you're the only person who believes in me

Пегги старается не думать о том, что будет, если кто-то узнает, где она живёт. Старается не думать, какими заголовками будет пестреть жёлтая пресса, и что подумают коллеги. Старается не думать, что она переехала в одну из резеденций Говарда, мать его, Старка. Если честно, Пегги вообще старается не думать. Она делает вид, что не замечает, как Кржемински смотрит на её пятую точку, а после делает своё обычное тупое выражение, когда женщина поворачивается лицом. Она делает вид, что не замечает, как шепчутся шеф Дули и Томпсон, бросая на неё восхищённые взгляды. Как жаль, что это восхищение только её внешних данных, а не рабочих заслуг. Картер закидывает ногу на ногу, краем глаза видя, как расширяются зрачки Дэниела, сидящего рядом с ней, и понимает, что даже он не может увидеть в ней в первую очередь не красавицу, а отличную работницу СНР. От неё не укрывается, и как сидящий напротив Томпсон кидает на неё оценивающие взгляды. Девушка лишь со вздохом думает, что мужчины могли бы контролировать себя хотя бы на совещании у шефа, но тот тоже переодически задерживает на ней свой взгляд. Пегги старается не показывать своего разочарования в коллегах и у неё получается. Те до сих пор не понимают, что каждое их перешёптывание, каждый их взгляд и жест она замечает. Ещё она старается не думать о том, что когда Джарвис зашивал ей ногу, она представляла на его месте Говарда, мать его, Старка. Как он осторожно касается её ноги, помогая заштопать рану. Кажется, ей стоит больше стараться. Она ненавидит себя, когда бьёт Говарда по лицу, и она хочет сказать, что ненавидит его, но в его глазах по-прежнему видно огромнейшее восхищение и уважение, в отличие от её коллег. Она думает, хотя нет, она знает, что Старк доверяет ей как никому другому. А ещё Старк согласен с тем, что заслужил этот удар. Пегги старается не вспоминать о том, что пока мужчина жил с ней в Гриффите, она действительно позволяла себе расслабиться после работы. Старается не думать о том, что её встречали его губы. А после не только губы. Женщина старается не вспоминать о том, как его руки касались её кожи, а сам Говард целовал каждый сантиметр её тела, всё ещё считая её не просто восхитительной женщиной, а хорошей подругой и агентессой (любовницей тоже). Она старается не вспоминать, как до крови закусывала губы, чтобы не издать лишних звуков, потому что Мириам слышала всё. Пегги не показывает своего волнения, когда Энджи одновременно ревностно и лукаво смотрит на искусаные губы, а после спрашивает появился ли кто-то у англичанки, и что это за маленький фиолетовый синяк на шее, выглядывающий под определённым ракурсом из-за блузки. Она старается не вспоминать о том, что, когда на его реплику о том, что друзьям не обязательно закрываться в ванной, чтобы переодеться, она всё же открыла дверь. Старается не вспоминать о том, как тогда потемнели его глаза, но всё ещё горели искренним уважением. Совершенно не хотелось думать о том, что в газетах перестали появляться бесконечные статьи о его любовницах, не потому что его считают предателем Соединённых Штатов, а потому что любовница у него теперь только одна, это Маргарет «Пегги» Картер. Пегги старается не думать обо всём этом. Она старается, но всё равно думает о Говарде, мать его, Старке каждую минуту.