Я люблю тебя

Теперь, когда здесь меня ничего не держит… Теперь, когда уже нет смысла отступаться от прежних идеалов… Теперь, когда ничего не может мне помешать исполнить то, что я должна исполнить, что должна выполнить любой ценой, даже ценой собственной жизни. Теперь, когда уже нельзя вернуть близких и родных людей, навсегда сгинувших в пучине Ада. Теперь, когда для меня все, стало быть, уже кончено, я не отступлюсь и пойду до самого конца к тому свету в конце туннеля, который в момент смерти увидели мои родители и дедушка с бабушкой, о чьем могуществе я знаю лишь понаслышке. Теперь, а вернее, всегда, я буду готова ко всем препятствиям, что приготовила мне судьба со своими вечными принципами, что никого нельзя оставлять без страданий, боли и горя. Я не уйду. И никогда и ни за что на свете не предам то, что считаю правдой, что считаю истиной. И пусть даже придет время, когда и на меня обрушиться проклятье неведомого. И пусть даже наступит момент, когда я просто закрою глаза и умру, увидев лишь горделивую усмешку в свою сторону. И пусть даже отобьет час колокол и все в мире погрузиться во тьму, я... пусть это звучит немного самонадеянно, но как бы то ни было, даже для меня существуют понятия честь и гордость. Несокрушимые, незыблемые понятия. И я верю, что придет час расплаты, когда сорвется с моей шеи цепь проклятия, когда наступит час обнажения идеальной загадки, прячущейся под покровом темноты, когда придет время делать выбор. Или я, или идеальная загадка. Так, каков твой выбор, Нейро? ****** POV Yako А ведь знала же, что Канаэ что-то такое выдумает. Ведь знала, чувствовала всеми фибрами своей души, что предстоит что-то грандиозное! А это зараза опять вмешалась, ну вот опять… Собственно, я и не рассчитывала, что ему понравиться то разукрашенное всеми цветами поздравление к первой годовщине свадьбы. И почему я не удивилась, когда увидела Хигучи и Дзюна? Последний, к слову, выглядел вообще никак: лицо выглядело уставшим и не выспавшимся, а синяки под глазами только доказывали, что эту ночь помощник инспектора провел отнюдь не в своей постели. Они что-то кричали, но было не слышно, что именно. Зато Нейро, который с самого утра улыбался предвкушающей улыбкой, словно скоро где-то какого-то, а главное – скоро, зарежут, только продолжал посмеиваться над «таракашками», называя их поголовно одноклеточными. Что ж, не такое низкое звание. Мне-то он сначала дал инфузорию, потом мокрицу и только немного после признал, что на что-то я все же гожусь. Но почему-то теперь меня волновало не собственное звание: что-то внутри меня ворочалось и пыталось донести до разума какую-то бредовую идею. Странное беспокойство, больно давившее на область грудной клетки, где беспокойной птицей трепетало сердце, не давало мне спокойно мыслить и рассуждать. Потом к этому беспокойству присоединилось и чувство опасности, словно именно сейчас мне в голову может полететь меч, кувалда или и того хуже, но не только это. Такое же чувство я испытывала по отношению к своему мужу, с интересом разглядывающего детали дела. Нет, все было как обычно, даже насмешки и ехидные комментарии насчет моих мозгов опускались вполне регулярно: каждые десять минут, во время которых Нейро прохаживался по всем моим ошибкам, начиная с шестнадцатилетнего возраста. Но все равно. Какое-то свербящее неприятное чувство начало терзать сознание. Я не понимала в чем дело, даже теперь, включив интуицию на полную катушку. Мне угрожала опасность. Мне и Нейро угрожала смертельная опасность. Кроме того от неё нельзя было убежать. Я была уверена, даже в глубине морских волн меня все равно бы накрыло это липкое чувство опасности. Это липкое чувство в предвкушении смерти. Но вот откуда оно взялось – непонятно. Обычно я инстинктивно чувствовала, от кого можно ожидать атаки, кто по крайней мере был на это способен или склонялся в сторону жестокости и насилия. А теперь – ничего. Потом пришел страх. Страх от незнания, что и когда произойдет. Страх, что что-то