Будь моим смыслом

Никогда не знаешь заранее, что встретишь кого-то очень важного. Не бывает никаких предупреждений. Ты просто поднимаешь глаза и вот она. «Как я встретил вашу маму»

      За окном царила беззвездная ночь, когда Сигюн, все еще погруженная в свои мысли, в очередной раз прошла от одного угла комнаты до другого. Было уже достаточно поздно, однако принцесса никак не могла смириться со своим новым, пусть и явно свободным, одиночеством. Она вновь была одна, наедине с самой собой в совершенно чужой комнате.       И тут никакие удобства и роскошь не затмевали тревожности девушки. Что ж… обретя всего на пару-тройку дней компаньона и собеседника, ванахеймская принцесса уже не могла смириться с тишиной, которая гудела в ушах, как несмолкаемый рой озлобленных пчел.       — И когда все стало настолько сложным? — сон никак не шел, хоть усталость и сковывала все тело Сигюн. Она и впрямь валилась с ног, но что-то внутри, похожее на вредного и нудного червячка, не давало покоя. Оно буквально заставляло бодрствовать. Стоило только богине прилечь и закрыть глаза, как неизведанное чувство поднималось извне и заставляло девушку поднимать веки. Пугающая разинутая пасть тьмы будто насмехалась каждый раз, когда Сигюн пыталась вглядываться в нее в эти моменты.       Окончательно измотав себя, ванахеймская принцесса перестала отмерять комнату шагами и плюхнулась на мягкий пуф перед туалетным столиком. Все здесь было совершенно не таким, к чему привыкла сама богиня. Слишком «чересчур», отчего появлялось стойкое ощущение мертвости места. Пусто. Пафосно. И, что было удивительно, несмотря на обилие золота, холодно.       — Это, наверное, странно, что я хочу вернуться в темницу? — разговоры с самой собой стали привычными для Сигюн. Только за последние пару часов богиня задала себе сотни вопросов, и сама же попыталась на них ответить. — Тишина давит, — и только сейчас девушка в полной мере начинала понимать, что никогда не сидела одна в настолько густой и ощутимой тишине. Даже в своей ванахеймской темнице принцесса была окутана звуками, которые проникали внутри. Шум моря, пение птиц, завывание ветра и десятки других голосов природы. Сейчас же все было иначе, ведь окна плотно закрыты и зашторены, и внизу уж точно нет бушующего моря.       По правде говоря, богиня даже примерно не могла понять, сколько сейчас было времени от того, насколько в комнате было темно. И только раза с третьего у Сигюн все-таки получилось включить несколько настольных светильников, которые явно были куда сложнее сделаны чем то, что использовала в свое время сама принцесса Ванахейма. Мудрёные механизмы были незнакомы той, кто просидела взаперти сотни лет.       — Выглядишь ты и правда ужасно, — тяжело выдохнула девушка, смотря в свое отражение в зеркале. Все признаки бессонницы и усталости на лицо, ко всему прочему, еще и глаза опухли от последних пролитых слез. Одним словом, сейчас перед собой Сигюн видела не прежнюю ванахеймскую принцессу, а девчонку, запуганную и загнанную жизнью в угол. И в кое-то веке это начинало беспокоить саму богиню, будто уже на задворках подсознания она хотела быть прекрасна и бодра для кого-то особенного. Для того, кто должен был появиться перед ней в этом самом отражении зеркала.       Но все было тщетно, как и всегда. Зеркало безжалостно отражало лишь пустую комнату и худое перепуганное лицо самой девушки.       — Ну и где справедливость? — казалось, что Сигюн никогда прежде не была зла на саму судьбу. Сейчас ей была жизненно необходима поддержка и тот человек, который мог бы принять ее любой. Конечно, таким человеком мог быть только нареченный, который либо мастерски убегал от всевозможных зеркал, либо попросту не существовал. И почему-то принцесса надеялась на второе. Это бы хоть не было так обидно.       