Точка разрыва

      В ночной тишине выстрелы звучали так громко, будто снаряды рвались прямо у него в машине, и не могло быть сомнений, кто и в кого палил.       «Нет, нет, отец Джеляль, не делай этого! – взмолился Мерт, до отказа выворачивая руль на повороте. – Отдай мне его, я сам убью Джошкуна, сам! Только сначала поговорю пять минут, ну хоть одну минуту…»       В полсотне метров перед ним седан с выбитыми стеклами влетел капотом в каменную стену. Мерт выжал тормоз и выскочил на дорогу. Вгляделся в терявшуюся среди серости пейзажа безжизненную машину, пытаясь разглядеть, кто в салоне. Джошкун? Джошкун?..       Джошкун!       Первым порывом было кинуться вперед, но Мерт задавил его на корню. Отец Джеляль не должен был его увидеть. Давут и остальные не должны были его увидеть… Мерт ступил с асфальта на мокрую землю. Он обойдет со стороны леса, под прикрытием деревьев и ограды – там никого нет, так его никто не заметит. Он вытащит подонка из машины и спросит, тут же спросит, приставив пистолет к голове! И Джошкун расскажет ему и о семье, и о связи с Джелялем, и обо всем другом, что только Мерт ни пожелает спросить – потому что Мерт пообещает ему все, что только Джошкун ни попросит. Все! Даже…       Рыже-красный цвет вспыхнул внезапно и ослепительно ярко на фоне темноты. Мерт обернулся.       Машина Джошкуна занималась пламенем.       «Черт. Черт! – Мерт охнул, поскользнулся и вцепился в проволоку вдоль забора, чтобы удержать равновесие. – Не смей умирать, Джошкун, не смей! Ты мне должен ответы, должен, ты, подлый ублюдок!» Он рванул тонкую ограду на себя, желая то ли выдрать с корнем, то ли поскорее перелезть, и острые проволочные обрезки впились в ладони через перчатки, но Мерт не чувствовал ни этого, ни того, как подкладка пальто трещала по шву, зацепившись за стальную колючку. Он вообще ничего не чувствовал, только видел горевшую машину, и смутную фигуру в салоне, и… Сарпа.       Сарпа, который распахивал пассажирскую дверь и доставал пистолет.       – Нет-нет-нет-нет-нет! – Мерту показалось, что из воздуха разом выкачали весь кислород, так тяжело стало дышать. Проволока в последний раз дернула за одежду, ноги подогнулись, и он рухнул в размытую жижу из земли и опавших листьев. – Сарп, Сарп, что ты делаешь?!       Он бросился к машине, даже не вставая с колен. Вперед! Вперед, туда, где Джошкун, где Сарп, выпускавший в салон пулю за пулей… где отец Джеляль с Давутом. Плевать! Сердце колотилось в горле, Мерт несся вперед на грани паники и того, чтобы переломать ноги, и видел почти прогоревший остов автомобиля и размытую от бушевавшего пламени фигуру Сарпа Йылмаза, который сейчас, прямо сейчас на глазах Мерта расстреливал его жизнь, убивал его семью, сам того не подозревая…       Он все-таки споткнулся, с разбега налетел грудью на ограду и взвыл, протягивая руки:       – Нет, не-ет! Джошку-ун! Джошкун!..       Близкий огонь обжигал ладони, дым выедал глаза и забивал дыхание, и прямо по курсу Джеляль приближался во всеоружии, но все это казалось Мерту мелочным и абсолютно неважным в сравнении с тем, что мечта всей его жизни умирала рядом с ним.       – Мерт?..       Глаза нещадно слезились и болели, и пламя притягивало взгляд, но он все-таки смог разглядеть Сарпа, его удивленное лицо и – дуло пистолета, направленное точно на себя. Очень некстати вспышкой ассоциаций вспомнился другой лес…       А потом Сарп нажал на спуск, и тело взорвалось болью.