Смерть - единственный конец злодейки

От его внезапного признания у меня перехватило дыхание. Наследный принц посмотрел на меня сверху вниз и тихо произнёс: — Меня не волнует, Пенелопа Эккарт ты, или нет. Тошнота подступила к горлу - так быстро билось сердце. — Почему… - из-за пересохшего горла слова приходилось выдавливать силой. — Почему Вы… почему Вы говорите это сейчас? Я не могла понять, что он сказал. Рефлекторно взгляд метнулся сквозь его голову: шкала интереса всё ещё ярко светилась. Я отчётливо помнила каждое его слово. Мысль о том, что он станет для меня идеальной парой, заключалась в «76%», запечатлённых в моей голове, что висели прямо над его волосами. — Вы сказали, что это - лишь наивное слово, которое нам не подходит, и просто глупая игра эмоций. Потушить эти слабые, совсем истлевшие, но теплившиеся последней надеждой угли было проще простого. Если я проиграю ему... Интересно, будет ли это всем, что я могу сказать. А ведь в отличие от остальных мужских персонажей, кронпринц не прятался за маской и не менял своего отношения ко мне. Поэтому я была разочарована, но одновременно с этим испытывала огромное облегчение из-за 76% его интереса. Сдаться было вовсе не трудно, даже если он и не говорил такого. Именно поэтому я была уверена, что он так и поступит... — Вы сказали, что это просто иллюзия. И я быстро отказалась от своих чувств, чтобы не ошибиться. — ... — Но зачем Вы так поступаете сейчас? - пробормотала я. Каллисто нахмурился и, я была уверена, думал о том времени. — …Мне жаль. Я не мог тебе сказать тогда, - он говорил это спокойно, но не смотрел на меня. — Я боялся. — …Что? — Император тоже говорил моей матери, что любит её. — ... — Её обманывали этими словами, и она оставила маленького принца, которого лишили наследства, семьи и власти. — ... — Откуда мне было знать, что император приведёт наложницу в ту же секунду, как она умрёт в Святом Духе... После того, как она прошла через столько трудностей, чтобы сделать его императором? Я затаила дыхание. Эта часть его прошлого в игре даже не упоминалась. Каллисто горько рассмеялся: — Меня выдрессировали так, чтобы я никогда никому не доверял и остерегался временных чувств. — ... — Я решил, что договорные отношения лучше, чем отношения с поверхностными чувствами. И когда я выплеснул всё то, что испытывал... — ... — Тогда я подумал, что с тобой покончено. Я скривилась, будто меня ударили ножом прямиком по сердцу. На моём безразличном лице словно появилась трещина. Как же больно было слышать о его страхе того, что признание чувств приведёт к прекращению наших с ним отношений. — Почему у тебя такое противное лицо? Когда Каллисто увидел меня в таком состоянии, он слегка улыбнулся и погладил меня по щеке. — Что Вы чувствовали до сих пор? - спросила я подавленным голосом. Он скривился. — Такие разговоры смущают. Ты действительно хочешь это услышать? Это как-то выходит за рамки. — Вы не сможете стать ещё хуже. — Ты права, - он хладнокровно кивнул на резкое замечание. — Я не могу стать ещё хуже перед тобой... Он медленно открыл рот и выпалил слова, будто тяжело погружённый в свои мысли. — Может быть, всё началось с того момента, когда я впервые увидел тебя в саду? Это было плохое начало. — Когда я думаю о тебе, я всё время улыбаюсь. Из-за тебя я много смеялся во время собраний, и Седрик Портер смотрел на меня, как на сумасшедшего. От этих слов мои глаза удивлённо расширились. Сначала мне показалось, что он даже не хочет, чтобы мы вспоминали друг друга. Я нахмурилась, вспоминая нашу отвратительную первую встречу, и Каллисто весело рассмеялся. — Когда ты отказывалась от моих приглашений из-за разных пустяков, я нервничал. Не чувствовал такого, прежде чем отправиться на поле битвы... — ... — Я просто хотел ещё раз столкнуться с тобой лицом к лицу и поговорить, поэтому поднял шум, как ребёнок. Он нежно ущипнул меня за щеку и лукаво добавил: — Это действительно… потрясающе. У меня возникло что-то незнакомое в груди. Я не ожидала, что он будет так себя чувствовать с самого начала, поэтому была озадачена. У него определенно было только 2% интереса до соревнований по охоте, поэтому я изо всех сил старалась избегать его, чтобы случайно не погибнуть от его рук. Но, как ни странно, он не собирался убивать меня в то время. Тогда я услышала это. — …Когда ты выпила яд и упала, - добавил наследный принц, тупо глядя на меня. Его озорная ухмылка внезапно пропала. — Если бы я только мог, я принял бы яд десятки и сотни раз. Лишь бы только не видеть, как ты лежишь без сознания. — ... — Я знал, что тебе это не понравится, но всегда носил меч, когда входил в твою спальню. — …Меч? Как герцог мог допустить подобное? К тому времени, когда мне в голову пришёл этот легкомысленный вопрос, Каллисто ответил слабым голосом. — Если бы ты перестала дышать, я бы умер сразу после тебя. Я замерла. — Это что… Может быть, я неправильно расслышала его? Но на его пустом лице не было ничего. Думаю, он совсем не преувеличивал. Я схватила его за запястье и спросила в ответ: — Почему… Почему Вы вообще думали об этом? Почему это… — Просто потому, что я так хотел. После его такого простого ответа я нахмурилась. Если бы я действительно умерла, Каллисто перерезал бы себе горло?.. Моё сердце упало в пропасть при этой безумной мысли. — Вы сказали, что хотите стать императором! Но какого чёрта Вы сделали бы такую ​​глупость?! — …Я не смог бы жить в этом аду без тебя. Я не могла понять, что, чёрт возьми, делать с этим сумасшедшим, поэтому в шоке уставилась на него. — Не сердись. Это уже в прошлом. Он понимал, что это было неправильно, и снова опустил лицо. Я пристально смотрела на него. — ...