Рассвет

Несмотря на беспокойное состояние тела Фриск, в сознании же на какое-то время повисла гнетущая тишина. Хозяин тела не мог выполнить просьбу безумного ребёнка и убить его, хотя тот твёрдо дал ему знать что только так Фриск может доказать своё намерение выжить. — Я не могу. — Едва слышимо повторил он, когда выбросил холодное оружие. Мысль о том чтобы выжить такой ценой ужасала мальчика, ибо в то что после такого его ждёт нормальная жизнь он не мог поверить. Ребёнок в зелёном свитере стиснув зубы, отвернулся от посла, как только встал на ноги. Слабое ничтожество, это всё что пронеслось у него в мыслях. — Значит вот как? — Не глядя на собрата отрезал Чара. — Всё с тобой ясно. — Пожалуйста, давай… — ЗАТКНИСЬ! — Громогласно перебил демонический ребёнок, от чего само пространство вокруг будто подверглось толчку. — Ни слова больше, Фриск. — Эту фразу мальчик будто прошипел, раздражённо слушая всхлипы позади, а сам ребёнок в фиолетовом сильно хмурился, злясь в этот момент только на себя и глядя на стоящего к нему спиной Чару, видел что ему больно, но сейчас мальчика должно было волновать не это. Безумное дитя слегка повернуло голову в его сторону и только одного взгляда хватило, чтобы у Фриск защемило всё нутро от страха. — Я дал тебе шанс выиграть. Одолеть меня, возможно раз и навсегда. — В уничижительной манере проговорил Чара, чувствуя как его начинает по новой трясти от наступающей волны гнева и прочих сопутствующих, таких уже родных чувств. — Но ты упустил его. — Чара прижал к себе руки, начиная смеяться с отвратительным звуком скрежещущего металла, постоянно повторяя шёпотом слова об упущении. Как же всё-таки ему нравилось ощущать всю эту заполняющую его оболочку ярость и чувствовать будто может голыми руками переломить что угодно и кого угодно, если это стоит на пути. Он даже не замечал как его тело подвергалось некоторым деформациям, а Фриск судорожно глотал воздух, не зная что делать, куда бежать. Что бы сейчас не происходило с демоническим ребёнком и чем он в итоге станет было не так важно. Боя было не избежать и посол старался сохранять в себе волю сражаться, раз уж не удалось решить всё по иному. — Ты либо трус, либо издеваешься надо мной. — Дрожащим голосом молвил Чара, всё ещё не глядя на собрата и усмехнулся. Всё равно отсюда ему никуда не скрыться. — В любом случае, я ещё с самого начала давал тебе шанс умереть быстро, но ты и его упустил. — Тут он резко развернулся, хищно глядя на напуганного, но всё ещё решительного ребёнка сквозь пряди своих волос. Ненависть заполнила всю его сущность, заставив боль отойти на второй план. Он улыбался. Кожа вокруг его чёрных глаз болезненно покраснела, покрывшись тёмными пятнами, а широко ухмыляющаяся пасть, которую сложно было назвать ртом будто оказалась криво зашита несколькими телесного цвета широкими нитками. — Я разорву тебя на части, Фр-риск… — Каждый раз будто смакуя это имя при его произношении, прорычало существо, что с натяжкой можно было назвать человеком, а стекающая по горлу чёрная жижа из многочисленных дыр, что остались на месте рта похоже совсем не мешала говорить. Ребёнок напротив едва успел среагировать на молниеносный размашистый удар и глядя на безумца, понял что ему даже и оружие не понадобится для того чтобы окончательно отправить Фриск на тот свет. Он хотел сказать хоть слово, но всю силу и сосредоточенность пришлось тратить на увороты от наносящихся со звериной яростью атак, однако скорость реакции мальчика была недостаточной, когда Чара с ноги зарядил ему в живот, заставив резко выдохнуть в отлёте и скрючиться на этом подобии слегка дрожащего, тёплого пола. — Надо же, это будет проще чем я думал! — Слегка качаясь, издевательски прошипел тот, когда подходил ближе и схватил посла за волосы, заставив его снова сжать зубы от боли. Безумный ребёнок, расплываясь