может произойти и это не кончится не для одного из нас также хорошо, как и для других. Возможно, люди, самые близкие ко мне, не пострадают, но все-таки на душе было муторно и гнилостно, словно их поработят, сделают пешками, рабами, что было даже хуже, чем просто использовать. Хуже не только для меня, но и для них. Растерянным взглядом я смотрела на их счастливые лица и не думала, что когда-нибудь смогу пойти против них. Но ощущение того, что я могу потерять их… нет, это было еще хуже, чем прежде. Теперь мой страх не укрылся и от Нейро, который уже минут пятнадцать сверлил в моей голове дырку одним из своих самых кровожадных взглядов аля Джек Потрошитель. Друзья еще о чем-то болтали и разговаривали между собой, даже не замечая, как я медленно опускаю голову, касаясь лбом колен. Друзья… Единственные люди, которые не оставили меня, а остались рядом. Единственные, кто вполне догадывается о природе моего мужа, свербящего дырку уже в голове Хигучи. И одни из тех, кого я боюсь потерять. Наверное, именно это имел в виду Нейро, когда говорил про слабость некоторых людей, которые идут на безрассудные жертвы ради тех, кто ему по-настоящему дорог. Но разве ему понять когда-либо, что человек не может изгнать из сердца того, кому доверился, не может смотреть на корчащееся от боли тело друга, товарища, а может и возлюбленного - кому открыл свою душу. И пойдет действительно на все, дабы защитить того, кем дорожит. И тут дело отнюдь не в безрассудности. Ведь я… я тоже пойду на все, лишь бы уберечь Нейро от опасности, неважно какой. Неважно, чего это мне будет стоить. Неважно, что произойдет после, но вполне вероятно, что он моего обидчика к стенке пришьет. В прямом смысле этого слова. Быть может, я действительно люблю Нейро? Как бы то ни было в нашу первую ночь, я призналась ему, и он ответил. Но что если его чувства изменились и он держит меня рядом только для того, чтобы убедиться, что демоническая кровь (которой, благодаря его стараниям, в моем теле полтора литра), не вызовет процесса, умертвляющего нервные клетки и парализует все происходящие в теле процессы. Если честно, то насчет его честности меня до сих пор сомнения глодают с потрохами. Я и в своих-то чувствах не уверена, но когда Он рядом, мне так спокойно на душе, как ни было уже давно. Когда мы наедине и когда он больше не опускает своих шуток насчет неуклюжести моих движений, все время, пока Нейро внимательно смотрит мне в глаза, пытаясь отыскать то, что ни одному из нас не ведомо. Да, я люблю его. Что говорить, он не обрадуется, когда узнает, что теперь я к нему привязана толстыми нитями. Помнится, на следующий день после свадьбы разгорелся крупномасштабный скандал, после которого я просидела две недели в своей комнате, качаясь из стороны в сторону и думая… думая… думая… Что если бы я никогда не встретила Нейро? Может тогда бы я не видела этих ужасающих кошмаров? Мертвых тел друзей, мамы и его? Быть может, тогда мне не привиделось бы привидение той женщины, жившей две тысячи лет назад с лишним. А может и больше, но меня совершенно это не волнует. А потом мне вдруг стало все равно. Почему? – спросите вы. А я отвечу: «Если бы я знала ответ - я б сказала, но меня саму гложет неизвестность». Я сказала себе: «Пусть даже я и дальше буду видеть кошмары, но не… оставлю его». Помнится, тогда я жутко краснела, прямо, как помидор, хоть и не знала, что умею так. Да-а-а… Мне казалось – дальше уже некуда. А после – сплошная череда убийств и помешанных на том маньяков, которых я костерила, пока смотрела все убийства, произошедшие в мире и имеющие хотя бы отдаленную связь с Токио и нашими убийцами: Ягари Отонаши, убивший почти двадцать человек ради спасения собственной жены, убитой им же ранее; Кироку Мион – убила брата из-за его наклонностей в половом плане, а также из-за пренебрежения к матери (та, кстати, покончила с собой, узнав, что Мион покусилась на жизнь брата и отправила его в морг в качестве трупа); ну и Юусей, который убил несчастного