Двое на утесе

В деревне отмечали не так масштабно, как в городе, но все атрибуты праздника были на месте: звучала ненавязчивая музыка, люди толпились у прилавков, танцевали и обсуждали новости, а в воздухе витал запах выпечки и жаренного бракса. Внутри полуразрушенного храма жрец возносил молитвы, а его помощник читал детям выдержки из «Истории Асмодеи». Разбойники важно расхаживали среди толпы, следили за порядком, усмиряли перебравших леофисовой водки гуляк и отлавливали мелких воришек. Кстати, о последних… – Рани! – выкрикнул лавочник, но той уже и след простыл. – Ах ты..! Асфель молча положил на прилавок горсть кинар. Лавочник – седеющий мужичок с уставившими глазами – смерил его взглядом и поинтересовался: – Уль Го Рын приставил? – Вроде того, – отозвался шедим. Лавочник хмыкнул. – Ты не подумай, – сказал он, вытирая рука и подол замызганного фартука, – она девчушка не плохая. Ей без матери тяжко, а отец вечно занят. Да и как тут не быть занятым? Вот она и изводит всех вокруг. Мы то привыкли, а ты гляди в оба. Случиться что и Уль Го Рын с тебе шкуру спустит. В том, что хоть кто-то в Асмодее может «спустить с него шкуру» Асфель глубоко сомневался, а вот слова лавочника про отца Рани его заинтересовали. – Уль Го Рын правит в Исхальгене? – Правит громко сказано, но в целом – да. Большей его частью. Видишь ли… Даэвы вроде тебя тут редкие гости, а легионеры, хоть и появляются регулярно, надолго все равно не задерживаются. Балауров здесь тысячу лет не видели, элийцев и того больше. Война – это где-то там, – лавочник возвел глаза к небу, где в тусклом солнечном свете искрился осколок Башни Вечности, – а мы той не видели. Вот и выходит, что не нужны мы – ни своим, ни чужим. Живем на отшибе, сами по себе. Уль Го Рын и его банда навели здесь какой-никакой порядок. Исхальген действительно был особенным местом. Течение эфира здесь таково, что не даэва при перемещении попросту разорвет, эфирный корабли сюда не летали по той же причине, так что море являлось для островитян единственным способом связи с внешним миром. Элийцы тоже сюда не совались. Нестабильное пространство вокруг острова порождало искаженные разломы, которые уже забрали жизнь не одного белокрылого. Ученые Асмодеи пришли к выводу, что причиной служило смещение земных плит во время Катаклизма и возникшее в последствии пересечение мощных эфирных потоков из-за чего вокруг Исхальгена возникла природная аномалия, своего рода барьер подобный тому, что защищал от незваных гостей цитадель Фримума в Арэшурате. – Тебя то каким ветром занесло в нашу глухомань, даэв? Да еще и в такой день. Или сослали за что-то как того из резервации? Асфель дернул уголком губ. Мунин… Сколько лет прошло? Около сотни – не меньше. Возможно пора освободить горе-предсказателя? – Нет, – задумчиво произнес Асфель, – меня никто не ссылал… В толпе мелькнула знакомая жилетка. Рани поймала его взгляд и мотнула головой в сторону озера. – Смотрю тебя уже ждут, – добродушно усмехнулся лавочник. – Бывай, даэв. И передай ей, что, если еще раз увижу, все расскажу ее отцу. – Передам, – пообещал шедим. – Да прибудет с тобой благословение тьмы! Деревню от одного конца до другого можно было пересечь за десять минут неспешным шагом. Он и не торопился. Ему не нужно было видеть свою «подопечную» чтобы знать, что с ней все в порядке. Асфель обошел самоорганизованный оркестр, танцующие на площади пары и прошелся между рядами небольших наспех сколоченных прилавков со всякой всячиной. По пути в него чуть не врезался шиго, который тащил на себе большой громыхающий ящик. Выставленные у ворот дежурные негромко