуй сдохнуть, я ж тебя из-под земли достану. - Ладно, ладно, ты победила, сдаюсь. Лучше скажи, по какому поводу ты звонишь мне в седьмом часу в воскресенье? Явно же не проверить мое самочувствие. - Ты такая язва, Свет. - У тебя учусь, Марин. - Но ты права, звоню не просто так. Слышала, скоро открывается казино «Золотой дракон»? - Я не пойду. - Но я еще ничего не сказа… - Я не пойду, Марин. Такие места не для меня, сама знаешь. Да и каким образом ты достала туда приглашения? Разумеется, Светлана пребывала в недоумении, пытаясь понять, во что на этот раз вляпалась ее чересчур социально активная подруга. Кареглазая сомневалась, что Кузнецова просто случайно нашла на улице два лишних приглашения на столь серьезное мероприятие. - Меня пригласили. Слишком застенчиво-довольный голос Марины лишь усиливал нехорошие подозрения Ветлицкой. Кажется, она начинала догадываться, кто был столь щедр, чтобы обеспокоиться лишними приглашениями. - Только не говори, что это снова он. - Не скажу. - Ты же от меня не отстанешь, да? - Ты хорошо меня знаешь. Кажется, девушка даже чувствует, как Кузнецова на том конце пожимает плечами. Бросать бестолковую подругу на попечение одного немолодого, но крайне влиятельного человека совсем не хотелось. - Пойду, но никаких извращений. - Обожаю тебя, Свет. Марина послала поцелуи через мобильник и отключилась. Ветлицкая измученно вздохнула, прикидывая, насколько все плохо может закончиться. Бросить подругу нельзя, но идти в рассадник гадюк не хочется. Особенно сейчас. Не ровен час, явится и по их души очищающий огонь.

***

Просыпаться на чужом диване и пытаться отвоевать свои волосы явно не входило в ее планы. Собственно говоря, девушка проснулась из-за острой боли, которая возникла потому, что ее соседу по дивану приспичило перевернуться и он придавил каштановые пряди. Ощущения были не из приятных, поэтому Светлана постаралась как можно быстрее вызволить копну волос из плена. Навернуться с дивана на пол тоже в планы не входило, но последние двенадцать часов вообще слабо укладывались в ее мировоззрение. Критически оценив свой внешний вид и оставшись им недовольна, Ветлицкая попыталась восстановить события прошедшего вечера. Вроде бы Марина смогла уговорить ее на достаточно откровенный образ, который привлекал слишком много сальных взглядов. Вечер начинался хорошо. Дорогое шампанское, хорошая музыка, танцы. Веселье и замудренные разговоры. А потом явились последователи новой звезды Петербурга – Чумного доктора, и веселье закончилось. Благо, полицейские подоспели вовремя, сумев предотвратить большинство жертв. Но вот дальнейшие события не желали выстраиваться в памяти. Кажется, Светлану вызвался подвести один из гостей, представившись Сергеем Разумовским. - Какой ужас, - прошептала шатенка, прикрыв рот рукой. – Марина точно не должна узнать об этом. Потом замучает дурацкими шуточками. Ветлицкая поднялась на ноги, с неудовольствием отмечая след от яркой помады на дорогом ковре. Краем глаза заметив какое-то движение, резко поворачивается в сторону предполагаемых неприятностей. У картины «Рождения Венеры» спиной к ней стоял высокий темноволосый мужчина. Казалось, что он с интересом рассматривал произведение искусства. Светлана тоже с удовольствием бы насладилась известным полотном, но поиск одежды в данный момент был более предпочтителен. Нижнее белье обнаружилось неподалеку и быстро вернулось на место. После облачение пусть и в столь незначительный элемент девушка почувствовала себя намного увереннее и решила продолжить поиски оставшихся вещей. Она старалась не отвлекаться на лишние элементы, но панорамные окна никого бы не оставили равнодушными. Стараясь не шуметь и нервно косясь в сторону брюнета у картины, Ветлицкая короткими перебежками переместилась поближе к стеклу. От открывшегося вида захватило дух. Ночной Питер, переливаясь огнями, лежал как на ладони. Шатенка бы так и стояла, да только непонятно откуда взявшийся ветерок спровоцировал появление мурашек и легкого озноба. В голове сразу вспыхивает мысль о не самом теплом платье, но его наличие все же лучше, чем отсутствие. Светлана обвела помещение задумчивым взглядом, ненадолго остановившись на мужчине, раскинувшемся на несомненно дорогом диване. Лгать о том, что Сергей Разумовский ничем не цеплял внешне, было бессмысленно. Это не говоря о деньгах, уме и перспективах. Хотя девушку вчера вся эта мишура мало интересовала. Честно говоря, она не была уверена в том, что именно ее в нем заинтересовало. Да уж, говорила Маринка, что алкоголь – это зло в любом виде, но зло приятное и по-своему сводническое. - Ваше платье у двери, - холодный голос мгновенно вывел Светлану из раздумий. – С туфлями Вы распрощались еще в коридоре. - Спасибо, - тихо проблеяла девушка. Опустив глаза и стараясь не смотреть на мужчину, она поспешила к выходу, как потом выяснилось, из рабочего кабинета. Остановилась только у самой двери, подняв платье и прижимая его к груди. Хотелось поблагодарить внезапного помощника не только за участие в поисках, но и в молчаливости относительно происходящего. Мог же ведь прокомментировать, но не стал. - Олег Волков, - спокойно произнес брюнет, глядя на отчаянные попытки девушки хоть что-нибудь сказать. - Светлана Ветлицкая. Можно просто Света.