прохожего самым диким и варварским способом (меня едва не вырвало, хотя тело Нейро, в котором мне пришлось тогда разбираться с делом реагировало больше чем прохладно, ему попросту было наплевать). А потом еще и… так не будем вспоминать о том ужасном «отпуске», во время которого меня (МЕНЯ!) чуть не арестовали за пособничество. Ну, в конце концов, я смогла полностью выйти из-под подозрений, но полицейские поглядывали на меня какими-то странными взглядами. То ли с уважением, то ли с отвращением – я не очень обращала на это внимание. И теперь я не знала, что будет дальше. Чувство опасности, притихшее во время раздумий, вновь начало давить мне на грудь с еще большей силой, чем прежде. Сердце словно сдавило… Я внимательно всмотрелась в небо, но так и не нашла ничего, требующего моего внимания. Те же мирно плывущие облака, похожие на огромные зефирки. То же солнце, сияющее как начищенный медный таз. То же небо, отливающее синевой и внушающее чувство его бескрайности. Когда-то я, будучи еще совсем ребенком, смотрела на небо и думала о том, что где-то там живет принц в замке, который надевает поводья на своего белоснежного коня и мчится по просторам бескрайнего космоса в поисках своей принцессы. В отличие от других мыслей, она не таяла и не исчезала, даже после десятого шоколадного эклера. Хе-хе. Я чувствовала, как совершенно бестолковая улыбка заставляет расползаться уголки губ немного в сторону. Да-а-а… давно я не улыбалась, даже подумать страшно. Но стоило мне вспомнить о кошмаре и угрожающей опасности, как улыбка сразу же увяла, словно её и не было. А что я могу? – таким я задавалась с первых дней работы Адского детективного агентства. Умственные способности и логика у меня развиты только на среднем уровне. Математика – на еще более низшем. Единственное, что я знала почти в совершенстве – была Психология. Так было на момент появления Нейро, которое изменило всю мою жизнь и перевернуло все мои понятия вверх ногами. А что сейчас? По логике я могу дать сто очков вперед любому зазнавшемуся гроссмейстеру. По математике – почти то же самое, хотя некоторые формулы я не люблю принципиально и главное – ничего с собой поделать не могу. Не нравятся они мне и все тут. Психология… пожалуй, в этом мои знания немного притупились. Не очень сильно, но все же. Да и реакция уже не та, что была раньше. Так почему же я все еще нахожусь рядом с ним? Быть может, он уже подумывает о смене партнера?.. От одной только мысли об этом на душе стало больно и невыносимо, как будто её резанули ножом со всей силы, а после оставили. Муторно… Но почему сердце так саднит? Почему я страдаю только от одной мысли об этом? Фиг знает… М-да… Похоже, я несколько выпала из реальности на те долгие минуты, что думала черт знает, о чем. Канаэ куда-то тащила меня за рукав блузки, а я в свою очередь крепкой схваткой вцепилась в пиджак Нейро, так что ему тоже пришлось плестись за нашей компанией, отложив поиски маньяка на потом. Правда, взгляд его обещал мне устроить веселую жизнь, как только мы останемся наедине. Хигучи откуда-то приволок фотоаппарат и теперь настраивал его, чтобы сняться всем вместе. Кажется, Нейро против этой затеи. Да он же сейчас взглядом расплавит бедную камеру! Поспешно встаю перед фотоаппаратом, заслоняя его от своего мужа, который лишь кровожадно улыбнулся аля Фредди Крюгер. Да, веселая жизнь мне обеспечена. С этими, отнюдь не веселыми мыслями, я встала рядом с Нейро, который для виду обвил мою талию. Я уже не краснею, однако. Просто стою, смотря в объектив камеры, и улыбаюсь невиннейшей улыбкой. Хигучи и Канаэ стоят чуть поодаль и, как всякая парочка, их взгляды были полны нежности, но не к аппарату, который полыхнул яркой вспышкой, на мгновение осветив наши лица. Кажется, я снова закрыла глаза в самый неподходящий момент. И точно ведь! Кажется, переживание насчет закрытых глаз преследует не только меня: все, кроме Нейро помчались проверять получившуюся фотографию, но, в конце концов, ею все остались довольны. Даже