От вспыхнувших эмоций воздух в комнате упал на несколько градусов, а сама богиня выпустила облачко пара изо рта. Кажется, она уже давно решила перестать себя тешить пустыми надеждами, только почему зеркало, смеющееся ей прямо в глаза, все еще было цело и невредимо? Этим вопросом, пожалуй, сейчас задавалась и сама Сигюн. И хоть ее кулаки были уже плотно сжаты и занесены к безобразной стекляшке, девушка все не решалась сделать этот последний шаг. Девичьи ожидания и вера? Или глупость и наивность?       — Как по-детски, — фыркнула богиня и встала из-за столика. Не в ее правилах было поддаваться эмоциям, тем более после того, как она уже была выжата, словно губка. — Нужно попробовать уснуть, — будто бы пытаясь убедить себя саму в этом, Сигюн завалилась на непривычно мягкую и удобную постель. Одеяло было теплым и приятным на ощупь, а голова утопала в подушках. И если бы не тревожность самой богини, она бы непременно уснула, стоило бы ей только окунуться в это воздушное блаженство.       Однако принцесса была все еще на взводе и почему-то ждала подвоха в каждом незначительном шорохе. Казалось, что вот-вот дверь откроется, и к ней ворвутся все те же стражи. От этого бежал морозец по коже, а глаза категорически отказывались закрываться, то и дело вновь и вновь возвращая свое внимание к зеркалу.       Незначительный отблеск светильника. Всего один удар сердца. Сигюн лишь на мгновение закрыла глаза. Один миг, который оборвал новый вдох.       — Нет, не может быть, — под принцессой зашелестели простыни, и она, топая босыми ногами по деревянному полу, вернулась к зеркалу. К зеркалу, где больше не отражалось ее уставшее лицо. — Что? — не веря собственным глазам, ванахеймская принцесса протерла их тыльной стороной ладони и несильно ущипнула себя. — Святые норны! — на эмоциях воскликнула богиня и безвольно опустилась на пуф перед столиком.       Перед ней, уткнувшись в свою книгу, сидел никто иной, как бог коварства и обмана, принц Асгарда, причина всех бед девяти миров. Проще говоря, в отражении Сигюн видела Локи, который то и дело поворачивал голову в сторону своего собственного зеркала. И это был его осознанный выбор, наконец-то обзавестись этой штуковиной.       Короткие несколько секунд на то, чтобы поверить, несколько секунд на то, чтобы принять данный факт. И, возможно, кто-то другой бы сошел с ума от выбора норн, попытался бы сделать вид, что ничего не видел и не знает, однако на лице самой Сигюн появилась робкая улыбка, а щеки вспыхнули волнительным румянцем.       И уже в следующее мгновение, выскочив за двери комнаты, в коридоре можно было услышать топот босых ног. И девушка абсолютно не представляла, зачем она это делала. Кто ее дернул бежать на нижние этажи посреди ночи совершенно одной? Но куда уж там было до каких-то логических умозаключениях, когда сердце стучало где-то в горле, а на языке так и крутились десятки новых вопросов.       На удивление, Сигюн даже везло, пока она спускалась вниз. Складывалось ощущение, что ночной дозор прогуливал свою смену. Впрочем, это было даже на руку, и принцессе не приходилось таится у каждого угла, чтобы добраться до камеры Локи незамеченной.       — Сигюн? — стоило только богине оказаться перед темницей бога обмана, как он вскочил с кресла и подошел к золотому барьеру. Отсюда было непривычно наблюдать за мужчиной. Но еще сложнее было осознавать, что принц, стоящий перед тобой, является твоим нареченным. Тем, чья судьба нитями переплеталась с ковром твоей собственной жизни. — Что ты тут делаешь? — пока девушка старательно делала вид, что пыталась разобраться с панелью включения и выключения стены, Локи хмурился и, кажется, начинал переживать из-за чего-то. Он и вовсе позабыл о том, что решил наворожить в своей камере зеркало.       — Так что с этой штукой надо сделать? — Сигюн даже наклонилась поближе к панели с разными кнопками, но, естественно, это ей ничего не дало.       — Сигюн.       — Да-да, это мое имя, — Локи заметил то, как принцесса совершенно не в изящной манере закатила глаза, что вызвало на его лице саркастичную ухмылку. — Так что нужно сделать? — он поймал на себе невинный взгляд льдисто-голубых глаз. — Или мы можем поговорить так. Например, о вон той безделушке, которой раньше я не видела в твоей камере, — взглядом богиня показала на напольное зеркало, которое так удачно стояло в углу темницы. Именно благодаря ему Сигюн сегодня смогла увидеть свою судьбу, как бы претенциозно это ни звучало.       — О, так ты об этом? — бог обмана невинно пожал плечами, будто только сейчас заметил зеркало. — Интересно, как оно тут оказалось? Ума не приложу.       — Как давно ты понял? — принцесса сложила руки на груди, будто бы защищаясь этим жестом от всего мира. Но на самом деле просто не хотела, чтобы мужчина видел то, насколько дрожали ее руки.       — Нажми руны по диагонали, начиная с верхнего левого угла, — в считанные мгновения маска плута слетела с лица Локи, и теперь Сигюн могла увидеть то, насколько он сам был вымотан. Каждый отголосок пережитых тревог виднелся в зеленых глазах бога. Девушка неторопливо вернулась к панели и начала нажимать на указанные Лафейсоном кнопки. — Ты что босиком сюда пришла? — младший принц выгнул бровь, осмотрев девушку с ног до головы. И если сначала он был в шоке, то потом на его губах расцвела широкая саркастическая улыбка. — Так торопилась меня увидеть?       — Как самоуверенно, — фыркнула Сигюн, хотя прекрасно чувствовала, как кончики ушей и щеки предательски заалели, выдавая ее с потрохами. — Что дальше?       — Руна посередине, а потом две первые в нижнем ряду, — хмыкнул мужчина. Он и впрямь даже не надеялся на то, чтобы их встреча после раскрытия всех карт состоялась так скоро. Ко всему прочему, Сигюн выглядела так, будто сбежала из кровати. Взлохмаченные светлые волосы, длинная сорочка, поверх которой богиня успела нацепить что-то вроде плотной мантии. Теперь ванахеймская принцесса выглядела еще более неуместно в стенах асгардских темниц. — Ты даже не спросишь, откуда я знаю комбинацию?       — Ты просто Локи, это объясняет все, — всего лишь пожала плечами девушка и нажала последнюю кнопку. Золотой барьер тут же спал, а сердце, пропустив несколько ударов, заколотилось в груди с новой силой.       — А теперь я бы мог просто сбежать, — сделав шаг за границу камеры, съехидничал Лафейсон. — Я бог обмана, Сигюн, и мог заманить тебя сюда, чтобы ты меня освободила. Ты думала о таком исходе событий?       — Что ж, тогда это бы стало уроком для меня, — прочистив горло, уверенно отозвалась Сигюн и посмотрела Локи прямо в глаза, как это всегда делала. Смелая. — Вероятно, последним. Смог бы ты жить с мыслью, что по твоей вине казнили бы твою же нареченную? — в лоб спросила богиня, а уголки ее губ изогнулись в саркастической полуулыбке. Прямолинейная.       — Неужели не страшно? — еще один шаг в сторону Сигюн. Хотел ли Лафейсон причинить вред девушке? Точно нет. Но также он не хотел ее напугать. Ну и до сих пор не понимал, как все зашло настолько далеко. Она стояла перед ним, искренняя, хрупкая и сломленная, но безоговорочно верила и доверяла своему выбору.       — Не забывай, я уже была одной ногой на плахе, — резонно подметила богиня, после чего переступила с ноги на ногу.       — Той самой ногой, которая сейчас босая, — хмыкнул Локи, заметив то, что, кажется, принцессе было не особо комфортно стоять на каменном полу без обуви. — Иногда прежде, чем что-то сделать, нужно подумать, — по-доброму засмеялся мужчина, чем развеял гнетущую атмосферу вокруг них с Сигюн.       — И часто ты сам придерживаешься этому плану? — ванахеймская принцесса прошествовала мимо Лафейсона прямиком в камеру. Кажется, напряжение и страх медленно таяли, стоило только богине оказаться в обществе асгардского принца, а на их место вставали усталость и сонливость.       — Я умный из братьев, помнишь? — что ж, Локи действительно хотелось убраться подальше от темниц Асгарда, но точно также сильно ему бы хотелось оказаться рядом с Сигюн, поэтому он, взмахнув рукой, с помощью иллюзий вернул золоченный барьер на свое законное место. — И не страшно Вам, Ваше Высочество, приходить к малознакомому мужчине посреди ночи? — размеренной походочкой Лафейсон дошел до кресла, в которое и уселся.       — К Вам — нет, — богиня протяжно зевнула, прикрывая рот ладошкой. — Либо я наивно глупа и неосмотрительна, — Сигюн улеглась на жесткую кровать, при этом уставившись в полоток. Начинало казаться, что даже молчание между ней и Локи было правильным и уютным, ведь она просто расслабилась и лежала, а он сидел в кресле в паре шагов от нее и, вроде, снова взял в руки книгу. — Не так я себе представляла встречу с нареченным, — хихикнула девушка и прикрыла глаза.       — Ну уж точно не в темнице, — вторил ей спокойный голос Локи. — Или мне стоит принять это замечание на свой счет? — бог коварства оторвался от чтения и поднял яркие зеленые глаза на фигуру богини мороза. Она лежала буквально на расстоянии вытянутой руки от него, была рядом, но отчего-то было боязно проявлять весь тот спектр эмоций, которые так или иначе вспыхивали в мужчине.       — Нет-нет, — Сигюн забавно замотала головой из стороны в сторону, после чего посмотрела на нареченного спокойным взглядом льдисто-голубых глаз. — Когда я была моложе, представляла этот эпизод своей жизни более эмоциональным, — и Лафейсон прекрасно понимал, о чем она говорила. — Но, знаешь, реальность вышла куда более уютной и приятной, чем детские фантазии, — принцесса вновь зевнула, чем вызвала на губах бога коварства слабую улыбку. — Но, да, жаль, что мы находимся в темнице, — тихий смех богини напомнил Локи звук одного из струнных инструментов, на которых обучались играть все придворные дамы.       — Не «мы», а я, — поправил ее мужчина и поднялся с кресла. Книжка была тут же положена на стол.       — Моя камера по соседству, и она пока никем не занята, — Сигюн забавно причмокнула губами и села на кровати, подогнув под себя ноги. В это время принц, притащив с собой кресло, уселся прямо возле богини. — Ты только скажи, и я сразу же уйду, если тебе это мешает, — несколько смутившись, добавила ванахеймская принцесса и заправила прядь светлых волос за ухо.       — Обратно по темным коридорам ты точно не пойдешь, — Локи кинул возмущенный взгляд на девушку пока удобнее ставил кресло. И от одного выражения этих глаз по рукам Сигюн побежали мурашки. — И тебе нужно поспать, — усевшись рядом с кроватью, Лафейсон сложил руки на груди. — Ложись.       — Спокойной ночи, Локи, — даже не пытаясь противиться словам бога коварства, принцесса поудобнее устроилась на кровати и повернулась на бок лицом к Локи. — Я рада, что это оказался ты, — еле слышно добавила девушка через какое-то время. Судя по всему, уже начинала засыпать, ведь она окончательно расслабилась, а слова с трудом можно было различить.       — Я тоже, моя леди, я тоже, — хмыкнул Локи, а потом, какое-то время еще понаблюдав за спящей Сигюн, вернулся к чтению. Он хотел ее оберегать, хотел хранить ее сон, независимо ни от чего.