На острие ножа

Я очнулась, ощутив на себе тяжесть, мешающую дышать. Вокруг было очень темно, холодно и мокро, но паниковать не разобравшись в ситуации не стоит, поэтому вытянув руки, я с силой оттолкнула то, что на меня давило и увидела над собой удивлённое лицо Ферида и слегка Рига Стаффорда неподалёку. — Сердце же остановилось, но снова заработало, — в замешательстве произнес второй прародитель. — Как странно. — Ты в порядке? — кинулся поднимать меня Батори. — В-вроде д-да. Т-только х-холодно очень, — клацая зубами от холода, с его помощью я с трудом поднялась из-за онемевших конечностей, что плохо поддавались управлению и тянули меня к земле. Стоять я могла лишь опираясь на вампира, для которого мой вес ничего не значил. — Что п-произошло и к-как вы тут о-оказались? — Случайно услышали интересную историю от местного, — Стаффорд ногой поправил тело незнакомого мужчины, ровно уложив его в могиле, из которой я только что вылезла. — Вот и заинтересовались о ком шла речь. Оказалось, что о тебе. — Т-так что п-произошло?.. Я п-помню лишь т-то, что т-трактира здесь не б-было и одна с-семья позволила м-мне заночевать у н-них. Мы с-сели ужинать, а д-дальше пустота. — Тебе дали травяной чай, от которого вдруг стало плохо и ты потеряла сознание. Кто-то внезапно вспомнил, что эта трава отпугивает нечистую силу. Позвали священника, он начал что-то делать, тот парень этого не видел, лишь слышал, — Ферид указал на бездыханное тело, лежащее в яме, поскольку дыхания, кроме своего, я не слышала. — Ты вцепилась в него и успела задушить, прежде чем кто-то приложил тебя чем-то тяжёлым по голове. Решили не рисковать больше, воткнули в сердце кол и закопали тут, обложив крестами, решив на следующий день сжечь. Оглядевшись по сторонам, я заметила блеск металла в своей бывшей могиле, под телом мужчины и лежащий окровавленный кол. — Жуть, — прокомментировала я, вздрагивая и ужасаясь произошедшему, понимая, что могла умереть. Снова. Если Джиллес узнает, то запрет на свободу снова вернётся в силу и его уже ничего не переубедит. — Б-благодарю за то, что вытащили. — Как ты себя чувствуешь? — неожиданно поинтересовался Стаффорд, внимательно смотря на меня. — Н-немного согрелась, так что уже лучше, — я не знала, что он хотел услышать, поэтому дала очевидный ответ. — Твоё сердце остановилось, но потом он умирает, а ты оживаешь. — Ты сам его убил, приложив лопатой по голове, — заметил Батори. — Хоть и случайно. — Он упал на неё без сознания, ещё живой. Но спустя секунду всё стало наоборот. — Вы же в курсе, что я получила часть силы от демона и видимо её часть, не желая исчезнуть вместе со мной, поглотила чужую душу, чтобы вернуть меня к жизни. — Значит ты не управляешь этой силой? — Могу, но в экстренных ситуациях она берет вверх, так что священника душила не совсем я. — Ясно. Пора уходить, — начинался рассвет, а значит скоро меня придут сжигать, так что поторопиться стоит. — Куда? — поинтересовалась я, догадываясь об ответе. — Прослежу, что в пути ничего не случилось снова. К Джиллесу, ясное дело. Теперь он точно всё узнает и конец моей свободе, ведь его брат не Ферид, который солжёт, если его попросить. Поэтому братья так и не узнали полную правду о том, почему я помолодела. «Мы одолели демона, я получила часть его силы, поэтому мне почему-то вернулся прежний возраст», — так мы объяснили произошедшее. Однако долгое лежание в холодной земле даром не прошло и я заболела, хотя и переоделась в ближайшем трактире в чистое, и отмылась от крови и грязи в горячей воде. Поскольку здоровье было хорошим всегда и простуду я переносила на ногах, не придала этому значения, решив что само пройдёт. Теперь я не совсем человек, так что и лечебные травки не понадобятся, но не тут-то было. Через пару дней появились температура, слабость, насморк и потеря аппетита. Пришлось остановится в новом трактире и позволить вызвать лекаря. Она дала настои трав и прописала лежачий режим, словно я пойду куда-то в таком состоянии, а также жидкие супы. Если поначалу я пыталась читать или слушать, как это делает Ферид, когда начались головные боли, то потом большую часть времени я просто спала и болезнь начала затягиваться. На обеспокоенные взгляды Ферида я говорила, что скоро выздоровею и все будет хорошо, но лучше не становилось, пока однажды я не очнулась из-за боли по всему телу. Мой крик был чем-то заглушен и открыв наконец глаза, я увидела над собой лицо Джиллеса, что убрал пальцы с моего рта. В начале я даже ничего не поняла, только ощутила сильную жажду, а он протянул мне руку. Впившись в неё клыками и жадно глотая чужую кровь, сознание начало проясняться и до меня резко дошёл факт того, что моё сердце больше не бьётся. — Почему? — спросила я, мгновенно отстранившись. — Иначе бы ты умерла, — коротко ответил он и поправив одежду, вышел из комнаты. Сразу же зашла женщина, что занималась моим лечением всё это время, приложила руку ко лбу и удивлённо воскликнула: — Случилось чудо! — Не орите, — пробормотал недовольно я. С обостренным слухом всё звучало слишком громко. — Вы сгорали от жара, я уже думала, что всё, умрёте. Болезнь итак затянулась, а тут ещё лихорадка, но слава Богу, вы выздоровели, — уже потише пояснила она мне. Чуда не случилось, — мысленно ответила ей я. — Перед тобой всего лишь оживший труп. Чувства я ощущала смешанные. С одной стороны, ответ я так и не дала и в болезненном состоянии нормально соображать не могла, поэтому даже если бы спросили, не смогла бы дать чёткий обдуманный ответ. Но с другой, я так и не решила до конца, хотя больше склонялась к варианту согласия. Так что жаловаться смысла нет, но и смириться с тем, что всё произошло так неожиданно, было сложно.