Нейро, который теперь читал одну из папок про безымянного маньяка. Вот же демон! Покосившись на своих спутников, я застала удивительную картину: Дзюн пытался собрать одну из чудом уцелевших моделей в то время, пока прямо над его душой стояли Канаэ и Хигучи, дававшие совсем неуместные в ситуации советы и заставлявшие краснеть помощника инспектора. Интересно, в кого это он влюбился, что так краснеет? Так, а чего это меня интересует его личная жизнь? Наверное, сказалось влияние Нейро… И опять то же чувство тревоги. Что? Прямо сейчас? Я чувствовала, что кому-то угрожает опасность, что было неудивительно – на интуицию я всегда полагалась. Кроме того, чувство опасности вновь поселилось в душе и стремительно разрослось, так что руки дрожали. Я обеспокоенным взглядом осмотрела всех, кто находился рядом, но им никакая опасность не угрожала. Годаю?.. Нет, он сам может защитить себя, это без сомнений. Ему после Нейро прибавилось умение быстро соображать. Инспектору Сасадзуке?.. Тоже нет, Эйси хоть и кажется вполне обычным полицейским, но связываться с ним в схватке – себе дороже. Кому-то из школы?.. Нет, все они сейчас разъехались кто-куда, а ощущение такое, что это не школьник, а кто-то близкий, настолько близкий, что… Мама!.. …убить его задача первостепенной важности для противника… Что было сил, я побежала по направлению к гостинице, где она остановилась. Нейро бежал со мной, хотя, клянусь, он понял, зачем мне туда. Я ворвалась в холл гостиницы намного позже его, к тому же отдышка отнюдь не помогала. - Её здесь нет. Она выехала три часа назад, - холодным голосом произнес Нейро, чуть склонившись. - Они не сказали, куда она направилась? – дрожащим от страха голосом спросила я. - К нам домой, - последовал лаконичный ответ и спустя минуту мы рванулись вон из холла на улицу. Я бежала так быстро, как только могла, не замечая ни прохожих, на которых регулярно натыкалась, ни заборы некоторых домов, которые я с легкостью преодолевала. Уверена, в обычной жизни я бы так не смогла. Но страх… Он делает с людьми то, что никогда не сделают ни уверенность, ни гордость. Он заставляет нас двигаться вперед, не замечая, как и что нам приходится преодолевать. Лишь бы успеть, лишь бы успеть, – пульсирует мысль в голове. Осознание того, что я опоздала, нет… нет, я не могу этого допустить! Только не мама! Она ведь даже ни в чем не виновата, она ведь даже не знает, во что я ввязалась и сколько опасных людей повстречала!.. Она ведь не причастна ни к одному из них! Почему?.. Мои шаги гулким эхом раздавались в туннелях, но мне казалось, что ноги внезапно потяжелели раз в шесть. Почему мои родные страдают из-за меня? Сначала отец, теперь мама… Что они такого сделали, что небеса просто дали их убить?! Почему?.. Я не могла найти ответ. Я бежала, глаза от ужаса и боли были широко раскрыты. От резкого ветра, бьющего в лицо, выступили слезы, но мне было все равно. Лишь бы успеть, лишь бы она было еще жива, - бьется мысль в голове, отдаваясь во всех отделах мозга. Один из них уже понял, если она выехала из отеля три часа назад, то при всех обстоятельствах… Нет! Не хочу об этом даже думать! – кричала я всей душой. Не верю… Я не верю… Повторяю про себя зловещие строки, так и норовившие расплыться из-за слез, стекающих по щекам. Не верю. Разве я могу позволить этому случиться? К тому времени забываю все воспоминания, связанные с этим событием. Не верю. Но почему так сложно продолжать бежать?.. Не верю. Не верю. Не верю! Твержу про себя, как заклинание. Не верю. Я не могу позволить этому случиться! – орала я. …её убили сразу же, как только она осталась одна… НЕ ВЕРЮ! Почему? Почему сердце ноет от сильнейшей утраты?.. Почему? Почему я уже не могу смотреть на все приближающуюся высотку?.. … Не помню, как перемахнула лестницу и распахнула дверь квартиры. Все помещение погрузилось во тьму, в воздухе витал аромат засохшей крови… Тихо ступаю по паркету, не чувствуя, как дрожат руки. Ноги подкашиваются, но я продолжаю идти к