Одиночество

      Софи, оттолкнув Бенедикта, соскочила со стола. Она металась из стороны в сторону, а у кого-то явно начало иссякать терпение, потому что стучать начали настолько сильно, что, казалось, дверь слетит с петель. Мистер Рид равнодушно смотрел на Софи, на дверь, на одежду, разбросанную на полу. «Он явно не раз попадал в такие ситуации, — девушка размышляла, грызя ногти. — Кто знает, сколько девушек побывало у него в кабинете? Нельзя так искусно совладать со своими чувствами». Но следует сказать, что это и восхищало ее в нем.       — Софи Престон, откройте немедленно, — это действительно была Миллер, — я знаю, что вы еще там. Мне нужно подписать ваши отчеты!       Софи, надев на себя юбку, прикрывая ею разорванные колготки, поправила свитер. Развернувшись к Бенедикту, она тут же столкнулась с ним.       — У тебя есть вода? — его шепот вывел ее из оцепенения, и она недоумевающее посмотрела на него.       — Что? — Софи подумала, что Бенедикт точно спятил. — Какая еще вода?       — Попить захотелось, — выпалил он сквозь зубы. — Отвечай на мой вопрос.       Престон указала пальцем на бутылку, и мистер Рид, схватив ее, вылил на свою водолазку всю воду. «Ну нельзя же быть такой непонимающей, — корила себя Софи». Это был отличный план! В общей сложности через несколько минут дверь отворил Бенедикт, выходя в холл навстречу Миллер.       — Только посмотрите, что за конфуз у нас приключился, — он говорил довольно убедительно, и Престон удивленно вскинула брови. Да, он был просто отличным актером.       — Какова мерзавка, — промычала под нос Миллер и, злобно сверкнув глазами, покосилась на Софи. — Немедленно неси свои отчеты ко мне в кабинет. А с вами, мистер Рид, мне нужно поговорить с глазу на глаз, — Бенедикт недовольно прищурился.       — Неужели нельзя подождать до завтра? — Миллер схватила его под руку.       — Это очень важно, мистер Рид. К тому же, ваша одежда насквозь мокрая. Сможете посидеть у меня, пока она не высохнет.       Софи проводила их взглядом. Некоторые отчеты были насквозь мокрые, но Престон не могла различить, где свидетельство их страсти и вода, беспорядочно вылитая Бенедиктом на водолазку. Руки тряслись, и Софи отгоняла от себя навязчивые мысли, но они все лезли ей в голову. Миллер не должна была узнать о том, что произошло между ней и мистером Ридом.       В кабинете было все так же холодно. Миллер настоящая королева Зимнего царства. Она никогда не покажет, что она замерзла, раздеваясь перед Ридом, будто за окном лето. Бенедикт поерзал в кресле, накинув сверху пальто, и декан присела за свой рабочий стол напротив него. Опять она выпячивает вперед грудь, закусывает нижнюю губу, и красная помада остается на ее верхних зубах тонким слоем – все это мистер Рид видел множество раз.       — Вчера стало известно, что декан юридического факультета застала преподавателя права и практикантку в одной очень интересной позе, — Бенедикт не повел и бровью. — Такие служебные романы наказываются увольнением. Вы можете себе представить такой позор?       — Декан юридического факультета строит глазки преподавателю английского, тайно о нем мечтая, — отвечает Рид, поправляя очки, которые надавили на переносицу, оставляя красный след. — Это не наказывается?       — Это уже совсем другой вопрос, мистер Бенедикт, — отвечает Миллер, осознав, что он понял ее намерение раскусить его. — Вы бы не стали заниматься таким с практикантками, чтобы потом вылететь из университета с позором?       — Практикантки меня не интересуют, — декан расплывается в улыбке, но это был совсем не намек – защита.       Рид защищает себя, но, в первую очередь, защищает Софи, потому что он первый начал эту опасную игру, за которую несет полную ответственность. Но он и не думает продолжать ее, потому что знает, насколько Софи важна ее работа, которая сможет дать ей возможность работать преподавателем французского языка и литературы. Потеряет ли он свою должность? Бенедикт не верит, что Миллер сможет так просто забыть его, но Престон покатится по лестнице, больно ударяясь о фразы, кинутые деканом ей вслед. Профессор посидел еще немного, сверля Миллер взглядом, который она замечает, но не задерживает своих зорких крысиных глаз на его лице. Стеснение ей не к лицу, ведь она роковая женщина, перед которой мужчины готовы растаять и превратиться в мокрую лужицу. Она уже развелась со своим мужем, потому что устала от его нежностей, ища настоящего представителя сильного пола с внутренним стержнем, но таких подробностей не знает никто, кроме дочери Дейзи и Бенедикта Рида.       — Впрочем, мистер Рид, — прерывает она тишину, — вы здесь не для обсуждения этой ситуации. Институт Сорбонны связался с нами вчера. Предложили пройти повышение квалификации нескольким преподавателям с факультета иностранных языков. Я хочу предложить вам поехать в Париж. — Бенедикт снова задумался, и тишина поглотила кабинет.       — Да, я буду счастлив снова там побывать, но, — Миллер напряглась, — Софи Престон, насколько вы помните, будущий преподаватель французского. Было бы неплохо, чтобы она поехала вместо второго претендента на место.       — Но она же еще не работает, — голос декана дрогнул. — Я не имею права отправить вместо преподавателя практикантку.       — Я уверяю вас, все в рамках дозволенного. Думаю, французы не будут против этого, когда услышат, как Престон говорит с ними по-французски.       Ревность – чума, заражающая душу. Она пожирает человека изнутри, доводя до полного безумия. Миллер еще никогда не рвала на себе волосы, не стонала как солдат, умирающий от ядра, раздробившего ему ноги. Она тоже была бойцом, который воюет за сердце мужчины, а Софи – ее врагом, который неожиданно врывается в битву. Совсем скоро вся военная кампания будет выиграна ею. Это больно бьет по самолюбию декана, и она закрывается своей маской безразличия, как это делает Бенедикт, держа себя в руках перед взрывом атомной бомбы. Она разорвется где-то внутри, поразит сердце, а ревность выйдет победителем, как и Престон. «Ничтожная, — говорит себе Миллер. — Это Софи ничтожная!» — смотря в зеркало, орет она своему отражению. Таблетки, лежащие на столе, манят Миллер, но она лишь отбрасывает их в угол, чтобы не сорваться. О Дейзи тоже нужно помнить.       — Да, — тихо произносит она. — Вы поедете вместе с Софи, мистер Рид.       Она вырыла себе яму, в которую скоро скатится. Она предвкушает вкус земли и трупного запаха, который будет исходить от ее умершей души. Как она могла позволить Бенедикту полететь вместе с Софи в Париж?