в отвратительном оскале с удовольствием наблюдал как собрат ныл в слезах, извивался, пытаясь вырваться из его хватки и медленно вскинул другую, ненормально искривлённую в локте руку. — Я заставлю тебя страдать долго, очень долго, пока сам не взмолишься о быстрой кончине! — Фриск в новом порыве паники взревел и не помня себя от ужаса, принялся едва освободив себя, наносить Чаре удар за ударом, превращая его лицо в неведомое месиво, разбрызгивая по сторонам жидкость, из которой внутренняя часть демонического ребёнка в этой оболочке будто состояла целиком. Удары посол наносил мощные, а решительность помогла заглушить боль в теле, но оттеснить существо тут было некуда. — Безз-зссполезные попытки! — Мальчик быстро устал и прерывисто дыша, глядел как последствия его ударов обращаются в ничто, когда на лице по новой сформировалась мертвецко бледная зеленоватая кожа, снова разделившая глаза и рот. У Фриск от такого зрелища появились небольшие рвотные позывы, а сам Чара, даже не восстановившись полностью, отправил его в полёт на приличный десяток метров от себя во тьму, словно тряпичную куклу невообразимо сильным ударом руки. Как только крики быстро прервались ударом об поверхность, мальчик в зелёном неспеша направился вперёд, добивать свою жертву. Фриск еле встал на четвереньки, понимая что если б такой удар прошёлся по его физическому телу, то он вероятнее всего сломал бы себе что-нибудь. Ноги то и дело подкашивались, когда мальчик поднялся на них, а мёртвого собрата в зелёном свитере будто и след простыл. — Хахах… — Он сглотнул и снова обернувшись, увидел что тот стоит к нему спиной на довольно далёком расстоянии, хотя секунду назад мог поклясться что там никого не было. Фриск только успел слегка попятиться, но впоследствии замер. — Мне не так сильно нужно зрение, чтобы знать твоё местоположение. — Неожиданно звонко проговорил розовощёкий безумец, немного скосив взгляд, но не оборачивая голову. — Твою извращённую решительность почувствовать на расстоянии довольно легко. — Ч-чара, я не хотел так сильно злить тебя! — Дальше мальчик после этой фразы ничего сказать не успел, так-как тот резко поднял левую руку со вскинутым указательным пальцем и принялся водить им по воздуху. — Тс-с… Фриск, прислушайся! — Прошелестел ребёнок громким и жутким шёпотом, приложившись ладонью ко рту. — Слышишь? Ту-дум, ту-дум! — Посол рефлекторно схватился за пазуху, внутренне сжавшись. — Да, ты правильно понял. Это твоё сердце. Ох, я чувствую его, словно своё собственное! Как же сильно оно дребезжит! — Демонический ребёнок начал тихонько хихикать, так же приложившись к своей грудной клетке ладонями, в которой увы, не билось ничего. — Ту-дум-м, ту-дум-м… Бормотал он в собственном безумии, схватившись за волосы и посмеивался, будто не слыша ничего и никого кроме стука, громкость которого сильно разрослась, а Фриск, осознавая ненормальность этого всё же не смог не схватиться за виски. — Прекрати! — Он закричал, пытаясь привести себя в норму. Чара лишь пытается ещё сильнее напугать его этими издёвками, пытается утопить в паническом страхе. — Как же сильно оно хочет вырваться! — Истерично прокричал тот в ответ, взмахнув руками. — Позволь же мне помочь ему! — В следующий миг он со звериной яростью набросился на Фриск так быстро, что даже глаза едва уловили этот момент. Чара схватил собрата за голову и повалив на землю, принялся избивать его сначала кулаками, а затем ногами по животу, заставив скрючиться от боли. Мальчик пытался схватить того за ноги, но вместо этого случайно подставил лицо под удар. Он, откашливаясь, хрипло молил о пощаде, но едва даже слышал собственный голос сквозь эту какофонию собственных мучений и разливистого смеха. — Хва…тит! — Фриск попытался встать, но часть ударов пришлась ему и на ноги в попытках закрыть ими тело. Безумное