***

Лихорадка, так не вовремя ворвавшаяся в ее тихую, размеренную жизнь, внесла свои коррективы. Светлана валялась на потрепанном диване и старалась держать глаза открытыми. Сил, чтобы слушать заливающуюся соловьем подругу, не было от слова «совсем». Маринка сдувала светлую, почти белую челку, которая упорно лезла ей в глаза, и продолжала вещать о последних событиях. - Ты даже не представляешь, что там творится. - Представляю. Светлана грустно улыбнулась, заходясь в приступе мучительного кашля. Она ненавидела болеть, но делала это со вкусом. Вот и в этот раз девушка умудрилась где-то подхватить вирус, который с удовольствием поселился в ее организме и который так усердно пыталась изгнать Кузнецова, отпаивая подругу римантадином и чаем с лимоном. - Красивые цветы, - решила сменить тему Марина, чтобы лишний раз не тревожить больную. На подоконнике в вазе с отколотым краем стоял букет красных роз. Светлана не любила розы, но, кажется, именно о них она усердно врала нежелательному кавалеру в Золотом Драконе. Кое-кто явно грел уши неподалеку в этот самый момент, а теперь, видимо, отчаянно пытался вновь привлечь внимание шатенки. И откуда только адрес достал, удивительно. - Тут такое дело, - начала, но отчего-то замялась Кузнецова. – Громова арестовали. - Как? Не веря своим ушам, Светлана резким движением села на диване. Комната тут же закружилась перед глазами, и ей пришлось откинуться обратно, неудачно приложившись головой о подлокотник. Девушке не хотелось верить в быстрые, рваные объяснения подруги о том, что местный герой оказался тем самым злодеем, который сеял хаос и смерть в ее родном Санкт-Петербурге. - Я не верю. Это не может быть Громов. - А почему нет? У него и возможность есть, сама же видела, как он тех преступников в маске заломал. Мотив опять же. Игорь же всегда горел справедливостью, вот и спалил некоторых дотла, - нервно усмехнулась блондинка, накручивая на палец тонкую прядь волос. - Не неси чушь, Марин, - устало пробормотала Ветлицкая, прикрыв глаза. – Сама же понимаешь, что это звучит как бред. Блондинка обиженно надулась, показательно отворачиваясь. Шатенка слабо улыбнулась, наблюдая за демонстративной обидой. Она уже привыкла к подобным реакциям, поэтому старалась не обращать на это внимания. Тем более, Кузнецова быстро «остывала» и непринужденно возвращалась в беседу. - Нас с тобой это, в любом случае, не касается. Твоя главная задача – побыстрее выздороветь. А уж потом можешь лететь, спасать задницу Громова. Хотя, может, он и сам выпутается из этого дерьма. И с этими словами Марина походкой от бедра отправилась на кухню, чтобы в очередной раз поставить чайник. Ветлицкая простонала что-то нечленораздельное, проклиная вирус. Нащупав плотный кусок картона, который ребром упирался в поясницу, она пристально вгляделась в витиеватые строчки: Я бы хотел встретить Вас вновь. Вы как и я влюблены в искусство и звезды. - Ох, Игорь, Игорь. Кажется, мы оба вляпались в крайне неприятную историю. Вот только ты зашел слишком далеко, а я оказалась слишком близко.

