Чувство ETERY

Да чтоб я когда-нибудь сдавалась? Да никогда! Морковка подвешенная повыше — распаляет прыгать еще задорнее. Все-таки прав был папа, когда ждал мальчика — абсолютно мужское поведение стремиться догнать цель. А если эта цель еще задумала в прятки поиграть — то тут подключаются все ресурсы выследить, догнать и присвоить. Начнем по-порядку. Выследить. Коль свидание на сегодня не задалось, попробую-ка я узнать, куда же он ходит по-вечерам после работы. А ну как странности в его поведении связаны именно с его походами? Налево. А вот и нет. Не налево Данечка ходит вечерами. А направо. Он вышел из дверей, свернул направо к парковке. Спустился вниз. Но к машине своей даже не подошел. А вышел в калитку и пошел по переулку вниз. Быстро за ним! Его резвящийся от активного шага хохолок мелькнул, когда он обогнув компрессорную, поворачивал за Хрустальный. Во дела! Что можно делать за катком, где глухая стена и двери щитовой? Обычные люди там писяют. Да, вот так всё просто. А Эдуард, наш уважаемый, Михайлович выступает борцом с естественными человеческими потребностями — то плеваться хоккеистам на бортик запретит, чем уведомит всех надписью на самом бортике, которую я уже который раз запрещаю закрашивать при ремонте; то вот, в данном случае, не так давно начал крестовый поход против беляевских любителей ночного пива, которое они из широких штанин изливают прямо на строение Хрустального. В рамках последней кампании он распорядился наставить камер даже не по периметру, а именно с тыла здания. Может быть интеллигентного Эдика камеры и отпугнули бы, желай он излиться на золотоносный улей фигуристов, но беляевских писунов это не останавливает. Судя по запаху. Фу бля. Я чуть не закашлялась от гадостного амбре, так бы себя и выдала. Но Бог терпел и нам велел. И я, прикрыв подолом платья нос, следовала за Даней. По главной дорожке Шёл весёлый и рыжий парень А за парнем шагала лошадь. Эта лошадь была прекрасна, Как бывает прекрасна лошадь — Шея — словно рука балерины, Уши — словно чуткие листья, Ноздри — словно из нежной замши, И глаза азиатской рабыни. *1) Короче, смердело. А Даня шел ничего не замечая. Даже не поморщившись. Это в какое же дерьмо превратилась жизнь у человека, чтобы так привыкнуть к запаху? Спасибо Дане за активный шаг — задыхалась я недолго: он дойдя до края ледовой коробки, свернул налево и пошел вдоль длиннющей кишки 99 дома. Затаившись за домиками для мусорных контейнеров, я попала из огня да в полымя. Просто фестиваль «волшебных» запахов сегодня вечером — то туалет, то помойка. Ох и отыграюсь я на тебе, Данечка, когда-нибудь за такие жертвы, приносимые моему обонятельному аппарату. Не для того я его до совершенства доводила, чтобы нюхать всякую дрянь. Я все ждала, в какой из подъездов он войдет. Но всё сложилось вопреки. Он свернул не направо, в сторону подъездов. А налево. Сбежал между деревьями, перепрыгнув заборчик, приземлился на лавочку на старой площадке для пинг-понга. Я тоже приземлилась на лавочку. У подъезда. Оттуда был хороший обзор на Даню и меня не видно — деревья все закрывали. Интересно, что же будет дальше? У него тут встреча с кем-то? Более странного места тяжело придумать для встреч. Площадка была полузаброшена, хотя рядом активничали турникмены, а поотдаль резвились дети на горках. Даже страшная мысль закралась: тогда при разговоре в машине Даша упомянула про косяки. А вдруг Даня начал принимать наркотики? Тем и объясняются его странности в поведении, а сейчас он ждет курьера, или как там у наркоманов это называется, диллера, вроде. Но ничего не происходило. Сидели мы так на разных лавочках достаточно долго. Хорошо, что телефон с собой взяла. Перечитала всю изнанку «Подслушано», а Даня все сидел, обхватив голову руками, и не шевелился. Из подъезда вышла бабушка и запричитала — кто я такая, что так долго тут сижу, не их ли обожаемых всеяподъездных, вскормленных бабушкиной грудью, котов