Трени оборотня

"Серёга" Время действия: суббота, поздний вечер Место действия: дом мамы Юн Ми, комната сестёр. Сун Ок уже спит. Юн Ми всё ещё пытается уснуть, закутавшись в одеяло. Странно. Очень хочется спать, но не спится. Наверное, перевозбудился где-то сегодня за день. А может, это усталость накапливается, а потом, нервная система даёт сбой и не уснуть, хоть ты тресни! Где-то я читал про такие выверты организма. Лежу, вспоминаю события пошедшего дня, а именно — разговор с президентом Сан Хёном, момент, когда он спрашивал, как мне так быстро удалось написать два таких ярких произведения. С тем, что бы написать — это всё понятно, не мною писано, а вот чтобы подготовить выступление, это да. Пришлось неожиданно напрячься уже ещё при выборе. После того, как я пообещал президенту Сан Хёну, что сделаю это, я принялся усилено вспоминать всё, из музыки, что могло бы «подойти». Уж больно мне захотелось сделать парням что-то суперское. Не так, чтобы сегодня сыграли, а завтра — забыли. А так, чтобы оно осталось. Пусть не каждый день ставили бы в «сетку вещания», но что бы ведущие на радиостанциях всегда бы помнили, что есть такая музыка. Музыка, которую если поставить, то слушатели сразу скажут — «Фристайл»! Это — «Фристайл»! Начал перебирать в уме классиков, их великие хиты всех времён и народов и пытаться вспомнить их музыку. Неожиданно выяснилось, что классиков много, а произведений у них — ещё больше. Причём вспомнить и произведения и мелодии, как говориться, напрямую, «в лоб», у меня не получалось. Как не пытался — ничего не выходило. От этого я конкретно расстроился, решив, что ничего не выйдет, как вдруг, на второй день моих судорожных попыток, внезапно — «повалило». Словно я сделал куда-то заказ и вот, спустя некоторое время, курьеры начали подвозить в мой дом затребованное. Только не в дом, а в мозг. В голове появилось столько музыки, что я, поначалу, даже слегка запаниковал, решив, что могу сойти с ума. Но, поскольку ничего страшного со мною не происходило, я успокоился. Странного, за исключением того, что в голове постоянно играли то симфонические оркестры, то одинокие скрипки, то рояли. Для музыканта такое — не страшно… Правда учиться в таком состоянии было совершенно невозможно, да и честно говоря, не очень то и хотелось. Я с лёгким сердцем забил на учёбу, занявшись более важным и нужным делом — выбором прощальной композиции для парней. Это оказалось весьма непросто, среди столь огромного великолепия обрушившегося на меня, остановиться на чём-то одном. Долго перебирал друг за другом всех титанов музыки, страдая муками выбора неимоверно. Результат «просеивания претендентов» вышел несколько неожиданным. Я думал, что это будет кто-то из титанов. Бах, или там, Бетховен. Но на сердце почему-то легли две композиции, в общем-то, современников. Первая — «I miss you», южнокорейского пианиста-композитора, известного под псевдонимом «The Daydream» которую я назвал — «Фристайл. Мелодия слёз». И вторая — от Поля Де Сенневиля, называется — «Mariage d’amour». Её я переименовал в «Фристайл. Мелодия рая». Два прекрасных, наполненных светлой грустью, произведения. Надеюсь, мой выбор оказался правильным, и эта музыка останется жить, каждый раз напоминая о парнях из группы «Фристайл»… Гмм… что-то у меня в горле запершило. И глаза повлажнели. Опять что ли, месячные скоро? Блин, вот уж организм-то! Как девчонки с ним живут? Впрочем, можно подумать, что у них есть какой-то выбор. Что дали при раздаче, тем и пользуются… Так. Надо переставать думать и попытаться заснуть. Единственный день в неделе, когда можно поспать. Завтра пойду, схожу в город, погуляю. А то что-то дом-школа, школа-дом! Так и одичать недолго. Время действия: понедельник Место действия: танцевальный класс. Идут занятия танцев. Ки Джу Бон наблюдает за учениками, повторяющими движения перед зеркальной стеной, вслед за его помощником. Иногда он делает указания ученикам, используя для этого длинную деревянную указку. Тыкает её в участки тела, говоря, что не правильно и как надо делать правильно … — Юн Ми, выше колено… … — Выше колено, Юн Ми! … — Юн Ми, смотри в зеркало и повторяй! … — Я сказал, выше колено, Юн Ми! Выше ногу! Бац! Конец указки летит к правой ягодице Юн Ми. Но промахивается. На лице Джу Бона выражение неподдельного удивления. (Сын Ри и Юн Ми) — Хён! Как смотришь на то, если я вечером проиграю вам в карты классную песню? А? У Сын Ри, у которого от обращения «хён» слегка «клинануло» мозги, вытягивается лицо. — Ты говоришь об игре в карты? — неверяще смотря на странную девчонку, спрашивает он. Время действия: второй час ночи Место действия: школа "Кирин". Коридор женской части общежития. По коридору идёт Юн Ми, держа за длинную ручку зелёную пластмассовую корзину и катя её за собою по полу. В корзине, горкой навалены друг на друга чёрные пластиковые пакеты. Юн Ми идёт по коридору, поглядывая на номера дверей. Видно, что ищет какую-то определённую. Наконец, дойдя до нужной, она останавливается, делает два шага к двери и начинает дубасить в неё кулаком. — Кто там? — наконец спрашивает изнутри испуганный женский голос. — Сова, открывай! — наклонившись к щели кричит Юн Ми, — медведь пришёл! — Какой медведь? Нет тут никакого медведя! Уходите! — Ё Сыль, открывай! Это я, Юн Ми! Срочное дело! — С ума сошла? — выглядывая в приоткрывшуюся дверь, спрашивает Ё Сыль, кутаясь в мягкий белый халатик, — Чего надо? — Купи шмотьё, — улыбаясь, предлагает Юн Ми. — Чего? — нахмурившись, переспрашивает Ё Сыль. — Офигительные вещички, — говорит Юн Ми, оборачиваясь и нагибаясь к стоящей на полу корзине, — всё мужское, эксклюзив. — Вот, — говорит она, взяв в руки лежавший сверху мешок и прочитав написанное на приклеенной к нему бумажке, — вещи господина СынРи… Рубаха, джинсы, носки, туфли… — А вот, — беря следующий мешок, говорит Юн Ми, — вещи барабанщика… Но он оказался хитрецом и носки ставить на кон не стал… Поэтому… (Юн Ми с разочарованием цокает зубом) носков в комплекте нет… — Купи! — предлагает она онемевшей потенциальной покупательнице, — Оптом — дешевле, любой комплект на выбор, — дороже. — Что ты с ними сделала?! — ужасается Ё Сыль, — Ты что, их… убила?! — Зачем? — обижается Юн Ми, — Я совсем не кровожадная. К тебе вот первой пришла, зная, что ты большая поклонница, хоть мы с тобою не ладим. Да живы они! Я их в карты обыграла. — В карты?! Ты что, играла с ними в карты на раздевание? — Всё было совсем не так, онни, как тебе приходит в голову. — Как ты могла их обыграть?! — Слушай, брать будешь или нет? Они там голые сидят, а ты всё ахаешь да охаешь! Сколько можно? — Голые?! — В трусах. А барабанщик ещё в носках. Я сказала, что поехала за помощью. Они ждут. Ждут и надеются. Будешь брать? А то у меня ещё есть адреса поклонниц. Уж они-то без вопросов спасут СынРи. Юн Ми угрожающе встряхивает пластиковым пакетом с вещами. — Сколько? — спрашивает Ё Сыль. — Миллион вон, — называет цену Юн Ми. — Ссссколлько? — вытаращивается на неё «покупательница». — Думаешь, любовь стоит дёшево? — осуждающе смотрит на неё «продавщица», — все только и болтают о чувствах, а как только нужно подтвердить их чем-то реальным, сразу «Ой, это так дорого, давайте я подумаю»! — Но миллион, это действительно дорого! — возмущается Ё Сыль. — Ты не правильно оцениваешь, — говорит Юн Ми, — миллион стоит не мешок с вещами, а уникальный шанс продемонстрировать крепость своих намерений. Когда тебе ещё представится возможность спасти парня из трагической ситуации? Да никогда, в обозримом будущем! Ё Сыль задумывается. — Бери! — убеждает её Юн Ми, — оппа всё одно тебе деньги вернёт, он же благородный. А если не вернёт, то будет должен до гробовой доски. — Давай, восемьсот тысяч? — делает последнюю попытку сбить цену Ё Сыль, — А? Выпятив нижнюю губу, Юн Ми отрицательно крутит головой. — Уникальный случай, — говорит она, — плюс эксклюзивная доставка. Даром, считай, отдаю. — Но у меня нет столько наличными, — растеряно лепечет Ё Сыль. — Банкомат внизу, — напоминает Юн Ми и торопит, — если решила, давай быстрее, я спать хочу. А мне ещё четыре комплекта пристроить нужно… (Чуть позже. Коридор общежития школы "Кирин". Несмотря на то, что часы показывают два часа ночи, в коридоре царит внезапное оживление. Постоянно растущая толпа девочек в пижамах и наброшенных на них сверху