двери своей комнаты. … без сомнений… Дрожащие пальцы касаются холодного металла ручки, и почему-то меня вдруг чуть не вывернуло наизнанку. ... мама… … я ведь так с тобой и не попрощалась… Темное помещение. Все окна и стены обмазаны кровью, а на моей кровати стоит красный ящик с её головой на нем. Глаза не отражают ничего, кроме удивления и затаившейся боли. … радует, что она умерла без боли… Радует? Радует?! Но почему-то я не испытываю никакого горя. Нет желания плакать или горевать, только пустота образовалась на том месте, где когда-то находилась материнская любовь, которую мне дарили отец и мать и которые ныне мертвы. Я не знала радоваться мне или сходить с ума от боли. Я была совершенно потеряна и, казалось, существовал только этот красный ящик с её головой на нем. Такая дикая пустота с неровными краями, словно из сердца вырвали целые года жизни, тепла и нежности. На сердце было тяжело, как никогда раньше. Все эмоции куда-то исчезли, но тяжесть, давившая на меня все больше и больше, не куда не исчезала. Она словно навсегда повисла на моей опущенной от поражения шее. И, казалось, что я в очередной раз оказалась одной ногой в бездне… А потом затылок заныл от тупой боли, и все погрузилось в темноту… The End of POV Девушка очнулась от того, что кто-то порезал ножом её раскрытую ладонь и аккуратно слил некоторое её количество в чашу. В глазах стояла белая пелена, а мозг так вообще ничего не соображал, словно в тело вкачали не один литр морфия или еще какого-нибудь наркотика. Помотав головой из стороны в сторону, Яко оглянулась вокруг: помещение без окон, только дверь, сейчас полураскрытая. Чадящая на деревянном столе свеча освещала темные волосы парня, продолжавшего сливать её кровь в чашу, и только когда она наполнилась на половину, он опустил её руку и продезинфицировал рану и замотал руку бинтами. Так и не заметив, что пленница очнулась, парень вышел из помещения и плотно закрыл дверь. Послышался железный скрежет ключа в замке и в комнате вдруг стало ужасно душно. Рука, которая почти не шевелилась от столь варварского забора крови, была бледной, даже синеватой и Кацураге вдруг осознала: кровь у неё берут не в первый раз. События последних нескольких часов были задернуты странной пеленой, так что вспомнить, что с ней тогда происходило, совершенно не удавалось. К тому же голова ужасно ныла, к горлу подкатила тошнота. Вдобавок ко всему этому на грудную клетку давила такая тяжесть, что оставаться и дальше в сознании никоим образом не удавалось. Яко глубоко вздохнула и заснула, стоило только уйти мыслям из её головы… Проснувшись вновь от тупой боли, пронзившей все тело – удовольствие гораздо ниже среднего. Кто-то словно брал у неё кровь, но девушка так и не открыла глаза, лишь ворочалась из стороны в сторону, стараясь не закричать, хоть и очень хотелось. Когда процедура была проведена, и дверь вновь закрылась, Кацураге почувствовала непомерную усталость, заставившую её вновь впасть в кратковременное забытье. Но на этот раз, когда она очнулась резко и без возможности вновь впасть в объятья царства Морфея, Яко захотела было встать с кушетки, на которой лежала, но обнаружила, что лежит на манер морской звезды, а руки и ноги привязаны эластичными шнурами, дававшие несколько сменить положение, но вырваться из них не представляло никакой возможно. Благо, конечности у неё были худые, а суставы – подвижные, так что из этого плена выбраться можно, но не сейчас. Лучше подождать до следующего забора крови. Что-то говорило Кацураге, что сейчас главное – не паниковать и не пытаться вырваться из этих эластичных пут, а то ей снова вколют снотворное, или еще что-нибудь. Неизвестность томила. Совершенно не зная, где она находится, что с ней могут сделать, и зачем нужна была её кровь, девушка сосредоточенно пыталась докопаться до собственных воспоминаний, но вспомнило только одно имя – Нейро. Чье это имя? Друг он или враг? Интуиция подсказывала, что он не тот и не другой. Нейро – больше, чем просто