Я не люблю ее

***

Я не люблю ее.

***

                                  Мне нравится просыпаться по утрам, и глядя на нее замечать мимолетную улыбку, промелькнувшую на ее лице. Смотреть, как она, лениво потягиваясь, бредет в сторону ванной. Стоять за темной дубовой дверью и слышать шум бурно льющейся воды, ее приглушенную ругань.                     Внимательно изучая ее глазами смотреть, как она, стоя за отполированной плитой пытается разобраться, как готовить токпокки, и в конце концов забивает, и готовит аппетитные оладьи с нежным привкусом шоколада. Я люблю, когда она подносит завтрак к столу, и ее глаза цвета топаза останавливаются на мне, пытаясь запомнить каждую деталь. Мне нравится любоваться ее аристократической фигурой, скользить взглядом по лицу, глазами целуя каждый дюйм тела.                     Мне нравится ее руки, что скользят по моей шее. Мне нравится ее дурманящий запах, окутывающий меня со всех сторон, щекотливо витающий в отравленном мною воздухе. Приторный аромат ее тела я чувствую везде, постепенно пьянея.                     Я люблю, когда она по-свойски закатывает кобальтовые очи, а наткнувшись на мой сердитый взор, что по прежнему направлен на нее, испуганно ежится и стыдливо опускает ресницы. Мне нравится ощущать, как она заторможенно дышит, словно ненароком бросая мимолетные взгляды на мой обнаженный торс. А потом мне нравится наблюдать, как она краснеет и стыдливо опускает ресницы, когда замечает, что я уличил ее в подсматривании.                     Мне нравится, когда она застегивает на мне розоватую рубашку, аккуратно зауживает галстук и подает портфель. Мне нравится смотреть, как она скидывает с себя короткую ночнушку, недостающую ей и до колен. Она притягивает меня, расстегивая кружевной бюстгальтер, надевая вместо него обыденный — белоснежный. Манящими движениями она очаровывает меня, заставляя вспоминать ту ночь, когда мы оба сорвались до сумашествия.                     Мне нравится любоваться оставленными на ней мною синяками, явными кровоподтеками, ссадинами. Мне нравится, когда в порыве страсти она оставляет неглубокие царапинки ногтями, впиваясь в мою некогда бледную, сейчас же изменившуюся до неузнаваемости загорелую спину, на которой рисуются неестественно красные следы.                     Мне нравится, когда она критично осматривает себя в зеркале и замирает, заметив мое отражение. Мне нравится, что, когда я подхожу к ней, она отдает себя. Губы ее надуваются, улыбка погасает, но она отдает себя, без слов признавая свое поражение и мою власть.                     Мне нравится, как она озабоченно смотрит на часы, ровным голосом поторапливая меня, на что я всегда реагирую одинаково — смотрю сквозь нее пустым взглядом. Мне нравится, как она от чувства безысходности, что изъедает ее изнутри закусывает нижнюю губу. Мне нравится смотреть как ее глаза медленно заполняются слезами, а я встаю. Подхожу к ней, и, как бы ненароком, задеваю плечом — и вот ее утренний труд испорчен мною. Тушь размывается по щекам, губы из неестественного алого становятся мягкими розоватыми. Мне нравится встречаться с ней глазами и видеть в них — таких заплаканных — всю ненависть, что обращена ко мне.                     Мне нравится, когда она разрешает мне трогать ее золотистые завитки, пропитывать ее кровью. Я готов вечно слушать, как она поздно вечером лежит у изголовья кровати и читает мне детские сказки, забыв все обиды. А может, нет. Я много раз видел застилавшие ее кобальтовые глаза слезы - словно снежный покров ложится на юдоль, закрывая раны, оставленные от людей, от их же взора, мучителей своих - но она всегда прощала меня. Она подчинялась мне, хотя я множество раз подвергал такую невыносимо хрупкую жизнь опасности.                     Мне нравится смотреть на неприкрытый ужас в ее глазах, когда привожу я в дом очередную жертву. Когда, она убегает в комнату, лишь бы не слышать их хриплых стонов, а я силой заставляю ее взирать на мучения, не в силах помочь. Мне нравится мучать ее - физически и морально.                     Я люблю, когда ее губы соприкасаются с моими, она углубляет поцелуй. Мне нравится видеть в ее глазах страх, когда я резко отстраняюсь и разбиваю очередную вазу. Мне нравится видеть, как она берет из моих рук осколок и сквозь тремор режет себе губы, а после возвращает его мне. Мне нравится смотреть на нее, а после пробовать вкус ее изрезанных окровавленных губ.                     Мне нравится тонуть в ее бездонных глазах, чувствуя, что еще чуть-чуть и я не сдержу себя. Мне нравится отталкивать ее от себя одним взглядом, словно говоря — "Ненавижу тебя". Но она не знает, что внутри меня. Я всего лишь боюсь, что она привяжется ко мне.                     Мне нравится смотреть как ее руки, дрожа, зарываются в мои волосы и взъерошивают их. Мне нравится, когда она касается моей руки, прося остановиться.              Мне нравится, когда я нахожу ее в рыданиях, когда она, сидя у окна режет себе вены. Мне нравится на это смотреть, а потом отнимать у нее лезвия, охлаждая ее разгоряченную кожу ледяной пощечиной моих рук.                     Мне нравится сначала дарить ей удовольствие и показывать, каким нежным я могу быть, а потом все отнимать, резко выводя ее из транса хлестким ударом. И физически, и душевно.                     Но я не люблю ее.              