***

      Его забавляет перечитывать произведение Жана Поля Сартра «Тошнота». Оно о жизни человека, которая полна разочарований, неопределенности и страха сойти с ума от одиночества – главный неразрешенный вопрос, застрявший у профессора в голове. Мистер Бенедикт не любит одиночество, мистер Рид боится оставаться один и потерять от этого голову. Поэтому он, отрываясь от страницы, смотрит на Престон, спящую рядом с ним в самолете. «Ты летишь в Париж, — говорит ей ее брат во сне. — И рядом с тобой Бенедикт Рид. Такая романтика и сколько приключений можно найти на свою голову в этом городе!». Сквозь сон она чувствует, как профессор берет ее руку, чувствует его жесткую щетину, горячее дыхание и невесомый поцелуй. Софи открывает глаза, отдергивая ладонь. Бенедикт хмурится, и в его глазах впервые можно увидеть непонимание. Престон не хочет ничего слышать и не хочет ничего видеть. Декан Миллер монстр в ее страшных сновидениях, который достает револьвер, нажимая на курок. Выстрел – самые гадкие слова вылетают из дула, врезаются в ее сердце и остаются там навсегда. Софи знает, что мистер Рид – ее главная слабость, но она понимает, что и сама больше не сможет без него. Миллер не должна узнать об их связи. Уж лучше этим троим остаться в одиночестве до конца своих дней.       — Мы почти прилетели, Софи, — шепчет Рид ей на ухо. — Я надеюсь, тебе понравится Триумфальная арка.