друг. Возлюбленный? Супруг? Супруг… в точку. Так, значит, этот Нейро являющийся по совместительству и супругом может помочь вырваться? Нет… он сам угодил в подстроенную ловушку… - тихой змеей шипело подсознание. Из раздумий её вырвал скрежет ключа в замке, и дверь отворилась, впуская парня с той же чашей. Яко поспешно закрыла глаза и чуть пошевелилась, принимая удобное положение. Парень же, как ни в чем не бывало, сел на пол и, достав кинжал, освободил одну руку девушки и наклонил её над чашей. Пора! – кричала интуиция и Кацураге доверилась этому самому сигналу, резким движением освободив ноги от веревок и ударив с размаху точно в голову парня. Тот поначалу выглядел довольно-таки глупо, но в следующий момент без сознания упал на пол и заснул крепким сном. Выхватив серебряный кинжал из руки его, Яко выскользнула за дверь и оказалась в полутемном коридоре, освещающийся только факелами, расположенными вдоль стен. Но ступив только шаг в сторону освещенной площадки, девушка почувствовала странное головокружение. Они взяли больше полтора литра крови, - вспыхнула догадка у неё в голове. Но двигаться надо было немедленно, иначе паренек в комнате проснется раньше, чем она доберется до главного в этом курятнике. Кацураге осторожно, цепляясь руками за выступы на стенах и держа рукоять ножа в руках, пошла по коридору, скрываясь в нишах при малейшем признаке приближения кого бы то ни было. Но, как не странно, охранники стояли, а вернее, спали в креслах, только на той освещенной площадке и не намеревались проснуться раньше, чем подойдет паренек с новой чашей её крови. Тихо фыркнув, Яко выскользнула за дверь, ведущую… в огромную залу, где на ритуальной руне лежал, скорчившись, мужчина с блондинистыми волосами, светлым облаком раскинувшиеся вокруг его бледного лица с резкими скулами. Некоторые локоны окрашивались в алый из-за того, что руна тоже была написана кровью. При этом кровь меняла свой цвет, становясь то черной, то красной и даже так смешиваясь в этих двух цветах, что голова начинала жутко болеть, а к горлу подступал новый комок рвоты. Нейро… Спустившись к руне, Кацураге осторожно наступила на её край, но никакого дискомфорта не ощутила и полностью встала на одну из кровавых линий. С каждым шагом страх все нарастал, а сердце ныло все сильнее и сильнее, трепеща в груди беспокойной птицей колибри, словно вот сейчас все закончится и тело её супруга рассыплется горсткой пепла в её бледных руках. НЕТ! Это не должно произойти! От этого внезапного крика, сорвавшегося с её уст, с воспоминаний вдруг спала пелена, открыв ужасную, страшную тайну того, что произошло совсем недавно. Яко опустила голову. …Мама… … я ведь так с тобой и не попрощалась… …Мама… … прости, что не смогла спасти тебя от всего этого… …Мама… … возможно, скоро мы с тобой снова встретимся… А пока… Яко медленно дотронулась до лица Нейро, а после подхватила его и потащила к границе руны. Как в старые добрые времена, улыбнулась девушка. Ноги демона волочились по полу, но Кацураге лишь стремилась донести мужчину к двери и вынести из этого страшного помещения, навевающего страх, душивший количеством адской энергии, витающий в зале. Она так и не заметила, что кровь, ежесекундно меняющая свой цвет, постепенно перетекла в другую руну, и стоило ноге девушки коснуться последней кровавой полоски… По залу мгновенно разлетелся крик ужасающей боли, отчего тело девушки будто бы надломилось пополам и поднялось в воздух на несколько сантиметров от руны. Её тело корчилось в воздухе, непрерывный крик звучал в ней, отскакивая от стен и повторяясь ужасающим эхом, вновь возвращаясь к Кацураге, непрерывно пытающейся сорвать с себя оковы боли, ужасающей боли, терзающей сознание душу и разум. Тело словно выворачивали наизнанку, вырывали каждый орган и ломали каждую кость, медленно и мучительно, принося все больше и больше боли, разносившейся по телу уже непрерывными потоками. Потоки Адской энергии клубились вокруг неё, постепенно всасываясь в черный