Теневой

Никто не знал ни его имени, ни откуда он родом. Мужчину лет сорока с невыразительными чертами лица если кто и мог запомнить, встречаясь с ним часто, называли просто «теневой», поскольку он всегда держался во мраке, будь то даже самая ярко освещённая магически улица или полутёмная таверна, где экономили на факелах. Ни один мирэец не мог толком запомнить, как этот человек выглядит: спроси любого, какой у него цвет глаз, и большинство затруднится с ответом, а другие назовут все известные варианты от голубого до янтарного. Но для того, кто всегда держался в тени, такой фокус не являлся чем-то волшебным: он знал, как обманчива природа полумрака. В таверне он мог встать так, чтобы свет факела отражался в его зрачках, делая их жёлтыми или карими; встречаясь с кем-либо вечером у набережной, он словно впитывал в себя отражение воды, становясь в таком ракурсе, чтобы превратить глаза в голубоватые, синие или зеленоватые в зависимости от того, насколько загрязнён тот или иной участок реки. «Теневой» знал и другие приёмы, позволяющие скрывать ото всех свою истинную внешность: он мог нанести суриком небольшой шрам на любой части лица, а затем смыть его; выпячивая вперёд челюсть, он менял черты лица, обретая чванливый, агрессивный вид, или, втягивая кожу на щеках, становясь в глазах собеседника измождённым, равнодушным. Изобразить любые эмоции или полное их отсутствие, сыграть роль мудреца или простака – этим искусством он овладел в совершенстве, и продолжал практиковаться в нём каждый день. Мужчина испытывал неподдельное удовольствие, вводя в заблуждение сотни людей, манипулируя ими, как заправский кукловод, дёргающий за невидимые нити, заставляя подчиняться своей воле и думать, что они совершенно свободны. Благодаря этому он быстро добился высокого положения у себя на родине, но оно его совершенно не устраивало. Нет, ему по-прежнему хотелось дальше играть судьбами людей и целых империй, ввергая их в хаос, заставляя бывших союзников воевать, а врагов объединяться. Поэтому он и отправился в Мирэй с особым секретным заданием, которое он придумал сам, хотя тому, кто его послал сюда, казалось обратное. Заставлять других отдавать тебе приказы, на самом деле выгодные не им, а тебе, было частью тайного умения «теневого». Ещё до того, как оказаться в Арисе, он начал свою подрывную деятельность, внося смуту в умы простых жителей империи и солдат, особо влияя также на иноземцев, создавая для послов мнимые обиды, а для торговцев – определённые трудности. Чуть больший размер пошлины за продажу товаров, появившийся всего на один день благодаря краткой беседе со стражником («это принесёт вам выгоду, а иноземец ничего не заметит»), не самый радушный приём, оказанный послу из-за слухов, гуляющих в городе по вине «теневого»– и вот уже готов повод если не для войны, то для более напряжённых отношений. Изучая политическую обстановку в империи и её историю, «теневой» уделил особое внимание землям клана Сал и тем, кто там живёт. Сыграть на чувствах зависти и обделённости, внести раздор между людьми, а дальше потихоньку подливать масла в огонь, чтобы агрессия направлялась против империи… в такие минуты, наблюдая, как из ничего начинаются междоусобицы, вспыхивают кровопролитные и жестокие войны, этот человек чувствовал себя властителем всего мира, способным управлять всеми и каждым, оставаясь при этом по-прежнему в тени. Единственные, с кем он никогда не решался связываться, зная, что из-за этого его планы могут раскрыться – эльфы. Он всерьёз опасался их магии и старался держаться от них подальше. Но с полукровками, не обладающими чародейским искусством или проницательностью своих эльфийских родителей, «теневой» старался общаться почаще, усиливая или ослабляя, когда ему это было необходимо, их ненависть к сородичам из прославленного Элеана. Глядя на то, какой хаос учинили в империи такие тёмные личности, как Дарьенал Воста или герцогиня Анисса, шпион сразу записал их в невольные союзники. Даже ни разу не встретившись с обоими, он мог повлиять на то, чтобы они принимали неадекватные решения или, напротив, задумывали хитрые уловки по совету приближённых, через которых и влиял на них «теневой». Конечно, такая игра была связана с определённым риском выдать себя, ведь приходилось держать постоянную связь с одними и теми же людьми из числа советников Дарьенала и Аниссы. Но «теневой» был настолько уверен в своём искусстве скрываться и манипулировать, оставаясь незамеченным, что