дитя вдруг резко остановилось, собираясь атаковать по другому и тот воспользовавшись моментом, попытался отпихнуться от Чары с помощью ног, но к сожалению тот таки схватил мальчика за шею, после чего он только и успел выдохнуть, как мёртвый собрат в истерическом смехе принялся ударять его лицом об пол. Фриск кричал и задыхался в слезах, понимая что пока залечивается одна часть его тела, Чара будет пытать его по-другому и так до тех пор, пока не иссякнет его воля к жизни, единственное что не давало сгинуть всё это время. Что-то прорычав с разбитыми губами, он случайно ухватился за волосы демонического ребёнка и не помня себя потянул их вниз, но вместо того чтобы так же приложить Чару ударом об пол, мальчик ударился только собственным кулаком, сжимая светло-каштановые локоны, что выдрались почти без усилий. — Пхахахах! — Вдоволь налюбовавшись на выражение обезображенного лица ужаснувшегося собрата, розовощёкий безумец при попытке того отбежать, схватил его в этот раз за горло. — Нет не-ет, Фриск, не смей отворачиваться от меня! — Жутким голосом потребовал он, поворачивая его голову почти впритык к своему перекорёженному лицу. — Хихих… Я хочу запомнить твой последний взгляд, когда вытяну из тебя жизнь до капли! — Эту фразу Фриск даже не расслышал, только чувствуя сквозь боль как тот протыкает заострёнными пальцами кожу на его горле в процессе удушья. Задыхаясь от боли и крови, он судорожно пытался оторвать от себя чужие руки, затем хоть как-то оттолкнуть от себя Чару, но вместо этого только схватился за плавающие липкие дыры на его лице, а после в отчаянный миг случайно обнаружил на полу какой-то предмет и попытался им ударить безумца. Тут мальчик почувствовал что хватка ослабла, но облегчение было недолгим. Чара успел перехватить предмет, которым тот попытался его атаковать. — Хм-м, ты нашёл мой нож! — Воскликнул безумец, прижимая к себе лезвие холодного оружия, но Фриск при этом со вскриком успел ударить того ногой ниже подбородка и отскочив, наконец-то встать на ноги. — Спасибо! С ним дело пойдёт гора-аздо быстрее! — Регенерация ментального тела Фриск, измазанного в кровавых пятнах и чёрной жиже протекала с каждым разом всё медленнее и медленнее. Было больно глотать, дышать, говорить и при мучительной попытке промочить слюной высохший рот и сглотнуть, он почувствовал будто проглотил собственную кровь, а вместо слов из его горла доносились только неразборчивые хрипы. Наползая на собрата, Чара даже и не задумывался о причине своих действий, а Фриск, глядя на него ненароком вспомнил что такой прилив азарта он чувствовал в нём при битвах с Андайн и Сансом, но если тех он пытался убить без лишних вопросов, то его, Фриск, безумец добьёт окончательно только когда тот погрузится в отчаяние. Несмотря на это понимание, его всё ещё что-то продолжало наполнять решимостью. — Остановись… — Прохрипел он, но это только подтолкнуло розовощёкого к новой атаке. Раз смог заговорить, значит почти исцелился. Но ненадолго. Оскалившись, Чара проговорил что-то нечленораздельное и принялся совершать размахи своим ножом как и относительно недавно, но сейчас находясь в воистину зверином бешенстве, от чего атаки совершались быстрее и стали более непредсказуемыми. Тем не менее, Фриск уворачивался и пытался выхватить оружие обратно, но к сожалению ему удалось это сделать не так как было запланировано. Чара внезапно остановился и хитро повел глазами, когда увидел как собрат в перехвате схватился за само лезвие, после чего резко подался рукоятью вниз, прорезая ладонь мальчика. — Ааа-аа! — Слёзы по новой брызнули из его глаз, а демонический ребёнок ударом ноги сразу сбил его с ног и мальчик продолжал кричать навзрыд от боли уже сидя на коленках и всё ещё сжимая свою левую руку, из ладони которой протянулся кровавый ручей. — Хахах… — Фриск поднял на своего