Безысходность

Песок. Проклятый песок проклятых земель. Из-за такого количества песчаной пыли просто нечем дышать. Визор моего шлема запачкался чуть менее, чем полностью. Протирать стекло просто нет времени. Замешкаюсь хоть на секунду – я труп. Ничерта не видно! Сколько противников? Где их место локации? Как вооружены? Неизвестно. Обычно, в подобной ситуации, кодекс судей допускает использовать беглый огонь, дабы накрыть всю территорию, тем самым не оставив никого в выживших, паля в разнобой. В подобной ситуации. Но не в этой. Запас боеприпасов стремительно приближается к нулевой отметке. Я должен экономить заряды. Провожу ускоренную, если так можно выразиться, находясь в западне, а над головой проносится ад из шквала огней неприятеля, инвентаризацию. – «Два разрывных, три зажигательных, два бронебойных, один инфракрасный и шесть стандартных патронов» - выдает мой «законник-1» . Не густо. Очень не густо, если учесть незатихающие снаряды, которые практически изрешетили мое укрытие. Либо этих ублюдков много, либо у них несметные запасы. Что то, что это – паршиво одинаково. Поверхностная оценка моего состояния, дала понять, что помимо пулевого ранения в плечо, и глубоко пореза внешней стороны бедра – кроме гематом, больше повреждений нет. Останки двоих судей, которые прибыли ко мне на подмогу, разбросаны по округе. Я судорожным взглядом пытаюсь отыскать части их бронежилетов. Они даже толком не успели воспользоваться основной обоймой своего оружия, а, стало быть, у них остался заправ. Увы, но выстрел из ракетницы, мало чего после себя оставляет. Жаль. Мне бы пригодились их патроны. Выстрелы стали потихоньку угасать, и как только мои уши стали различать звуки, после столь продолжительного обстрела, до меня донеслись тяжелые шаги нескольких людей. Высовываться было бы глупо. Они идут, скорее всего, лишь проверить, на что похож мой труп. В такой заварушке практически невозможно выжить. И они это знают. И я это знаю. Но мне просто повезло. Шаги все приближались, а стало быть, времени на расчет тактического подхода не оставалось. Но идти в лобовую, просто не разумно. Проще говоря – самоубийство. Удача, и несколько патронов, вот все, что у меня осталось. Я бесшумно взвожу затвор, настраивая пистолет на зажигательные патроны. Прислушавшись к топоту, я различил пять…может шесть человек. Они стараются идти как можно тише, скорее всего, переговариваясь жестами. Выждав около десяти секунд, я выстрелил зажигательным в то место, где только что укрывался, предварительно отпрыгнув в противоположную сторону. Дым, пыль и, конечно же, языки пламени вскружились возле руинов проклятых земель, дезориентируя моих противников. Он закрыли голову руками, дабы та не сгорела, и стали разбегаться в стороны. Это мне и было нужно. Двух первых я накрыл разрывными патронами, кровь из их тел, а ныне просто месива, почти затушила пожар от моего снаряда. Двое успели спрятаться за небольшим валуном. Я, навскидку, оценив, где они за ним прячутся, перевел пистолет в режим бронебойных пуль. Два выстрела – две цели. Доказательством попадания точно в цель, стали два приглушенных хлопка падающих бездыханных тел на землю. Еще один укрылся за железобетонным столбом, который, хоть и построен во времена двадцать первого века, был, практически, не разрушим. Преступник не обращал внимания на то, что его куртка горит, концентрируясь на выборе момента, дабы пристрелить меня, так как укрытия у меня уже не было. - Инфракрасный! – прокричал я, и послал заряд в сторону от моей цели. Этот ублюдок почти выдохнул через задницу, думая, что я промазал. Но не тут-то было. Пуля плавно сменила траекторию полета, и, словно по дуге, настигла негодяя. Он не знал, что чем выше температура объекта, тем выше шансы стопроцентного попадания. На такой жаре , я не мог рисковать, стреляя единственным оставшимся инфракрасный патроном. Но огонь сделал свое дело, подняв температуру всех, кто стоял возле взрыва. Последний мутант бросил оружие, и плюхнулся на колени, заведя руки за затылок. Он явно оценил приоритеты, и посчитал, что пожизненное в изокубе – лучше незамедлительной смерти. - Ограбление блока Б-13 – пять лет в изокубе. Сопротивление аресту – 15 лет в изокубе. Покушение на судью – пожизненное, - зачитал я обвинение. - Да, да. Я согласен, - успел обрадоваться сохранению жизни мутант. - Убийство судьи, - продолжил я, выстрелив в висок негодяя – смерть!