***

Светлане все чаще снились кошмары. В них она была крошечной ласточкой над огромным Питером, который задыхался от дыма. На улицах полыхали автомобили, люди словно массово сходили с ума. Брались за биты, ломы, осколки стекла и шли вершить свое правосудие. Они делали страшные вещи, а она смотрела на то, как на стенах появляются красные и желтоватые пятна. Ужас захватывал все существо девушки-ласточки, которая была бессильно что-то изменить, вмешаться, защитить тех, кто, пожалуй, наверное, не заслуживал жалости. Она просыпалась, захлебываясь в собственных слезах, из последних сил ползла на кухню, чтобы отогнать картины очередного кошмара, так похожего на все предыдущие. Натыкалась взглядом на кроваво-алые розы в вазе, одним яростным движением отправляла их в мусорное ведро к остальным. Дрожащими пальцами извлекала из помятой пачки последнюю сигарету, клятвенно обещая себе в этот раз уж точно завязать, поберечь несчастные легкие, и затягивалась так глубоко, что кашляла. Ветлицкая нервно косилась в окно, наблюдая за кошмаром наяву. Точнее, за остатками того ужаса, который натворил ее недолго возлюбленный. Шатенка знала, что стараниями Громова Сергей Разумовский оказался вне закона и благополучно переехал в комнату с мягкими стенами. Вот только цветы приходить так и не перестали, лишь записки превратились в скрытые угрозы, но все еще красиво написанные красивым, витиеватым почерком. Жаль, теперь у нас все меньше шансов увидеть друг друга, но они все еще есть… Надеюсь, что вы такой же сторонник высшей справедливости, каким я являюсь. Все вышло чертовски неправильно. Вы ведь хотите выпить со мною чашечку кофе или чего-то более серьезного? Светлана в гневе сжимала кулаки, рвала записки на мелкие кусочки и сжигала на маленьком блюдечке, наблюдая, как тлеют клочки бумаги. Она бы ни за что не пошла на «свидание» к Разумовскому, особенно после того, как личность Чумного доктора открылась общественности. Девушка боялась, и одновременно ей было противно от самой себя. Ведь в тот вечер она случайно наткнулась на то, что могло скомпрометировать Сергея еще раньше и, возможно, спасло бы те жизни, что унесла анархия Питерских улиц. Вот только шатенка почему-то благополучно решила закрыть глаза на очевидное. - Я точно была опьянена его обходительностью, - грустно усмехнулась Светлана, обжигая пальцы. Она бы с удовольствием оправдала себя тем, что просто запала на Разумовского. Да и алкоголь сыграл во всей этой истории далеко не последнюю роль. Но девушка понимала, что причина, по которой она пропускала тревожные звоночки мимо ушей, крылась в чем-то другом, куда более глубоком, чем мимолетная влюбленность. Хотя Светлана не могла отрицать, что Разумовский интересовал ее как мужчина и если бы все сложилось иначе, то та ночь не стала бы для них последней. - Честно говоря, я бы с удовольствием перемотала немного назад и, даже рискуя собственной жизнью, остановила Разумовского, потому что устанавливать справедливость такой ужасной ценой просто неприемлемо, - внезапно Ветлицкая засмеялась, отправляя фильтр в пепельницу. – Совсем крыша поехала после этого ОРВИ. Кем я себя вообще возомнила? Игорем Громовым в юбке? Эдакой супергероиней, но не большого масштаба? Господи, вот такой дури я от себя, признаться, не ожидала. Светлана поспешно слезла с подоконника, бросила грязную чашку в раковину и направилась обратно к дивану. Нужно хорошенько выспаться, ведь уже завтра все пойдет своим чередом. И пусть ей снова будут сниться кошмары, на этот раз в них не останется места для боли, огня и черных перьев. - Я не боюсь тебя, Чумной доктор. Слышишь?! Я тебя не боюсь, - засыпая, шептала себе под нос Светлана. – И не люблю… Наверное, не люблю.