халатиках зажала в углу Юн Ми, отговорившуюся от них зелёной корзинкой. Девочки хватают из корзины мешки, вытаскивают из них вещи, достают их, трясут вещами в воздухе, торгуются с хозяйкой, ссорятся друг с другом начиная делить приглянувшиеся вещички. Юн Ми приходится и следить, что бы всё не растащили, отбирать вещи, которые тянут в разные стороны с риском порвать, торговаться, объясняя — «почему так дорого?», принимать деньги, в общем, торговля идёт нешуточная) Девчонки обсуждают событие, бегают за деньгами вниз по лестнице к банкомату, бегают за подругами, те кто купил, бегают одеваться и краситься… В коридоре стоит гомон и гвалт. (примерно полчаса спустя. Подволакивая ноги, Юн Ми входит в свою комнату) — Чу Ын, ты спишь? — спрашивает она, с размаху плюхаясь задом на свою постель и откидываясь на спину, — Ах! — А? Что? — просыпается Чу Ын, — Юн Ми? Ты чего? Пора вставать? Я проспала? Сколько времени? — Третий час ночи… — Третий час? А… А почему ты не спишь? Почему в одежде? — На распродаже была, — с сарказмом в голосе отвечает Юн Ми, собираясь с силами, что бы встать с кровати и пойти в душ. — На распродаже? Но… разве не поздно… ходить в такое время на распродажи? Чу Ын озадаченно смотрит на соседку, плохо соображая после сна. — Я сама продавала, — говорит Юн Ми, упираясь руками в кровать перед «рывком», — шмотки «Am-kiss». Я тебе принесла носки барабанщика… — Носки барабанщика? — ошарашенно повторяет Чу Ын, перестав вообще что-то понимать, — Зачем? — Как соседке, — говорит Юн Ми и, собрав волю в кулак, поднимается на ноги, — бесплатно. — Должны же у тебя быть бонусы от проживания со мной? — говорит она, начиная расстёгивать на себе одежду и советует, — иди быстрее, пока парни от девчонок не поразбежались. Я носки для тебя от них спрятала. Если бы они их у меня нашли — убили бы! Чу Ын начинает думать, что из них двоих кто-то сошёл с ума. Место действия: школа "Кирин" Время действия: следующий день Лежу щекой на парте, умираю, хочу спать. Просто нет никаких сил человеческих. Спать, спать… — Ты, — несильно пихает меня в плечо подошедшая ко мне одноклассница, — ты, Юн Ми! Почему вчера ко мне с вещами не зашла? Не меняя положения, открываю глаза и смотрю на неё с уровня столешницы. — Сорри, — говорю я, — по дороге всё расхватали. Тебе не повезло. Твоя комната по коридору далеко от лестницы. А мешков было всего пять. Не судьба… Девчонка обиженно надувает щёки, но больше ничего не говорит, понимая, что на судьбу грех жаловаться. В этот момент у меня в кармане задёргался, вибрируя, телефон. Это кто там, такой добрый, в восемь ночи звонит? А-а, президент FAN Entertainment! — Добрый день, господин Сан Хён, — здороваюсь я в трубку. Левой щекой я лежу на парте, а телефон приложил к правому уху. — Здравствуй Юн Ми, — приветствует в ответ меня президент СанХён, — что там у тебя происходит? — Что именно вас интересует, господин президент? Ой, простите, господин Сан Хён! У меня урок начинается! Я перезвоню. Встаю вместе со всеми, кланяюсь, приветствуя вошедшего в класс учителя. Что может быть хуже, чем начать день с математики? Место действия: Школа "Кирин", большой класс, в нём — педагогический совет. Присутствуют практически все учителя школы и виновники — Юн Ми с парнями. Администрацию школы представляет Дон Хё. Выстроившись возле классной доски, парни стоят, виновато опустив головы. Юн Ми же держит спину прямо, голову — ровно, как будто ничего и не происходит. — Ну? — вопрошает Дон Хё, обращаясь к шеренге «кающихся грешников», — И чья это была идея? — Моя! — ту же отзывается Юн Ми. — Безобразие! — отзывается одна из преподавательниц — пожилая женщина в очках и осуждающе поджимает губы. — Правда? — не верит Дон Хё, — Мне кажется, что идеи на игру в карты на раздевание, в головы девочкам не приходят. Приходят они исключительно парням. — А вот мне пришла такая идея, сонсен-ним! — утверждает Юн Ми. — Да? И почему она тебе вдруг пришла? — Вы же знаете, сонсен-ним, что они проиграли батл? Просто хотели отыграть своё «рабство». Парни с благодарностью во взглядах выглядывают из строя, смотря на Юн Ми, как она берёт на себя всю вину. — Я их еле уговорила, сонсен-ним! — продолжает выгораживать группу, Юн Ми. — И школьница уговорила студентов, — задумчиво смотря на парней, произносит Дон Хё, — как же это получилось, Сын Ри? — Простите, господин Дон Хё, — кланяется в ответ тот, — это была ошибка. Простите. — Ошибка… — произносит Дон Хё. Заложив руки за спину, он начинает ходить на несколько шагов туда-сюда, размышляя. Все наблюдают за тем, как он ходит, поняв, что его задумчивый вид — неспроста! — Тогда, я не понимаю, Юн Ми, — остановившись и повернувшись к девушке, говорит он, — если вы играли на их рабство, то, как они остались без одежды? — Всё просто, господин Дон Хё, — спокойно отвечает Юн Ми, — сначала я отыграла своё «рабовладение», потом они захотели отыграться, а потом, второй раз, они проиграли… Сын Ри бросает быстрый взгляд на Юн Ми и опускает глаза вниз, закусив губу. — Одежду? — удивлённо приподнимает брови Дон Хё. — У них было нечего поставить в тот момент на кон, — объясняет Юн Ми, — а отыграться — очень хотелось… Учитель танцев, Джу Бон, с ухмылкой смотрит на опустивших голову парней. — Просто крайне неудачное стечение обстоятельств, — продолжает пояснять ситуацию Юн Ми, — и я, и они оказались азартными людьми. Не смогли вовремя остановиться. Но, оправданием нашему поступку может служить наша молодость и неопытность… Некоторые учителя начинают улыбаться, смотря на Юн Ми. — Хорошо, допустим, — кивнув, говорит Дон Хё, — ну, а дальнейшее? То, что происходило в женской половине общежития? — Что там происходило? — округляет глаза Юн Ми. — Распродажа вещей, которую ты устроила! — А вы об этом… — грустнеет Юн Ми, — это опять, крайне неудачное стечение обстоятельств, сонсен-ним… — Каких в этот раз? — язвительно спрашивает Дон Хё. — Понимаете, господин Дон Хё, — вздыхает Юн Ми, — это как с новой машиной. Как только она, купленной, выехала из автосалона — она сразу же подешевела процентов на пятнадцать. Через пару месяцев эксплуатации, она подешевеет ещё процентов на десять, даже если все эти два месяца она простояла в гараже. А потом будет только дешеветь и дешеветь. Те вещи максимально стоили в момент, когда их проиграли. Утром за них не дали бы и половину того, что за них давали ночью. Я не устояла перед соблазном и продала. Знаете, сонсен-ним, деньги, это такая нужная вещь… Впрочем, уверена, вы знаете. Джу Бон как-то по-новому, оценивающе смотрит на Юн Ми. — Почему ты тогда не продала вещи их владельцам? Почему ты это сделала у себя в общежитии? — Потому, что посчитала, что выручу там больше, сонсен-ним. — Вот как? И сколько, позволь узнать, ты выручила? — Почти восемь миллионов вон, сонсен-ним, — окинув Дон Хё взглядом и, видимо, при этом подумав — «говорить или не говорить?», всё же приподнимает завесу тайны над вопросом Юн Ми. По классу пролетает шёпотки из уст изумлённых учителей. Парни дружно поднимают головы и выставляются на Юн Ми. — Ого! — восхитившись, выражает общие эмоции Дон Хё, — Неплохо! Как тебе это удалось? — Опять стечение обстоятельств, — чуть пожав плечами, говорит Юн Ми, — у «Am-kiss» поклонниц много, а вещей — было мало. Я хотела продать всё по фиксированным ценам, но девчонки начали рвать шмотки друг у друга из рук. Пришлось устраивать аукционы на каждую вещь. А на аукционе, сами знаете, господин Дон Хё, потолка нет… Юн Ми делает скорбное выражение и опускает лицо вниз. Джу Бон насмешливо хмыкает, уже с явным удовольствием наблюдая за ней. — Юн Ми, а ты случаем не перепутала учебные заведения? — интересуется Дон Хё. — В смысле? — не понимает та, поднимая голову. — С такими талантами как у тебя, может, тебе стоило поступить в экономический университет, а не в школу Кирин? — Эстрада — это деньги, — пожав плечами, несколько удивлённо отвечает Юн Ми, — не будешь уметь считать, враз в одних трусах останешься, по гроб должна… В классе раздаются смешки преподавателей. — Ты не хочешь вернуть деньги? — Кому? — Тем, кто их давал? — С чего бы это вдруг, сонсен-ним? — Считаешь, что всё было сделано справедливо? — Да сонсен-ним. Они проиграли мне, я воспользовалась результатами выигрыша. К чему эти сентиментальные метания — справедливо — не справедливо? — Угу… — глубокомысленно