Дар или проклятие?

– Я думал, что вы пошли спать… – тихо проговорил Митя. Книжка, раскрытая где-то на середине, лежала рядом с ним на кровати, но было очевидно, что даже захватывающие приключения двух первооткрывателей Южного полюса не могли полностью увлечь мальчика. Вера поняла, что он ждал ее – в этом не было никаких сомнений. И уже поверил, что не дождется. – Разве друзья подводят друг друга? – проговорила Вера, открывая термос и разливая чай. – На кухне меня едва не взяли с поличным, потому пришлось задержаться и возвращаться окольными путями. Она не додумалась захватить чашки, но, к счастью, у Воронцова нашлись две кружки. Одна, поменьше, с человеком-пауком, явно Митина, а вот другая, которая побольше… Вера едва сдержала смех – Кирилл, оказывается, поклонник «Звездных войн»? – А что такое «взять с поличным»? – спросил Митя, принимая из ее рук кружку и сжимая ее в ладонях. – Это когда ты втайне что-то делаешь, а тебя в этот момент ловят, – Вера опустилась на кровать рядом с ним, тоже отхлебнув из кружки. Володин чай не стал ни капли хуже со вчерашнего дня. – Нас Полина Александровна тоже с поличным взяла, – признался Митя и сделал большой глоток. – Мы в сарае готовили ловушку для оборотня. Мы навтыкали ножи и вилки серебряные, чтобы он попался… Вера чуть чаем не поперхнулась. «Вот что узнаешь-то! – подумала она. – Чем эти находчивые дети в свободное от уроков время занимаются». Но вслух сказала другое: – Тот самый оборотень, которого потом Тамара Алексеевна вылечила? – уточнила она. – Это, значит, вы его тогда поймали? Митя замялся, но, по всей видимости, прежние доверительные беседы убедили его открыться и здесь: – Нет, мы поймали Полину Александровну. Она зашла в сарай и запнулась о веревку… и рукой на вилку упала. Мы не хотели больно ей сделать! – он виновато взглянул на Веру: – Только вы папе не рассказывайте? Он будет сильно ругаться! – И правильно сделает! – строго проговорила Вера. – Помнишь, как вы хотели выбросить все ножи и вилки, потому что это опасное оружие? Митя кивнул: – Но вы сказали, что дело не в ножах и вилках, что с ними можно делать много хорошего. – Вот только втыкать их в сарае, да еще так, что на них может упасть человек, совсем нехорошо! – Вера всё еще сурово смотрела на мальчика. – А если бы Полина Александровна серьезно поранилась? А если бы кто другой в сарай зашел и запнулся? Даже твой папа, например. – Мы же не хотели! – оправдывался Митя. – Мы даже хотели перевязать Полину Александровну! Она отказалась, ушла, но мы с Алисой пошли потом в ее комнату. С зеленкой, йодом и бинтами. И с уколами еще… – Это вы всё в медкабинете позаимствовали? – Вера покачала головой. – Игра с холодным оружием, покушение на здоровье педагога, ограбление медкабинета… что еще? «В элитной школе, помимо нацистов, оказывается, орудует банда юных, особо опасных авантюристов. Я уже начинаю сомневаться, от кого исходит большая опасность». – Полина Александровна потом всё вернула, – Митя укоризненно взглянул на Веру, точно спрашивая – неужели вы могли подумать, что я вор. – Тамара Алексеевна только немного поругалась... – Ладно, с Полиной-то Александровной всё было в порядке? – миролюбиво спросила Вера, переводя разговор. Митя снова помедлил, а потом спросил шепотом: – А вы никому не скажите? – Я же никому не проболталась про оборотня? – вопросом на вопрос ответила Вера. – Но вы поклянитесь! – настаивал на своем мальчик. – Клянусь! Они торжественно пожали друг другу руки, после чего Митя отхлебнул еще чая, поставил кружку на тумбочку и, понизив голос, продолжил… *** *Два месяца назад.