пришла травить. — Нет, не котов, бабушка. — А кого? — опешила вначале бабуля, а потом опомнилась, — Да какая я тебе бабушка? Сама скоро бабушкой станешь, шувырла ты безмозглая. Да не дай Бог. Диане только 13. На эти крики-визги Даня даже не отреагировал. Может реально туда слышно не было? А может был настолько в себе. Или не в себе. Так. С наблюдательного пункта меня гонят. Штош. Идем в атаку. Даня очень резвенько перепрыгнул через оградку. Но я сегодня вне прыжкового контента. Я сегодня девочка, в платье. Благо заборчик средней высоты и с проложенным, оторванными секциями, ходом — пролезу под ним. Полезла. Даня не реагировал на шевеления, происходящие около него. Реально наркоманит что ли? И когда я уже была на пути к победе с другой стороны забора, я почувствовала, как меня что-то держит сзади. А конкретнее - меня держал подол моего нового платья. Он застрял между секциями забора и еще, к тому же, намотавшись на них прилип. Заборчик оказался суперсвежеокрашен. Поэтому Данечка скакал через него сверху, а не перелезал вброд. — Блять! Волшебное слово, которое заставляет на льду всё и всех вертеться с утроенной скоростью, на Данииле Марковиче сработало бесприкословно. Он повернул вначале лениво голову на источник звука, а потом офигевши вскочил со своего места и начал меня рассматривать со всех сторон. Я конечно понимаю, что меня тут, да в такой позе увидеть он не ожидал. Но все же. Я же тут дама. И даже в платье. Хоть бы помог справиться с липучим забором. Платье держало так крепко, что я даже вывернуться и отодрать его не могла. — Даниил Маркович! Чего стоим? Чего любуемся? Можете меня хотя бы отодрать для начала? И тут у Дани началась истерика. Он стоял и ржал, сгбаясь напополам, а я стояла на четвереньках прилипшая к забору. Захлебываясь смехом Данечка выдал: — Кому расскажешь — не поверят: сама Тутберидзе стоя среди улицы на четвереньках просила ее отодрать! И снова залился своим фирменным издевательским смехом. Ну Данечка, теперь я этого тебе точно не забуду! И мне так стало ржачно от ситуации, что смеяться мы уже начали вместе. Выдохнув, почти одновременно, Даня аккуратно распутал мое цветастое великолепие уже со следами краски и я смогла выровняться и оценить размер ущерба. Уайт-спирит в помощь, в общем. Платье выживет. Наверное. Ну сейчас, Даня, посмотрим, кто будет смеяться последним. Помогая мне подняться он протянул мне руку, а я схватила его обе руки и вывернула их. Присмотрелась внимательно к внутренним изгибам локтя — чисто. — А теперь снимай штаны! — Че прям здесь? — Прям здесь! Снимай сказала! Даня на меня взглянул вначале недоверчиво. Но мой бескомпромиссный, даже вполне рабочий взгляд, не давал путей к отступлению. — Блин, ты реально сумасшедшая, — промурлыкал Данечка. Интересно на что он настроился? Сейчас мы ему все пообломаем. Я осмотрела его ноги под коленками. Вены целые. Без следов от уколов. Слава яйцам! На них я тоже мельком глянула. Вот она польза от унижений этого вечера. Игра стоит свеч. Вернее свечи. Свеча там знатная. Теперь ясен такой ажиотаж вокруг его персоны. — Одевайся! — тем же тоном прапорщика заявила я своему хореографу. — Это и все? — продолжал ерничать Данечка, — а я уже настроился. — Как настроился, так и расстроишься обратно. — А что ты там искала так внимательно? — Дырочки… , — Даня меня перебил не дав закончить — Так дырочки выше, — продолжал он издеваться двусмысленными выражансами. — Слушай, умник! Я сейчас тебе на одну дырочку больше в черепе сделаю. С ноги. За вот эти свои приключения и за то, что ты мне который день нервы мотаешь своим неадекватным поведением. Дырки от уколов я искала. Я уже всё передумала, всё перебрала в голове. Даже вот подумала, что на наркотики подсел. Так в чем дело? Что происходит? Даня присел и спрятал лицо в ладони. И опять ушел в минус. — Да уж, со спущенными штанами ты повеселее себя ведешь. Повторим? *1) Давид Самойлов. «Рембо в Париже»