***

— Выйди, — услышал я ледяной голос Урда Джиллеса, зашедшего в комнату. Спорить с ним я не стал, раз даже Элеонора этого не делала. Взглянув на её спящее, бледное от болезни лицо в последний раз, быстрым шагом покинул комнату, уже понимая, что в моё отсутствие всё решится — смерть или обращение, на которое, судя по недовольному взгляду второго прародителя из-за моей задержки, я повлиять не смогу. Отца в коридоре не нашлось, как и на улице. Решив не искать его дальше, я вернулся к двери комнаты, ощущая совсем близко запах крови и почувствовал облегчение от осознания того, что томительное ожидание подошло к концу. Теперь мы оба бессмертны и сможем общаться хотя бы иногда. Конечно, хотелось бы, чтобы она всегда была рядом, но не мне это решать. Быстрые шаги заставили отвлечься от мыслей и это оказался лекарь, что всё это время занимался Элеонорой. Стоило ей подойти ближе, как второй вампир вышел, давая возможность осмотреть больную. Дальнейшие восклицания дали понять, что она ещё не заметила факта смерти временной подопечной. — Где отец? — задал я, интересующий меня вопрос. — Ушёл. Ты рад свободе? — он внимательно смотрел на меня, а я не понимал как реагировать. Зачем вообще было обращать и говорить, что я ему нужен, чтобы потом, через посредника, вот так бросить? Это из-за моего отношения к Элеоноре? Её присутствие меня отвлекало и он решил так поступить? Но он сам когда-то дал мне немного своей крови отдельно, чтобы я мог обратить Элеонору, если столкнусь с ней. Именно это изменило моё отношение к этому вампиру на более лояльное для нашего неравного сотрудничества. С тех пор, где бы мы не были, я внимательно осматривал людей, в надежде увидеть в толпе её. Позже, когда отец счёл, что мне стоит начать пить человеческую кровь, на ночных охотах также пытался вести поиски и в один прекрасный день они увенчались успехом. Но становиться вампиром она отказалась. Заставлять, становясь похожим на отца, я не желал, поэтому не стал настаивать, решив наслаждаться моментами вместе. — Не знаю, — ответил я наконец. Обида и гнев по отношению к отцу присутствовали, но сейчас важнее понять, что делать дальше, чем копаться в себе и только вампир передо мной мог помочь с этим. — Тогда пойдешь с нами, — приказным тоном заявил он, давая понять, что это не обсуждается. Причин спорить не было, поскольку если теперь Элеонора будет рядом, то всё прекрасно. — Мы уезжаем сейчас же, — тем же тоном произнес он вышедшей женщине так, чтобы и обращённая слышала. Лекарь открыла рот, явно собираясь возмутиться таким отношением к только избежавший смерти пациентке, но последняя вмешалась. — Я хорошо себя чувствую, всё будет в порядке. Не беспокойтесь. Это были единственные её слова за этот день, дальше она молча и безразлично сидела на лошади, скачущей к моему новому дому. Атмосфера была напряжённой, поэтому я не стал влезать. Элеоноре нужно время, чтобы принять обращение, а к Джиллесу лезть не хотелось, вдруг ещё передумает брать меня с собой. Да и как относиться к нему я не знал. Главный среди вампиров, привыкший к подчинению других, за исключением брата, неразговорчивый, мало эмоциональный. Действительно совершенно разные характеры, как и говорила Элеонора. И зачем он взял меня с собой? Чтобы не натворил ничего или посчитав, что моё присутствие поможет Элеоноре? Пока этого не было заметно, но я надеялся, что так и будет. Мы снова будем вместе, хоть уже и будучи вампирами одного ранга, где нет разделения на слуга/господин. Это означало, что наши отношения изменятся и я не знал, к лучшему ли это или нет, но был готов узнать.