гукает Дон Хё, — понятно… А то, что на территории школы азартные игры запрещены — ты не знала? — Именно так, — кивает Юн Ми, — вы же знаете, господин Дон Хё, что поступление у меня произошло… несколько внезапно, скажем так. А потом сразу навалилась учёба. Правила школы я так и не успела изучить. Я раскаиваюсь и прошу меня сильно не наказывать, как полностью осознавшую свою вину… Юн Ми кланяется, в классе смеются. — Юн Ми, ты в юридический поступать не думала? — спрашивает Дон Хё, — На адвоката? — Очень скучное занятие, сонсен-ним… — Ну да, играть с парнями в карты на раздевание, это гораздо интереснее. Кстати, а ты на что играла? Что ты поставила на кон? — Господин Дон Хё, вам не кажется, что вы уходите в сторону, выясняя подробности? — неожиданно задаёт сердитым голосом вопрос из класса женщина в очках, — это непростительно, что в нашей школе происходит подобное! Игра в карты на раздевание! И инициатором этого, этой игры, является девочка! Да она просто агдан! Все присутствующие поворачиваются к возмущённой женщине. — И нам следует решить, что нам следует предпринять, как примерно наказать этих учеников, а не выяснять, кто, что и сколько ставил на кон! … Так вот ты какой, карцер школы "Кирин"… Стою, оглядываю свои новые владения. Только что отсюда ушёл господин Дон Хё, ободряюще сказав на прощание — «Обживайся!». Вот, созерцаю. Вообще-то никакой это не карцер. От карцера — одно название. Обычный класс, только почему-то заброшенный. Потолок не крашен, похоже, пару сотен лет и слегка уже почернел. Лампочки, с потолка, свисают самые примитивные. Пожелтевшие когда-то белые провода, чёрные электропатроны, кое-где обляпанные белой краской или побелкой, издали не разобрать, и вкрученные в них обычные лампы накаливания и всё, привет! Никаких абажуров, плафонов… Один голый свет. Но, работает. Дон Хё мне это продемонстрировал, пощёлкав выключателем. Немытые окна не видели ухода, похоже, столько же времени, сколько и потолок и до середины разрисованы чёрно-белыми граффити. Черно-белая гамма, это, наверное, для того, чтобы тоску нагонять шибче… Могу даже предположить, что их сам Дон Хё, самолично разрисовывал, что бы получить эффект +10 к унынью. Пол — грязный и голый, мебели на нём нет, правда, в углу класса, навалена гора бэушных стульев и парт. — Найдёшь там себе стул и парту, — сказал мне Дон Хё, показав рукою на эту гору. Ладно, пороюсь. Может, чего и найду… В общем, по итогам педсовета, я получил наказание в виде этого «карцера», а если точнее, «класс отстающих», так написано над дверьми этого помещения. Здесь я должен проводить не менее трёх часов в день, делая задания, заданные учителями для самостоятельного выполнения. Парням влепили «минус баллов», а мне — как организатору шабаша, и «минус баллов» отвалили, и в «карцер» определили. А всё из-за этой очкастой тётки, учительницы корейского языка. Прям, кипело у неё всё внутри от возмущения: «Да как это так, да что это такое, ты же девочка?!» Ну и что, что девочка? В карты теперь, что ли, не играть? Потом эта очкастая аджума подхватила флаг, опущенный Дон Хёном, начала требовать, что бы я вернул деньги, поскольку они получены в результате азартной игры! Ага, ЩАСССС! — Нунним, — сказал ей я, — похоже, тут есть какое-то недопонимание. Я сама видела и участвовала здесь в спортивных соревнованиях. Вы говорите, что азартные игры в школе запрещены? Но как можно соревноваться на стадионе без азарта? Это же тоже — игры. Они так и называются — спортивные игры. Или участвовать в конкурсах без азарта? Нонсенс! Наверняка в правилах, которые я не читала, написано — «азартные игры на деньги». Так мы и не на деньги играли. Первый раз — играли на интерес, второй раз — на вещи. Уверена, что школьные правила не нарушены. А то, что я вещи продала — так это была разовая продажа. Я же не организовала поставку вещей из Китая и не открыла тут бутик. У меня были вещи, принадлежащие мне, которые я решила продать. Я их и продала. Имела полное на то право. Аджума осеклась, но потом опять врубила свою пластинку про правила приличия, что вещи это не мои, что торговать на территории, нарушение распорядка дня… Короче, всякая ахинея которая приходит тёткам в голову, когда они борются за чью-то нравственность и порядочность. Я уж не стал с нею спорить, поняв, что бесполезно, да и мои возражения в поисках истины вызывали неодобрение присутствующего педагогического состава. Чё гусей дразнить? Тем более, на пустом месте? Так, стоял, заткнувшись, слушал, ожидая, чем дело кончится. Не получая от меня реакции, тётя взялась «полоскать» парней. Что это де, архи-аморально, играть со школьницей на раздевание. И нужно поставить в известность родителей о моральном облике их сыновей, чтобы те посмотрели, кого они воспитали. Когда речь зашла о родителях, парни резко оживились и, крутя головами, стали напоминать сусликов, которые уже решили стопроцентно куда-то бежать, но направление своего бега ещё не выбрали. Барабанщика «распёрло» и он, открыв рот, дал признательные показания, что они играли на музыкальную композицию, которую она, то есть я, обещала им написать. А я - на их вещи. От такого пассажа, педагогический состав, похоже, «слегка припух» и опять всё внимание обратилось на меня. — А на что я ещё с ними должна была играть? — пожав плечами, объяснил я «выбор ставки», — Взять с них нечего, на деньги в школе играть нельзя, а аукционы по продаже вещей знаменитостей легитимны во всём мире… Преподы от моего практицизма на несколько секунд онемели. — Хочешь сказать, что ты всё заранее спланировала? — переварив услышанное, поинтересовался у меня Дон Хё, — как же тебе удалось так всё точно рассчитать? — У меня голова есть, — ответил ему я, одновременно взглядом отвечая на пронзительный взгляд Сын Ри, — иногда, я ей думаю… — Наверное, это хорошо, что только иногда. Страшно представить, чтобы было, если бы ты думала ей постоянно… Тут тётка с чего-то решила, что парни обманывают, и никакой договорённости о композиции между нами не было, а на самом деле было одно только моральное разложение. Отбиваясь от этого наезда, парни предъявили доказательства. Оказалось, моя обработка их композиции сделанная для батла, грубо говоря, за неделю, набрала почти в тысячу раз от числа просмотров их варианта, только они копили свои циферки почти три месяца. — Вот я решил… — объясняя, промямлил Сын Ри. А я и не знал, — сказал я сам себе, услыхав о таком деле, — кто бы мог подумать… В общем, от «облико аморале» я и парни, кое-как, отбились. Тогда тётка переключилась на денежный вопрос. Стала требовать возвращения моих богатств нажитых непосильным трудом. На что я изволил ей заметить, что в нашем обществе, в котором пропагандируется свободное предпринимательство и равные права для всех, требовать аннулировать результаты сделок совершённых по взаимной договорённости дееспособными людьми — это очень странное требование, никак не совпадающие с интересами государства. После этого моего вброса, очкастая онемела секунды на две, а половина преподов разулыбалась, опуская лица. Похоже, учительницу корейского тут не очень любят, больно шумна. Но, рано праздновал я победу. Своей последней фразой я подставился, и аджума подняла вопрос о моей дееспособности по возрасту. Парни да, они уже совершеннолетние, я — ещё нет. Значит, не могу и не имею никакого права. Короче, всё вернуть и отдать. — Хорошо, — выслушав тётю и, пожав плечами, сказал ей я, — я верну. Скажите парням — пусть раздеваются! — Зачем?! — подпрыгнув на месте, не поняла тётя. — Но, как же? — сказал я, — Сначала они снимают с себя одежду, потом идут и отдают свои вещи тем девчонкам, которые им их возвращали, девочки отдают вещи мне, я отдаю им их деньги, а парням отдаю вещи. А как по-другому? Аджума после этого «зависла», а половина преподов откровенно захихикала, видимо представив предложенную мною процедуру в деталях. — Что за ерунду ты говоришь! — возмутилась учительница, — просто верни деньги девочкам и всё! Вещи уже у мальчиков! Зачем усложнять? — А я не помню, кто у меня покупал, — ответил я. — Как не помнишь? — не понял Дон Хё. — Я же недавно поступила, — объяснил я, — всех не знаю, было поздно, два часа ночи. Я сильно устала и хотела спать. Моих сил хватило только за вещами следить. А лиц было так много, что они у меня