* – Вам очень больно? – жалостливо спросила девочка. – Сама-то как думаешь? Полина, закусив губу, резко выдернула из ладони вилку. Обильно текла кровь, но куда как тяжелее было переносить боль – регенерация не избавляла от сильнейших болевых ощущений. Колчин даже говорил, что у Полины они могут быть обостреннее, чем у обычных людей, поскольку на запуск восстановления нужна энергия. Энергия, которая, как учил их Войтевич, ниоткуда как по волшебству не берется и никуда не исчезает. – Хотите мы вам бинт и зеленку принесем?.. – виновато спросил кто-то из детей. Может, действительно жалели, а может, попросту боялись наказания. Вон тот белобрысый мальчуган – точно опасался получить нагоняй от своих учителей. Юра Веревкин, ее предупреждали, что он редкий хулиган, и Полина уже в этом убедилась – буквально вчера он едва не сорвал ей занятие. От него можно было ожидать подобного – устроить поздно вечером ловушку в сарае. Натянуть веревку, воткнуть острием вверх ножи и вилки и хладнокровно поджидать жертву! Но девочка – ее вроде бы звали Алиса – казалась Полине очень милой. Черноволосый мальчик был и вовсе сын школьного математика – Кирилла Воронцова. Отец такой обходительный и интеллигентный, а вот сын, получается, в плохой компании зависает. – Простите, мы никому не скажем, что вы оборотень! – пообещала девочка. Чем дальше – тем интереснее. Сначала по их милости ладонь в кровь разодрала, теперь еще и оборотнем обозвали. Милые дети. – Ты что, она не оборотень! – укоризненно посмотрел на легковерную приятельницу Митя Воронцов. – Она же пришла на запах кетчупа! – возразила Алиса. – Да, но в нее воткнулась серебряная вилка, – тоном настоящего профессора по науке об оборотнях продолжил Митя. – А она не умерла, значит, она человек. – С ума сойти, – только и смогла произнести Полина. Если бы не было так больно, она бы уже начала смеяться от абсурдности происходящего. – Простите нас, пожалуйста… – продолжала умолять девочка. – Вы же не скажите Галине Васильевне? – всё еще волновался Юра Веревкин. Ну вот и что ей с ними делать? Полина задумалась: не мешало бы, конечно, примерно их наказать, чтобы в светлые головки больше не приходила даже мысль о подобном вредительстве. С другой стороны, тогда могут спросить, а чего она сама делала так поздно вечером в сарае? Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь догадался, что это склад разнообразной рухляди служил для них с Антоном связным пунктом. А если сейчас отпустить детей, то они сами будут молчать как партизаны, боясь наказания. Пожалуй, это выход. – Значит, так, – строгим голосом произнесла Полина, зажимая здоровой рукой ладонь, чтобы хоть как-то остановить кровь. – Бинт и зеленка есть у меня самой. А с вами мы договариваемся, что вы сейчас пойдете спать и больше так никогда делать не будете! А вот я тогда, – она сделала паузу, силясь не поморщиться от боли, – никому ничего не скажу. – Договорились! – недолго думая, энергично закивал Юра Веревкин. Смотрите-ка, у парнишки прямо природное чутье к заключению выгодных для себя сделок! Он двинулся к выходу, однако его приятели чуть медлили, и Полина решила подогнать их: – Всё, идите быстрее спать… – она усмехнулась сквозь боль. – Охотники за привидениями. – Не за привидениями, – вежливо поправил ее Митя Воронцов, прежде чем скрыться за дверью. – А за оборотнями. Это значит, что в следующий раз, когда детям взбредет в голову поиграться уже в ловцов призраков, в сарае будут расставлены другие ловушки? Пожалуй, сюда теперь стоит ходить как на минное поле. А еще лучше – менять пункт связи. Здесь стало слишком многолюдно. Вечер определенно не заладился – под старым ящиком, где обычно оставлял послания Антон, Полина ничего не нашла. Не было вестей? Кто-то спугнул Антона? Или – до него всё-таки добрались? Полина прокручивала в голове десятки разных вариантов, и все они были один хуже другого. Кровь уже к тому моменту сама собой остановилась, но рану следовало обработать – регенерация, опять же, не гарантировала, что туда не попадет какая-нибудь грязь, которой в этом пыльном сарае была масса. Спешно пройдя на кухню, Полина достала аптечку, нашла в ней спирт и полила прямо на частично уже затянувшуюся рану… Из глаз брызнули слезы, пришлось посидеть с минуту, пережидая, пока ладонь прекратит щипать, а потом уже сделать подобие повязки – всё равно настоящая