обидчика взгляд полный злости и непонимания, как тут его брови вскочили. Чара зажимал окровавленное лезвие у себя меж уголков рта, будто собираясь обезобразить его ещё сильнее. — Надо же, твоя кровь, она такая тёплая! — С безумным восторгом проговорил он, едва вытянув обратно холодное оружие, уже покрытое чернью. Лицо мальчика приняло нормальный вид, но в чёрных крошечных буравчиках посреди белков глаз продолжало отражаться всё его сумасшествие, а тело трясло от удовольствия на подходе к своей жертве. — Прекрати, пожалуйста, Чара! — Одними губами пробормотал посол, пока его рука подёргивалась, а огромный на всю ладонь глубокий порез и не думал затягиваться. Значит всё? — Какой же ты жалкий… — Облизнувшись, прорычал в улыбке розовощёкий, сложив брови домиком. — Даже находясь на грани жизни и смерти ты продолжаешь взывать к моему милосердию? — Он приложился остриём ножа к подбородку мальчика в бывшем только фиолетовом свитере, заставляя снова поднять к себе взгляд. — Хм-м… Ты говоришь, прекратить? Меня и самого уже тошнит от твоего нытья, так что пожалуй да, хватит с тебя! — Он замахнулся, но перерезать горло не успел, поскольку тот резко упал лицом вниз. — Чара, дело не в убийстве, я не хочу чтобы ты исчезал! — Во всю глотку прокричал ребёнок так громко, что пространство вокруг дало ответную реакцию в виде новых трещин. — Это только твоя проблема, Фриск. Если думаешь что я поверю в серьёзность твоих слов, то ты ещё более безумен чем я! — Рассмеялся Чара, в то время как посол чувствовал подошву его ботинка на своей спине. — Я не хочу чтобы ты исчезал и не хочу умирать. Пусть это извращённая сентиментальность, но зато правда! — Сквозь слёзы громко заявил он, готовясь к тому что тот вот-вот примется за удары, но вместо этого Чара резко схватил его за воротник свитера, ударив при этом в горло. Его даже начали забавлять эти бредни в возможно предсмертной агонии. — Хахах! Ты точно псих, раз смеешь такое говорить! Знаешь же что я демон, мне бессмысленно и опасно говорить такие вещи! — Чара… — Только и успел произнести тот, как вскрикнул от удара кулаком в лицо, не зная, сколько ещё придётся переживать сломанные носы, с учётом остановившейся регенерации. — Что, «Чара»? — Взревел безумец, со смехом глядя как тот мычит от боли. — Мне уже всё равно. — Сухо ответил Фриск. Ему действительно уже не оставалось сил на то чтобы утверждать обратное, но если какие-то силы для этого и остались, то мальчик использует их на другое. — Мне всё равно, демон ты или нет, я просто знаю тебя! Я знаю что ты боишься огорчать и делать больно тем к кому привязан и знаю почему не хочешь больше привязываться вовсе, потому что боишься предательства! — Уверенно твердил мальчик, не обращая внимания на свои слёзы, но верил что с этим связана хотябы одна из причин, по которым тот не захотел раскрывать себя родным. По большей части чтобы избежать вопросов, но всё же. — Я ничего не боюсь, Фриск, и более того, давно отринул привязанность! — Злобно проговорив это, Чара снова попытался атаковать собрата, но тот отпрыгнул в сторону, продолжая кричать. — Тогда почему тебе больно? Почему тебе снятся кошмары? Почему ты по ночам просыпаешься в таком страхе?! — Этих моментов на самом деле было всего несколько, но для Фриск они многое значили, в то время как сам Чара воспринимал это как слабость и в дальнейшем только сильнее росло его желание снова разрушить этот мир. — Заткнись! Это всё из-за тебя, из-за твоей прокажённой души! — Прокричал тот в гневе, хотя знал что посол никак её не мог контроливать. — Да в том то и дело что мы делим одну душу и я знаю обо всём что делает тебе больно! — Возразил мальчик с каре в ответ, несмотря на то что крики всё ещё вызывали чувство раздражения в горле. — Прошу, дай мне наконец высказаться об этом! — Тот кинул на него взгляд исподлобья, крепко