Глава 12. Золотая ниточка
27 июня 2021 г. в 01:18
Правда сделает тебя свободным. Евангелие от Иоанна, глава 8, стих 32
Сигюн нетерпеливо сидела за туалетным столиком, пока одна из местных служанок заплетала ей волосы в довольно сложную прическу. Ощущения явно были не из приятных, когда острые заколки то и дело врезались в кожу головы. Что уж говорить, принцесса совсем уже позабыла обо всех этих ежедневных хлопотах придворной дамы и уж точно не надеялась, что все они вновь вернутся в ее жизнь. — Смотрю на тебя, и прямо глаз радуется, — все утро Магдалина, которая осталась в Асгарде, чтобы присмотреть за «неугомонной девчонкой», носилась вокруг Сигюн и никак нарадоваться не могла. Ее воспитанница, хоть и была бледна, но уже начинала походить на ту величественную венценосную особу, какой она была до заключения. Правду говорят, одежда способна изменить отношение к себе и свое собственное поведение. И как бы богиня мороза не просила старушку вернуться на родину к своей семье, нянечка была непреклонна, как скала. — Мы тебя откормим, и ты снова засияешь, — мания женщины накормить Сигюн брала свои корни из детства ванахеймской принцессы. Когда-то еще юная богиня была довольно круглощеким ребенком, из-за чего в общем-то очень переживала. Иногда даже выбрасывала свой обед, пока никто не видел. Как жаль, что Магду обмануть было не так уж и просто. — Обязательно, а сейчас я бы хотела поторопиться, — стоило только юной служанке закончить с волосами, как Сигюн вскочила со своего места и направилась прямиком к дверям. В это время по ту сторону двери уже стоял Хогун, готовый вот-вот постучать. Каков же был его шок, когда принцесса появилась прямо перед его носом. Ван так и застыл с зависшим в воздухе кулаком. — Какое приятное стечение обстоятельств, — сдержанно улыбнулась девушка. — Ну куда ты поскакала, Сигюн? — Магдалина, которая на ходу потуже завязывала свой пояс, постаралась даже нагнать свою подопечную. — На кой Фенрир тебе идти туда? Захотела посмотреть на то, как судят очередного преступника? Ты вдоволь побыла на его месте и теперь обязана зажить полноценной жизнью. Пошла бы вон прогулялась! На воздухе триста лет не была! — все причитала старушка, отчего самой Сигюн даже захотелось рассмеяться. — Потому что мне это важно, — бросила Сигюн и повернулась к Хогуну. — Сначала в темницы, нужно перекинуться с вашим горе-преступником парочкой слов. — При всем моем уважении, но Вам туда нельзя, — несколько стушевался ван, однако от одного только взгляда на решительность богини мужчина уже пожалел о своих словах. — Следуйте за мной. «Так-то лучше», — про себя подумала принцесса и, игнорируя очередное ворчание Магдалины, направилась на нижние этажи следом за Хогуном. Светлые коридоры быстро сменялись менее дружелюбными и мрачными, пока окончательно не превратились в поистине тюремный интерьер. И на этот раз принцесса спускалась вниз с меньшим энтузиазмом. — Вы не могли бы подождать меня здесь? — едва подойдя к камере Локи, спросила богиня у своего сопровождающего. Ну… Хогун был не в восторге от этой идеи, хоть и старался этого не показывать. Как жаль, что Сигюн смогла отличить сосредоточенное лицо вана от того сурового выражения, которое сейчас красовалось перед ней. Воин слишком напрягал скулы, когда ему что-то не нравилось. — Это не лучшее решение, — произнес Хогун и перевел взгляд с богини на Лафейсона, который уже стоял возле барьера и буравил взглядом самого вана. — Тогда мне придется воспользоваться своим статусом, — пожала плечами девушка и ухмыльнулась на то, как изменился в лице воин. Он явно не ожидал, что Сигюн, которую только недавно высвободили, начнет качать права. Что ж, это была его оплошность, ведь, как не крути, богиня мороза была по праву крови воспитана по всем традициям царских семей. И это нельзя было искоренить ничем, даже трехсотлетним заточением. — Я еще не забыла, как отдавать приказы. — Хорошо, я останусь здесь, — прикрыв на мгновения глаза, смирился мужчина, после чего, победно улыбаясь, ванахеймская принцесса чуть ли не в припрыжку направилась к камере бога обмана. — Все думал, заглянешь ко мне или нет перед тем, как Всеотец огласит свой приговор, — ехидно