в голове просто все слились в одно. Вот убей, не помню, кто, что покупал! После этого все задумались, смотря на парней. Те, видимо испугавшись, что дальше события пойдут по предложенному мною варианту, подали голос. Сказав, что всех вещей им не вернули. Кто-то из поклонниц, то ли решил оставить тряпки себе, на вечную память, то ли задумал совершить акт передачи позже, в более интимной обстановке. Один на один, так сказать, без толпы свидетелей. Всю свою одёжку в группе получил только Сын Ри, остальные лишились примерно половины вещей. После того, как это выяснили, я, молча, пожал плечом, смотря на тётеньку. Мол, я же говорил? А вы не верили… Тётя, от демонстрации того, что я умнее её, похоже, крепко разозлилась. В итоге, за то, что я выделывался, а не блеял, опустив голову — «простите, сонбе-е-е», мне «впаяли» по полной. Очкастая зараза на этом шибко настаивала. Два месяца в «карцере», написать от руки двести извинений, убраться в этом свинарнике и минус сто баллов за поведение… Охо-хо, грехи мои тяжкие… Зато в школе — я сегодня популярен, как никто. Реально ходят на меня смотреть толпами, словно на слона в зоопарке. Школьница, обыгравшая парней в карты! Причём, на раздевание! Последняя деталь — придаёт истории особую пикантность. Встанут и смотрят издали. И ещё так делают: Оооо! И головами трясут. Сущий цирк. С реакцией, в общем-то, понятно, помню, читал, что с личностными отношениями у молодых корейцев, задавленных учёбой, всё непросто. Но, поскольку тема интересует и природа требует, а времени ни на что нет, кроме уроков, остаётся только болтать «про это» перебегая между занятиями из класса в класс. А тут Юн Ми такая, дерзкая… Ладно, это уже всё в прошлом. Теперь настоящие. Нужно пойти, найти хотя бы стул, чтобы было на чём сидеть на этой помойке. Хоть грязь и неприятна, спешить с уборкой не буду. Подождём. Буду следовать известной мудрости — «не спеши выполнять, может, отменят». Не сказано же, что убираться именно сегодня? Не сказано. Просто — навести порядок. За два месяца — как-нибудь уберусь. А сегодня просто на это настроения нет… Тэкс, приступим к раскопкам в мебельной куче… Место действия: дом мамы Юн Ми. Время действия: вечер Мама, только что, закончив телефонный разговор, смотрит круглыми глазами на старшую дочь, продолжая держать телефон возле уха, лишь чуть отставив его в сторону. — Мама, что? — нетерпеливо спрашивает Сун Ок, — Что ты так смотришь? Кто звонил? — Звонили из школы Юн Ми, — отвечает мама, опуская руку с телефоном. — И что? Что-то случилось? С Юн Ми всё в порядке? — Не совсем… — Что с ней случилось?! Она заболела?! — Она обыграла парней в карты… на раздевание… — ??!! Юн Ми?! В "Кирин"??! — Сказали, что моя дочь дурно влияет на учащихся. Расшатывает устои школы… — Не может этого быть! Никогда не поверю, что бы Юн Ми играла в такие игры! Она ещё слишком молода и неопытна, чтобы играть в такое. Наверняка это парни устроили, а она на это попалась. Знаешь, все эти дурацкие шутки с новичками? Уверена, что это именно это, а не что-то там… такое! — Сказали, чтобы я поговорила со своей дочерью о недопустимости такого поведения… — говорит мама, прислушиваясь к словам дочери. — Так она их обыграла! — восклицает Сун Ок, вспомнив начало разговора, — Молодец, сестрёнка, так им и надо, этим придуркам! Сели, играть со школьницей, обмануть вздумали! Не на ту напали! — Надо позвонить Юн Ми, — говорит мама, вспомнив про телефон в руке, — узнать, как она там? — Я тоже позвоню, — кивая, говорит Сун Ок, — скажу, пусть мне говорит, если кто вдруг обижать станет! Сразу приеду! Место действия: школа "Кирин". Урок музыки. Время действия: вечер Сижу, спать хочу. Нет, что-то определённо нужно делать с этим «эмоциональным журналом»! Это невозможно, постоянно ложиться во втором часу ночи! Какие, к чертям, эмоции? Эмоция только одна — послать всё на… и завалиться спать! — А что нам скажет об этом Юн Ми? — достигает моего разума вопрос учителя, возвращая меня в класс. Сегодня на уроке мы обсуждаем любовную лирику в музыке в целом и виды её проявления в К-поп, в частности. — Знаете, сонсен-ним, — говорю я, вылезая из-за парты и вставая на ноги с нею рядом, — моё мнение таково, что это всё исключительно из-за денег. Паразитическая эксплуатация доминантного инстинкта размножения с целью увеличения продаж с последующей бессмысленной растратой полученных средств. — Ого! — озадаченно говорит учитель, берясь правой рукою за подбородок и, судя по сделанной им паузе, пару раз прокрутив у себя в голове сказанною мною фразу, чтобы понять её смысл, — Никогда мне ещё не доводилось слышать, чтобы девушка так говорила о любовной лирике! — Мы же с вами — профессионалы, сонсен-ним, — доверительным голосом говорю ему я, — Вы — уже, я скоро. Мы с вами не потребляем, а производим. Наш разум холоден, а сердца бьются спокойно. И поэтому, мы знаем, что к чему и как на этом заработать денег. — Нда-а, — оценивающе оглядывает меня учитель, — ты-то уж, похоже, точно знаешь, как их заработать. Однако, я слышу по твоему тону, что ты недовольна таким положением вещей. Или, мне показалось? — Мне кажется, — отвечаю я, — что столь гипертрофированное внимание, направляемое к всего лишь одному аспекту человеческой деятельности, неизбежно приводит к перекосу. Для иллюстрации своих мыслей приведу в качестве примера спортсмена, занимающегося бодибилдингом. У этого вида спорта есть одна постоянная проблема — гармония. Для того, чтобы создать себе красивое тело, следует равномерно развивать все его части. Только тогда, тело получается красивым. А часто бывает так — спортсмен упускает это из виду и «прокачивает» всего только одну, или несколько частей. В итоге получаются уродцы с огромными бицепсами на тонких ножках, или, наоборот — с огромными ногами и тоненькими ручонками, которые, ничего кроме смеха, не вызывают. Любовная лирика — это вот такой же смешной уродец. Где песни про врачей, лётчиков, водителей, инженеров? Где песни про освоение океана, про покорение космоса? Да, они есть, но на фоне океана «соплежуйства», это такой мизер, такой ничтожный процент, которого просто не видно. Включаешь радио, каждый раз зная, что с вероятностью в девяносто восемь процентов услышишь — «я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, что б посмотреть, не оглянулся ли я?» Просто безобразие какое-то, сонсен-ним, а не музыка! — Эк! — аж крякнул на мою обличительную речь сонсен-ним, — Так ты против песен о любви? — Совершенно не против, — отрицательно помотал я головою в ответ, — я даже буду их писать, потому что они хорошо продаются, сонсен-ним. Просто за… музыку обидно. — Раз хорошо продаётся, разве это не показатель того, что людям это нужно? Что же тут может быть обидного? — Понимаете, сонсен-ним. Музыка может вести за собою вперёд, мотивировать, звать в завтрашний день, побуждать к подвигу. А мы, музыканты, всё одно и тоже, уже миллион раз сказанное, перепеваем. На что мы тратим свою жизнь? — Гм, гм — задумчиво теребя подбородок, после некоторого обдумывания ответил мне учитель, — интересный взгляд на вопрос. Неожиданный. Но, повторюсь — может людям другое не так уж интересно, как ты утверждаешь? — Думаю, — отвечаю я, — это исключительно из-за отсутствия предложения на рынке. Все привыкли слушать про любовь, вот и слушают. А другого практически нет. Так и получается. — Хмм, может быть причина здесь не только в этом, — возражает сонсен-ним, — для того, чтобы написать песню о какой-нибудь профессии, наверное, нужно в ней что-то понимать? Иначе получится смешно. А любовь, это чувство, которое каждый человек, хоть раз в жизни, но переживал. Оно понятно всем. — Ну-у, не знаю, — задумался я над его словами, — может быть. Хотя, мне кажется, что совсем не обязательно быть специалистом в чём-то, чтобы об этом петь. Не обязательно быть монтажником-высотником, чтобы написать о них песню. — Что ж, давай это проверим. Вот тебе задание — написать песню, не содержащую любовной лирики. Справишься? Пфф… Ну, барин, вы и задачки задаёте! Чё я опять умничать вылез? Оно мне надо было? Ну, поют себе, да и пусть поют, раз нравится! А теперь голову ломать. И вроде отказываться неудобно, как бы сам вызвался. Это у меня, наверное, с недосыпа, голода и возможно, снова месячные где-то рядом. Я от них — зверею… — Хорошо, сонсен-ним, я