***

- Светочка, родненькая, сколько лет, сколько зим, - растроганно воскликнул усатый мужчина в теле, обнимая замершую на пороге девушку. - Где тебя нелегкая носила? Мы уже начали переживать, что ты к нам не заходишь. Пока Светлана снимала полуботинки и темно-коричневый плащ, Прокопенко шустро ретировался на кухню, чтобы объявить всем присутствующим о прибавлении на празднике. Шатенка добралась до гостиной по памяти, тут же попадая в непривычно шумную атмосферу. Громов, как только ее увидел, отсалютовал бокалом и насмешливо произнес: - О, Светик, наконец-то почтила нас своим присутствием. - Ты же знаешь, как я ненавижу это прозвище, - тут же ощерилась Ветлицкая, но опустившиеся ей на плечи руки Федора предотвратили скандал. Шатенка аккуратно заняла свободный стул и осмотрела присутствующих. Чета Прокопенко и Громов были ей хорошо знакомы. А вот девушку с яркой, запоминающейся внешностью и стеснительного блондина в очках она видела в первый раз. Хотя девушка показалась Светлане знакомой. Ну а уж после того, как Игорь представил свою новую подругу как Юлию Пчелкину, паззл сложился. Тихий парень оказался Дмитрием Дубиным, коллегой Громова. Эти двое были единственными, которым до ужаса скрытый Игорь доверил план по захвату Разумовского, и именно они смогли спасти неудачливых злодея и героя. - Светлана Ветлицкая. Можно просто Света, - дежурно представилась шатенка и добавила. – Одна из тех, кто все еще терпит этого идиота. Прокопенко несильно толкнул ее ногой под столом, но девушка не обратила на это внимание, пронзая Игоря стандартным убийственным взглядом. Собственно, времена шли, а между Светой и Громовым ничего не менялось. Несмотря на то что они встречались в основном в гостиной квартиры Прокопенко, даже там эта парочка умудрялась разосраться так, что Федор, брызжа слюной и грозя Игорю увольнением, выгонял их за дверь. Но сегодня все происходило чинно, мирно. Громов большую часть своего внимания уделял Юле, поэтому Ветлицкая могла выдохнуть. Она ловила на себе смущенные взгляды блондина, который старательно делал вид, что ему интересен интерьер за ее спиной. Светлана едва заметно усмехнулась, поправляя каштановые волосы и расправляя складки на юбке. Мужское внимание ей претило, бессмысленно было даже пытаться отрицать очевидное. Заметив за собой явное кокетство по отношению к молодому полицейскому, Ветлицкая тут же себя одернула. Не пристало приличной девушке просто так сводить с ума бедного паренька. - Света, ты что уснула? Свееееета, - чуть ли не в ухо ей протянул Громов. Резко дернувшись и нарушив хрупкое равновесие советского стула, шатенка растянулась на полу, наполовину под столом. Медленно закипая и приобретая откровенно багровый оттенок, Светлана вернулась в вертикальное положение под откровенный ржач старого друга. Ее губы растянулись в вымученно милой улыбке, которая сулила Игорю все возможные пытки, что смогли придумать люди и которые еще не были придуманы. - Громов, ты ведь добиваешься, - обманчиво ласково протянула шатенка и тут же кинулась на мужчину. Начались гонки вокруг стола под недовольные крики Прокопенко, снисходительную улыбку его жены и под ободряющие возгласы Пчелкиной и Дубина. Светлана бы еще долго гоняла Громова по гостиной, но внезапный звонок мобильного телефона полковника заставил всех замереть на своих местах. А когда лицо Федора стремительно стало бледнеть, каждый ощутил нешуточное волнение. - Разумовский сбежал из изолятора. Кто-то ему помог… - едва слышно прошептал Прокопенко, роняя телефон. Юля с Димой обменялись испуганными и ничего не понимающими взглядами. Громов повернулся к Свете, заметив мелькнувший в карих глазах странный огонек, который он уже встречал. Девушка, извинившись за столь скорый уход, поспешила в коридор. Быстро накинув плащ и впрыгнув в полуботинки, она сбежала по лестнице. Прохладный, ночной воздух отрезвлял, но ни капли не успокаивал. - Что ж, а я, оказывается, хуже, чем ты.