Если я опоздаю. — ... — Уже слишком поздно, я больше не хочу ничего начинать. Что же Вы собираетесь делать? Я раз за разом ранила его, но тускнели, почему-то, именно мои глаза. Наследный принц усмехнулся и едко ответил: — Ну, я же сказал, тебе не нужно ничего знать. Затем он переместил руку с моей щеки к виску. Его большие ладони закрыли мне уши, и я словно оказалась под водой. — Я говорил тебе думать о крысах, а не о кошках, правда же? Делай только то, что хочешь. Если мы выберемся отсюда... Просто забудь то, что слышала. Он сказал это тихо и крепко зажал мои уши, чтобы я не разобрала его слов. Тем не менее, я всё поняла. Терпение лопнуло, поэтому я ударила его кулаком в грудь и нервно закричала: — Сумасшедший ублюдок! Как я могу забыть об этом! — …Тьфу, принцесса. — Не смей говорить мне об этом! Если ты порвёшь со мной все отношения, то что я буду делать?! Ты говорил, что хочешь быть моим партнёром! Ты говорил это, так о чём ты тогда думал?... Стоило мне закончить свою речь ударом по его груди, я закрыла лицо руками и заплакала. — Принцесса, ты злишься? Почему? Что-то не так? Он нервничал, как дурак. Меня переполняли разные эмоции. Ненависть и обида. Почему сейчас, когда мне это так нужно, ты не говоришь ни слова? Я счастлива и расстроена одновременно. Моё сердце затрепетало, когда он сказал, что любит меня. И это было печально. Теперь, когда я услышала секрет, который он тщательно скрывал, мне не сбежать. Разве это не горько осознавать, что я не могу ни принять его, ни отвергнуть? — Я виноват, только прекрати плакать. Если продолжишь, то быстро устанешь. Каллисто, не имевший ни малейшего понятия, что нужно делать в таких ситуациях, посмотрел на плачущую меня и снова обнял. Но не прекратил постоянно вытирать мне глаза и нос. Я снова чувствовала эту печаль, поэтому не вырывалась из его объятий и проплакала немного дольше. Мне казалось, что я так себя веду лишь потому, что мне грустно, но, как ни странно, чем больше слёз я лила, тем легче становилось у меня на душе. Как он и сказал, плакала я ровно до того момента, пока у меня не кончились силы. Несмотря на уже достаточно мокрые доспехи, Каллисто не оттолкнул меня, и я медленно успокаивалась, уткнувшись в его плечо. — …Я не могу дать Вам ответ, который Вы хотите, Ваше Высочество. — Всё хорошо. Не думаю, что он слушал. Его ответ был слишком быстрым. Я некоторое время молчала, прежде чем заговорить снова: — Вы сказали, что сделаете всё, что я хочу. — Да. — Возможно, то, что я сделаю, будет трудно понять. У меня хватило смелости сказать это, но я услышала низкий смех рядом с собой. — Стоит ли сказать, что на самом деле я не являюсь принцессой? — Но Вы же настоящий..! — Что ты сказала? Тц, атмосфера хорошая, поэтому мне не нужно сдерживаться. Он крепко обнял меня, когда я в гневе попыталась подняться. Я была так расстроена, что ударила его в грудь, но вскоре остановилась и снова оказалась в его объятиях. Только тогда наследный принц расслабил руки. Опираясь на него, я провела ладонями по полу. Палочка была совсем близко. Я схватила её и показала Каллисто: — Теперь... Я собираюсь убить Ивонн вот этим. — Ивонн? — Настоящая дочь герцога Эккарта. — А. Он приподнял брови и на мгновение восхитился моими словами. — Но не лучше ли иметь ​​стальную дубинку, если ты собираешься её убить? Услышав эти слова, я опять ударила его кулаком по груди. — О, ты ещё и меня собираешься убить! Из его рта вылетал только блеф. Я уставилась на игривого наследного принца. — Когда всё закончится, мы, возможно, больше не сможем быть вместе. — … — Однако… Вы по прежнему будете любить меня? — Это немного больно, - скривился наследный принц. Я не могу испытывать его на прочность каждый раз. В то же время я дрожала от беспокойства, потому что не знала, что значила его реакция. Но, в конце концов, мне и не нужно было это знать: — Всё в порядке. Куда бы ты ни пошла, я буду следовать за тобой, как сегодня. — ... — Я люблю тебя, Пенелопа Эккарт. Дыхание перехватило, когда он повторил эти слова с неизменным выражением лица. Затем я почувствовала, что сердце вот-вот взорвётся, поэтому приподняла верхнюю часть тела. Чужое лицо чуть оттолкнуло мою голову, и в то же время что-то мягкое и тёплое коснулось моих губ. Но я никогда не целовалась, поэтому не понимала, что нужно делать. Я почувствовала себя дурой, когда моё тело непривычно вздрогнуло от простого прикосновения к его губам, но это длилось всего несколько секунд. Его рука, обвившая меня за талию, поднялась выше. Большая ладонь схватилась за мой затылок, и притянула меня ближе, как будто он хочет меня съесть. Наследный принц, будто голодавший несколько дней, лихорадочно посасывал и облизывал мои губы. Его влажный язык грубо проник ко мне в рот, запутывая мой. Это продолжалось долго. Вкус первого поцелуя был таким же сладким, как и говорят. Это было так сладостно, что я продолжала плакать.