попробую, — обещая, киваю я и с неудовольствием поджимаю губы. — Отлично, — кивает в ответ тот, при этом внимательно смотря на меня, — будем надеяться, что у тебя получится и, в ближайшее время, мы услышим твоё сочинение. Садись. Я помню, что тебе пока нельзя петь, но ты можешь написать текст и музыку, а кому их исполнить я найду. Договорились? — Договорились. — Теперь — продолжим… Место действия: школа "Кирин". Следующий урок математики Время действия: день Сижу, разбираю вместе с классом тест, потом будем его писать. Готовимся к сунын. Сунын — это экзамен, которым должен закончиться этот выпускной учебный год. Слышал, что для корейцев он очень важен, но подробностей пока не знаю. Нужно будет поинтересоваться… Смотрю, не так уж и сложно тут требуют… Всё-таки институт за моими плечами сказывается. Как я не старался высшую математику и физику забыть, но, похоже, что что-то в голове, всё равно, осталось… Крепко заколотили… Мастерство не пропьёшь… (разговоры в сети. Сообщество Кирин) … (*) — Вы слышали, Юн Ми, заплатила гонорары участникам фильма о подготовке к батлу? (**) — Да, это уже не такая новость... (*) — Зато новость, что Ё Сыль получила приличный гонорар. У неё уже образовался свой фан-клуб, который сделал свой сайт и Ё Сыль объявили "лучшей злодейкой"! (**) — А что сама Ё Сыль? (*) — А она не знает, что делать, кхе-кхе-кхе! С одной стороны - и денег заработала гораздо больше даже чем парни из "Am-kiss", и популярность получила мировую, а с другой, кхе-кхе-кхе, это всё благодаря Юн Ми! (**) — Надо же… Кто бы мог подумать? (*) — Ага.Юн Ми ходит как королева. Терпеть такое не могу! (**) — Чего бы ей не быть "королевой"? Все всё сами видели. А Ё Сыль с подружками - просто дуры набитые. Могли бы и сами трансляцию батла замутить, раз так по парням сохнут. Только толку с их вздохов не было. А Юн Ми - раз, и сделала! И ещё и другим заработать и прославиться дала... (*) — Не знаю… Может и так. А «FreeStyle» — молодцы! Жаль только, что судьба была к ним столь жестокой. Такие красавчики! (**) — Да, они мне тоже нравятся. «FAN Entertainment», наверное, плачут сейчас крокодильими слезами. Если бы не эта авария, они бы столько денег заработали! (*) — Ага. А ты слышала о том, что вроде бы не все из «FreeStyle» погибли? Один участник остался в живых. (**) — Где ты это такое слышала? (*) — Говорят, об этом написал в сообществе кто-то из их поклонников. Ещё говорят, что журналисты начали расследование. Хотят проверить и найти этого мембера. (**) — Интересно… Я об этом не слышала. Нужно будет поискать в сети. (*) — Поищи. Если что найдёшь — мне расскажи. Мне тоже интересно! Место действия: школа "Кирин", комната Юн Ми Время действия: поздний вечер. Юн Ми сидит на кровати с гитарой в руках, рядом — листки с текстом и аккордами. — А что ты делаешь?— спрашивает Чу Ын. — Песню придумываю, — отвечает Юн Ми, — сегодня преподаватель музыки задал задание — написать что-нибудь, в чём не было бы ни слова про чувства и любовь. Вот, мозгую… — Написать песню?! — восхищается Чу Ын, — Эх, мне бы так уметь! И что, что у тебя получается? — Так, — неопределённо двигает правым плечом Юн Ми. — Сыграй, пожалуйста, — просит Чу Ын, — мне интересно. — С голосом — у меня плохо, не взыщи, — предупреждает Юн Ми и, поудобнее перехватив гитару, откашлявшись, объявляет, — «Холодное железо». Золото — хозяйке, серебро — слуге, Медный грош бродячей, всякой мелюзге… — Здорово! — восхищённо говорит Чу Ын, когда Юн Ми заканчивает петь, — Действительно, без «любви» получилось. Прямо гимн железу, а не песня. А ещё — сыграй? Что-нибудь тоже, не про любовь? Юн Ми задумывается. — Знаешь, — говорит она, — у меня в репертуаре пока больше ничего такого нет. Нужно будет подумать. — Жаль, — слегка опечаливается Чу Ын, и спрашивает, переводя разговор на другую тему, — а ты слышала, что в группе «FreeStyle» не все участники погибли? Ходят слухи, что был ещё один парень и он жив. Только почему-то скрывается. Журналисты ведут расследование, думают, что его скрывает агентство. Пиар-ход. Юн Ми озадаченно вытаращивается на соседку. — Зачем ты это мне говоришь? — спрашивает она. — Ну, я думала, тебе это будет интересно, — объясняет Чу Ын, — ты ведь их фанатка. Ты первая о них заговорила в школе. — А, ну, да, — кивает Юн Ми. — В «FreeStyle» — все такие красавчики, — продолжает между тем Чу Ын, — Если есть ещё один из них, наверное, он тоже, так же красив? Так хочется посмотреть на него! Она сжимает перед собою кулачки и трясёт ими, издавая при этом звук: Ииии-и! Юн Ми, приоткрыв рот, смотрит на неё. — Я бы хотела, чтобы он стал моим оппой! И-иии! — Хватит ерунду говорить! — перестав сидеть с отвисшей челюстью, хмурясь, говорит Юн Ми, — Давай спать! Ещё «эмоциональный дневник» нужно заполнять. — Почему — ерунду? — не понимает Чу Ын, — В сообществе пишут, что их могут наградить. За вклад в корейскую культуру. Пусть посмертно, но всё равно. Награды отдадут родителям. Утешение для них конечно слабое, но всё равно, есть чем гордиться! — Пффф, — выдыхает Юн Ми, — я уже опухла от стольких слов. Так, всё! Я делаю последнее задание — и спать! Не отвлекай меня! Время действия: следующий день, вечер Место действия: возле комнаты Юн Ми — Вот, смотри, что получилось, — Ха Ныль протягивает мне фотографии, — это ты на занятиях танцами, когда в углу сидела. Беру, смотрю. Ну да, я. Нормально так получилось. Из-за скрещенных впереди рук даже вроде бы сиськи какие-то есть, которых нет… Хм… Ха Ныль качает головой. — Но и эти фотографии неплохие, — начинает успокаивать он меня, видимо решив не печалить сорвавшимся стопроцентным выигрышем, — я бы назвал их — «Труд» или «Усталость»… Как тебе? «Усталость?» Скорее «Заморённость». На второй фотке Юн Ми вообще, никакая. И грустная и уставшая. Что-то она у меня неважно выглядит… — Какую хочешь выставить? — спрашивает между тем меня Ха Ныль, — Или, может, обе? — Давай, обе, сонбе, — говорю я, протягивая ему снимки, — с двумя — больше шансов. — Хорошо, — явно радуется тот и отодвигает ладонью фото назад, ко мне. — Это твои экземпляры, — говорит он, — я себе сделаю сколько надо. Место действия: дом мамы Юн Ми, прихожая Время действия: субботний вечер Мама, Сун Ок, Юн Ми с Мульча на руках суёт поочерёдно ноги в свои домашние тапочки. — Чем там тебя таким кормят в твоей школе? — оценивающе смотря на сестру, спрашивает СунОк. — Гадостью всякой, — отвечает ей Юн Ми. — Хммм… Я бы тоже не отказалась поесть такой гадости. Ты каждый раз всё красивее и красивее приходишь. Хорошеешь прямо на глазах. — Мама готовит вкуснее, — отвечает ей на это Юн Ми и сообщает, — я домой денег принесла. Триста миллионов долларов. — Ох, ты! — изумлённо восклицает мама, взмахнув руками, — Откуда же ты столько взяла? — Спор выиграла. Юн Ми, не вдаваясь в дальнейшие подробности, достаёт одной рукой из внутреннего кармана узкий конверт с карточкой и бумагами на доступ к счёту и протягивает его маме. — Вот, мама, — говорит она. Мама берёт конверт, открывает, заглядывает. Сзади к ней подходит Сун Ок, тоже смотрит из-за её спины, через её плечо. — Двадцать с хвостиком я себе оставила, — говорит Юн Ми, почёсывая шейку котёнку, — на расходы. Думаю, может мне секвенсор для Korg'а прикупить? Или, дно к нему новое заказать, а то смеются все. — Это ты в карты выиграла? — держа в руке деньги и внимательно смотря на дочь, спрашивает мама. — Да, почти... — не отпирается Юн Ми, — и если ты сейчас будешь опять мне читать мораль, то, пожалуйста, давай это сделаем за ужином. Я так есть хочу! Мама пару раз дёргается на месте, пытаясь выбрать, что важнее — бежать кормить голодную дочь, или — заняться её воспитанием? Это же тоже важно? — Пойдемте, поедим, — вмешиваясь, предлагает Сун Ок, — я тоже есть хочу. А Юн Ми за ужином нам всё расскажет, как было на самом деле. А то, мало ли что нам из школы рассказали? — Идите, мойте руки! — командует мама, сделав выбор. ... (Несколько позже. Ужин закончился. Юн Ми, как сытый питон лежит на спине, на полу. На груди её пристроилась Мульча) — Мульча, иди отсюда! — сгоняет с себя кошку Юн Ми и ругается, — Итак после ужина дышать нечем, ещё ты тут на грудь давишь, последний кислород перекрываешь! Мульча обиженно мяукает в ответ. -...