***

Нас ничего не связывает.

***

              Мне правда нравится — я не вру — видеть в этом дьяволенке ее черты — глаза все того же цвета топаза, впалые щеки и прямой лоб. Мне нравится смотреть на этого ребенка и понимать, что, несмотря на то, что это наш общий ребенок, нас ничего не связывает.                     Мне нравится смотреть на ее точную копию. Смотреть, как ребенок играет в песок, как озорно поблескивает глазами. И только я могу увидеть в них тот отголосок грусти не знакомства с матерью. И я прошел через это, а значит, и мой ребенок будет сильным.                     Мне нравится смотреть на это маленькое чудо, смотреть, как ее руки чуть дрожат, когда ребенок пересыпает песочек в ведерко. Мне нравится смотреть, как рано утром Антуанна просыпается, потирая глазки пухлыми ручками, мне нравится, когда я сквозь вечную метанойю слышу, как кто-то робко стучится в дверь, а я ровным голосом говорю "Войдите", зная, кто появится предо мной - ангелочек с хрустально перваншевыми глазами (которые я никогда не забывал).                     Мне нравится видеть, как Анна играет с моими поблекшими волосами, а ей, в свою очередь, нравится, когда я разрешаю кормить себя песочком. Я люблю смотреть в ее глаза, каждый раз замечая толику грусти.                     Мне нравится смотреть, как она, стараясь угодить своему отцу — мне — старается приготовить непослушными ручками мне кашу. А я лишь смотрю на свою тучку — когда она появилась, все в моей жизни перевернулось несколько раз.                     Она принесла так много проблем, но было и свое счастье. Когда, еще в младенческом возрасте я отослал ее мать — чего, Антуанна, конечно, не знает — погодя года три у ребенка начались проблемы с психикой.                     Моя дочь была уверена, что я не люблю ее, потому сижу в своем кабинете «уткнувшись в бумаги», не уделяю внимания. Анна довольно большой отрезок времени сама ориентировалась в этом красивом, но жестоком мире.                     Однажды, преступив порог дозволенного она совершила один… проступок. Вечером она разбила вазу — не то, что мне она нравилась, но в тот день я был зол на начальника — и я наказал ее, а ночью я услышал шаги в мою комнату и скрип двери. Моя девочка подошла к моей кровати и дрожащим голосом попросила остаться, ведь ей было больно и одиноко.                     Я сжалился и притянул ее к себе, крепко обнимая. И именно в этот момент я отчетливо понял — она мне очень дорога. Она — та, ради кого следует жить.                     После пяти минут я почувствовал, как Анна содрогалась в еле слышных рыданиях. Это был второй раз, когда я ее искренне — и даже вообще — обнимал за все четыре года. Она уже может чувствовать…                     После случая моя девочка боялась, что я от нее уйду, и я понимал ее. Такие же чувства у меня были в десять лет, когда от меня ушел отец.                     А сейчас я лежу на все той же кровати и прижимаю к своей груди маленькую девочку, неловко поглаживая ее по голове, а она улыбается. Мне нравится смотреть, как на ее лице расцветает улыбка, как она жмурится, когда лучи солнышка попадают ей на лицо. Мне нравится, как нежно она говорит «Папа!» и бежит ко мне со всем ног.                     Но я понимаю, что ничто не может зашить ту рану в сердце, поставленную мной за то, что я отнял у нее мать, и за то, что уделял так мало времени. А ведь столько лет прошло.                     Мне нравится смотреть, как моя девочка становится взрослой, как она своим поведением напоминает свою мать. Но сейчас, когда Антуанна стала похожей на нее, я собираюсь поговорить с ней. Она стала так много меня расспрашивать про маму.                     Я уверен, мне понравится смотреть на ее лицо, застывшее в ужасе. Она же не должна меня прощать. Я буквально убил одну частичку ее, и, своей жизни. Но теперь вернуть ничего нельзя. Я не знаю где она.                     Мне нравится наблюдать за эмоциями людей, которым я разрушил жизнь. Возможно, многие сочтут меня ненормальным, но я не люблю ее. Я не люблю эту женщину.                     Я знаю, где она — ради интереса. Она чуть постарела, но все также неизменно красива. У нее припухли губы, глаза стали тусклее, ресницы выцвели. Но мое отношение к ней не изменится.                     Я смотрю на свою дочь и медленно осознаю, что меня ничего не связывает с ее матерью. Мне нравится смотреть на точную копию той женщины, смотреть, как эта девушка покусывает свои губы - еще не израненные любовью - подмигивает парням, стыдливо опускает густые ресницы и мило улыбается.                     Но я не люблю ее мать.