улыбнулся Лафейсон и сложил руки за спиной. Такой незначительный жест, за которым сам мужчина пытался скрыть свою нервозность. От того, насколько были напряжены кулаки Локи, уже начинали неметь пальцы, но он уж точно не станет демонстрировать это своей нареченной. Только не тогда, когда она стояла перед ним такая величественная и утонченная. Поистине принцесса Ванахейма. — Я и на оглашение приговора буду присутствовать, — кивнув своим мыслям, отозвалась девушка. — Но ты же не будешь вмешиваться? — отчего-то беспокойство за самого себя ушло на дальний план. Да, каким бы мастером хитросплетений и обмана не был Лафейсон, каким бы жестоким его не представляли, в эту самую минуту в первую очередь бог коварства думал не о себе. Кажется, от этого должны были разрушится все Девять миров… Или, как говорили жители Мидгарда, где-то рак на горе засвистел. — Ничего не могу обещать, — беззаботно пожала плечами Сигюн. — Видите ли, Ваше Высочество, с недавних пор Ваша жизнь очень важна для меня, — шутливый тон девушки и то, как заблестели ее глаза, напоминало Локи о раннем утре поздней осенью, когда морозный воздух только начинал пахнуть зимой и ложился на последние листья тонким слоем инея. Именно это чувство эйфории сейчас окутало бога обмана и заставило улыбнуться. — А Вы не так просты, леди Сигюн, как показались мне в самом начале. — Норны свели меня с богом обмана и коварства, я всего лишь буквально была рождена для этих бесед с Вами, — несмотря на то, что их обоих все еще окружали стены темницы, на душе было легко и свободно. Сказанные принцессой слова были легкими и простыми, словно прописная истина, которой никто из этих двоих не стеснялся. — Что ж, тогда я польщен, — Локи незатейливо поклонился перед девушкой, после чего кинул долгий взгляд за ее спину. В это же мгновение каждый нерв натянулся, а на лице тень радости и наслаждения сменилась ничем не прикрытой яростью и желанием убивать. — Возвращайся к Хогуну, — только лишь сказал мужчина. И ему чертовски это не нравилось, ведь в данную секунду ему больше всего во Вселенной хотелось притянуть Сигюн к себе за руку и спрятать за спиной. — Их еще не казнили? — начиная догадываться, что же такого случилось позади, принцесса Ванахейма прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Спиной она почувствовала сначала скользкий и тяжелый взгляд, а только потом услышала уже знакомые «ха». Поворачиваться явно не хотелось, но гордость и чувство собственного достоинства не позволяли Сигюн быть трусихой. Она, одним быстрым движением повернулась к мимо проходящим стражам. Те вели двух асов, что еще сутки назад пытались стащить с богини ее платье. Тошнота и чувство омерзения поднялись со дна желудка в это же мгновение. Но нельзя было этого показывать. Сейчас Сигюн была далеко не заключенной. Ей вернули и корону, и права со свободами. А это налагало на нее гору обязательств, среди которых была как раз та пресловутая «сила» и «стойкость духа», которые все должны были видеть. — Через пару дней их повесят, — кинул один из стражей в то время, как они с напарником заводили своих бывших коллег в одну из камер. — А пока нам велено доставить Вас до тронного зала. Один Всеотец желает Вас видеть, Ваше Высочество, — в очередной раз Сигюн удивлялась разнице менталитетов. Пока она сидела взаперти в Ванахейме местная охрана даже не пыталась сохранять банальное уважение к ее положению принцессы, а здесь, в Асгарде, даже если ты чуть не уничтожил ко всем чертям Девять миров, стражи обращались со всем уважением и манерами, на которые их обязывали правила. — Я буду идти следом, — напоследок кинула принцесса и все-таки вернулась к Хогуну. — Мне же позволят присутствовать на слушании? — Сигюн не хотелось слышать отказа также, как и собственного приговора. И если бы ван ответил бы сейчас однозначное «нет», для принцессы это ощущалось бы как звук опускающейся гильотины. — Конечно, — вопреки всему ответил воин и взмахнул рукой, будто бы пропуская богиню вперед, ведь на этот раз девушке было вполне достаточно следовать за стражами, которые вели Локи в тронный зал, чтобы случайно не потеряться. Снова этот скрипучий лязг кандалов, снова один и тот же коридор, по