ей надолго не понадобится. Это так, на случай, если кто-нибудь сейчас зайдет и поинтересуется, что она здесь делает. Однако же, учудили эти детки! В их возрасте Полина не помнила за собой чего-то подобного, да и класс у нее попался спокойный. Потом, правда, в восьмом, когда ее отправили в только что открывшийся «Логос», где она познакомилась с Антоном и Вадом Уваровыми, о тихой жизни пришлось надолго забыть. Братья были горазды на выдумки и проказы, особенно отличался Вадим. Как-то он подбросил дохлую крысу Полине в кровать… у него уже тогда были странные способы оказывать ей внимание. Девушка со стыдом вспоминала, что визжала так, что перебудила полшколы – Елена Сергеевна ее потом полночи успокаивала и отпаивала чаем. Правда, именно с тех времен, прежде милая и тихая, Полина стала учиться давать сдачи. После очередной выходки Вадима ее терпение лопнуло, она как-то ночью набрала в душевой ведро ледяной воды, проникла в комнату мальчиков – и окатила ни в чем не повинного Антона. Братья были похожи как две капли воды, немудрено ошибиться, да еще в темноте! Антон, уже спустя годы, смеялся, вспоминая, как проснулся от холодного душа – растерянный, ничего не соображающий – и увидел над собой разъяренное лицо тихони Полинки, которая, как они с братом думали, умела только обижаться и плакать в сторонке. Тогда-то, как он уверял, и началась их история любви… Может, и преувеличивал, однако с тех пор стал защищать ее от выходок брата. А в девятом классе внезапно и сам Вадим перестал подкидывать ей крыс, воровать губную помаду, чтобы написать какие-нибудь гадости на зеркале, подменять лак для волос на клей… Он смотрел на нее странно, по-особому, старался сесть рядом в столовой, пытался привлечь внимание всякими дурацкими историями, даже не раз предлагал списать домашку по химии, которая не без труда давалась увлеченной танцами и балетом Полине. Только везде его ждал вежливый, но настойчивый отказ, потому что своего близкого человека она уже давно нашла. Кроме того, сказать по правде, ей попросту не нравился Вадим – не только из-за его выходок. Он был какой-то чужой, с ним она всегда чувствовала себя неуютно. Быть может, невольно предугадывала – кем он в итоге станет?.. *** …А между тем ночные неприятности продолжались: едва успела затянуться рана и Полина намеревалась лечь спать, поскольку завтра с утра у нее в расписании стояли сразу несколько уроков с малышами, как позвонил Вадим. – Тебя ждут внизу. Не задерживайся, – кратко проинформировал он. Днем он ни о чем таком ее не предупреждал, что сейчас понадобилось? С нехорошим предчувствием Полина спустилась в подземелье через библиотеку. Уваров уже поджидал ее у лифта. – Только без глупостей, Полина, – сказал он нарочито доброжелательно, но в его голосе девушка уловила тщательно скрываемое беспокойство. – Он тебя хочет видеть лично. Сердце сделало в груди кульбит – под словом «он» мог подразумеваться лишь один человек: Владлен Колчин. Полина не видела его уже года три, но до сих пор помнила, как от одного его взгляда подгибались колени. Она прекрасно осознавала, что именно Колчин решает, кому здесь жить, кому умереть. И если Вадим оставил ее в живых – то только с разрешения своего начальника. Что же теперь? Передумал? А может – вот сейчас Полина ощутила, как под кожу будто пробрался весь холод подземелья – они вычислили, что с ней общается Антон? Тогда пусть убивают – но она им ничего не скажет. Антона она им не отдаст. Колчин их ждал на нижнем уровне, в своем кабинете. Сидел, попивая чая и просматривая отчеты о последних опытах. Даже не скажешь на первый взгляд, какой это страшный человек… если его вообще можно еще называть человеком. – Оставь нас, – не поднимая глаз, приказал он Вадиму. Полина услышала, как молодой человек глубоко вздохнул… Он медлил, и, надобно сказать, впервые девушка была бы рада тому, чтобы он остался. Но Колчин, всё поняв, медленно перевел на него взгляд… ему даже не пришлось повторять приказ, чтобы