Путь шута: Неожиданное достоинство невежества

      Тема: David Rawlings — Cumberland Gap       Привет. Меня зовут Йен или же Йен Рейдар Кристенсен. Как Йен Фрейзер Килмистер, только не Лемми, или Мэйнард Джеймс Кинан, только не винодел. Вы, наверное, меня знаете, как фронтмена группы Elvidner. А ещё я не так давно со Мстителями завязался. За каким хреном я вступил в эту смесь гей-парада и зоопарка? Как я вообще докатился до жизни такой? Сейчас расскажу. Но для этого давайте вернёмся в начало девяностых.       Середина осени 1993 года. Сан-Франциско. Почитаемая всеми металлистами с пропёрженными жопами Область Залива. Именно здесь появились Exodus, Death Angel, Testament и прочие ребята. Metallica тоже после прихода в группу Клиффа Бёртона обосновались здесь. Год тогда выдался жарким. В мае мы отыграли на Dynamo Open Air вместе с парнями из Fear Factory, а всё лето турили в компании Metallica. Из тура в родную Область Залива мы вернулись в начале октября. Нужно было начинать полноценно работать над новым альбомом. Но все задолбались в этом туре, а наш гитарист, Кевин Нуненмахер, заболел и сидит дома.       Но хватит о плохом. Давайте я лучше расскажу вам немного о себе и нашей группе. Как я и сказал, меня зовут Йен Рейдар Кристенсен. Родился я 24 июня 1972 года в славном городе Берген, что в Норвегии. Да, ребята, я норвежец. О моих родителях лучше не говорить, ибо приятного мало. Скажу лишь то, что когда мне исполнилось шесть, сестра моего отца, Аннетт Кристенсен, а после замужества Уорден, отсудила право опеки надо мной и перебралась в Сан-Франциско вместе со мной, её мужем, американцем Аланом Уорденом и сыном Эриком. Сейчас он у нас басист. В общем, когда я был ещё мелким писюком, мои биологические родители опустились на самое дно жизни. Что сейчас с ними происходит, я не знаю. Да мне и всё равно, если уж начистоту. Нормальные родители не будут избивать ребёнка за разбитый стакан, а эти… Ну, в общем, вы поняли. Ладно, хрен с ним, мы это опустим.       В 1978 году мы с дядей, тётей и кузеном переехали в Сан-Франциско. Там жизнь начала налаживаться, и всё пошло более-менее хорошо. Там же я и Эрик впервые познакомились с тяжёлой музыкой. Было это где-то году в 1980. Дядя Алан принёс домой дебютный альбом Iron Maiden, и с тех пор завертелось. А спустя три года бахнул дебютник Metallica и сорвал всем башню. Эрик был очарован Клиффом Бёртоном и Стивом Харрисом. А я был в восторге от Эдди Ван Халена и учился играть на гитаре и клавишных, на которых он тоже играл. Нам с Эриком ещё и десяти не исполнилось, а мы уже знали, чем всю жизнь хотим заниматься. Собственно, так потом всё и случилось.       В школе я познакомился со Скоттом Мессиной. Он был барабанщиком в хэви-металлической группе Stitch, а я был гитаристом в хардкор-панк коллективе Brave New World. И вместе с ним в 1988 году мы основали Elvidner. Сначала к нам из Brave New World перешли басист Клинт Бартон и вокалист Брендан Риверс и гитарист Шеннон Ваггонер из Stitch, а позже, через год, клавишник Кевин Нуненмахер, партии которого до этого писал я. Конечно, мы потом охренели с того, кем стал Клинт, как и охренел он с того, кем стали мы. Но сейчас не об этом. Мы все учились в одной школе и хорошо дружили.       В начале 1989 года мы записали первую демку и дебютный мини-альбом «City». Обложку к нему сделал Скотт из фотографии Манхэттена, которую я сделал годом ранее. Дополнительно прилагались парочку клипов. Всё, естественно, своими силами, поэтому сейчас эти клипы без слёз смотреть не получится. Жанрово мы сами не знали, да и по сей день не знаем, куда определить эту работу. Кто-то называл её одной из первых грув-металлических записей, кто-то называл это замедленным трэш-металом, кто-то сладж-металом, кто-то стоунер-металом, а кто-то тем, другим и третьим одновременно. Ох уж эта жанровая делёжка. Я, честно, задолбался путаться в этих музыкальных хитросплетениях.       Епишка неплохо пошумела на калифорнийской метал-сцене, и мы смогли поехать в небольшой тур по Западному побережью в компании Testament.       