продолжал встречи, даже когда в Мирэй началась долгожданная война. Да что там говорить — его не смутило и отстранение Восты от должности главы Имперского Совета. Конечно, теперь, с приходом к власти нового императора, приходилось больше осторожничать, но «теневой» в своё время смог выкрутиться и из более сложной ситуации. Поэтому он продолжал создавать хаос в империи Мирэй, хотя и вынужденно сменил круг общения, исключив из него людей Восты, попавших в опалу. Но, даже не зная, куда именно сбежал бывший имперский советник, он мог повлиять на дальнейшие события, поскольку ранее уже заронил в головы приближённых Дарьенала мысль о том, что неплохо бы ему объединиться с Аниссой. Поэтому, когда так и произошло, «теневой» даже не удивился: это был результат его невидимой работы. Он лишь испытал снова несравнимое чувство удовлетворения оттого, что может управлять судьбами людей, невзирая на время и расстояние. Власть и успех кружили ему голову получше любого хмельного напитка, которые он предпочитал не пить, чтобы всегда ясно мыслить. Впрочем, бывали случаи, когда для очередной интриги требовалось отведать с кем-либо эля в таверне; тут на помощь приходили проверенные временем рецепты — принять снадобье из смеси определённых трав, чтобы долго не хмелеть, или добавить в напиток несколько капель особого настоя, проясняющего разум. Вот и сегодня, находясь в питейном заведении для аристократии Ариса и приближённых императора (в том числе гвардейцев), «теневой», делавший вид, что он вхож к самому императору (на самом деле он просто добавлял в разговор «факты», подслушанные из разговоров стражников или приближённой свиты), с удовольствием потягивал шипучее вино, не переставшее искриться даже после того, как он незаметно подлил туда свою настойку. Рядом с ним за столом сидел гвардеец, получивший на сегодняшний вечер заслуженный отгул, и щедро делился услышанными новостями, проникшись необыкновенным доверием к собеседнику (надо же, он знает шутку о том, что леопард Зайка съел сапоги Элера!). А вести действительно оказались прелюбопытными. — И вот, значицца, какой фокус придумали эти эльфийские маги — истинную супругу Маэля, не Востово отродье, а ныне объявленную императрицу Кайю — превратить в наследную принцессу Элеана! Да-да, именно так, я бы и сам не поверил, если бы не пара фраз, что неосторожно сказал нынешний глава Совета Лоэналь. Умно придумано, ничего не скажешь! Да только перехитрили эти маги сами себя, вот что я думаю. Прятали они её от глаз людских в отдалённой крепости, а тут подоспели враги из Тарэнты. И вот что я услышал, пока охранял покои её Величества Эмрии… - — стражник снизил голос до полушёпота, завидев, что за соседними столами иногда косятся в их сторону. — Оказалось так, что среди вражеского войска тоже был эльфийский маг, да ещё какой сильный! И вот он не то обманом, не то ещё каким хитрым способом выманил Кайю за пределы крепости, а затем взял в полон — и был таков! Представляешь, как взбеленился наш уважаемый и всеми любимый император, когда узнал об этом? После этих слов «теневой» поспешно и понимающе закивал, не выказывая своего истинного отношения к Маэлю, которого считал презренным полукровкой, не достойным править людьми. Он вообще не уважал и в грош не ставил ни одного правителя в мире, считая, что только сам смог бы безраздельно владеть всеми странами, если б захотел —но куда интереснее ему было сталкивать всех лбами и любоваться на созданный хаос. — Да, вот так новость! — ответил он гвардейцу. — Это что же теперь, его Величество отправится войной супротив Тарэнты? — он, подобно диковинному зверю хамелеону, что обитал в жарких странах, «подстроился» под простецкую речь собеседника, хотя спокойно мог разговаривать с ним и по-светски, но ситуация требовала максимального взаимопонимания. — Обязательно отправится, как пить дать! — заверил его гвардеец. Глаза «теневого» зажглись на мгновение, но он сразу придал лицу грустное выражение, чтобы не выдать своих эмоций и мыслей: «Вот это удача! Теперь, в отсутствие Маэля, можно легко разжечь в империи пламя гражданской войны — и со стороны наблюдать, как в Арисе и других крупных городах начнут проливаться реки крови». Чтобы осуществить эту задумку, он подлил масла в огонь, сказав гвардейцу шёпотом: — А я вот тоже новость интереснейшую слышал от своего друга. Представляешь, встретил он намедни торговца, что приехал в столицу из Гредира, а до того проездом побывал в горах Хортат. И