Вадим спешно скрылся за дверью. – Ну здравствуй, Полина, – медленный, чуть растянутый голос Колчина мог показаться добродушным, вроде как дедушка приветствует свою внучку. Но этим же голосом глава «Ингрид» отдавал не так давно приказ убить ее одноклассников. Всех тех, кого они сами же так долго учили и воспитывали. Тех, кто отказался идти с ними по одной дороге. – Мне тоже обязательно желать вам доброго здравия? – Полина не хотела играть с ним ни в какую игру. Колчин слишком умен, чтобы на него подействовал подобострастный тон. Так зачем изображать симпатию, которой нет и в помине? – А ты изменилась… – Колчин, казалось, задумался. – Это вполне закономерный процесс. Вот только к лучшему ли? – Смотря что вы понимаете под «лучшим», – очередные дерзкие слова слетели с губ прежде, чем Полина успела подумать, и тело вновь охватила дрожь. Нельзя унижаться перед Колчиным – но незачем его и злить. Однако глава «Ингрид» лишь усмехнулся. – Лучшее для нас и для тебя всегда совпадали, – проговорил он. – Хотя ты предпочитала этого не видеть. Ты ценный экземпляр и можешь послужить нашему делу. Ты нам выгоднее живой, чем мертвой. Я думаю, это выгоднее и для тебя самой, неправда ли? Хотя… не поздно еще присоединиться к твоим дружкам, которые лежат сейчас под толщей земли. Полина не знала, владел ли сам Колчин какими-то паранормальными способностями, но сейчас, под его взглядом, она вновь ощутила весь ужас произошедшей трагедии, хотя, казалось бы, должна была давно уже смириться. Их нет… из всех членов клуба особо одаренных остались в живых только она, Антон и Вадим. Нет больше Инны Лыковой, ее чуть ворчливой соседки по комнате, нет серьезного Лешки Ковалева, проводившего дни и ночи за лабораторными работами и мечтавшего стать ученым, нет влюбленной в него Оли Никитиной, которая прибегала к Полине за советом перед каждым своим свиданием… Все безжалостно убиты. И она могла быть в числе их. Всё еще может. – Бунт был глупым и неразумным решением, Полина, – понимая ее состояние, проговорил Колчин. – Как и сейчас неразумны ненависть и желание мстить. Ты же ради этого вернулась к нам? Или я не прав? Еще как прав. Вначале Полина согласилась снова сотрудничать только потому, что поверила в смерть Антона. Хотела отомстить. Только после узнала, что он жив, что еще есть маленькая надежда всё изменить. – Этим ты ничего не добьешься, – Колчин оценил ее молчание как согласие с его словами. – Лучше подумай о перспективах. Твои уникальные способности могут помочь нам завершить дело века – создание вакцины. Не говоря уже о ряде других, не менее потрясающих возможностях. Вадим это давно понял. Не пора ли и тебе понять? Именно вакцина и удерживала ее здесь. Если в ее с Антоном руках окажется ее рецепт – они смогут что-то противопоставить «Ингрид». – Не в моей компетенции служить сватом, но советую тебе получше присмотреться к Вадиму, – неожиданно проговорил Колчин, заставив Полину вздрогнуть. Должно быть, на ее лице невольно отразилась неприязнь, потому что он усмехнулся: – Закон природы учит нас, что следует выбирать сильнейшего. – Это Вадим-то – сильнейший? – не сдержалась Полина. – Объективно – да, потому что он жив, развивает свои способности и приносит пользу проекту. А не пребывает в бегах, чудом оставаясь в живых, как Антон. К слову, – его глаза точно буравчики пронзили Полину: – Не знаешь, где он скрывается? – Даже если бы знала – неужели сказала бы вам? – встретила его внезапный выпад Полина. Но она действительно понятия не имела. Так они решили – знать о друг друге как можно меньше. Колчин рассмеялся, заставив Полину поморщиться. У него был крайне неприятный смех. – Сказала бы, девочка моя. Еще как бы сказала. Хотя бы потому, что я давно подумываю о весьма революционном проекте. И если бы не вакцина, поверь, давно бы попробовал его осуществить. Он протянул ей один из листов, взятых из папки. Пробежав его глазами, Полина побледнела. – Создание биоробота – новый шаг в науке, – подтвердил