Дневники Дориатской принцессы

Врать родителям — нехорошо, принцесса это знала. Но правда была в том, что она врала им постоянно. Иначе ей не дали бы и носа высунуть из дворца без охраны. Вспомнить хотя бы тот ужасающий случай, когда Лутиэн едва не схватили орки. Пограничники еле выцарапали девушку из их лап. И если бы эта весть дошла до отца, его истерику вряд ли бы кто-нибудь пережил, кроме неё, конечно же. А её беспощадно заперли бы во дворце. Поэтому Лутиэн приходилось утаивать, говорить полу-правду, молчать или бессовестно врать. Отцу врать было легче, чем матери. От королевы приходилось убегать прежде, чем та вцепится и начнёт вытягивать правду въедливыми вопросами. И тогда нить обмана теряется и путается, и поневоле выдаёшь неприглядную правду. И тогда приходится терпеть родительское негодование. А сейчас девушка вообще не хотела показываться родителям. А уж Менестрелю и подавно. Даже если тот и не хотел бы ничего рассказывать, родители просто, с одного взгляда ему в глаза, считывали все. Он был для них открытой книгой. Собрав на кухне снедь в аккуратную плетёную корзинку, Лутиэн бежит сквозь предрассветный лес к своему таинственному знакомому. Он может быть опасен, может навредить ей, может быть предателем, который отведёт её прямо в лапы врага. Но думать об этом сейчас не хотелось, а хотелось просто встретиться с ним. Он будет с важным видом рассказывать о своих приключениях, о жизни за завесой, об опасностях, и при этом будет планомерно уничтожать содержимое корзины. И пусть он врет ей через каждое слово, слушать эту ложь приятно и интересно. Какое же богатое воображение у этого адана!