сжимая рукоять своего ножа. — Чара, помнишь, там в Подземелье, когда мы… — Фриск немного запнулся, боясь называть имя. — Ну, сражались с твоим братом! Я помню твои чувства тогда! Уверен, в тот момент ты хотел чтобы воспоминания о предыдущей временной линии были просто кошмаром. Ты правда хотел спасти его! — Молчи! — Грозно прорычал первый упавший, указывая на него остриём лезвия. — Ты ничтожен, ты был лишь вместилищем для чужой решимости, не более! Хахах, ты серьёзно до сих пор списываешь заслуги перед монстрами на себя, прекрасно понимая что всё то время тебя вели, хахахах, за ручку! — В следующую секунду он разразился истерическим смехом, схватившись за лоб. И после этого Фриск всё ещё продолжает строить из себя что-то существенно значимое, думал он не в первый раз, в то время как посол сжимал кулаки некоторое время, напряжно хмурившись, но затем тяжело выдохнул. — Да, это правда! Меня всё время водили за ручку, но никто и никогда не брал под контроль мои настоящие мысли, мои настоящие чувства! Как и твои тоже, Чара! — Проговорил он, будто чувствуя камень на душе. — И я знаю что ты это понимаешь! Ты всегда чувствовал когда мне было плохо и всегда знал моё настоящее настроение! — Говоря это, он разумеется помнил о том что Чара почти всегда пытался манипулировать им, руководствуясь играми на его эмоциях, но сам факт того что демонический ребёнок всегда понимал его чувства так же откладывало в голове мысли. — Верно и это знаешь как раздражает?! — Знаю и от этого тоже больно. Прости. — Немного поникшим тоном ответил Фриск, но всё ещё оставался начеку. — Мне не нужны твои извинения. — Медленно сказал тот, надвигаясь на собрата с чувством странной тяжести внутри. — Мне ничего от тебя не нужно. Только чтобы ты наконец-то перестал мешать мне! — На последней фразе Чара снова вскинул своё оружие, но вопреки очередному увороту от его атаки, Фриск упал на колени и сел на ноги, улыбаясь. — Убивай меня, если так сильно ненавидишь. Но посмотри. — Мальчик со слезами на глазах показал свою перерезанную ладонь. — Я не могу больше. Она не заживает. Ты чувствуешь себя сильнее от этого? — Непонимающе спросил он, говоря об упадке своей решимости, что помогала оболочке сознания лечиться. — Хехех… Нет, но удовольствие невообразимое! — С дрожащими руками нарочито громко прошептал Чара, но волнение было трудноскрываемым. Он действительно удивлялся тому что не смог поглотить чужую решимость, а она просто исчезла в никуда. Он давно знал что убийства больше не придадут ему сил, поскольку это было не Подземелье и Уровень Резни для уничтожения мира повышать было невозможно, да и это в любом случае была идея недальновидная. Уничтожив всё, Чара бы застрял в Бездне, которую сам породил и сам себя уничтожить он тоже не мог. Фриск непонятным образом мог сдерживать жажду убийств этого ребёнка, чего не удавалось в Подземелье и тот пытался действовать чужими руками. Пытался переманить посла на свою сторону, а сейчас по ощущениям от этой битвы сам чувствовал непонятную усталость и не имел желания продолжать сражаться и делать хоть что-либо, потеряв в этом всём своеобразный смысл. Он, рухнув на пол, поднял голову. Красных трещин становилось всё больше, а покрытие под ногами дрожало, словно вот вот начнётся землетрясение. — Ч-чара, можно спросить? — Едва слышимо прошептал посол и тот дёрнул головой, оторвав взгляд от пространства вокруг. — Ты говоришь что я ничтожен, но рассказал о своей жизни до встречи с монстрами, когда я рассказывал и о своей. Ты не затыкал меня и всегда выслушивал. Почему? — Почти шёпотом вопрошал он, держа себя за бока. Почему-то появилось чувство безразличия к тому что будет дальше и ребёнка это пугало. — Тц. — Первый упавший отвёл взгляд. — Всё лучше чем ещё сильнее сходить с ума в этой пустоте подсознания, где я бы даже имя своё со временем