Ivory

      Было жарко. До ужаса жарко, душно, и от этого было трудно дышать. Голова гудела, будто в ней трое суток беспрерывно бил набат. Не то что вставать — даже шевелиться не хотелось.       В воспалённом мозгу Айви зудела мысль, что если она сейчас откроет глаза, то непременно умрёт. В вязкой паутине всклокоченных мыслей и образов возникли кадры Судного дня из «Терминатора» — Айви открывает глаза и яркий свет сжигает её дотла.       Ангина.       Пьяный визит на кладбище к Райли сквозь ливень не прошёл бесследно. Наверняка, простуда прилипла именно после этого.       По-хорошему, надо было бы подняться, сходить в аптеку, залечь дома и усиленно лечиться. Но вот сил на это взять было не откуда.       «Охуительно ты встретила 4 Июля, — думалось Айви. — Температура, скрип суставов, головная и мышечная боль. Охуительно, Д’Соль, просто охуительно…»       Чья-то ладонь пощупала ей лоб, благословенной прохладой скользнув по коже. Айви даже забыла удивиться и просто расслабилась, наслаждаясь временным облегчением.       — Мозгов в твоей голове, я так понимаю, нет, — сказала прохлада голосом Руссо и пропала со лба.       Девушка протестующе застонала и стон отдался в голову новой болью, из-за чего Айви зашипела. И умолкла, потому что издавать какие-то звуки оказалось больно.       Руссо обеспокоенно смотрел на Айви, которая гусеницей лежала на полу, завёрнутая в одеяло. С момента пробуждения она так и не открыла глаз, а выражение лица было страдальческим.       Она горела. Даже без одеяла, она была бы такой же горячей, потому что эта бестолочь, судя по всему, абсолютно не умела заботиться о себе. Могла бы и догадаться, что после пешей прогулки под дождем шансы простыть возрастают в геометрической прогрессии. Бестолочь, одним словом.       Айви ненавидела болеть. Будь то простуда, насморк, или вывихнутая лодыжка. Сразу возвращались воспоминания из приюта, когда ты лежишь разбитый на кровати и никому нет дела до твоего состояния. Дети не знают, что болезнь — временное состояние и что потом наступит выздоровление. Им кажется, что они умирают и от этого им страшно.       Айви выросла, а вот справляться со своим беспомощным состоянием так и не научилась. Да что говорить, она до сих пор не знала какие лекарства нужно пить. Даже элементарной аптечки не завела. Поэтому каждый раз валялась дома, завернувшись в одеяло и молилась, чтобы организм побыстрее справился с заразой.       — Эй, — Руссо легонько тряхнул её за плечо, отчего во рту девушки появилась противная горечь.       — Мм? — ресницы чуть дрогнули, открыв покрасневшие глаза.       — Я в аптеку. Буду через 10 минут.       — Мхмм…       Он разогнулся, поднимаясь, а девушка уже снова провалилась в горячку.       Айвори смутно помнила, что вчера ходила на кладбище, потом кто-то вёз её домой, с кем-то она говорила. Но при попытке восстановить в памяти вчерашние события, голова начинала болеть сильнее. Мелькали картинки — внимательно слушающий Руссо, стоящий в дверях сосед Мёрдок, крупные капли дождя, размывающиеся по лобовому стеклу машины, бутылка бурбона на надгробии Райли…       Райли сел рядом и насмешливо склонил голову набок:       — И когда ты научишься следить за здоровьем?       Она попыталась что-то ответить, но во рту пересохло и не получилось даже разлепить сухие губы.       — Не парься, я ща уйду.       «Не уходи».       Райли сочувственно покачал головой и вздохнул:       — Ты бы присмотрелась к нему, — он мотнул головой в сторону двери, — впервые вижу, чтобы кто-то из твоих любовников добровольно решил тебя лечить…       Затем он встал и просто ушёл. Обида царапнула по сердцу и Айви рванулась за ним следом. Запуталась в тяжёлом одеяле, попыталась выпутаться, ещё больше увязая в складках. Попыталась позвать Райли, но сквозь губы вырвался лишь стон. Ей удалось встать, но лишь затем, чтобы снова мешком свалиться на пол от слабости.       — Ты совсем рехнулась?!       Голос Билла, такой знакомый и долгожданный, звучал рассерженно. Руссо в два шага подскочил к ней, без видимых усилий поднял на руки и уложил на подушки у дивана.       — Блядь, и десяти минут не можешь провести без приключений, — бубнел он у неё над ухом. — Может тебя связать надо было перед уходом? Ох, ч-чёрт…       Не совсем очнувшаяся от горячки Айви подумала, что Руссо сейчас тоже внезапно исчезнет и вцепилась в его руку мёртвой хваткой.       — Билл, не уходи… И такая мольба была в этих словах, что у Руссо перехватило дыхание.       — Да здесь я, здесь…       Она смотрела куда-то сквозь него невидящими глазами и хрипло бормотала:       — Не уходи, пожалуйста. Не уходи.       — Хорошо, не уйду. Я рядом. Айви, я рядом.       Она прикрыла глаза, расслабляясь, но руки его не отпустила.       — Эй, может отпустишь меня? — и тут же успокаивающе погладил девушку по волосам, — я лекарства достану.       Тонкие подрагивающие пальцы нехотя разжались и Руссо наконец смог дотянуться до аптечного свёртка.       Через час она снова уснула, напичканная лекарствами, уютно свернувшись у Руссо под боком. И ему совершенно не хотелось её тревожить. Температуру удалось сбить и Айви спала тихим и спокойным сном, обняв его руками и ногами. А он радовался непонятно чему и улыбался, вдыхая её запах и рассеянно перебирая её волосы. Руссо вспомнился вчерашний вечер.       — Вы не похожи на законопослушного гражданина, мистер Руссо.       Мёрдок продолжал неподвижно стоять у входа, но непостижимым образом знал где стоит Руссо, хотя тот ходил абсолютно бесшумно.       Айви, покачиваясь и облокотившись на дверцу холодильника что-то искала там, шурша и позвякивая содержимым холодильника. Возможно, именно поэтому она не слышала слов адвоката. А может была пьяна в стельку.       — Вы не похожи на обычного адвоката, мистер Мёрдок, — с той же интонацией ответил ему Руссо.       Тот улыбнулся уголком рта:       — Поймите меня правильно, я просто беспокоюсь об Айвори. Она — мой друг.       Глухая ревность заворчала в глубинах души, начиная скалить зубы.       — Она — моя девушка, — огрызнулся Руссо.       — Не знал, что она с кем-то встречается.       — Может, вы не настолько близкие друзья?       — А она знает, что она ваша девушка? — продолжал адвокат. — Насколько я её знаю, Айвори очень дорожит своей независимостью. Не думаю, что ваши мнения об отношениях сходятся…       — Насколько я её знаю, она не любит обсуждать свою личную жизнь с кем-то.       Адвокат усмехнулся.       — Мэтт, прости, — с сожалением произнесла Айви, выныривая из холодильника, — льда тут нет. И даже ничего замороженного предложить не могу.       — Да не парься, я уже собрался уходить. Всего доброго!       Адвокат ушёл, аккуратно прикрыв за собою дверь. Руссо подумал, что тот не так уж и слеп — он ни разу не споткнулся и уверенно перешагнул порог, не воспользовавшись своей тростью.       Когда он обернулся к Айви, то оказалось, что та устраивается на груде подушек на полу, завернувшись в одеяло. Руссо вопросительно поднял бровь.       — Как-то п-прохлад-дно стало, не к-кажется? — простучала зубами девушка.       — С ума сошла? Июль на дворе, на улице даже следов дождя нет. Хотя тот час назад прошёл.       — Мн-не хо-олод-д-но. Я нем-много п-п-погреюс-сь.       С этими словами Айви плотнее завернулась в одеяло, подобрав его со всех сторон под себя. Даже на расстоянии было заметно, как её трясёт. И Руссо не нравилось, как это выглядело.       Он только собрался ей об этом сказать, как Айви блаженно прикрыла глаза, отогреваясь. А через мгновение до него донеслось её размеренное дыхание. Организм решил сдаться под давлением всех последних событий и девчонка просто уснула.       Когда Айви открыла глаза, было утро. Она чувствовала себя просто восхитительно. Даже сны снились какие-то до невозможности светлые, нежные и бесконечно приятные.       Она настолько привыкла, что ночь с 4 на 5 июля обычно полна кошмаров и безумия, что нынешнее чувство защищённости оказалось огромной неожиданностью.       Обнаружилось, что Айви у себя дома (что уже не могло не радовать), лежит в обнимку с Билли Руссо на груде подушек, сваленных на пол, плюс ко всему заботливо укрытая одеялом.       Девушка осторожно вылезла из-под одеяла и потянулась. Мышцы и голова слегка побаливали, а в горле першило и немного саднило.       Почувствовав движение, подскочил и Руссо. Повертел головой и увидев, что Айви вылезла из постели, молча уложил её рядом и заключил в объятия, сонно прикрыв глаза, ещё и слегка придавив собой.       — Медведь, — полузадушенно пискнула девушка, пытаясь высвободиться, — задавишь же. Вот же лось здоровый…       — Спи, женщина, — проворчал Руссо, не открывая глаз, — я всю ночь из-за тебя не спал. Имей совесть.       Она ненадолго замолчала и снова пошевелилась.       — Руссо, блядь, — взмолилась Айви наконец, — ты правда тяжёлый, подвинься.       Тот пробормотал что-то довольно нецензурное, но всё же подвинулся.       «Кажется, я люблю тебя, Билли Руссо».       Вслух же ничего сказано не было. Айви устроилась поудобнее и закрыла глаза. Она улыбалась.