2

      Как же больно и одиноко быть за пределами досягаемости.       Что-то в плечо впивается, что-то в ногу, мясо с кусками рвёт. Но смотрит не под себя, не за себя — а на неё, и старается дать шанс ей выжить: не он, а она должна повести вперёд остальных за собой.       Он едва ли услышит, как она шепчет.       Ни о чём разговоры о том, что был шанс не остаться. И не сейчас, ни тогда: да какие «до скорой встречи»? Им бы просто добежать хоть до первой станции со спасением — знаком, чувством спасения. Им и не до тебя, может? Спасибо, боже! — тут случайно увидишь ненужные сновидения и невольно поверишь во всё, что угодно, со священным смыслом под старым гнилым тряпьём. Ты играл за себя — за тобой потянулись толпы. Ты пытался уйти, но был вынужден стать огнём.       Кровь сочится из тела, как сок из продавленной ягоды. Твари шепчут будто бы: «Финник сдохнет! сдохнет!» И ведёт в блаженную пустоту тебя она — та, с чьих губ слетают три, но спасительных слова:       — Морник. Морник. Морник…