Звезда

      Она всегда была непредсказуемой и дикой, как времена года, сменяющие друг друга и как птица свободной и одинокой. Ветер развивал её непослушные, короткие, серебристые локоны, которые то и дело закрывали взор прекрасных земель. Дева смотрела в даль, а её янтарные глаза жадно, словно как в первый раз изучали теплую и наглухо мертвую ночь. Глаза излучали жизнь и свет, что могли заменить звезды. Звёзды на черном полотне переливались и перешептывались между собой, что рождало тихую песнь, которую подпевали колокольчики. Песнь звучала тихо и едва различимо, но в дышащем одиночестве дева могла разобрать каждое слово. Духота подступало к горлу и становилось совсем невыносимо. Дева часто приходила встретить рассвет и проводить солнце, в ожидании черной ночи и прихода ярких звезд, что освещают путникам путь. Когда духота лета и одиночества стала совсем невыносима, девушка достала сигарету. Смог моментально ударил по легким и наполнил все своим ароматом, делая воздух душнее и тяжелее.       «Непокорность и нежелание быть такой как все сделало тебя одинокой и слабой» — прошептал голос из прошлого в ее голове. Дева ухмыльнулась на столь саркастическую отголоску в своей голове и сделала затяжку подольше. От смога выпущенного, образовался образ родной и в тот же миг такой холодный и болезненный, что дрожь прошла по коже. Образ становился всё четче, пока не стал юношей, что всегда именовал себя Богом. Кареглазая в приветствие только ухмыльнулась, но кланяться не стала. Когда туман от сигарет слегка улегся, молодой бог произнес: — О, дева, что задевает струны моей души! Скажи, что тяготеет Ваше сердце, — молодой титан был обескуражен наглостью и смелостью девы, ведь она первая кто не приклонил перед ним колена. Она смотрела на него испытывающие долго и пронзительно, что даже ему становилось не по себе. Дева многозначительно вздохнула, после чего переведя взгляд с придыханием сказала: — Всё отлично, — и взгляд после этих слов на мгновение угас.       Титан, именующий себя богом не мог упустить пустоту и скорбь, что поселилась в её темно янтарных глазах, что сейчас больше напоминали бездонную и мертвую ночь. Он хотел знать, что на уме этого хрупкого создания, именующей себя человеком. Но в связи с тем что он был богом, он не в силах был этого понять, ведь их миры навсегда будут разделены. Ибо бог не может понять сердце человека, особенно в которое был влюблен. Молодой юноша застрял в промежуточном состоянии. Он никак не мог понять что твориться в умах и сердцах смертных и никакая божественная сила не могла помочь постичь эту бездну. «Что же делать?» — промелькнуло в его олове. Представляя музу, что смогла зажечь огонь в его холодных, как сталь голубых глазах он устремил взор в ночь, куда сейчас смотрела дева. Голова юного бога кружилась, и упав на колени он взмолился своим предшественникам: «О, Один! Зевс! Что Вами руководствовало, что Вы испытывали и как смотрели на всё это?» Казалось что небо содрогнулась он его мольбы, несмотря на то что молитва была нема. Но услышав его крик души, дева преклонив колени села рядом с юношей и положив его голову к себе на грудь, где едва билось сердце шепотом произнесла: — Чтобы понять сердца людей нужно прожить жизнь смертного, — с каждым разом голос становился все тише и тише, словно огонек потухал в этой непокорной душе. Сделав тяжелый короткий вдох, она продолжила — испытать все боли и невзгоды, радости мелочей и разочарования этого, как многие считают бренного бытия.       Из последних сил она втянула в грудь воздух, о как сладостен и болезнен был этот глоток кислорода. Дева не смогла сдержать полуулыбки, ведь она всё ещё жива… Когда боль унялась, она смогла продолжить… — И даже когда это сломит тебя изнутри, разрушит на миллионы песчинок и будет казаться что мир не стоит спасать, но ты найдешь ради чего жить, ради кого жить, — её голос снова пропал на мгновение. — То ты почувствуешь как сломанные крылья вновь поднимают тебя ввысь, даря невероятную силу. Не потому что ждешь, что это обязательно к тебе вернется, а потому что всей душой хочешь сделать кого-то счастливым. Только тогда ты сможешь приблизиться к душе человека, но сперва только к своей — чужая душа потемки. Нельзя вытащить из ада душу, низойдя до него. И чтобы спасти павшую душу, нужно не погаснуть самому.       Дрожащими руками дева поправила серебристые волосы, что при свете звезд переливались и создавали веселое мерцание, она закурила очередную сигарету и уставилась в ночь. Небо покрывали легкие сгустки облаков от сигаретного дыма, словно художник в торопях размалевал их широкой кистью. И не смотря на свет звезд, небо не могло дать ответы. Она уже давно не молилась богам, ведь ее молитвы всегда были забыты и не услышаны, и всё что ей давало надежду и свет в жизни были свет солнца и луны и звезд, улыбка и смех людей и свет в их глазах, что значило, что это не конец. Есть надежда, даже при всех невзгодах. — Боги и люди не могут жить вместе, — прошептала дева, — Вы не ведаете боли и страха и от того Вам никогда не понять людские сердца. Наша жизнь наполнена предательством и болью, ночной тьмой и пустотой, но самое прекрасное в этом…       Лик прекрасной девы исказилось болью и улыбкой. Она словно играла с молодым титаном. Взгляд горел ярким янтарным огнем жизни. Когда дыхание выравнилось и стало тихим, как летняя ночь, она продолжила: — Что после самой чёрной ночи — наступает рассвет. Что в каждом есть свет, как бы он не поступал. И даже в черной ночи есть звезды что озаряют наш путь и ведут душу, каждого из нас к истинному свету — любви к самой жизни. Дева опустила взгляд на юношу и прошептала: «Ты не сможешь быть с со мной и познать счастья, потому что я звезда, что ниспослана на землю помогать и освещать и мое время скоро придет. И когда я умру, то продолжу светить и освещать путникам тропы и буду в миллионах световых лет от тебя, а ты не сможешь выдержать расставания и то, что я не подле тебя. Ты не сможешь отпустить и дождаться меня, ведь Вам богам не постичь любовь, надежду и веру в счастье, а я не смогу остаться, если буду кому то нужна. Поэтому мой путь быть одной, а твой — быть счастливым только подле той кто будет с тобой навечно».       Сказав это, дева поцеловала молодого бога в лоб и улыбнувшись на прощание тепло и нежно удалилась в густую чащу с ярко горящим фонарем, искать заблудшую душу, молящую о помощи. Юноша ещё долго смотрел как огонек растворяется во тьме, но так и ничего не сделал, ведь человеческая дева была права, он не сможет отпустить то что любит, так как будет вечно считать это только своим. Он не сможет позволить увидеть её свет другим, даже если это спасёт другие души. Молитва юнца так и осталась без ответа, ведь ни Зевс, ни Один не смогли полюбить по-настоящему.