Help me make a mistake

Душно. Очень тяжело и душно. Не без труда приоткрываю правый глаз, сразу же щурясь от солнечного света. Тяжело вздохнув стараюсь перевернуться на другой бок, но ощущаю явное препятствие на своей талии, в виде мужкой руки, на которой виднеется татуировка, до боли знакомая. Но размять тело сейчас более важная задача, чем вспоминать где я могла увидеть тату, а главное кто ей обладал. Потягиваясь, все же переворачиваюсь на спину, от чего обладатель руки, недовольно мычит и отстраняется. Тяжело вздыхаю и пытаюсь вспомнить, что вчера случилось, сколько я выпила и как оказалось здесь. А самое главное с кем! Поворачиваю голову в сторону незнакомца, что стало моей самой большой ошибкой. Нет. Не поворнуть голову, а проснуться именно с ним. За пять лет практически ничего не изменилось. Он все же такой статный — выпуклые скулы, которые были покрыты щетиной; густые черные, словно уголь, волосы; идеально ровные брови, длинные ресницы, ктоторые опасно подрагивали. И опасность была не ложная, ведь обладатель голубых глаз, проснулся, открывая их. Я, словно немая рыба, глотаю ртом воздух, в попытках что-то сказать или же, в раздумьях, что делать дальше. Замечаю удивление в, некогда любимых, глазах, что говорит о том, что не одна я в шоке от происходящего. Мы около минуты лежим, не шевелясь и смотря друг на друга, словно изучая, сильно ли мы изменились за такое долгое время. Зрительный контакт я прерываю первая, присаживаясь в кровати и облокачиваясь на спинку кровати, прикрывая оголеннцю грудь одеялом. — Что вчера случилось? — решив прервать тишину первой, я спросила, глядя перед собой на плазму. которая была размером со стену этой комнаты. — Очередная ошибка, — спокойно произносит он, что естественно сразу же бьет по всему живому. Два слова, казалось бы так мало, но так больно ранят. Ничего не ответив на столь язвительный комментарий, плюю на все правила приличия, откидываю одеяло в сторону и ухожу от неприятного разговора, в поисках ванной комнаты. Спиной ощущая пристальный взгляд хитрых голубых глаз, которые непрерывно следили за мной. Словно в старые добрые времена. Но. Их не вернуть. Нужно смириться уже наконец. Все закончилось еще пять лет назад. Он выбрал карьерный рост, а не мою любовь. Захожу в душевую кабину. Приподнимаю рычаг и на меня сверху льется прохладная вода, обдавая прохладой каждою клеточку моего тела. Поднимаю лицо к струям воды и приоткрываю рот, набирая в него воду, чтобы выпить. Дико сушит. Невыносимо. Сегодня все невыносимо. Утро. Собеседник. Разговор. Самое страшное — воспоминаня. Пять лет прошло, а сердце все равно бешено колотиться лишь при одном взгляде на него. Судьба — коварная штука. Почему именно он. Из семи миллиардов именно он. Тот кто так сильно любил и в тот же момент сделал так больно. Невыносимо больно. Ухмыляюсь, обнимая себя руками и протирая плечи. — Невыносимо, но еще жива, — тихо шепчу в пустоту, отголоском которой являются капли, громко ударяющиеся о дно кабины. Капли, забирающие остатки вчершнего вечера, ночи, страстных и некогда нужных прикосновений, с собой в канализацию. Закончив с водными процедурами, вытираюсь полотенцем и прикрываясь им, иду обратно в спальню, где все еще есть он, смотрит в окно и держит в руке чашку кофе. Стоит как всегда идеально, в черных штанах, белоснежной рубашке, которая оголяет его прекрасный торс. Он всегда был идеальным. Для всех. Но не для меня. Для меня он был живым, а не роботом, которого заставляли делать все, что взбредет в голову. Но идеал выиграл. И растоптал все живое, что было в нем, для меня. Повертев головой, прогоняя назойливые мысли, прохожусь быстрым взглядом по комнате, в поисках своей одежды. Нахожу нижнее белье рядом с кроватью, а вот с верхней одеждой все плохо, ее нигде нет. Уже в нижнем белье, роюсь по комнате в поисках платья, но не могу найти. — Ты, случайно, не это потеряла, — произносит мужчина, кивая головой в сторону диффенбахии, на которой, словно тряпка висит мое платье. Тяну вещь на себя и с полной уверенностью могу сказать, что это не платье! Это тряпка. Теперь. В недоумении смотрю на вещь и пытаюсь вспомнить как это случилось, на что он поворачивается ко мне и произносит: — Извини, не удержался, — усмехаясь говорит он, отпивая кофе и смотря на меня. — Извини? — опуская руку с тряпкой, вступаю в новый диалог с ним, — И в чем, по твоему, я сейчас должна идти домой? — По-моему? — приподнимая бровь и ехидно улыбаясь, отвечает на мой вопрос, при этом подходит ко мне опасно близко и, практически дышит мне в лицо, — Иди прямо так, тебе же не привыкать, — на последней фразе его взгляд меняется, становится жестким, холодным. Но меня это не пугает. Пугает лишь отголосок хлопка, который стал следствием пощечины, которой я одарила его щеку. В ответ, он схватил ту самую руку, приближая мое лицо, придерживая его за подбородок, и смотрит прямо в глаза. — Ты что творишь! — грозно произносит он, нет, он рычит. — Это ты что несешь?! — не отводя взгляд шиплю ему в ответ. На что он еще больше злиться и сильнее сжимает мой подбородок. Телефонный звонок раздается в комнате. Что заставляет его все же отпустить меня и отйти. Я лишь опускаю голову вниз, заправляя прядь волос за ухо. и поднимая платье, в попытках найти выход из сложившейся ситуации. Он отвечает на звонок, что я старательно игнорирую. -Черт, — я залилась на несчастное платье, которое не поддавалось моим манипуляциям, сделать из него «конфетку», — Как меня вообще угораздило, — натягивая-таки, на себя порванную одежду и кое как, придаю ему приличный вид, при помоци броши, ругала себя, — почему я его вчера не узнала, — прошептала, раскидывая локоны в разные стороны, придавая волосам объем. Спешно ищу туфли и клатч, после покидаю этот номер. Номер гостиницы. От самой себя противно. Словно «девочка по вызову» убегаю от очередного клиента, но я бы предпочла именно это, а не побег от своего прошлого. Выбегаю из гостиницы и пытаюсь понять где она находиться, иду по дороге, ведущей к воротам, стараясь найти хоть одну живую душу. Мимо проезжает черная затонированная машина, которую приходиться пропустить, что я и сделала. Странно так рано, кто решил сюда приехать. Интересно сколько вообще времени. С ужасом осознаю, что оставила где-то в номере свой телефон, тщетно, нащупывая его в клатче. Матерюсь про себя и поворачиваюсь в сторону отеля. Но тут же останавливаюсь. Причина остановки сейчас выходит из отеля, идеальный. Строгий костюм, дорогие часы, уложенные волосы. Бесит. Но это был не конец. Концом для меня стало следующее — из машины выходит, та самая причина нашего расставания, и подходит прямо к нему, целуя приветлево в губы, на что он обнимает ее за талию, явно отвечая. — Да, Макс, ты прав, — шепчу самой себе, еле сдерживая слезы горечи и стараясь проглотить ком обиды и боли, — это очередная ошибка.