вот так всё и было, - завершаю я рассказ о том, как удалось заработать столько денег. Давно надо было отдать маме и онни, а не таскать с собой. Да всё как-то подходящего момента не было. А тут этот батл подвернулся, который я нашёл в Сети и показал маме с сестрой, с результатами голосования. Пусть уж они этими деньгами распоряжаются. Мне всё равно пока не до этого. То одно, то другое... учёба эта, батлы, записи песен... Некогда тратами заниматься. А мама и онни смогут, наконец, начать "красивую жизнь". Отдал, и на душе даже легче стало. И радостно. Время действия: понедельник Место действия: школа "Кирин". Доска успеваемости, на которой впервые вывесили результаты учащихся поступивших в этом году. Толпа учеников перед нею сравнивает себя с другими, при этом порой весьма энергично обмениваясь впечатлениями и мнениями. Стою, задумчиво созерцаю доску с результатами усилий учеников школы "Кирин". Месяц закончился, и результаты титанических усилий "Кириновцев" стали достоянием общественности. Мда, перефразируя известную поговорку, поступали — веселились, поучились — прослезились… Мой номер — последний. Длинный список имён и фамилий, отсортированный по количеству общих набранных балов. Я — в самом его низу. Красссавец… В принципе — полно объективных причин объясняющих сей феерический результат. Ну, во-первых, выпали языки. Английский и японский мне заменили дополнительными заданиями китайским языком, а раз их нет, то значит, и оценки по ним не положены. Первый минус. Петь мне нельзя, занятий вокала нет — тоже нет баллов. Вот второй минус. По общеобразовательным предметам у меня неожиданно неплохо, я в топе. Но, заработанных на этих предметах очков вообще никак не хватает на покрытие минусов по дисциплине. Дисциплина у меня не то, что хромает, как старая лошадь. Она у меня уже упала на пузо и умерла, раскинув копыта. И подковы раскатились во все стороны. Одно посещение дисциплинарной комиссии сразу тянет на минус пятьдесят баллов! А я её, за месяц, посетил не один раз… Да… С такими походами не стать мне передовиком производства, а точнее — учёбы, ох, не стать… Ладно. Буду считать, что это был первый блин, вышедший комом. Привыкание к новому месту, новому распорядку, новым требованиям, то, да сё… Уж следующий месяц я точно не буду основанием списка! Ведь у меня же не только одни проколы здесь, но и успехи тоже есть! Китайский язык, например, отлично идёт. По нему, у меня высший балл среди всех изучающих. Причём, даже имею значительный отрыв по очкам от моего ближайшего преследователя. Как-то китайский у меня здесь неожиданно «пошёл», хотя до этого, ещё в институте, пару раз его «ковырнув», я решил, что это слишком сложно для меня, да и преподаватели тогда не особо рекомендовали его к изучению. А тут вдруг — нормально. Конечно, по сравнению с остальными школьниками я уже владею полученной в институте методологией в изучении языков, да и практика изучения не одного иностранного языка тоже сказывается. Уже как-то представляю, на что нужно обратить внимание, на что — особое внимание, а что — потом. Так что по этому предмету у меня всё нормально. Иероглифы запоминаю без проблем, тональности произношения слышу тоже, без напряга. Учительница изумляется моему прогрессу. Я тоже радуюсь, представляя себе размеры китайского музыкального рынка. Вот только смущает то, что китайских песен я не знаю. Единственное, что приходит на ум при попытке «вспомнить что-нибудь на китайском» — это композиция T-ara, «Little apple». И то, не уверен, что я её вспомню. Хотя, судя по тому, как я лихо запоминаю иероглифы, «что-то с памятью моей, стало». Но, стало лучше. Может и вспомню, если сильно захочу… Ладно, будет день, будет и пища, как говорится. Будет язык — будут и песни. Найдутся, куда они денутся. Особенно, когда появится обещанный голос… Время действия: следующий день, вторая половина дня Место действия: один из коридоров школы "Кирин" Иду по коридору в столовую, с намерением откушать, перед следующими занятиями. Думаю над вопросом. Мысль, над которой я думаю, это мысль по поводу обещанных песен учителю музыки. Повспоминав, я остановился на творчестве Эрени Корали, она же — Льдинка. Вещи под гитару, можно с них бонусных и баллов набрать в счёт обучения и под свой голос, которого нет. Сделал достаточно успешный, как мне кажется, перевод двух её песен — «Холодное железо» и «Спина к спине!», но, вчера, читая школьный чат наткнулся на фразу о себе — «словно со звезды упала!». Чем-то меня она задела. И всплыло у меня вдруг в памяти — «Песня космодесантника». Почему бы не сделать красиво? Ну, пусть не красиво, это красивым не назовёшь, но, пусть помнят, перебирая разбитые черепки… — Здравствуй, Юн Ми! Раздавшийся рядом голос возвращает меня из размышлений в обычный мир. Поворачиваюсь на голос. Молодая девушка в голубой полицейской форме. Смотрю. Узнаю. Это же моя кураторша из отдела по борьбе с несовершеннолетними! Точнее, наоборот, по их защите. Ну, всё, хана! — думаю я, глядя на неё, — Приплыли! Вежливо здороваюсь и вопросительно смотрю на полицмэншу, ничего хорошего не ожидая от будущего разговора. — Вот уж не думала, что ты поступишь учиться в такую школу, — приветливо улыбаясь, говорит кураторша и, повернув голову, окидывает взглядом пространство, показывая им — куда. Я тоже смотрю в сторону окна, куда смотрит она. На начинающие потихоньку уже надоедать сараи из красного кирпича, называемые — «корпуса учебные». — Пути господни неисповедимы, госпожа лейтенант, — пожав плечами, философски говорю я, продолжая смотреть на здания, — никто не знает, что с нами будет завтра… Поворачиваю голову. Госпожа лейтенант с удивлением смотрит на меня. — У тебя всё хорошо, Юн Ми? — спрашивает она, — Тебя никто здесь не обижает? — Учитель танцев, — буркаю я. — Как он тебя обижает? — настораживается девушка. — Танцевать учит. А у меня — не получается… — Ах-ха-ха! — жизнерадостно смеётся лейтенант, закидывая назад голову и показывая ровную дугу белых зубов, — Ты такая забавная, Юн Ми-ян! Но тут я тебе ничем помочь не могу. Слушай учителя внимательно и делай так, как он говорит. Думаю, что ты справишься. Файтинг! Лейтенант делает известный жест рукою. — Файтинг, — вяло салютую я в ответ, думая при этом о том, что форма ей идёт, а мне всегда нравились девушки в форме. — Юн Ми, ты уже ела? — спрашивает меня лейтенант. — Нет, только вот собираюсь. — Пойдём, поедим! И за едой ты мне расскажешь как твои дела. Мне можно будет тут поесть? — Да, в кафе, — киваю я, — там за деньги. А в столовой — там шведский стол для учеников. — Пойдём скорее! Я так проголодалась! Что-то странное, — думаю я, провожая весёлую лейтенантшу к кафе. Она что, не в курсе случившегося в школе? А что она тогда тут делает? Зачем было меня так подставлять, своим появлением? Может, это хитрый психологический ход? Сейчас начнём вкушать яства, и она меня начнёт исподволь, «колоть»? Тут же одни сплошные психологи! То на мусор реакцию проверяют, то в доверие втираются… Только и гляди, как бы не облапошили… А в это время… (разговоры в сети. Сообщество Кирин) … (*) — За Юн Ми приехала полиция! (**) — Где? Я не видела. (*) — Женщина-полицейская! Которая работает с подростками! Юн Ми ставят на учёт в отдел несовершеннолетних нарушителей! (**) — А за что? (*) — Всё, Юн Ми конец! Её выгонят после этого из школы! Так ей и надо, задаваке!??? Время действия: следующий день, вторая половина дня Место действия: главный корпус школы "Кирин". С лицом, выражающим озабоченность, на входе в здание появляется президент «FAN Entertainment», господин Сан Хён. Двигаясь по большому холлу, он замечает у одной из стен высокий выставочный стенд с фотографиями. Что-то на нём привлекает его внимание. Изменив траекторию движения, Сан Хён подходит к стенду, останавливается и с некоторым недоумением, секунд десять, разглядывает большое фото Юн Ми в спортивной форме. Наконец, он непонимающе пожимает плечами и отправляется дальше. Девушка, идущая ему на встречу, внимательно приглядывается к мужчине, который явно не из школы. Внезапно на её лице появляется выражение узнавания. Ловким жестом американского ковбоя, она выхватывает из кармана свой сотовый и делает снимок. СанХён в это время смотрит себе под ноги, озабоченный выбором правильного пути. А в это время… (разговоры в сети. Сообщество Кирин) … (*) — В школе президент «FAN Entertainment» господин Сан Хён! А-а-аа! (**) — Правда, что