Нелёгкое бремя

      — Фирнен, тебе обязательно было это делать, ну неужели никак нельзя было объяснить Геранду, что он ведёт себя неправильно?       «А что, по-твоему, я должен был просто слушать его оскорбления? Этому юнцу давно надо было напомнить, кто здесь старший! А слов он понимать не хотел. Посмотрел бы я, как бы ты поступила на моём месте».       Арья покачала головой. Скорей всего, можно было обойтись без драки и при помощи слов поставить Геранда на место. Но она рассуждала с позиции своего народа, возможно, у драконов был иной взгляд на подобные вещи. И если даже прожившие не одну сотню лет драконы выходили из себя, что уж говорить о Фирнене. Хотя он был достаточно спокойным представителем своего народа, другой бы рассвирепел гораздо раньше.       В первые недели жизни Геранд слушался Фирнена и восхищался им. Но чем старше становился фиолетовый дракон, тем меньшим авторитетом в его глазах пользовался сородич. Вероятно, будь Фирнену лет двести, Геранд вёл бы себя иначе, но разница между ними была меньше двух лет. Да, сейчас Фирнен был значительно крупнее, но лет через сто они вряд ли будут сильно отличаться. В последнее время Геранд стал вести себя очень дерзко, часто грубил сородичу. И сегодня терпение зелёного дракона не выдержало: Фирнен пришёл в ярость и пустил в ход когти. Геранд тоже в долгу не остался. И теперь Фирнен зализывал рану на лапе.       Повезло ещё, что драконы устроили драку вдали от Карвахолла, так что никто из жителей ничего не увидел и не услышал. Правда, это создало определённые трудности для Арьи и Рорана, ощутивших злость и боль Фирнена и Геранда. Чтобы быстро прибыть к месту происшествия Всадникам пришлось скакать на Сноуфайре. Достигнув поляны, где произошла драка, Арья и Роран разделились, поскольку раненные хромающие драконы расползлись по разным прогалинам. Арья знала, что разъяренный дракон не подпустит к себе даже Всадника, поэтому последнему следует терпеливо ждать на безопасном расстоянии разрешения приблизиться. Но к её облегчению, Фирнен на момент её появления уже успокоился, и она сразу смогла подойти к нему. Единственное, что дракон не дал — это осмотреть свою рану.       «Фирнен, может, ты всё же позволишь мне взглянуть на твою рану?»       «Тебе не о чем беспокоиться».       «Фирнен, и всё же я настаиваю, давай я посмотрю».       Фирнен вздохнул и нехотя позволил Арье не только осмотреть, но и излечить рану. Та действительно была несерьёзной, но болезненной, и Всадница не хотела, чтобы что-то причиняло дракону дискомфорт. А ещё Арья задумалась, не пойти ли искать Рорана: выяснить, как обстоят дела у Геранда, и не нужна ли помощь?       