забыл. — Буркнул он, еле сдерживая боль. Это пространство ощущало страдания обоих детей на протяжении многих недель и рано или поздно было готово развегнуться. Они оба чувствовали обречённость. — Хихих… — Тут розовощёкий вопросительно глянул на вжавшего голову от смешка собрата. — Я вспомнил как мы съели целое ведро мороженого! Ты всю простуду потом на себе протащил. Я знаю что ты скучал по заботе и ещё раз спасибо в любом случае! — Сложив брови тихо поблагодарил он, вспоминая тот нелёгкий день с улыбкой, считая его на самом деле одним из лучших что он провёл с Чарой в одном теле. — Много ты знаешь, Фриск. — С язвительным сарказмом выдал тот. — По крайней мере когда болеешь, чувствуешь себя хоть немного живым. Может я и хотел заболеть. — Мальчик чувствовал, будто его оболочка начинает высыхать, а слабость была такой, что ладони с трудом сжимали холодное оружие. — Всё равно, я правда считаю что за всю мою жизнь ты стал первым человеком, которого я хотябы отдалённо смог назвать другом! — После этих слов демонический ребёнок злобно глядя на Фриск, усмехнулся. — Пожалуй у нас обоих странные понятия о дружбе. Если б ты убил меня, то смог бы нормально дружить с тем поехавшим на бредовых теориях идиотом, вы стоите друг-друга. — Буркнул он, чувствуя неприязнь от лучезарной улыбки Фриск, который при этом дрожал. Ему не было страшно, но было очень холодно. Он перестал чувствовать раненую руку вовсе, которая начала бледнеть. — Ник, хахах, он клёвый, но я чувствую что он начал волноваться особенно сильно за тебя, когда спас нас тогда… — Он спасал тебя! — Резко перебил тот, с раздражением вспоминая о кудрявом любителе впечатлений. — Меня он даже не знал, да и зачем бы ему было спасать меня, если б у него был выбор?!  — Если бы тогда он думал только обо мне, то зачем ему было приходить сюда, стольким рискуя за ответами насчёт тебя? — Не унимался ребёнок и на это розовощёкий сам не знал как ответить. Он задавал этот вопрос, но по своей же вине не получил прямого ответа. — Думаю мы просто все тут больные. — Добавил Чара сквозь зубы, фальшиво улыбаясь. Он не знал что будет дальше, только глядя на то как это место разрывает само себя. Из-за него? Пожалуй нет, ведь несмотря на контроль, душа у детей была всё равно одна на двоих. Его брови резко вскочили, когда Фриск незаметно, пока тот был погружён в свои мысли, прижался к нему и подбородок невольно уткнулся в макушку мальчика при опущении головы. Чара только успел утробно зарычать с желанием угрожающе высказаться о подобной ситуации, но краем глаза приметил что всё ещё сжимает в одной руке нож. Губы самопроизвольно дёрнулись, а руки дрогнули. Он мог прямо сейчас пробить одним ударом эту несчастную оболочку чужого сознания и дело с концом. Однако Фриск тоже знал что он может так сделать и горько улыбался, чувствуя как слёзы стекают по щекам его побитого лица и впитываются в зелёный свитер, по иронии пахнувший травой, сырой землёй и золотыми цветами. По ощущениям со стороны, он будто прижимался к обтянутому кожей скелету, на которого надели этот свитер, такой худощавой была та оболочка. — Твой стокгольмский синдром меня пр-росто убивает! — Хихикая, шептал мальчик, но шутка эта была довольно болезненной для его собрата. Он дрожал, словно беспомощный котёнок, но секунда за секундой дрожь эта становилась всё слабее, дыхание более спокойным, а тихие всхлипы вовсе пропали. Фриск расслабился и будто засыпал. Его сердебиение становилось очень тихим, а розовощёкий с недопониманием сложил брови домиком, когда в его голове завертелось одно единственное «П о ч е м у?» Неужто ребёнок действительно радовался этой компании? Как кто-то вроде Чары всё ещё имел право искренне считаться чьим-то другом? Демонический ребёнок не знал что думать насчёт этого глупого человека, но точно чувствовал что с пришедшей