ли? (*) — Да! Его многие видели и даже сделали фото! Вот ссылка. (**) — … И правда, он. Кто-нибудь знает, зачем он приехал? Что пишут? (*) — Думают, что он приехал для поиска нового мембера. Он пошёл к Джу Бону! Хочет наверное у того узнать, кто самый лучший танцор! «FAN Entertainment» будут снимать новый клип! (**) — Разве для того, чтобы узнать, кто лучший, обязательно самому приезжать в "Кирин" и разговаривать с Джу Боном? И так известно, кто в школе лучший. Не проще ли было сразу пригласить на просмотр к себе в агентство? (*) — Ну, не знаю… Может, он хочет устроить здесь конкурс? А может, ему нужна целая группа? (**) — Странно как-то… (*) — Побежали ждать президента Сан Хёна в коридоре?! Он будет возвращаться и увидит нас. Все девчонки, кто могут, уже ждут! Идёшь? (**) — Иди одна. Я сейчас не смогу. (*) — Как хочешь. Я тебе потом всё расскажу! (**) — Хорошо. Время действия: тот же день, примерно час спустя Место действия: «карцер» школы "Кирин". Открыв дверь в класс, президент Сан Хён, чуть кланяясь, благодарит своих провожатых. — Пожалуйста, господин президент Сан Хён! — отвечает ему дружный хор девичьих голосов. Президент входит в класс. От стоящего в углу Korg'а к нему поворачивается сидящая за ним Юн Ми. — О, господин Сан Хён! — искренне радуется она, стаскивая правой рукою с головы наушники, — Добрый день! — Юн Ми! Как это понимать?! — грозным тоном вопрошает президент FAN Entertainment, не ответив на приветствие и упирая руки в свои бока. — Понимать — что? — уточняет Юн Ми, вопросительно приподнимая брови. — Вот это! — делая движение головой, обводит взглядом класс Сан Хён, показывая, что он имеет в виду. — А, это… — поняв, о чём речь, кивает Юн Ми, — Дела пошли в гору, господин Сан Хён, и теперь у меня есть свой, собственный кабинет! Сан Хён на несколько мгновений теряет дар речи. — В гору?! — подпрыгивает он на месте, обретя возможность вновь говорить, — Класс для отстающих, ты называешь — в гору?! — Господин Сан Хён, — смотря на вспотевшего от переживаний директора, миролюбивым тоном произносит Юн Ми, — результаты моих тестов по общеобразовательным предметам весьма высоки. Здесь я нахожусь из-за ряда технических накладок, крайне неудачно наложившихся друг на друга. — Это что ещё за накладки такие? — Ммм… Скажем так, мы с администрацией школы по-разному толкуем смысл параграфов правил поведения. Из-за этого у нас возникли кое-какие противоречия, которые закончились выделением мне этого отдельного кабинета. Юн Ми спокойно смотрит на Сан Хёна. Сан Хён, обалдевая, смотрит на неё. — Игру в карты, ты называешь — разное толкование правил? — внезапно спокойным голосом спрашивает Сан Хён. — Да, — подтверждающе кивает Юн Ми, — в правилах запрещены азартные игры на деньги, но слова — «карты» в правилах нет. И играла я не на деньги. Согласно букве правил, никаких нарушений нет. — На что ты играла? — На композицию. — На композицию?! Мы ведь с тобою договорились, что всё, что напишешь, будешь вначале показывать мне! — Им нужно было отыграть обратно своё «рабство». Как их было ещё заманить в игру? Пришлось пообещать написать им хит. — А если бы ты проиграла? — Вряд ли, — пожимает плечами Юн Ми, — я хорошо играю в карты. Мы же договорились не под готовую композицию, а под будущий проект. — И как же они на такое согласились? — Азартные люди, — опять пожимает плечами Юн Ми, — азарт до добра не доводит… Наверное, это у них после моего выступления на батле. Перспективу почувствовали… Сан Хён молча смотрит на девушку, потом спрашивает, меняя тему разговора. — Почему у тебя тут на полу мусор кругом? — Это антураж, господин Сан Хён, — посмотрев по сторонам, поясняет Юн Ми. — Антураж? Разве тебе не сказали здесь убраться? — Сказали, — не отпирается Юн Ми, — но сроков выполнения не задали. Значит — никогда. А антураж нужен для создания соответствующей атмосферы. Если я помою окна и пол, повешу занавески и вообще, наведу тут красоту неописуемую — какой же это тогда будет «карцер»? Многие сразу захотят сюда въехать, а меня — выселят. И весь мой труд пропадёт зря. А так… Люди ходят, смотрят, что тут свинарник, что провинившийся несёт наказание… Всё нормально, всё хорошо. А я могу спокойно заниматься своими делами. Мне разрешили держать тут синтезатор, сонсен-ним! Сан Хён смотрит на улыбающуюся Юн Ми. Внезапно его лицо перекашивает гримаса боли, и он хватается правой рукой за живот. — Что с вами, шеф? — пугается Юн Ми, — Сердце? — Желудок, — спустя секунду, с трудом выдыхает из себя Сан Хён, — изжога. Вода есть? — Есть! Сейчас! Садитесь пока на стульчик, сонсен-ним… Сейчас… Юн Ми хлопочет вокруг президента. Усаживает его на единственный вымытый и годный к использованию в классе стульчик, наливает из бутылочки в пластиковый стакан воды. Сан Хён запивает её лекарство из пузырька, который он достал из кармана. — Господин Сан Хён, — участливо обращается к переводящему дух президенту Юн Ми, — может, вам стоит сходить к врачу? — А, ерунда! — взмахивает правой рукой Сан Хён, которого слегка уже «отпустило», — У меня это бывает, когда понервничаешь. Давай закончим наш разговор. Я вообще удивлён, что за столь короткое время, здесь, с тобою, произошло столько событий. Что это за твоя фотография, которая висит на стенде выставки? — А! — легкомысленно отмахивается Юн Ми, — Это местный факультет фотографов пытается в люди выбиться. Бегают по школе с фотоаппаратами, снимают всех подряд, а потом устраивают выставки, — у кого лучше вышло. Тренируются. — Понятно, — кивает головою Сан Хён. — Давайте лучше поговорим о более интересном, — предлагает Юн Ми решительно меняю тему, — Я набросала тут общую музыкальную тему для фильма. Помните, я вам тогда говорила. И я хотела бы услышать, как поёт Сы Хон. Можно в агентстве это устроить? — В сети полно клипов с его песнями, — не понимает её Сан Хён, — бери и слушай. Зачем именно в агентстве? — Хочу слышать его голос без всякой обработки, чтобы знать, на что он способен. Я работаю над вашим заданием, господин Сан Хён, — поясняет свою просьбу Юн Ми, — думаю над композицией для него. — Отставим Сы Хона в сторону, — говорит президент FAN Entertainment... В этот момент по громкой связи объявляют, что всем ученикам нужно выйти и построиться на торжественное построение всей школы. — Что за построение? — спрашивает Сан Хён у Юн Ми. — Не знаю, — пожимает плечами та, слезая с парты, на которой сидела, — с утра готовятся. Всех предупредили, что бы были готовы, телевиденье приехало. — Интересно, — говорит Сан Хён. Время действия: тот же день, суббота Место действия: площадка для построения перед главным зданием. По периметру, ровными рядами стоят ученики. На небольшом возвышении с микрофонами стоят заместитель директора школы и главы школьной администрации. Рядом с возвышением стоит Юн Ми с ошарашенным видом. Недалеко от неё, с боку, стоят тайком от Юн Ми приглашённые мама и Сун Ок, и любуются ею. Два сеульских телевизионных агентства, с разных углов площадки, снимают происходящее. — … Не побоявшись хитрого преступника, матёрого эксгибициониста… — читает по бумажке микрофон полицейский в звании майора, — … которому долгое время удавалось избегать рук полиции, эта смелая девочка… вступила с ним в неравный бой и смогла одержать победу! Оратор делает паузу. Куратор Юн Ми из отдела несовершеннолетних, тоже, присутствующая на церемонии, начинает хлопать в ладоши. К ней присоединяется сначала администрация школы, а потом и вся школа, вся ученики. Юн Ми явно смущена таким большим вниманием к своей персоне. Издали, за церемонией, наблюдает Сан Хён — … внутренних дел, решило наградить почётной грамотой и значком — «народный помощник полиции»! Представитель силовой структуры спускается с возвышения, идёт к Юн Ми. Начинается процесс награждения. Мама, улыбаясь, вытирает слёзы счастья и радости. Сун Ок, видя такое дело, спохватывается и лезет к себе в сумочку за платком для неё. — … слово предоставляется Пак Юн Ми, грозе маньяков! — громко объявляют в микрофон. Школа разражается аплодисментами. (минуту спустя. Юн Ми произносит в микрофон знаменитую во всём мире фразу) — Ээ-э… (разговоры в сети. Сообщество Кирин) … (*) — Кто бы мог подумать, что она смогла задержать маньяка! Я думала, её в полицию заберут, на учёт поставят. Пфф… (**) — Я тоже подумала, что её в комиссию определять