глава «Ингрид». – Когда мы очистим эту планету от накопившегося на ней мусора, нам понадобятся верные слуги. Слуги, для которых собственное мнение будет лишним. – И вы хотите научиться делать людей бездушными болванчиками? – Полина вернула ему лист, положив его так, будто прикоснулась к чему-то гадкому. – Промывать им мозги программой? – И твой мозг идеально подходит для таких опытов, поскольку для обычных людей велик риск слишком большого его повреждения для дальнейшего нормального функционирования. Но с твоими способностями к регенерации… – он улыбнулся, но от его улыбки Полине стало еще холоднее – так, что она вынуждена была обхватить себя руками. – Вот и подумай еще раз, что разумнее. Идти с нами по своей воле или идти с нами – но по нашей. Полина чувствовала – если еще немного она останется здесь, то ей станет дурно. Колчин же, казалось, был удовлетворен. – А потому оставь мысли о героической и бессмысленной смерти. Смерть для тебя – слишком большая роскошь. Как, впрочем, и для нас, – он снова обратил взгляд к документам. – Ступай, но через день будь готова к операции. Как раз должны привезти дополнительное оборудование. – К… какой? – упавшим голосом произнесла Полина. В мыслях пронеслось – что если уже завтра они захотят сделать операцию на ее мозге? Колчин, не поднимая взгляда, усмехнулся. – Взять образцы крови и ткани. Для вакцины. Пока что это на первом плане. Но будь разумной девочкой и не искушай меня. Я слишком долго лелеял в душе тот проект. На негнущихся ногах Полина вышла из кабинета Колчина. Но не смогла пройти и несколько шагов, как вынуждена была схватиться за стену. Девушку всю трясло. – Полина, – она и не заметила, как Вадим оказался рядом, – всё нормально? Чего он хотел? Ей хотелось кричать – как всё может быть нормально? Мне грозили смертью, хуже – намереваются сделать из меня робота! Но не тот был человек рядом, чтобы об этом говорить. Потому она лишь несколько раз утвердительно кивнула, собираясь с силами, чтобы отправиться назад к лифту. Полина не сразу поняла, что Вадим ее обнимает, крепко прижав к себе, шепча ей в волосы что-то ободряющее… потому и промедлила несколько секунд, которые молодой человек истолковал как разрешение… Его объятия стали крепче, а щеки коснулся легкий, даже робкий поцелуй… Но в тот же миг девушка поняла, что ее обнимают руки чужого, ненавистного человека, ощутила, насколько противно ей касание его губ. – Не трогай меня! – Полина рванулась из объятий Вадима. – Даже не вздумай еще раз прикоснуться ко мне! Гнев придал ей сил, и девушка бросилась по коридору назад к лифту. Она спиной чувствовала разочарование и злость Вадима. Но пусть случится всё, что угодно – она не позволит убийце целовать себя. *** Полина сама не помнила, как добралась до своей комнаты, движимая лишь одним желанием – поскорее лечь. Лечь и забыться сном, в котором не будет ни Вадима, ни Колчина, ни жуткого подземелья со всеми его лабораториями, где проводили над людьми страшные опыты. А будет вновь одиннадцатый класс, весело болтающие друзья, обсуждающие самые разные темы – от того, что вчера видели целующихся Виктора и Елену, до планов на будущее. Войтевич, который тогда казался лишь чудаковатым стариканом, помешанным на своей биологии, но в то же время на занятиях клуба раскрывающим перед ними удивительные способности человеческого мозга, будет опять ворчать по поводу плохо написанной контрольной. Антон втихаря подкинет Полине записку, приглашая вечером встретиться у озера, а затем, когда его вызовут к доске, станет говорить всякие нелепости о генетике, хотя разбирается в ней не хуже собственного учителя. Всё для того, чтобы рассмешить Полину и увидеть ее улыбку. Весна, юность, открытые перед ними безграничные дороги – вот только не знал никто, что все они вели в «Ингрид». Или же… в могилу. – Полина Александровна! Девушка невольно вздрогнула – сегодня ее нервы были уже не пределе. Но это всего-то оказались неугомонные дети, которым уже часа полтора