которому сама Сигюн уже ходила трижды за последние полутора суток. Только вот на этот раз обычные двери, ведущие в тронный зал, казались богине разинутой хищной пастью. Девушка в какой-то момент поймала себя на мысли, что слушать собственный приговор было не так страшно, как выстраивать в голове возможное будущее для Локи. Оказавшись в зале, Хогун сразу же повел Сигюн в сторону, где обычно сидели высокородные наблюдатели. Здесь также можно было заметить и парочку других придворных дам, которые с нескрываемым интересом смотрели на бога лжи. И их заметили не только ван с его принцессой, но и Тор, который прибыл минутой ранее. Как до этого и подмечал громовержец, у его свободного брата было много интрижек во дворце. И некоторые из этих «интриг» любили то и дело маячить перед взглядом младшего принца. — Будет жаль, если его казнят, — причмокнула одна из девушек. И Сигюн не могла не заметить предвзятый прищур карих глаз и того, как наиграно смотрелась улыбка на ее пухлых губах. Видимо, и в Асгарде были дамы, чей характер отходил от общепринятого поведения высокородной особы. Впрочем, чему тут удивляться? Там, где есть царская семья, всегда будут вплетены дворцовые интриги и неразберихи, не говоря уже об обманах и попытках покушения. — Этого не случится, как и всегда, ты же знаешь, — вторая юная асинья коротко улыбнулась своей подруге. Казалось, что им и вовсе было плевать на всех тех, кто сидел вокруг и мог их подслушать. Хотя, с другой стороны, Сигюн больше волновало то, что происходило перед тронном Одина. Седовласый мужчина несколько раз ударил древком Гунгнира по полу, тем самым призывая всех к тишине. Но принцесса Ванахейма могла поклясться, что слышала саркастическую ухмылку Локи. Его явно забавлял весь этот показной фарс. — Признаешь ли ты свою вину за все неосмотрительные действия, которые ты совершил, Локи? — громкий и четкий голос Всеотца разнесся по тронному залу, заставляя последних зевак замолчать. — Мой ответ ничего не изменит, — коротко отозвался Лафейсон, цепи на его руках неприятно загремели, когда мужчина попытался удобнее сложить руки. — Просто вещай свой приговор, и на этом мы все разойдемся, — только от одного этого в груди Сигюн неприятно заныло. Сейчас перед ней представал совершенно другой Локи. Безразличный, холодный, и ему явно было плевать на всех вокруг. — Что ж, как пожелаешь, — принцесса обратила свое внимание на то, как Один отставил прочь свое копье и сложил руки в замок на своих коленях. Он явно переживал и еще не до конца знал, что стоило делать. И это было так странно. Странно видеть царя Асгарда, который пытался скрыть свою нерешительность за привычной жесткой маской правителя. Все это время Сигюн сидела в стороне и сжимала между пальцами складки своего платья. Было боязно, что она, только обретя и толком не узнав ничего о Локи, могла его потерять. Одна эта мысль заставляла коленки трястись. — Ты чуть не разрушил Девять миров, — начал Один, а его взгляд одного-единственного глаза вперился в Локи. — И Скади предложила приковать тебя к скале, — слова набатом забились в висках ванахеймской принцессы. Если к этому была замешана ее мама, то обычным наказание точно не могло быть. — А над головой поселить змея. Ты бессмертен, Локи, как и мы все, поэтому яд, стекающий из его пасти, мог бы преподать тебе урок в ближайшие пару столетий. — Какое расточительство, — фыркнула асинья, что сидела сбоку от Сигюн. — Должно быть, тебе понравилось это предложение уважаемой Скади, — насмешка в голосе бога обмана была слышна принцессе даже с ее места. — И что же ты решил, Один? — Локи театрально вскинул скованным в кандалы руками. — Тебя что-то останавливает от задуманного? — Я бы хотел услышать от тебя хоть что-то, что могло изменить мое мнение и решение, — позади трона появилась Фригг, несколько более бледная, чем обычно. И одно это могло сказать о том, что ей не особо удалось переубедить своего мужа. — Вообще-то кое-что и впрямь есть, — хмыкнул бог обмана. — Видишь ли, если решишь наказать меня столь изощренным образом, пострадаю не только я. — Не юли, — предостерег Лафейсона Всеотец и схватился за Гунгнир. Мужчина вот-вот грозился обрушить всю свою мощь на