слабостью ушла ярость и впервые задумался о том что уже давно не может признаться себе в ненависти к нему, но всё ещё не чувствовал и привязанности. Однако Чару даже забавляло это осознание и понимание чувства того что Фриск счастлив в этот момент, прижимаясь к мёртвому почти во всех смыслах ребёнку, давно давшему понять что всегда волей-неволей обрекает на страдания каждого, кто считает его другом. Он знал что мальчик не молил этим жестом о пощаде, так-как не чувствовал в нём страха, но всё ещё не мог понять некоторых вещей. А именно, понимает ли он его по настоящему, как тот и думает? Первый упавший всё ещё считал что нет, но начал чувствовать странное удовольствие от этой ситуации тоже. Он чувствовал как сердечко Фриск бьётся почти буквально в его руках и ощущал от этого тепло и наслаждение, будто что-то внутри него жаждало завладеть этим теплом, хотя оболочка обоих детей давно стала холодной от озноба по собственным причинам. Не двигаясь, а только слушая, Чаре показалось что и внутри его тоже оболочки что-то заколебалось. Он чувствовал околобезумную радость, но она была не той, когда хотелось проткнуть холодной сталью чужое, такое будто бы хрупкое горло и пробить пол, оставив так Фриск бултыхаться в собственной крови, хотя мысли и об этом по-прежнему приятно скребли его нутро. Розовощёкий безумец аккуратно поднял руку и едва ощутимо положил её на спину Фриск, всё ещё держа в другой руке холодное оружие. Тот факт что собрат не спал подтвердился лёгким вздрагиванием, но не более. Обнимая таким странным образом ребёнка в ответ, лицо первого упавшего несмотря на шквал мыслей, всё ещё оставалось растерянным, но ему хотелось, хотелось чувствовать это тепло. Хотелось вырвать источник этого тепла из грудной клетки и трепетно сжимать в руках. Чтобы оно билось только в его руках. Чара резко нахмурился и дёрнул головой. Даже в такой ситуации ему не удавалось насладиться объятиями без кровавых мыслей. — Фриск, на самом деле ты… Ты очень жестокий человек, знаешь? — Облизнув пересохшие губы, спросил он непроизвольно жутким голосом и почувствовал как мальчик сжался ещё сильнее, продолжая прижимать к себе руки, уткнувшись в свитер мёртвого собрата. — Твоё эгоистичное желание оставить всё как есть обрекает нас обоих на страдания! — Демонический ребёнок посмеивался, всё ещё пытаясь договорить свою мысль. — Однако, я просто не могу не признать кое-чего. Раз уж спустя столько времени твоё желание спасти чудовище вроде меня, которое всё ещё желает убить тебя из чувства удовольствия не ослабло, то пожалуй, спасти кучку монстров, которые хотели твоей смерти только ради свободы тебе без чужого контроля вполне удалось бы! — В странной истерике проговорил он и резко схватил посла за плечи. — Ваа! — Вскрикнул он от неожиданости и тут увидел что лицо Чары покрылось сетью чёрных прожилок и причину дальнейшего испуга тот сам понял, взглянув на свои руки, по высветившимся сквозь кожу жилам которых так же текла тёмная субстанция. Мальчик в фиолетовом невольно вспомнил как где-то прочёл о том что такое происходит с трупами, когда внутри их вен начинает сворачиваться кровь и это очень напоминало данную ситуацию, от чего становилось жутко вдвойне. Он так же приметил что на его бледно-зелёной коже рук осветлились многочисленные шрамы от самоповреждений и Чара уже относительно давно оставил на руке Фриск такой же в момент безумной угрозы, когда со дня освобождения монстров не прошло и недели. К счастью больше такого не повторялось благодаря Ториель и тому что произошло в ту ночь, когда вся подушка в её спальне окропилась горькими от воспоминаний слезами. — Фри-иис-ск! — Прошипел тот, выведя ребёнка из его мыслей. — Чара, что с тобой?! — Резко воскликнул он, с ужасом глядя на то что оболочка мальчика будто продолжает усыхать. — Я… Не знаю. — Он приложился