как следовало лежать в своих кроватках. Но вместо этого они, как оказалось, караулили ее в коридоре, спрятавшись за углом. В руках Митя Воронцов и Алиса держали какие-то пузырьки и пакеты, причем это всё норовило выпасть на пол. – Что? Вторая фаза охоты за оборотнем? – обреченно проговорила Полина, устремляя на детей усталый взгляд. – Вы меня теперь святой водой обливать пришли или чем? «Они хотят меня добить?» – Мы пришли вас лечить! – радостно проговорила Алиса. – Мы и зеленку взяли, и йод. – Вдруг у вас на зеленку аллергия? – проговорил эрудированный Митя Воронцов. Полина даже не нашлась, что сказать в ответ на такую заботу, которую проявил мальчик, додумавшийся ловить оборотня на ножи и вилки. – Вам укол поставить надо, – продолжала Алиса, силясь удержать пачку, в которой, по-видимому, были шприцы. – Чтобы у вас столбняка не было! «Точно. Добить». – Послушайте! – Полина подняла руки, будто хотела загородиться от этих опасно заботливых детей. – Никаких уколов мне не надо и зеленки тоже! Немедленно отнесите это всё в медкабинет, а не то утром Тамара Алексеевна точно решит поставить вам уколы! От чрезмерной непоседливости… Она осеклась, только сейчас вдруг заметив в слабом свете ночников, что Митя почему-то остолбенело глядит на нее. Нет, не на нее. На ее правую ладонь, которую Полина инстинктивно выставила перед собой. Ладонь, на которой только час назад была глубокая рана, а теперь – гладкая, здоровая кожа. Пачка бинтов выскользнула у мальчика из рук и шлепнулась на пол. В наступившей тишине этот звук показался особенно громким. Боже мой, ну как Полина могла забыть о том, что у нее должна быть забинтована ладонь! Этот визит к Колчину просто выбил ее из колеи. – Вы уже вылечились? – пробормотал Митя со смесью изумления и восхищения. – Алиса, смотри… Но хватало еще, чтобы об этом знали все, и Полина быстро убрала руку за спину, лихорадочно придумывая какое-нибудь объяснение. Но голова совсем отключилась. – По-моему, кому-то пора спать, – сказала Полина как можно более строгим голосом. – Наш уговор какой был? Я ничего не говорю Галине Васильевне, а вы – крепко спите. Так-то вы его выполняете? Ничего лучше она придумать не могла, хотя и понимала, что подобное нападение – такая себе защита от любопытных детей. Особенно таких, как эти второклассники. – Вы супермен, да? – тихо проговорил Митя, придвинувшись ближе. – Это потому у вас всё быстро заживает? – Суперменов не бывает! – возразила Алиса, которая явно не понимала, куда ее приятель клонит. – А феечки твои бывают? – проговорил Митя, кинув на нее сердитый взгляд, затем вновь посмотрел на Полину. – Вы не беспокойтесь, мы никому не скажем! У вас же в школе враги, да? Точнее и не скажешь. Неизвестно как супермену, а вот Полине способность к регенерации мало помогала по жизни. У нее на глазах погибали друзья – а она была бессильна что-либо изменить. Однако Митя, пожалуй, подсказал ей идею, позволяющую вывернуться. – Да, и я была бы очень благодарна, если бы вы никому об этом не говорили, – попросила девушка. – Надеюсь, вы храните тайны лучше, чем охотитесь на оборотней? – Вы всё еще обижаетесь? – грустно спросила Алиса. – Обижусь, если сейчас же не пойдете спать! – Полина решительно подошла к ним. – Всё, оставляйте свои банки-склянки мне, утром я сама занесу их Тамаре Алексеевне. А сейчас – марш спать! – Мы никому-никому не расскажем! – еще раз серьезно пообещал Митя Воронцов, отдавая ей пакеты со шприцами и пузырек с йодом. – Алиса, ты тоже поклянись! – Но суперменов не бывает! – продолжала настаивать на своем девочка. – А может, вы всё-таки феечка? – обратилась она к Полине. – Вы ведь так красиво танцуете! Кем ее сегодня только не называли! Полина уже просто устала удивляться фантазии этих детей. К счастью, спас ее Кирилл Воронцов, неожиданно появившийся в коридоре. – Митя! Ты почему еще не в кровати? – мужчина заметил Полину. – Та-а-а-к… Сами не спите и учителям не даете? А это что еще у вас? – Ничего! Мы уже