***

Сергей не вел себя как типичный психопат, который представлял угрозу не только для себя, но и для общества. Он не пытался верещать как ненормальный, не кидался на стены и врачей. Просто сидел и целыми днями пялился в одну точку, слегка раскачиваясь туда-сюда. Мужчина невольно пугал санитаров полностью отсутствующим взглядом, а иногда рваными телодвижениями. К нему даже приставили самого лучшего психиатра, которого только смогли найти. Однако все эти сеансы психотерапии, якобы направленные на восстановление его душевного здоровья, вызывали у Разумовского приступ дикого хохота. Он не верил в то, что его недуг возможно вылечить. Тем более, чем бы ни было это существо – его альтер-эгом или просто обыкновенной шизой, уходить оно явно не планировало. И с каждым днем словно все больше сплеталось, спаивалось с личностью рыжего. Он уже привык краем глаза замечать черноту перьев и желтый блеск безумных глаз. Не сказать, что Сергей радовался подобной компании, но выбора особо не было. Порой ему в голову приходила мысль договориться с шизой, чтобы она снова приняла облик его друга детства. Потом, правда, вспоминал, что не очень-то хорошее дело – мешать доброе имя Олега с той грязью, что натворили Разумовский на пару с его альтер-эгом. По идее, минут через десять у Сергея должен был начаться очередной сеанс психотерапии. Обычно Вениамин Самуилович Рубинштейн - штатный психиатр следственного изолятора, приходил заранее, но сегодня почему-то задерживался. Данный факт не мог остаться без внимания Разумовского, который быстренько накидал себе несколько возможных вариантов задержки, которые не отличались особой кровавостью. Однако шиза тут же внесла в этот список некоторые коррективы. Начался разгоряченный спор о том, задержала ли врача внеплановая чашечка кофе с симпатичной медсестрой или его все-таки кто-нибудь переехал. В итоге, сошлись на том, что Вениамина Самуиловича просто задержал другой пациент. Звуки выстрелов донеслись до ушей Сергея будто сквозь вату. Когда неподалеку послышался женский крик, она встрепенулся и поспешил добраться к двери в его камеру. Хорошо не успел дойти до планируемой точки, иначе точно бы получил решеткой по лбу. На пороге камеры Разумовский увидел широкоплечего мужчину. Нижнюю часть его лица скрывала цветастая бандана, из-под надвинутой кепки виднелись только темно-карие глаза. Мужчина коротким движением руки велел следовать за ним. Сергей не стал спорить и направился прочь из камеры. Стоило им оказаться в коридоре, как спаситель армейским ножом срезал ремни смирительной рубашки, освобождая Разумовскому руки. Тот потер затекшие конечности, продолжая путь. Они прошли мимо мертвых охранников, в головах которых красовались круглые пулевые отверстия. Шиза бесновалась внутри рыжего, злорадно комментируя окружающую картинку, добавляя некоторые особо нелицеприятные подробности. Внезапный спаситель молчал, лишь изредка оборачиваясь, чтобы убедиться, что Сергей успевает за его широким шагом. У входа их ждало еще пятеро мужчин в похожей форме. Они сжимали в руках автоматы и хмуро глядели на Разумовского из-под низко надвинутых кепок. Ему даже стало как-то не по себе, даже учитывая тот факт, что он спокойно бы положил их всех. Внезапно тот, кто выводил его из здания, протянул рыжему темный пакет. Из него Сергей извлек на свет старенький мобильник, маску Чумного доктора, сменную одежду и свернутый пополам тетрадный лист. Он непонимающе посмотрел на своего спасителя, но тот лишь кивнул головой, мол, прочитай сам. Мужчины отсалютовали Сергею и быстрыми шагами принялись удаляться в разные стороны. Сжав в руках мобильный, он продолжал вглядываться в кривые буквы, которые с трудом складывались в слова. - Я не люблю розы, мне больше по душе ромашки, - одними губами прочитал Разумовский и широко улыбнулся.