крестик, сияющий все больше и больше. Завихрения Адского ветра оставляли глубокие царапины на всем теле, и из них медленными, изменяющими цвет струями, сочилась кровь, которая, падая на руну, становилась её частью. Значит, её кровь нужна была для этого ритуала. Внезапно тело повисло в воздухе в горизонтальном положении. Голова была запрокинута, волосы струились по ветру, обрамляя бледное лицо с раскрытыми от ужаса карими глазами и ртом, из которого больше не вырывалось не крика. Руки разведены в стороны ладонями вниз, ноги прямо, словно на распятии. Прямо над ней повисла фигура в длинном черном плаще и с косою в руке, рукоять которой украшал человеческий скелет. Мгновение, и вот уже коса занесена над шеей её и блестит в ярком сиянии свеч. Кроваво-красные глаза блестят из-под капюшона плаща, жадным взглядом наблюдая за повисшей в воздухе жертвой. Тени палача под искаженным углом чернели на стенах ритуального зала в дрожащем дьявольском танце. Блеснуло лезвие и в следующий момент мужчина, до сих пор находившейся без сознания, унес девушку из-под удара и положил у самого края руны, загораживая её своим телом. Палач усмехнулся, глядя на его бессмысленные попытки защитить жертву ритуала, но говорить ничего не стал, лишь приготовился к новой атаке. Из горла Нейро вырвался рык, а пылающие ярким изумрудным пламенем глаза, сосредоточились на груди фигуры. Пожиратель загадок пригнулся к полу, как хищник, готовый настигнуть свою жертву. - Стоп, стоп, стоп, - внезапно произнесли из-за угла и оба противника взглянули на появившегося. Высокий мужчина с черными глазами с усмешкой в глазах наблюдал за только начинающейся дракой. - Андреас, - прошипел Нейро, еще ниже наклонившись к земле. - Бесполезно, мой друг. В пределах руны ни одно из Адских оружий не работает, - с жеманной улыбкой пояснил демон, сверкнув кроваво-алыми глазами. – Кстати, тебе понравился мой подарок? – обманно-добрым голосом спросил он. - Очень, - в такой же манере ответил Ногами, не отводя взгляда от палача, любовно поглаживающего рукоять косы. – Но моей жене нет. - О да, немного грустно, - надув нижнюю губу сказал Андреас, а после вновь усмехнулся. В его глазах ясно высветился холодный расчет. – А ты знаешь, мой друг, что девушка, которую ты сейчас охраняешь, - последнее слово демон наполнил довольно красноречивой интонацией, - обладает очень занятным скелетом в шкафу. Все эти убийства, - мужчина развел руками в стороны, обводя весь ритуальный зал, - были спланированы лишь для того, чтобы ты наконец понял всю важность этой девчонки, которую ты прикрываешь собственным телом. На самом деле, видел ли ты хоть отголоски этой тайны, строжайше охраняющейся до последнего мига гробницей Первого Римского папы? Не правда ли, заинтересовывающее начало? - Допустим, - сказал Нейро. - Идеальная загадка, ради которой ты отправился в мир людей более шести лет назад, даже больше, - Андреас нахмурился, словно считая. – Но твои старания, какими они не были, не полностью укрощали голод, терзающий всех нас. А эта девушка рождена, чтобы умереть. Почти у всех людей в этом мире такая цель, разве нет? Но она отличается тем, что тот скелет в шкафу, те предупреждения, что ей посылались в виде кошмаров… Разве ты не обратил на них внимание и сразу же не пошел искать меня? Хотя да, сначала кошмары посылал я. Хотел устроить тебе счастливую ночку, понимаешь, но ты как всегда все испортил. – Из мягкого и бархатного голоса уже ушла все напускная мягкость и осталась только ярость, которую мужчина не очень-то хорошо скрывал. – Оберегал её от всех влияний и проявлений Преисподней и, устраняя любого, кто посмел даже покуситься на её жизнь! Разве демон хоть когда-то ТАК привязывался к человеку? Знаешь, я очень долго думал над её словами, сказанными мне же когда-то, но так и не пришел ни к какому однозначному выводу. Это была полная чушь, сказанная устами помирающей. А что ты сделал? Ты отдал полтора литра своей крови! – Андреас уже плевался слюной от ярости. – И еще больше