Будь моим смыслом

— Чаю, мистер Холмс? — Он отравлен, милочка? — В Вас достаточно яда. к/ф «Шерлок Холмс (Sherlock Holmes)»

      — Я бы не хотела читать это письмо, сидя в четырех стенах, — Сигюн стояла посреди гостиной и держала послание из родного мира с таким отвращением, будто ей вручили метку прокаженного. Но кое в чем богиня мороза все же могла признаться. Ее не пугало содержимое, и она даже не боялась прочитать на бумаге очередные обвинения в свой адрес.       Дело было лишь в том, что ванахеймская принцесса просто не хотела даже на секунду чувствовать ту чертову связь со своей семьей, которая у них была. Эти люди потеряли ее доверие много столетий назад и сейчас могли стать лишь ее дальними знакомыми. Было странно в этом признаваться, но Локи, которого Сигюн знала всего несколько недель, был ближе и роднее тех, с кем сама принцесса жила на протяжении сотен и сотен лет.       — Ты не обязана это читать, — в свою же очередь Локи напряженно смотрел на конверт в своей руке. Письмо было от Фрейра, что уже вызывало подозрение, не говоря уже о том, что никто из Ванахейма не должен был связываться с Сигюн или самим богом коварства. От всей этой ситуации скверно пахло. А дурное предчувствие поселилось под ложечкой и не давало покоя Лафейсону.       — Они бы не написали просто так, — будто бы читая мысли своего нареченного, отозвалась девушка и перевернула конверт. На нем, как и на письме принца, было выведено имя ее старшего брата. — Тем более он, — чуть погодя добавила Сигюн и нахмурилась. — Но еще более странно, что не явился лично, — с этими словами богиня подошла к входной двери и приоткрыла ее. Как и всегда, спустя пару минут на пороге была уже одна из служанок. — Приготовьте столик в саду, я приду туда через пару минут, — даже не смотря на фрейлину, холодно кинула Сигюн. Сейчас ее заботила только бумажка, зажатая в руке.       — Пойти с тобой, или ты…       — Мне не помешает твое присутствие, — только встревоженный голос Локи помог богине мороза оторвать льдисто-голубой взгляд от письма. — Пожалуй, когда ты рядом, я чувствую себя чуточку сильнее, чуточку храбрее и чуточку увереннее в себе, — честно призналась девушка и улыбнулась своему нареченному. — Хотела бы я знать, когда все это безумие закончится, — безо всякого смущения, которое было верным спутником Сигюн еще какое-то время назад, богиня подошла к Локи и крепко его обняла. Ей и впрямь сейчас нужна была его поддержка, его твердое плечо под ее тонкими пальцами, его стук сердца, что каждым ударом будто бы запускал ее собственное. И тонкий аромат кислых зеленых яблок.       — Любая Ваша просьба, Ваше Высочество, будет исполнена, — Лафейсон заключил свою нареченную в надежные объятия и оставил теплый поцелуй на ее макушке. Это было удивительно очаровательно, когда сильная и вполне себе независимая принцесса Ванахейма показывала ему свою ранимость и, он не побоится этого слова, невинность. — Только попроси, и я все сделаю.       — Даже если я попрошу кого-нибудь убить? — Сигюн даже приподняла голову, чтобы заглянуть в плутовской взгляд зеленых глаз. Ей нравилось то, каким безумцем мог быть ее нареченный. Безумный от любви. Обезумевший еще больше, чем раньше, но преданно жаждущий женщину, которая ему была предначертана.       — Это я выполню с особым наслаждением, моя леди. И принесу Вам голову обидчика на золоченном блюде, — широкая улыбка и тон коварного бога должны бы были напугать Сигюн, но вместо этого она как-то по-детски захихикала и лишь сильнее обняла принца. Не то, чтобы она не верила в правдивость его слов, тут-то как раз не стоило сомневаться. Хотя бы потому, что Локи уже убивал ее обидчиков. Ванахеймская принцесса предельно честно верила каждому слову нареченного и, возможно, была бы даже рада поприсутствовать на казни потенциального виновника всех своих бед. — Пойдем в сад?       — К сожалению, да, — девушка с особым недовольством высвободилась из рук мужчины и, подобрав подолы платья, устремилась к выходу. Только вот Локи все еще видел мрачность ее глаз, напряженность и ту самую холодную ярость, которая была присуща его леди. И ему чертовски сильно хотелось, чтобы брови Сигюн не хмурились, а соблазнительные губы не превращались в напряженную тонкую линию. Мужчина догнал свою нареченную в коридоре, в котором, на удивление, было пусто и тихо.       — Тор или кто-нибудь такой же очаровательно простодушный предложил бы тебе свою руку, — в голос бога коварства девушка слышала смех, а при взгляде на Локи и в его взгляде увидела искорки веселья.       — Ты очаровательный, — только Лафейсон что-то хотел сказать еще, как принцесса перебила его и, совершенно позабыв о всем том скопе негативных эмоций, широко улыбнулась. — И даже не пытайся это отрицать, — Сигюн даже пригрозила ему пальцем! Бог коварства в очередной раз был поражен в самое сердце.       — Видела бы, как я очаровательно выпотрошил одного из стражей, — глаза опасно заблестели, а губы растянулись в кровожадной улыбке. — А в остальное время, да, я та еще душка, — Локи кинул на нареченную ядовито-зеленый взгляд, отчего девушка лишь красноречиво закатила глаза. Ее принц был еще и «скромным».       — Ты что-то говорил про руку, — решила напомнить богиня мороза, при этом неосознанно сминая конверт в руке. Кажется, по пришествию в сад, письмо будет скомкано в хлам. И лучшим его концом мог бы стать разожженный камин, но внутри послания могло быть что-то важное. И это никак не давало покоя ванахеймской принцессе.       — Допустим, я все же очаровательный…       — Не сомневайся в этом, — будто бы подтверждая свои слова, Сигюн энергично закивала головой.       — Сигюн! — Лафейсон засмеялся от того, что эта несносная богиня в очередной раз его перебила. — Если Вы, леди, не закроете свой прелестны ротик, то мне придется применить силу, — и как бы сильно бог обмана не пытался казаться устрашающим, кажется, сама девушка этого не оценила. Продолжила смотреть на своего нареченного, совершенно невинно хлопая глазками. По правде говоря, ее даже заинтриговали слова Локи. — Так вот, — мужчина выразительно посмотрел на свою нареченную, будто бы собирался одним взглядом показать, что кара его будет «страшна».       — Я тебя внимательно слушаю, — еле сдерживая рвущийся наружу смех, произнесла Сигюн. Принц остановился. Тяжело вздохнул. Если бы не тот факт, что мужчина души не чаял в своей нареченной, она бы уже давно покинула его поле зрения по его собственному желанию. Достаточно было щелкнуть пальцами. Но… но перед ним стояла не кто-то, а Сигюн.       — Что ж, — Локи протяжно вздохнул, после чего всего за пару шагов оказался прямо перед своей богиней, — я предупреждал, — бог коварства подцепил светлую прядь волос и несильно потянул за нее. Со стороны могло показаться, что Лафейсона игрался, словно хищник со своей жертвой. — Мне столько всего хочется сделать с Вами, моя леди, — завораживающе было наблюдать за тем, как ванахеймская принцесса нервно сглотнула, а ее губы зазывно приоткрылись.       — Не здесь и не сейчас, — словно переняв привычку у бога обмана, Сигюн коварно ухмыльнулась, после чего высвободила прядь волос из цепких пальцев мужчины. — У нас есть дела поважнее, — богиня показательно потрясла письмом пред носом Лафейсона, будто эта бумажка могла его остановить. Впрочем, кое-что его и впрямь останавливало. Угрюмый взгляд его нареченной, например.       — Вы не оставляете мне выбора, — от той улыбки, какой наградил девушку бог коварства, закралось очень нехорошее предчувствие. И вот, не успев даже повернуться спиной к своему нареченному, а Сигюн действительно планировала быстренько сбежать от него, богиня мороза оказалась перекинутой через мужское плечо. С губ слетел лишь тихий несколько сбившийся вздох изумления.       — Лафейсон! — еле ощутимый удар по спине заставил Локи только лишь усмехнуться и ускориться. Так, неся нареченную, он шествовал по коридору асгардского дворца. И почему-то даже не беспокоился о том, что зеваки могли их заметить и начать обсуждать. Сигюн и Локи все равно были той парой, о которой не говорил разве что мертвый. Неординарные венценосные особы, которые прошли через гнев отцов, заточение в темницах и смертные приговоры. — Не хочешь поставить меня на ноги? — после нескольких неудачных попыток освободиться принцесса сдалась, хоть и болтаться на плече было катастрофически неудобно.       — Ни на секунду не задумывался об этом, — хмыкнул мужчина, — у меня прекрасный вид.       — У меня тоже, — несмотря на то, что волосы лезли всюду, куда только было можно, она не могла не подколоть бога коварства. — Поистине царская задница, Ваше Высочество.       — А ты сомневалась?       — Ты не можешь быть идеальным везде, — как-то обиженно отозвалась Сигюн и снова попыталась вырваться, что, собственно, так и не вышло. Локи крепко держал нареченную, чтобы она случайно не свалилась на пол. Да-да, конечно, исключительно в целях безопасности Лафейсон контролировал каждое движение богини на своем плече.       — Ты можешь это проверить в любой момент, — мужчина было хотел ущипнуть принцессу, когда из-за поворота вышла Фригг, окруженная своими преданными фрейлинами. Вторые, к слову, тут же опустили глаза к полу, как только приметили венценосную пару. — Матушка, как поживаешь? — стоило только Локи это произнести, как Сигюн зажмурилась и замотала ногами. Еще бы немного, и она бы точно попала носком туфли прямо по ребрам асгардского принца. Не смертельно, но крайне ощутимо.       — Отпусти меня, — кошкой зашипела она в то время, как щеки и кончики ушей уже начинали гореть от стыда. Как же было неловко от того, что именно царица Асгарда в очередной раз застала ее и Лафейсона в крайне взлохмаченном виде. — Локи!       — Это не так уж и обязательно, — в кулак засмеялся бог обмана, при этом ловя на себе насмешливый взгляд старшей богини. Ей было только в радость видеть сына, который изо дня в день казался все более живым и жизнерадостным. Да, в нем все еще была та чертовщинка, что не давала сидеть ему на месте ровно, но к ней добавилась и толика серьезности, пусть ее было не так уж и легко приметить. Той самой серьезности, которая появлялась у мужчины, когда он обретал ту, кого собирался защищать и оберегать. — Ты можешь поздороваться с Фригг и так.       — Отпусти меня сейчас же! — Сигюн уже становилось жарко от того, насколько много усилий она применяла для своего освобождения. — Ваше Величество, помогите, — как-то отчаянно все же добавила богиня мороза и обмякла на плече нареченного.       — Дорогой, перестань мучать Сигюн, — тихий стук каблучков позволил принцессе понять, что ее спасительница подошла к Локи. Женщина тихо смеялась. — Кровь уже, наверное, прилила к лицу, — в привычной для себя мягкой манере Фригг отчитывала бога обмана. — А в этом мало приятного, — Локи даже закатил глаза, в очередной раз чувствуя себя тем ребенком, который когда-то превратился в змею и в ходе не слишком сложных манипуляций несколько… поранил Тора. Это была всего лишь детская шалость, которую старшая богиня иногда припоминала. Лафейсону тогда сильно прилетело.       — Все было под контролем, — осторожно опуская нареченную на ноги, произнес асгардский принц. — Хм, выглядишь чуть-чуть помятой, — еле сдерживая усмешку, Локи решился поправить выбившиеся светлые пряди Сигюн. Было забавно смотреть на нее. Точь-в-точь озлобленный котенок снежного барса с взъерошенной шерсткой.       — Спасибо, — напоследок сверкнув взглядом в Локи, богиня повернулась к Фригг. — Вы очень вовремя появились, — напускная злость в считанные мгновения сменилась улыбкой. Довольно мастерски надетой улыбкой, как заметил сам бог коварства. Впрочем, это видела и сама царица. — А теперь мне и правда пора, — поклонившись на прощание царице, Сигюн без особых промедлений направилась прямиком в сад. С каждой минутой письмо в руке все сильнее обжигало ладонь. По крайней мере, именно так его ощущала сама девушка.       И пусть Локи задержится со своей матерью, пусть придет попозже. Это уже не имело никакого значения, когда любопытство богини смешивалось с непонятно откуда взявшейся тоской. Складывалось ощущение, что внутри сидела маленькая девочка, которая баюкала на руках надежду. Надежду на то, что однажды былые времена вернутся. Те годы, когда в семье царило понимание и любовь. Только вот сама Сигюн уже давно врезалась в стену реальности, где она не бегала с Фрейром по дворцу, где Фрейя не пыталась научить младшую сестру искусству макраме. И отец уже давно не сажал дочерей на свои колени во время пира, чтобы поведать им интереснейшие рассказы.       В реальности Фрейр чинно ходил по дворцу в Альвхейме, Фрейя вместо макраме стояла во главе валькирий, а отец… он так и сажал ребенка на колено, чтобы рассказать ему историю. На этот раз это был его внук, сын Фрейра.       — Хотелось бы мне жить настоящим, — богиня мороза присела на скамью под деревом и откинулась назад. Всегда было завораживающе смотреть на листья с этого ракурса, когда свозь листву проникал свет, словно тонкая паутинка, а где-то там далеко, в вышине, виднелось голубое небо.       — Чай, Ваше Высочество? — Сигюн уже не удивлялась тому, как быстро возле нее оказывались служанки, скорее, принимала это как должное.       — Да, — богиня лишь кивнула и опустила взгляд на письмо. Бумага помялась, что почему-то даже расстроило принцессу. Конверт выглядел точно также, как и их семья. Смятый почти в комок, испорченный, и его бы стоило выкинуть. — Но вместо этого его нужно прочесть, — взяв со стола серебряную ложечку, ванахеймская принцесса положила немного сахара. И хотелось бы поверить, что девушка настолько устала, что ей начало всякое казаться. Только вот… такое показаться не могло. Не в этом случае. — Послушаем же твою ложь, — Сигюн звонко вынула ложку и швырнула ее на столик. Серебро потемнело.       Локи застал свою нареченную, стоящую над служанкой, что сидела перед ней на коленях. Мужчина даже замедлился, наблюдая за крайне напряженной картиной. И пока он совершенно не понимал, что происходило.       — Выпей, — судя по всему, ванахеймская принцесса не в первый раз говорила это фрейлине, которая, казалось, прижалась к земле только сильнее. Девушка дрожала всем телом в то время, как сама Сигюн была похожа на ледяную скульптуру. Равнодушная, ледяная и немногословная. Все в ее теле говорило о собранности и том виде гнева, который можно было ощутить на своей коже.       — Ваше Высочество, смилостивитесь! — фрейлина не скрывала своих слез и страха, а ее пальцы сминали траву. — Я не знаю, кто это сделал! Я просто принесла уже готовый чай! Умоляю Вас! — надрывный плач должен бы был хоть немного встревожить Лафейсона. Возможно, воззвать к милосердию, но вместо этого мужчина подошел к своей нареченной и, словно второй палач, встал за ее спиной. Рука в неумолимо собственническом жесте обхватила тонкую талию богини мороза.       — Как бы мне не нравилась твоя кровожадность, моя леди, но нужно позвать стражей, — как-то разочарованно вздохнул бог коварства. Он еще не знал, что такого совершила фрейлина, но уже был готов ее отправить на плаху. Без разбирательств.       — Мне надоело, что каждый решил попробовать себя в моем убийстве, — рука Сигюн не дрогнула, когда она в очередной раз протянула чай в сторону служанки и осторожно наклонила его. Струйка бронзового напитка вылилась прямо перед трясущейся в страхе фрейлиной. Она тихо вскрикнула и лишь сильнее вжалась лбом в землю. — Яд в ванной, яд в чае. Что будет дальше? Пропитанные ядом вещи? Как неоригинально, — от каждого сказанного слова Локи мрачнел все быстрее, а взглядом наткнулся на серебряную ложечку, которая все также лежала на столике. Она была наполовину потемневшей от воздействия яда.       — Ты спросила, смогу ли я убить по твоей просьбе, — зловеще ухмыльнулся бог коварства и с трудом оторвал взгляд от серебра. — Одно только твое слово, Сигюн, и я…       — Отправишься отбывать наказание к скале, — учтиво напомнила ванахеймская принцесса. Девушка еще ни на секунду не отрывала своего взгляда от фрейлины. Она ее злила. Так злила, что морозец пополз по земле, превращая небольшую лужицу чая в гладкий островок льда, кусая пальцы служанки своим колючим прикосновением. — И получишь свою дозу яда.       — Ты беспощадна, моя леди, — хмыкнул бог обмана и оставил осторожный поцелуй на виске своей нареченной. Ее близость немного усмиряла гнев, что клокотал пламенем внутри. — И это, не буду скрывать, восторгает меня.       — Учусь у лучших, — Сигюн сверкнула откровенным льдисто-голубым взглядом. — А теперь ответь мне, — обращение к служанке заставило ту сильнее впиться пальцами в траву. Все это время девчонка слушала беседу венценосной пары и приходила в ужас. Отчего-то она считала, что Ее Высочество милосердна и мягка, что могло бы уравновесить безумие бога обмана. Но на деле она столкнулась с тем, что и принц, и принцесса были жестоки каждый в своем стиле, властны и непоколебимы. И оба безумны, — ты посчитала меня глупой и наивной, раз так бездарно подмешала яд? — ванахеймская богиня сжала между пальцами уже опустевшую чашку, которая жалобно заскрипела из-за тонкого слоя льда. Он расползался все сильнее по поверхности фарфора.       — Я… я… — фрейлина начинала заикаться и всхлипывать через каждое слово, что нервировало и без того злых богов, — я ни-ничего не подмешивала. Я клянусь! — на этот раз девушка даже подняла заплаканные глаза на Сигюн. Хотела увидеть в равнодушном ледяном взгляде хотя бы искру понимания и милосердия. Но вместо этого богиня мороза недобро усмехнулась и вздернула бровь.       — Хватит лжи! — разгневанный крик богини сопровождался треском чашки, которая разлетелась на осколки под импульсивно сомкнутыми пальцами. — Никто не виноват! Тогда, может, я сама себя убить пытаюсь?! — взгляд принцессы горел синим пламенем от той ненависти и злобы, что паутинкой трещала под самой кожей.       — Сигюн, — бархатистый шепот у самого уха заставил девушку робко вздрогнуть, а в следующее мгновение она ощутила мягкое прикосновения пальцев нареченного на своих ладонях. Локи осторожно стряхнул крошечные осколки с алебастровой кожи своей леди. — Что ж, — проведя ладонью в успокаивающем жесте вдоль позвоночника Сигюн, бог обмана подошел к фрейлине и присел перед ней на корточки, — так не может дальше продолжаться, — и в этом тихом и размеренном тоне было больше угрозы, чем во всей асгардской армии. — Ее под стражу, — Сигюн из-за своих эмоций и не заметила, что к ним подоспели асы. — А нам пора поговорить с Одином.