приехали… А теперь, она будет очень популярна! (*) — Кто-нибудь узнал, зачем Сан Хён заходил к ней в «карцер»? (***) — Я знаю! Она его дочь! Он приехал, чтобы её отругать! (*****) — Совсем с ума сошла?! Разве она похожа на него?! И у президента Сан Хёна нет дочерей! (*) — Она незаконнорожденная! Отца-то у неё нет! Вот! Значит, президент Сан Хён — её отец! (***) — Точно! Он и устроил её в школу в обход всех правил! (*) — И преподавателей ей нанял, которые научили её музыке. Всё сходится! (****) — Бред. Почему тогда до этого она училась в такой низкоуровневой школе? Наверное, президент Сан Хён мог бы найти для своей дочери школу и получше… (*) — Может, он только недавно узнал, что у него есть дочь? Знаешь, как в дорамах показывают? Мать скрывала от отца всю жизнь, а потом он случайно узнал и решил заняться её судьбой, чувствуя за собою вину. (***) — Дорам меньше смотри. Подумай сама. Если это так и есть на самом деле, то, когда Юн Ми успела научиться, так хорошо играть на рояле? На это ведь время нужно! И языки. За месяц их не выучить. (**) — Да, английский и японский так просто не выучишь. Наверное, она жила в Японии. Мне кажется, в её лице есть японские черты. Мне одной это кажется, или кто-то ещё их видит? (***) — Мне кажется, ты права. Я тоже об этом как-то думала, но потом забыла. А ты сказала — я сразу вспомнила. Да, что-то японское у неё есть в лице. (*) — Юн Ми — тайная дочь президента Сан Хёна и японской гейши! (****) — Прекращайте с ума сходить! Хватит писать всякие глупости! Как она может быть дочерью гейши, если всю жизнь прожила в Корее? У неё же в документах всё записано! (*) — Онни, так я ведь и говорю — тайная. А документы — это понарошку. Чтобы это скрыть. (***) — Напишите ещё, что она японская шпионка… Скорее всего она трени «FAN Entertainment». (*) — Она?! Трени?? (**) — Пфф! Не смеши! (****) — А что? Тогда всё сходится! (**) — Что, сходится? Её же спрашивали, — «что тебе сказал Сан Хён?», она ответила — «без комментариев». Если бы она была трени, то, сказала бы. А так, получается, что президент — её родственник! (***) — Она не только с Сан Хёном разговаривает, она ещё с Сы Хоном спокойно беседует. Не так, как это делает девушка с известным парнем, а так, как будто они вместе работают. Потом, президент Сан Хён говорил с ней за закрытыми дверями. О чём может президент агентства беседовать со школьницей из "Кирин"? С простой школьницей он разговаривать вряд ли будет, а вот со своей трени, которая оказалась в «карцере» — очень даже станет. Наверное, ругал её. (*) — «FAN Entertainment» учат своих трени сами! (****) — Ну, не знаю… А вдруг, у них в агентстве места больше нет? Или, не хотели говорить, что она их трени. (**) — Что-то в этом есть… (*) — А когда она всё успела? И трени стать и музыке научиться, и золотых сертификатов наполучать? (****) — Может, потому, что она — талантлива? Поэтому и успела? (*) — Скажи тоже! Просто у неё большие знакомства. Будь у меня тоже такие знакомства, я бы тоже смогла! (****) — Что бы ты смогла? Английский выучить? Сколько у тебя балов за тест, а? (*) — Да ну тебя! Время действия: воскресенье Место действия: казарма воинской части морской пехоты «Голубые драконы». Солдаты смотрят телевизор. По телевизору показывают короткую новостную вставку перед началом сериала. Парни с явным удовольствием следят за молодой, красивой дикторшей. «… — К приятным новостям, — улыбаясь с экрана, произносит диктор, — Сегодня, во всемирно известной, с недавних пор, школе "Кирин", произошло неожиданное событие. Одна из учениц этого престижного заведения была награждена значком — «народный помощник полиции» и грамотой. Свою награду Пак Юн Ми, так зовут эту девушку, получила за то, что не побоялась вступить в схватку с опасным преступником…» Диктор исчезает с экрана и вместо неё появляются кадры видеозаписи. Сначала главный вход в школу "Кирин", потом — крупно, во весь рост, скромно стоящая Юн Ми, затем камера отъезжает и становится виден двор, с построившимися учениками, и майор полиции, начинающий читать свою торжественную речь. — Ого, вот это девчонка! — говорит кто-то из солдат, по ходу рассказа майора об обстоятельствах происшествия и восхитившись ею содеянным, — Смелая какая! — Угу… Угу — кивая, соглашаются с ним некоторые из бойцов. — Да и на вид, она… ничего так… — Интересно, у неё оппа есть? — спрашивает кто-то вслух. — Зачем тебе, хён? — Я бы познакомился с такой девушкой. В увольнение бы к ней ездил. А то, не к кому. — Она ещё школьница. — Старшего класса! — Это не твой уровень, хён. Она из "Кирин"! Она на тебя даже не посмотрит. — Почему это она на меня не посмотрит? Я же из «Голубых драконов»! Да на меня все девушки будут смотреть, если я одену парадный мундир! — Забудь. У девчонок из "Кирин" тебе ловить нечего. Если они на кого из нас и посмотрят, так только на нашего «предводителя». Парень, сказавший это, делает движение головой в сторону Чжу Вона, который в этот момент, нахмурив лоб, с недоверием вглядывается в изображение на телевизоре, щуря глаза. — Да, Чжу Вон? — обращается к нему говоривший. Видя, что тот не отвечает, а продолжает пялиться в экран с выражением, что он кого-то никак не может узнать, вопрошавший тоже поворачивается к телевизору, а парни вокруг продолжают обмениваться впечатлениями. — Зачем она так коротко обрезала волосы? Разве это красиво? — Ты ничего не понимаешь. Короткая причёска это визитка агдан! Все хулиганки носят короткую причёску. — Она — агдан? — Конечно! «Нежный лепесток лотоса» вряд ли бы справилась с маньяком. Уверен, она проводит в спортзале не менее восьми часов в день. И она специально носит такую причёску, чтобы показать всем, кто она такая. — А-аа! Хочу девушку-агдан! — Тссс… Посмотри на себя. Тебе с ней не справиться. — Почему это? — Потому. Она маньяка голыми руками задержала. А вот ты, сколько маньяков задержал? — А за что она его… голыми руками задержала? — А-га-га! Га-га-га! Молодые самцы радостно ржут над скабрезной шуткой. — Постойте, — раздаётся чей-то голос, после того гогот стихает, — мне кажется, что я где-то уже видел… О! Вспомнил! Она похожа на ту девочку, что провожала Чжу Вона на проводах. Помните, мы видео смотрели? Она ему ещё хён сказала напоследок! — Да ну… это не она! — Кажется она… — Не. Та на мальчишку была похожа. — Хён, так и эта тоже. Давайте у Чжу Вона спросим! — предлагает один из парней и поворачивается к нему, — Хён, это же та девушка, что тебя провожала? Или нет? — Не понимаю, — смотря на спросившего удивлённым взглядом, отвечает тот, — как она смогла поступить в "Кирин"? Мистика какая-то! — А, так это всё-таки она? Эта та девушка, с проводов? — Ну да, это она. Пак Юн Ми. Но как она оказалась в Кирин?! — Так, — обращается ко всем разговаривающий с Чжу Воном парень, — все заткнулись и прекратили ржать! Это девушка «предводителя». — Это не моя девушка! — пытается отбрыкнуться от сомнительной, на его взгляд, такой чести, Чжу Вон. — Как не твоя? Она же тебя провожала? — Она просто знакомая. — Просто знакомая будет писать музыку, чтобы выступить на проводах парня в армию? Чжу Вон видит в обращённых на него взглядах недоверие. — Ну, вот такая она, — уже вяло, без огонька объясняет он, — любит музыку… — Отказываешься от такой девушки? — удивляется кто-то ещё из присутствующих и предупреждает, — Она теперь будет очень популярна! — Да я не отказываюсь, — включает «задний ход» Чжу Вон, — просто мы с нею поругались… На проводах. — Ну, так позвони, извинись, — советуют ему, — пригласи приехать. — Приехать? Зачем? — озадачивается на такое предложение ЧжуВон. — Как зачем? — удивляются в ответ, — С концертом! Пусть берёт подружек и приезжает. Расскажет, как маньяка ловила. — Ээээ… — мычит Чжу Вон, не зная, что сказать. — Так всё равное ещё полгода службы не закончились, — находится, наконец, он с ответом, — если только потом. — Ну, потом, так потом… — соглашаются с ним. До Чжу Вона доходит, что он внезапно что-то пообещал, не желая того. (где-то примерно в это время…) — О! — изумляется госпожа Му Ран, глядя круглыми глазами поверх чайной чашки на телевизор, — Она уже в "Кирин"! Только посмотрите на это! Озадаченно качая головой, бабушка ставит чашку с цветочным отваром на блюдце. — Какая… подвижная девочка! — с толикой осуждения в голосе произносит она, — Чжу Вону бы так…