К весне 1990 года от нас ушёл Брендан. С ним мы не скандалили, так как в группе никого насильно не держали. Но всё же они здорово нас подставили. Нужно было писать дебютный альбом. Искать вокалиста было некогда, и пришлось петь мне, равно как и пожертвовать гитарой. В итоге гитаристом стал Кевин, наш клавишник, пожертвовав, в свою очередь, клавишными, которые на концертах звучали просто предзаписанным бэкграундом. И таким ёжиком мы выпустили наш дебютный альбом «The Machine Creation» 15 апреля 1990 года. Продюсировал пластинку Колин Ричардсон. По жанру, как решили слушатели, это был трэш-метал с примесью формировавшегося тогда грув-метала, пионерами которого нас потом окрестили. Нашим небольшим нововведением была ставка на мрачность композиций и упадническую лирику. И народу это вкатило. В Billboard 200 альбом занял 117 место, что было неплохим стартом. Мы отсняли три клипа и двинули в тур в поддержку альбома.       В следующем году от нас ушли Шеннон и Клинт. Бартон в какой-то момент решил, что дело не выгорит, и свинтил в армию. А Ваггонер переехал в Нью-Йорк с семьёй и не смог быть с нами. Нашим новым басистом стал мой кузен Эрик Уорден, а место гитариста занял Том Картер, наш старый приятель, который иногда подменял Шеннона на выступлениях. С ними мы записали второй наш альбом «Defying A Sacrament», который выпустили 22 мая 1992 года, опять пригласив на запись Колина Ричардсона.       Итак. 17 октября 1993 года. Сан-Франциско. Солнечный погожий денёк. Мы с Томом возвращались с нашей репетиционной точки домой. Жили мы по соседству, а потому топали до туда вдвоём, из-за чего некоторые фантазёры принимали нас за гей-партнёров, даже несмотря на то, что мы оба были с длинными волосами в шипастых косухах, джинсах с цепями и мерчовых футболках: Death у Тома и Mayhem у меня.       — Эй, Йен, ты слышал, что вторая часть «Невидимой Силы» выходит? — спросил у меня Том. Я даже не стал думать, что ответить, ибо эта супергеройская жвачка меня задолбала.       — Скорее бы она вышла, — протянул Картер с призрачной надеждой, скрестив пальцы.       — Да ну, — я закатил глаза. — Первая часть была говном. С какого хрена вторая исправит положение?       — Вечно ты занудствуешь, — усмехнулся Том. — Будь оптимистичнее. Да, реальный мир — говно. Увидел бы то, что сейчас происходит, Капитан Америка, вернулся бы обратно в прошлое.       — Твоя бабушка случаем о нём не рассказывала? Ну, каким он там был в обычной жизни, чем увлекался, — мы с Томом подошли к ларьку с буррито, и я сделал заказ:       — Два буррито с курицей, пожалуйста.       — Нет, — покачал головой Картер. — Она вообще это обсуждать не любит. Сколько я не пытался, всё без толку.       — Странно, что мы ещё живы. Мы ведь знаем о том, что Пегги Картер была одним из основателей самой прокачанной спецслужбы в мире, — я немного усмехнулся, забрав буррито и заплатив за них. — ЦРУ на стероидах. Том рассмеялся, и я вслед за ним.       — Ох, услышала бы она тебя сейчас… — многозначительно произнёс он.       — Знаю, вздёрнула бы на башне Трансамерика, — покачал я головой. Маргарет Картер не любила, когда к её работе относились несерьёзно. Впрочем, ей, вполне возможно, кажется, что мы с Томом занимаемся не последней ерундой.       Мы прошли до района Сансет, в котором проживали, причём, почти на самом берегу залива. Пляж сейчас пустовал, ибо в середине осени особо никто не купался.       Стоило нам только подойти к дому, как над городом подозрительно резко сгустились тучи, и загрохотал гром. Сверкнула молния, и в брошенный на берегу трейлер ударила вспышка света. Над пляжем пронёсся грохот, а вокруг трейлера поднялось густое облако пыли.       — Ебанись! — воскликнул Том.       — Нихрена себе! — выдал уже я, и мы, переглянувшись друг с другом, рванули к трейлеру, пытаясь добежать до него как можно быстрее. Любопытство взяло верх над осторожностью. Прибежав к трейлеру, мы увидели, что всё было раскурочено в ноль.       — Всмятку, — протянул Том, оглядывая трейлер.       Вдруг поломанные доски слегка тряхнуло.       — Это ещё что за хрень? — вырвалось у меня, и мы с Томом принялись разгребать доски. Стоило только нам их разобрать, наши челюсти были готовы с грохотом упасть на пол. Перед нами была девушка…