***

- И как это понимать? Марина уперла руки в бока и грозно взирала на погрустневшую подругу. Светлана сидела на потертом чемодане. Ей не хотелось расстраивать Кузнецову новостями о своем внезапном отъезде, но та, словно почувствовав неладное, заявилась сама и теперь явно не планировала уходить, не получив объяснений. - Марин, я… - Стоп, стоп, стоп, только давай без слезливых оправданий, - блондинка прервала ее на полуслове, сделав неопределенный жест рукой. – Только голые факты. - Я уезжаю, - на выдохе заявила Ветлицкая. Молчание, повисшее между двумя девушками, было тяжелым как пуховое одеяло. Шатенка старалась не смотреть на подругу, боясь натолкнуться на взгляд, полный боли предательства. Она понимала, что в какой-то мере поступает по-настоящему подло. Если б только был другой выход. - Что значит уезжаешь? Куда тебя черти понесли, Свет? Это же Питер, наш родной Питер. Как он… Как я без тебя буду? Кузнецова быстро сорвалась на истерику. Каждый вопрос девушка подкрепляла активной жестикуляцией. Она не собиралась просто так отпускать подругу детства, поэтому не могла сдержать рвущиеся наружу эмоции. - Если ты боишься сбежавшего Разумовского, то мы с Игорем тебя в обиду не дадим. Упоминания Сергея отозвалось тупой болью в душе. Ветлицкая прикрыла глаза, глубоко выдыхая. Ей придется все объяснить Марине, иначе их дружба перестанет хоть что-то значить. Обесценивать лучшие годы своей жизни шатенке не хотелось, но и рассказать все начистоту было очень тяжело. - Я позвонила дяде Боре, - аккуратно произнесла Светлана и, увидев постепенно расширяющиеся глаза подруги, продолжила. – Я позвонила дяде Боре и попросила вытащить Разумовского. - Господи, Света, зачем? Как Борис Леонидович вообще на это согласился? - Когда дядя услышал, что Разумовский спас «мою милую мордашку», то не стал задавать лишние вопросы. Но у него было одно условие: он выполняет мою просьбу, а я взамен уезжаю так далеко от Питера, как смогу. Они снова замолчали, каждая думала о своем. Марина пыталась осознать сказанное, а Светлана просто рассуждала, куда теперь податься, чтобы залечь на дно, пока история с Чумным доктором канет в лету. - Останься, - тихим голосом произнесла блондинка, поднимая глаза на собеседницу. – Я помогу все исправить, честно. - Марин, все не так просто, как тебе кажется. Мне нужно уехать, пока в городе не утихнуть народные волнения. Поверь, Громов найдет, как связать меня с побегом Разумовского и тогда мне будет ой как несладко. - Игорь сказал, что не застал тебя дома после событий «Золотого дракона». Ты… - Да, я была с Сергеем, спала с Сергеем, но так ли это важно теперь? Он не монстр, Марин. Не святой, но кто сейчас святой. Просто у него острое и извращенное чувство справедливости, - на одном дыхании выпалила Светлана и, немного помолчав, выдала. – Через неделю приедут предки. Скажи, что я у дяди Бори. - Лариса Степановна будет в бешенстве, - грустно усмехнулась Кузнецова. - Знаю, но лучше им не знать, куда я уехала. Ты главное скажи, что я дяди Бори, а там он отмажет. - Что ж, тогда нам следует попрощаться. Марина подошла к подруге и крепко ее обняла. Вынужденное расставание огорчало их обеих, но так было правильно. Когда страсти в Санкт-Петербурге улягутся, Светлана вернется обратно, а пока ей стоило поторопиться и покинуть город.