укрепил свою привязанность к человеку, который и мыслить-то нормально не умеет! Ты ведь уже тогда понял, что она не такая простая, не так ли? Даже то, что смогла преспокойно вернуться в собственное тело после того, как поняла, что находится под угрозой смерти? О да, она это сделала! – с удовольствием протянул демон, глядя на бесстрастное выражение лица Нейро. – Вернее не она, а её крестик, служащий барьером! А ведь она надевала его тебе на шею, ты уже тогда должен был понять! Она отдала тебе почти половину всех своих сил, а ты – подумать только – ничего не почувствовал, словно так и должно быть! А потом в битве с моей первой пешкой? Разве тебя не озадачило, что она так быстро уговорила его открыть свои воспоминания? А то, что она с легкостью разгадала цифровой шифр и пошла на все, чтобы разгадать загадку для тебя? А в последней битве, тебя разве не потревожил тот факт, что она осталась жива? Ведь дозу ей дали такую, что она угробила бы любого демона! И ты – ТЫ! – должен был об этом знать! И сейчас ты защищаешь ту загадку, к которой все время стремился! Разве тебя не тянет сорвать с её шеи этот чертов крестик, и впитать всю энергию, находящуюся в её теле?! Хотя да, она умрет сразу же, после этого. И даже не надейся увидеть её живой. Так каков твой выбор? – спросил демон уже спокойным голосом, хотя предпоследнюю фразу он почти прокричал, чуть не перейдя границы руны. Нейро медленно повернулся к Яко, которая лежала, измазанная собственной кровью. Кожа уже отдавала мертвенной синевой, а обнаженные руки и ноги, покрытые сплошь глубокими царапинами, сочились кровью. «Нейро…» прозвучал в голове мягкий голос. «Нейро, ты должен это сделать. Понимаю, но стоит тебе только перейти границы руны, как тебя тут же убьют. Единственное спасение, это поглотить ту загадку, что заключена в моем теле. Да, я знала о ней. Но не стоит сейчас об этом. Нейро, я знала, на что шла, знала, что в конечном счете умру. Нейро! Послушай! Если ты действительно любишь меня…» слезы потекли по щекам возникшей в сознании девушки, руки крепко сжались в кулаки, да так, что костяшки побелели. «Прошу, Нейро! Вспомни, что ты когда-то пообещал мне! Вспомни, о чем я тебя попросила в тот день, когда дала согласие на свадьбу!» В сознании вспыхнула картинка: они с Яко стоят в квартире и смотрят в окно. Карие глаза смотрят невыносимо грустно, словно от этих слов, что сорвутся с её губ, изменится все. - Нейро, пообещай мне одну вещь, - грустно произнесла она. - И какую же, насекомое? - Ты сам убьешь меня, когда придет время, когда я… сама тебе скажу это. Нейро немного удивленно смотрит на неё, но сталкивается с взглядом карих глаз и быстро кивает. - Обещаю. «А теперь исполни свое обещание, Нейро. Прошу тебя. И прощай, Нейро. Я… люблю тебя» Последние слова прозвучали серебряным колокольчиком в голове Нейро и тот, сорвав цепочку с крестиком с её шеи и преобразившись, поглотил всю энергию разгадки. Энергия нескончаемым потоком хлынуло в его тело, в то время как тело девушки постепенно обмякало в его руках, а потом просто упало на залитый красной кровью пол. Даже под конец она осталась человеком. Собственными руками Нейро убил Андреаса, чья энергия была просто ничтожна, а потом, запрокинув голову, позволил одной-единственной слезе сорваться с его щеки и упасть, напоследок полыхнув всеми цветами радуги. Улыбаясь грустной улыбкой, Нейро осторожно поднял её тело, испещренное царапинами и следами всяких пережитых мучений, и пошел прочь, даже не замечая, как преодолевает один континент за другим. Наконец, он оказался на лугу с цветущими ландышами, который когда-то снился им обоим. В ту самую первую ночь, когда… Демон аккуратно положил девушку в белую гробницу и выковал на надгробии: «Здесь лежит та, кто пожертвовал собой ради того, кто к этому миру не принадлежал никогда, но ощутил принадлежность, просто находясь рядом с ней» Я люблю тебя и никогда не забуду, Яко… И я обязательно найду тебя, пусть даже в Преисподней, но найду!.. THE END?