представляешь, кого он там встретил? Живого дядю его Величества Маэля, самого Мегира. «Теневой» солгал: он знал, что его подручный не справился с заданием. Но ему главное было создать видимость интриги: гвардейцу и аристократам сказать одно, а жителям бедных кварталов Ариса — совсем другое, чтобы они горой стояли за дядю императора и добивались его прихода к власти, бросая первый факел в пожар будущей гражданской войны. И потому он дальше вкрадчивым шёпотом лил в уши гвардейца ядовитый мёд сплетен, слухов, собранных из разрозненных фактов и домыслов, не замечая, что эльф, сидящий возле самого ярко освещённого центрального стола, изредка поглядывает на них. Он незаметно для всех подслушивал разговор, задействовав несложное заклинание, что стоило всего сутки жизни. Эльфу, одному из друзей Лоэналя, кажется, наконец повезло нащупать ту незримую нить, что управляла поведением людей в столице и в империи. Он давно подозревал, что за беспорядками и войнами кто-то стоит, искал шпиона — и вот, видимо, нашёл, поскольку речи «теневого» не могли привести ни к чему иному, как к гражданской войне. — …И, хоть торговец убеждал Мегира не вмешиваться и дать спокойно править его уважаемому Величеству, —в устах «теневого» это слово могло бы прозвучать как ругательство, но он сдержался и, напротив, подбавил льстивых ноток в голос, — тот из упрямства говорил, что имеет больше прав на престол. В общем, похоже, дядя императора решил выйти из своего уединения в горах и выступить против Маэля. Представляешь, что случится, если он соберёт войско и пойдёт на столицу в отсутствие его Величества? Нелёгкие предстоят времена, ох, нелёгкие… Незаметно подслушивая, эльф всё больше убеждался в том, что он нашёл не просто отдельную нить, ведущую к кукловоду, а его самого. Он решил магически проследить за ним и сотворил ещё одно заклятье. Теперь, пожертвовав ещё одним днём жизни, эльф сможет в течение двух хор слышать всё, что говорит шпион, где бы он ни находился. Сам он продолжал сидеть за центральным столиком, улыбаясь в ответ на шутки аристократов Ариса, собравшихся рядом и слегка захмелевших от игристого вина. Даже когда гвардеец и шпион ушли, он остался на своём месте, продолжая подслушивать. «Теневой», оставшись вскоре в одиночестве — его спутник пошёл справить нужду, - широко ухмыльнулся и пробормотал чуть слышно под нос, не догадываясь, что его слова могут быть услышаны кем-то посторонним: — Вот глупец… Теперь он скажет остальным готовится к удару извне, в то время как авторитет Маэля будет подорван изнутри. Упиваясь своим успехом, окрылённый удачным стечением обстоятельств, «теневой» позволил себе расслабиться и не мог даже предположить, что неизвестный эльф посмеет подслушивать. Да и не знал он о том, что магия способна на нечто подобное. Решительно двинувшись в квартал бедняков, он немного изменил себе внешность, добавив шрам на лицо. Богатую одежду он вывернул наизнанку – с обратной стороны она напоминала простой армяк. Такой костюм давным-давно по особому заказу сшил портной, получив за свою работу немало золотых монет; правда, спустя некоторое время он таинственным образом утонул в реке, хотя хорошо умел плавать — «теневой» не желал, чтобы кто-то разболтал его секрет. Войдя в простой кабак, он сделал вид, что прихрамывает на левую ногу. Прежде, чем заказать эль, он незаметно проглотил своё снадобье против хмеля. А затем прошёл к столику, где сидела пара здоровых увальней. — Чаво надо? — грубо спросил один из них. — Две кружки эля моим друзьяганам! — громко заказал «теневой», по-хозяйски подсаживаясь к ним ближе. Увальни просияли — они допивали свои пинты, уже собираясь уходить, поскольку на новый заказ не хватило бы денег. Оба обрадовались дармовой выпивке, пусть им поначалу и не понравился странный хромой тип со шрамом на левой щеке. — У меня, как и у всех сегодня, особенный праздник, поэтому и угощаю, — начал свою вкрадчивую речь «теневой». — Настают лучшие времена. — О чём ты? — непонимающе спросил один из увальней. — Представляете, кого я увидел сегодня у городских ворот? Самого Мегира, дядю нонешнего императора. Он щедро раздавал монеты беднякам и обещал для нас лучшей жизни. Поскольку несколькими хорами ранее некий богатый купец действительно щедро сыпал деньгами у ворот, слова «теневого» лишь немного расходились с делом: он знал, что самая страшная ложь — это недоговорённая или скрытая правда. — Мегир сказал, что с его возвращением в столицу всё изменится. Он будет помогать бедным, а с аристократов брать двойную плату. Услышав эти слова, к их столику подсели ещё пара мужчин, заинтересованно слушая и надеясь тоже получить дармовую кружку эля. — Пока Маэль ведёт войну, его дядя возьмёт в руки управление городом и империей отсюда, из Ариса, помогая всем, кто нуждается. Больше мы не будем терпеть усмешек аристократов и презрительного отношения придворных! — Но разве может у страны быть два императора? – спросил один из тех, кто подсел к столику.