ладонями к ушам, из которых так же вытекала чернота. — Но я с-слабею. — Его взгляд сосредоточенно буравил перепуганого собрата и улыбка снова расползлась по нижней части его лица, черты которого сильно заострились. — Ус-спокойся, Фр-риск… — Чара сам понимал что выглядит жутко, даже улыбаясь без злобы, но он давно разучился это делать по-доброму и отвернулся в чувстве неприязни от взгляда Фриск. Взгляда полного беспокойства и сочувствия, которых он по его мнению не стоил. Чара отвык улыбаться кому-то в чувстве благодарности за заботу, как и не привык вовсе, чтобы о нём заботился человек. — Хехехех… Физ-зическое тело не протянет так д-долго без кого-то из нас… — Медленно и тихо проговорил он с безумным выражением лица, изучающе уставившись на Фриск. Его состояние и чувство что оболочка вот-вот расползётся от этой слабости и недостатка злобы не давала говорить нормально. — Ты всё ещё намерен вернуться? — Да, да! Я расскажу им обо всём! О той другой временной линии и о контроле меня той сущностью!.. — Быстро и уверенно затараторил мальчик, но его слова перебил булькающий смех. — Мне плевать о чём ты им расскажешь, но мне интересно, в какую часть сказанного тобой они вообще поверят! — Ехидно выдал тот, развалившись на полу от нестабильности ментального тела. — Что мне делать с тобой?! — В истерике прокричал Фриск, обеспокоенно протягивая к уже названному другу руки и с ужасом глядя на разворачивающийся перед глазами ужас. Жёлтая полоска на свитере собрата становилась волнистой, а волосы самого ребёнка липкими. — Я растекаюсь, Фр-риск… — С тяжестью ответил он и развернул в его сторону голову, со смехом, растягивая двумя пальцами правую глазницу. — Хахах… Думал, у меня только лицо такое, а? — Съёжившись, и без того перепуганный посол ответил что вообще о подобных вещах не задумывался, а сейчас не знал как помочь, так-как Чара даже не чувствовал боли в таком состоянии и почти всё время смеялся, будто действительно веселился от души, как бы иронично это не звучало. — Я буду в пор-рядке, просто… Просто нужно время, чтобы вос-становиться. — Тихо проговорил он, не отрывая своего бездонного взгляда расплывшихся глазниц от замершего в ступоре собрата. — Хахах! Чего ты так смотришь н-на меня? Что, обниматься уже р-расхотелось?! — С дрожью в теле первый упавший прикрывал лицо ладонью и смеясь, начал надвигаться на Фриск. — Давай, воз-звращайся к ним! — Н-но, но ты… — Тот еле разлепил рот. — Я же сказал, буду в п-порядке! — Уже прорычал он. — Пр-роваливай! — Неразборчиво пошутив о фатальных объятиях и поглощении, он с трудом передал мальчику контроль и тот со вскриком исчез. — Давай, Фр-риск! — Чара с жуткой, но ставшей уже нормальной для него улыбкой распластался на тёплом полу звёздочкой и расслабившись, растворился целиком в собственных мыслях, так же бездумно растекающихся по сознанию. — Мешать не буду… *** Посол с резким вдохом вскочил, словно получив разряд от дефибриллятора и в следующую секунду испустил вопль испуга от таких же резких криков вокруг. Ещё даже не придя в себя, мальчик почувствовал как его одновременно обняли оба монстра-босса, по новой обливаясь слезами уже радости, а Ник вовсе после того как понял, кто именно проснулся, начал бегать по всему дому как заведённый, сотрясая тяжёлыми шагами пол и горланить счастливыми разглагольствованиями чуть ли не до потери голоса. — Чуваа-ак, я такое должен тебе рассказать! — Вскричал он, едва вытащив голову Фриск из объятий монстров и обхватил её за виски. — В-вау, я тоже! — Раскрасневшись от стольких нахлынувших эмоций, громко ответил тот и и юный ДиБраун отскочил, указывая на него сложенными ладонями. — Окей, тогда ты первый! — Он рассмеялся, а Азгор с Ториель поглощённые внезапным чувством восторга спустя мучительные часы ожидания, позабыв обо всём на свете, обнимали уже друг-друга.