      * * *

      От сидения в неудобной позе затекли спина и ноги, это при том, что Роран устроился на корнях дерева, а не на холодной земле. Он уже начинал злиться на этого идиота, из-за которого терпел такие неудобства, и который сердито рычал и не давал к себе подойти, словно перед ним был чужой человек, а не Всадник. Роран не осуждал Фирнена: Геранд в последнее время вёл себя очень нагло и даже замечания Всадника относительно того, что нужно разговаривать повежливее, пропускал мимо ушей, и следовало ожидать, что терпение зелёного дракона небезгранично, и рано или поздно подобным закончится. Если бы самому Рорану регулярно хамил несмышлёный юнец, он, скорей всего, тоже бы не выдержал и дал нахалу по шее. Но тут проблема была в том, что Геранд не только получил от сородича, но и сам в ответ цапнул Фирнена. И как вести себя после этого со своим драконом, Роран не знал. Понятно, что для начала ждать, пока тот заговорит и позволит подойти, а дальше? Одобрять его поведение нельзя. Отчитать, сделать нравоучение? А не вызовет ли это новую вспышку гнева? Или же надеяться, что Геранд сам признает свою ошибку? Но судя по поведению фиолетового дракона, вряд ли он сделал какие-то выводы. Геранд, обиженный на весь мир, хотя злиться в первую очередь следовало на себе, глухо рычал и даже на Всадника смотрел, как на врага, и Рорану оставалось только ждать.       Наконец Геранд повернул голову в его сторону:       «И долго ты собираешься там сидеть?»       — До тех пор, пока ты не успокоишься, — Роран постарался, чтобы его голос звучал ровно, хотя у самого терпение уже было на пределе. Но орать на дракона и говорить всё, что он о нём думает, сейчас явно было не лучшим решением.       «Не притворяйся, я вижу по твоим глазам, что ты меня осуждаешь».       «Я осуждаю вас обоих, — Роран решил быть честным. — Фирнен не должен был распускать лапы, но и тебе давно следовало перестать испытывать его терпение». Хотя о том, что произошло, Роран знал лишь в общих чертах, он не сомневался, что Геранд своими нахальством и дерзостями спровоцировал Фирнена.       На слова Всадника фиолетовый дракон ничего не ответил. Роран испугался, что Геранд опять разозлится и замкнётся в себе, и ему ещё неизвестно сколько придётся тут торчать. Но дракон не стал рычать или иным образом выражать своё недовольство, а просто принялся вылизывать рану. Роран понял намёк: дракон был слишком гордым, чтобы просто просить помощи, даже у своего Всадника.       — Нужна помощь?       «А ты как считаешь?»       Роран приблизился к своему дракону. Пришло время применить на практике то, чему учила Арья. До этого, к счастью, случаев не представлялось, поскольку легкие ссадины Измиры — это был не повод прибегать к магии. Роран постарался выкинуть из головы посторонние мысли и сосредоточился. Что же, он сам решил, что для него в приоритете должна быть целительная магия. Возможно, даже к лучшему, что первый опыт будет таким, по крайней мере, раны Геранда были не сильно тяжёлыми, ведь Фирнен хоть и пришёл в ярость, но желал проучить Геранда, а не серьёзно покалечить. Так что для затягивания отметин от когтей достаточно будет простых известных заклинаний и не потребуется ничего составлять. И много сил это отнять не должно. Но всё равно было страшно: вдруг что-то сделает не так, и дракон на всю жизнь останется хромым? «Прекрати об этом думать!» — приказал себе Роран. Если он начнёт сомневаться, точно ошибётся. Можно конечно, позвать на помощь Арью, но Роран твёрдо решил сделать всё сам, ведь он просил научить его лечить с помощью магии именно для того, чтобы не зависеть от других заклинателей и целителей.       Прежде чем воспользоваться магией, Роран пару раз повторил про себя нужные слова. Дело предстояло ответственное. Но переживал он зря. Залечить раны действительно оказалось несложно, правда, определённых сил это потребовало. Но результат того стоил — от отметин от когтей не осталось и следа. Это вселило в Рорана надежду, что в случае чего, он справится и с более тяжёлыми травмами. А сейчас главное, что Геранд был здоров. Но это что касалось ран на теле, а как быть с тем, что творилось на душе у дракона? Сможет ли Геранд продолжить обучение у Фирнена? И захочет ли Фирнен его учить? Роран прямо задал первый вопрос своему дракону.       «Фирнен должен сперва извиниться!»       — Фирнен извинится, но и ты должен попросить прощения за то, что наговорил ему.       Роран обернулся. Неподалёку, прислонившись к стволу дерева и скрестив на груди руки, стояла Арья. Все мысли Рорана были заняты его драконом, и он не заметил, в какой момент она пришла. Интересно, давно она здесь?       «А почему он назвал меня безалаберным юнцом?» — в глазах Геранда вспыхнул яростный огонь.       Рорану так и хотелось ответить: «Потому что так оно и есть». Только вот Геранд себя таковым не считал и, вероятно, ответил Фирнену, что от такого же слышит. Началась словесная перепалка, которая перешла в драку.       — Геранд, тебе следует подумать о своем поведении и сделать выводы, — продолжала Арья.       Геранд яростно хлестнул по земле хвостом, костяная булава оставила довольно глубокую вмятину. Из пасти дракона послышалось глухое рычание. Роран был рад, что Геранд ещё не может пускать пламя, но и без этого возникло некоторое беспокойство за безопасность Арьи. По-хорошему, дракон не должен умышленно вредить чужому Всаднику, но кто знает, что будет, если со злости он начнёт крушить всё вокруг.       — Может, оставим его одного, — Роран отступил подальше.       Арья согласно кивнула, и они направились туда, где оставили привязанного Сноуфайра.        — Роран, я видела, что ты сделал. Молодец.       — Спасибо, — кивнул Роран, понимая, что она имеет в виду исцеление ран дракона. — А что ты думаешь об этих двоих? Долго они будут злиться?       — Фирнен уже успокоился, и Геранд остынет, просто нужно дать ему время.       Роран впервые попробовал закрыть свои мысли от Геранда, не хотел, чтобы тот знал, что его обсуждают.       — Как считаешь, они смогут помириться?       — Полагаю, что да. Понимаешь, не всегда стоит оценивать поведение драконов с точки зрения моего или твоего народа, и ставить себя на их место. Насколько я знаю, порой взаимное уважение между драконами, у которых небольшая разница в возрасте, достигается при помощи когтей и зубов, то есть благодаря умению постоять за себя и ответить.       — Хочешь сказать, что сегодня они оба поступили правильно?       — Нет, как учитель и ученик они, разумеется, не должны были себя так вести. Правда, — Арья вздохнула, — я связалась с Эрагоном, и он признался, что даже у Сапфиры с Глаэдром однажды дошло до драки, но в подробности вдаваться не стал. К тому же сегодня Фирнен и Геранд повели себя не как учитель и ученик, а как повздорившие молодые драконы, именно так и следует оценивать их поступок. Да, Фирнен считается взрослым драконом, но всегда ожидать от него разумных и взвешенных решений я бы пока не стала. Половозрелыми драконы становятся примерно в полгода, но чтобы стать по-настоящему взрослыми и вести себя соответственно, может уйти и не один десяток лет. Вот скажи, Роран, ты сам никогда в детстве ни с кем не ссорился, не дрался?       — Конечно, ссорился, и с Эрагоном и сыновьями Хорста, а порой и до драк доходило, куда без этого.       — А потом вы мирились? — Это можно было и не спрашивать, ответ был очевиден.       — Через пару дней мы уже играли, словно ничего не было. Полагаешь, и с этими двумя будет так же?       — Надеюсь, что да.       Арья оказалась права, через пару дней Геранд и Фирнен общались, как и раньше. Вернее, не совсем, как раньше, поскольку выводы Геранд всё же для себя сделал и, не желая ещё раз попадать под горячую лапу, больше не перечил и не дерзил Фирнену.