о — Конечно, ведь нонче война, и Маэль не может быть везде и сразу. Он доверяет Мегиру. – «Теневой» произнёс ещё одну правдивую фразу, не договорив её до конца, отчего она стала наглой ложью, легко убедившей крестьян в его правоте. «Теперь они будут думать, что, якобы поддерживая Мегира и устраивая бунт против аристократов, они на самом деле исполняют волю Маэля… и когда знать услышит имя императора из уст бедняков, выкрикивающих его на всех площадях, то многие состоятельные люди обернутся против мальчишки», — самодовольно подумал «теневой». Он ещё половину хоры посидел в кабаке, щедро (поскольку заказал ещё несколько кружек эля) сея зёрна сомнения в умах бедняков. А затем вышел прочь, полностью довольный собой и проделанной работой. «Теневой» не знал, что неизвестный ему эльф утвердился в самых худших своих опасениях. Тот извинился перед аристократами и тоже вышел на улицу. Вокруг уже сгустилась ночь, мягко стеля своё покрывало на дома Ариса. Лишь звёзды притягательно и ярко сияли в далёких небесах, но эльфу некогда было ими любоваться. Он спешил к ближайшему кварталу бедняков, где, как ему давало знать угасающее заклятье, и находился сейчас таинственный кукловод, управляющий судьбами людей. Эльф понял: если он просто захватит шпиона для допроса, тот наплетёт такого, что заморочит кого угодно. Видя, какую опасность несут слова и поступки иноземца, друг Лоэналя решил устранить ненужную помеху, и сделать это как можно быстрее, пока тот не успел внести ещё большую смуту. Конечно, стоило бы узнать, откуда он прибыл в империю, но доверять словам шпиона явно не следовало. «Теневой» многого не знал об эльфийской магии, поскольку выудить подобные сведения было практически невозможно: все, кто ею пользовался, предпочитали меньше разговаривать и больше пользоваться мыслесвязью. Поэтому он и представления не имел об арсенале самых разнообразных заклятий, которыми владел эльф. Мало того, он даже не догадывался о том, что лёгкий ветерок, слегка задевший его лицо — это вовсе не порыв воздуха, налетевший со стороны реки, а след угасшего заклинания подслушивания. Но эльф успел добежать до квартала бедняков прежде, чем перестал слышать дыхание шпиона на расстоянии —чтобы поспеть вовремя, он не пожалел нескольких дней жизни на ускоряющее заклятье. И, конечно, шпион вовсе не опасался тьмы — с чего ему бояться того, что всю жизнь скрывало и защищало? Поэтому, увидев впереди у одного из домов неясную сгустившуюся тень, падавшую от ближайшего раскидистого дерева, он поспешил туда, стараясь скрыться от навязчивых спутников из кабака, что пытались последовать за ним. Эльф, что скрыл своё тело от посторонних глаз заклятием темноты (для этого пришлось пожертвовать ещё несколькими днями), с усмешкой поджидал шпиона, держа заговорённый изогнутый кинжал, скрытый под рукавом. «Давай, подходи ближе, ничего не бойся», — говорил он про себя. И «теневой» опрометчиво подошёл, надеясь замести следы и снять с «хвоста» настойчивых увальней, ищущих, куда это запропастился их щедрый собутыльник. Он не успел отреагировать на взмах серебристой стали, невесть откуда возникшей во тьме. Острое и хорошо заточенное лезвие разрезало горло, обагрив мостовую щедро полившейся кровью. «Теневой» пытался хватать ртом воздух, но вскоре безвольно обмяк, свалившись на землю, точно упавший куль с мукой. Эльф, дрожа от азарта, охватившего его, поспешил скрыться во тьме, подальше от мужчин, что, заслышав странный звук, двинулись в сторону раскидистого дерева. Два простолюдина в ужасе взирали на мёртвое тело щедрого незнакомца, мигом протрезвев от шока. Потом, сообразив, что убийца может скрываться во тьме, поспешили прочь как можно дальше. И, только отойдя на приличное расстояние, один сказал другому: — Тоже мне, настали для него лучшие времена… — Да, не стоит верить каждому встречному. И оба отправились по домам, мигом позабыв и про лживые слова «теневого», и о нём самом — так безопаснее, а не то, чего доброго, и их пришибут.