переговаривались о своем, не обращая на гуляк никакого внимания. Один из них бросил на шедима заинтересованный взгляд, но тут же получил от своего товарища в бок – не пялься мол. Пологий спуск привел его прямо к озеру, которое служило местным и источником пресной воды и местом отдыха. Рядом с небольшой деревянной пристанью вдоль берега лежали перевернутые вверх дном лодки. На одной их них и расположилась Рани. Она разминала в руках корочку от пирога и бросала крошки хайкам. Настороженные птицы медленно приближались, склевывали порцию хлеба и поспешно отходили обратно на глубину. – Тебя отец не учил, что воровать не хорошо? Рани пожала плечами и бросила в воду новую порцию крошек. Он приблизился. Хвост пригревшейся на камнях рефисмы мелькнул рядом с его сапогом и скрылся в высокой траве. Асфель сел рядом с девочкой, уперев локоть в колено, и положил подбородок на ладонь. – Плохое качество для будущего даэва, – резюмировал Асфель. – Да брось, – она зло швырнула остатки пирога подальше от берега– чушь все это! Не стать мне даэвом! Отец так говорит, жрец так говорит. Да все так говорят! И потом, – Рани понуро опустила голову, – даэвов Служители Вечности избирают, а какое им дело до девчонки с Айоном забытого острова? Ирония заключалась в том, что один из Служителей Вечности прямо сейчас сидел рядом с ней. Он взглянул на насупившуюся Рани: – Откуда такие познания о посвящении? – «Истейль и Хеймдалл-дурак», – серьезно ответила девочка. – Я читала. Асфель мягко рассмеялся. Рани озадаченно уставилась на него. – Если станешь даэвом обязательно с ним встретишься, – пообещал он. – Правда я бы не назвал его дураком. Глаза девочки расширились еще больше. – Так это правда? – Отчасти, – согласился Служитель Вечности. – Иногда опасность показывает кто ты есть на самом деле, Рани. Только и всего. – Тогда у меня точно нет шансов, – обреченно вздохнула девочка и пнула носом ботинка неприметный серый камушек. – Здесь ничего не происходит. Совсем. Знал бы ты, как я хочу отсюда уехать, – призналась она. – Куда же? – Я хочу увидеть столицу! – загорелась Рани. – И соляную пустыню Морхейма, и Брухстонин! Правда, что летом там почти весь день светит солнце? – и не дождавшись ответа продолжила. – А еще Бездна! Какая она? – Опасная, Рани… Девочка фыркнула и вернулась обратно к лодке. Плюхнулась рядом, положив голову на ладони, и вздохнула. – Я хочу быть кем-то большим чем швеей, фермером или… О! Я знаю! Жрицей при храме! Вот скажи мне, как мне стать даэвом если мне не разрешают даже прикасаться к мечу? – Не все даэвы воины, Рани. – Но славу иначе не заработаешь, – она пожала плечами. – Только в бою… Так все говорят! – А это так важно? – усмехнулся Асфель. – Слава? – Да, – уверенно кивнула девочка. – Так мое имя запомнят. Асфель хмыкнул и перевел взгляд на водную гладь – спокойную и безмятежную. У массивных корней дерева, произраставшего здесь с незапамятных времен, клубилась синеватая тьма. Сквозь нее проступили очертания обманчиво хрупкой фигуры покровительницы убийц. Триниэль ступила на песок, огляделась и изумленно приподняла тонкую бровь. – Знаешь, – признался мужчина. – Я бы хотел, чтобы мое имя все забыли. Хотя бы на пару часов… Он произнес это таким тоном, что у Рани сложилось впечатление будто обращается ее новый знакомый вовсе не к ней. Даэв пристально смотрел куда-то вперед. Девочка проследила за его взглядом, но ничего странного не обнаружила. Только хайки притихли, склонили длинные шеи к воде и с опаской таращились по сторонам. – Мне пора, Рани, – произнес мужчина. – А…? Постой! Но когда она обернулась, загадочный даэв уже исчез.