***

Светлана спешила на учебу. Перехватив одной рукой поудобнее стопку тетрадей, которую нужно было передать старосте группы, она быстро перебежала по нерегулируемому переходу. На ходу поправила низкий хвост, затем надвинула очки глубже на нос и сверилась с маршрутом. - Если б я не опаздывала на двадцать минут, можно было бы пройтись спокойно и музыку послушать, - сетовала на судьбу девушка, косясь на шнур от наушников, выглядывающий из переднего кармана оранжевого худи. Она ловким прыжком преодолела крупную лужу и даже почти не запачкала джинсы. Пара незаметный капель не считалась. Сдув лезшую в глаз каштановую прядь, Ветлицкая остановилась на перекрестке, нервно постукивая ногой в ожидании зеленого сигнала. Часики неумолимо тикали, а опаздывать в полюбившийся колледж было неприятно. Да, Светлана решила осуществить мечту ее матери и пошла учиться в медицинский колледж. И пусть она была самой старшей в группе, это в какой-то мере даже помогало. По крайней мере, Ветлицкая иногда давила авторитетом и снисходительно наблюдала за одногруппниками. Хотя прошло всего две недели после начала учебы, а она уже начала опаздывать. Непорядок. - Как же жарко, - шумно выдохнула шатенка. – Не надо было пододевать рубашку, я же сейчас сварюсь. Это была последняя связанная мысль, потому что в следующую минуту острая боль пронзила затылок, и дневной свет померк. Очнулась Светлана, лежа на незнакомом диване в незнакомой квартире. Она оценила мутным взглядом окружающую обстановку, взгляд невольно зацепился за букетик полевых ромашек в хрустальной вазе. Невольно на ее губах расцвела глупая улыбка. - Я запомнил. Знакомый голос прошил насквозь, вызывая непрошенные мурашки. Ветлицкая подняла взгляд, нос к носу столкнувшись с синими как осеннее небо глазами. Сергей сделал один шаг назад, чтобы девушка могла удовлетворить свое любопытство, осмотрев его с ног до головы. - Тебе идет хвост, - отметила Светлана. – Но с короткими было лучше. - Я планировал постричься, но для начала мне нужно было завершить одно дельце. - Огреть меня кирпичом по голове? – усмехнулась шатенка, прячась за слишком короткой для этого челкой. - Прости за это, - почесал голову Разумовский. – Я просто не хотел, чтобы ты кричала и сопротивлялась. Светлана только недовольно фыркнула, всем своим видом показывая, что не позволила себе подобной слабости. В конце концов, дядя Боря всегда говорил: «Никогда не показывай страх, сделай его своим союзником, а потом вмажь его источнику, как следуют. Ты же Ветлицкая, а мы не визжим от страха, будто маленькие девочки». - Зачем ты меня вытащила? – внезапно спросил Разумовский, внимательно вглядываясь в ее лицо. - Потому что «крыша потекла», - усмехнулась шатенка. – А вообще я просто подумала, что нужно жить по принципу «услуга за услугу». Ты мне, вроде как, жизнь спас и увез прямо из-под носа копов. А еще я обещала Олегу. На лице мужчины отпечаталась гримаса ужаса. Он попятился назад, споткнулся о стол, сбил вазу с цветами и чуть не упал. Светлана пыталась понять столь резкую перемену настроения собеседника, а потом увидела… За спиной Разумовского стоял другой Разумовский, который в отличие от «оригинала» по-настоящему пугал. Девушка сразу решила, что это существо, покрытое черными перьями и с горящими желтыми глазами, напоминающее антропоморфного ворона, и было тем самым Чумным городом, которого обожал и одновременно боялся Питер. - Ну что ж, давайте знакомиться, - нервно обронила шатенка, не сводя глаз с Сергея и его шизы. – Меня зовут Светлана Ветлицкая, и я хуже, чем ты.

***