прохвоста. — Снова твои россказни тебя не спасут. — Дело в том, что норны не позабыли обо мне и вплели в ковер моей жизни одну золотую ниточку. Ну знаешь, нареченная, родство душ? Думаю, ты понимаешь меня, ведь и сам проходил через это когда-то, — Локи переступил с ноги на ногу, думая о том, как стоит преподнести следующую информацию публике. Мужчина до сих пор не особо горел желанием выкладывать о Сигюн, но если он сейчас этого не сделает, то сломает не только свою жизнь, но и жизнь ванахеймской принцессы. — Интересно, кем он прикроется на этот раз? — хихикнула все та же девушка, элегантно прикрыв рот ладонью. Это уже начинало злить Сигюн, что и послужило причиной ее красноречиво ледяного взгляда, брошенного на говорившую. Впрочем, та даже не заметила этого, ведь была так поглощена лицезрением принца. — Я хочу только спросить, — шутливые нотки пропали из голоса бога обмана, на что сразу обратила внимание не только богиня мороза, но и сам Один. Ко всему прочему, он начинал удивляться тому, каким серьезным и собранным выглядел весь силуэт Локи. И это шло в разрез с тем, что обычно видел царь Асгарда, когда к нему приводили Лафейсона. — Сможет ли твоя армия устоять перед нападками Ванахейма, если после исполнения моего наказания в действие Ньерд взбунтуется сразу же, как его младшая дочь пострадает от твоего решения? — в зале в эту же секунду воцарилась тишина, а сама Сигюн затаила дыхание. Эти слова были сказаны, все их услышали, теперь дороги назад не было. Это был факт. Как и то, что девушка не могла больше сидеть и быть всего лишь сторонним наблюдателем. Принцесса Ванахейма, игнорируя тихие и осторожные попытки Хогуна ее остановить, поднялась со своего места и, гордо вздернув подбородок, направилась прямиком к трону Одина. Можно было бы сказать, что Сигюн была бесстрашной, если бы в горле так не пересохло, а ладони бы так не вспотели. — Ваше Величество, — девушка, стоя рядом с Локи, присела в низком реверансе. Она, будто бы полная противоположность, олицетворяла образ уважительности, искренности и чести в то время, как сам Лафейсон пренебрегал правила этикета перед Одином, не скрывал своего сарказма и всем своим видом показывал, что все происходящее было для него ничем большим, чем очередной спектакль. — Леди Сигюн? — в противовес шоку на лице Всеотца за его спиной Фригг по-доброму улыбнулась, а на ее щеках наконец заиграл румянец. — Вы что-то хотели сказать? — Да, — прочистив горло, нерешительно отозвалась Сигюн и покосилась на Локи. В нем она искала свои силы и поддержку, которую он мог оказать, лишь ободряюще ей улыбнувшись. — Войны с Ванахеймом, конечно, не случится, ведь отец слишком дорожит миром с Асгардом, — пытаясь смягчить последнюю фразу своего нареченного, начала богиня, — однако правила, служащие всем нам верой и правдой уже не одно тысячелетие, запрещают казнить или жестоко наказывать одного из нареченных, если этого можно избежать. А в нашем случае это вполне решаемый вопрос, — на последних словах голос дрогнул, выдавая весь скоп нервов. — Ты просил весомый аргумент в мою защиту, — сделав шаг к Сигюн и наконец-то имея такую возможность, Локи спрятал ее за своей спиной от вездесущего взгляда Один. Мужчину даже не останавливали цепи и те несколько стражей, которые еще хоть как-то пытались контролировать его телодвижения. — Вот он. Теперь у тебя есть выбор: исполнить наказание, но испортить жизнь Сигюн, чему явно не будет рада Скади, либо принять мудрое решение. В зале в это же мгновение повисла гнетущая тишина, которая ощущалась для Локи и Сигюн, как звуки сотен барабанов, что когда-то использовались на кораблях. И лишь присутствие друг друга позволяло сохранять спокойствие в столь сложное для обоих мгновение. — Снимите с него кандалы, — пузырь переживаний лопнул в одночасье, заставляя Сигюн выдохнуть с облегчением. — Но, Локи, ты все еще находишься под надзором. Один только промах с твоей стороны, и ты отправишься прямиком на скалу. Ты меня услышал? — девушка сразу же поняла, что ее нареченный не из тех, кто будет отвечать на подобные вопросы-выпады, однако одно его молчание могло сменить милость на гнев Всеотца: — Да, он услышал, Ваше Величество. Спасибо.