идем! – Алиса побыстрее сунула в руки девушки склянку с зеленкой и пять пакетов с бинтами – такого количества хватило бы, чтобы забинтовать египетскую мумию. – Не идете, а бежите! – Кирилл погрозил сыну пальцем и, метнув взгляд на поспешно удаляющихся детей, повернулся к учительнице танцев: – Извините, Полина, я засиделся за отчетами, думал, что мой оболтус уже десятый сон видит, а он опять чего-то удумал. Надеюсь, ничего серьезного не натворили? – Не беспокойтесь, Кирилл Евгеньевич, – натянуто улыбнулась Полина. – Они просто решили поиграть в доктора. Я только понять не могу, как они ухитрились взять всё это! – Им волю дай – они всю школу по кирпичику разберут и перенесут на другое место, – усмехнулся Кирилл. – Но завтра я поговорю с Тамарой Алексеевной, что нужно получше закрывать двери медкабинета. Еще раз извините и спокойной ночи. – Спокойной… Зайдя к себе в комнату, Полина почти уронила на стол пакеты и банки, а затем со вздохом опустилась на кровать. День определенно выдался тяжелым. Угрозы Колчина, отсутствие весточки от Антона, новые, назойливые попытки Вадима поухаживать… еще и едва не раскрыла себя! Хорошо, что хотя бы это были дети. Даже если и проболтаются, то кто им поверит?.. *** – …Папа потом еще долго сердился, что я так поздно не сплю, – закончил свой рассказ Митя. – Но зато я такой секрет узнал! – мальчик вздохнул: – Вот бы у меня всё заживало так… я позавчера коленку разбил, а она еще болит… – Ну, наверное, Полина Александровна просто не хотела вас расстраивать, – решила высказать свои сомнения Вера. – Хотя наверняка ей было еще очень больно и порез заживал не меньше недели. Потому, Митя, папе я ничего не скажу, но больше так никогда не делайте! – Не буду… – насупился Митя, который, видимо, уже решил, что Вера не будет еще раз вспоминать его с друзьями ночные проделки в сарае. – Но только у нее правда-правда всё зажило! Честно, вот как у супермена! Его ранят сильно-пресильно, а всё быстро заживает! Я просто уверен, – он серьезно посмотрел на собеседницу, – что Полина Александровна тоже супермен. – Тогда уж супервумен, – пошутила Вера и вдруг задумалась. – Мить, а ты точно уверен, что от раны и следа не осталось? Или просто она не так сильно поранилась? – Поранилась сильно, кровищи было море! А не осталось вообще ничего! – торжественно заявил мальчик. – Ну я же видел! Может, мальчишке показалось? Или всё было так, как говорил Митя? В этой школе не бывает случайностей. Как и случайных людей. Что они, в сущности, знают о Полине Мальцевой? Пришла с Нового года учить танцам, хотя до этого школа прекрасно обходилась без такого рода занятий. Кажется, Полине крайне неприятен Уваров, а он на нее нет-нет да бросает влюбленный взгляд… Раньше Вера считала – это чисто потому, что Вадим падок на женщин, но, может, они были знакомы и раньше? Откуда-то же происходит эта антипатия с ее стороны… Надо попросить Князя прислать на нее материалы. – Вы мне не верите, да? – нахмурился Митя, по-своему истолковав ее молчание. – Алиса тоже не верит, говорит, что суперменов не бывает! А в феечек и гномов своих верит! – Нет, Митя, я верю, – подтвердила Вера, пододвигая к нему пакет с булочками. – Давай, подкрепляйся. – Просто думаю… если Полина Александровна у нас супермен, то зачем она пришла в нашу школу? Может, помогать? Кажется, Митя был рад обсудить с ней свои фантазии, не находя поддержки у сверстников. – Конечно, помогать! – он посмотрел на Веру взглядом, в котором ясно читалось – ну неужели вы не понимаете таких очевидных вещей. – Супермен всегда приходит всех спасать! Здесь же везде оборотни и чудища! Устами младенца. Иными словами нацистов и их двуличных пособников не назовешь. – Тогда я понимаю, почему это такая тайна, – Вера придвинулась к нему и понизила голос: – Ведь супермен должен оставаться нераскрытым, верно? – Ага! – кивнул Митя, откусывая булочку. – Иначе его враги узнают. – Тогда дружно храним молчание и не мешаем Полине Александровне спасать школу.