Четыре линии слов именных.

Почерк. Что он может сказать о человеке? Говорить можно долго и по разному, но суть одна — многое К примеру, нажим на ручку или карандаш может показать, нервничал ли человек, писавший это или же был совершенно спокоен… Пол Маккартни: Всеобщая аккуратность с детства, безукоризненное следование стандартам прописей, одна необычная деталь: странный наклон. Он прямой, не поддающийся власти левой руки, что так и норовит уломать в свою сторону, не сдержаться. Но Пол держится. Он определённо знает себе цену, и не желает оставлять других в неведении. Количество завитушек тоже множество — сложный характер, любит похитить, покрасоваться, где надо, может быть, даже положительное отношение к разного рода лести, комплиментам. Возможно, даже не обязательно себе. Джордж Харрисон: Длинные «хвостики» в конце слов или предложений, на петельках букв, верхних дуг — любовь к подчёркиванию важности самого смысла текста, слова, каждой буковки. Резкое, полуразмытое письмо, будто само за себя говорящее, — «Да, мне нечего вам больше сказать, поэтому просто знайте, что я прав. Вот так!». Стоит на своём, хоть иногда и понимает, что его мнение вряд ли спросят. Но про себя всегда отмечает некоторые моменты, чтобы в нужный момент эти «заметки» использовать. Джон Леннон: Непонятные с первого раза буквы, сливающиеся в одну большую неразбериху, неряшливо острящую своими размашистыми строками, всё это — прямое заявление «Мне не до вас, черкать аккуратно некогда, а вам же всё равно, как я пишу! Мне в школе никто и слова не сказал!». Общая небрежность и необязательность натуры и частое желание всё бросить и послать всех на три буквы делает человека более наделённым харизмой, нередко обделяя классической, «стандартной» красотой, но выдвигая на передний план главный козырь: неповторимую уверенность в себе, так и лезущую показать всем и вся своё лидерство и первенство во всём. Внутри в себе не уверен, но очень боится показать свою сломленность, или, что ещё хуже — слабость. Главный страх — одиночество, боязнь оказаться покинутым порой заглушает все здравые мысли. Ринго Старр: Косые тонкие штрихи, неаккуратно собранные в излишне короткие гармошки, выдают несдержанную быстроту написания, обычно полезную для скоростного режима выдачи автографов, росписи в бланках и подписания договоров и документов. В отличие от прямого, строго пропорционального наклона почерка Пола наклон у Ринго стремительно пригибается к самому краю напечатанной строки, создавая эффект колкости. Внутреннее желание быть чуть более быстрым, чуть более правильным и, что самое главное, признанным самостоятельно, без прицепа в виде «Битлз», следующего за Ринго, словно бесконечный ночной кошмар, где ты всегда в тени других, заставляет Старра стараться изо всех сил, чтобы отличиться, выделиться из толпы, трудиться на благо тех, кто имел возможность прочувствовать, каково было ему самому в своё время. Витиеватые линии, падающие на белое пространство, делают строчки на поверхности листков тетрадей и блокнотов чуть длиннее и прямее на вид. Твёрдые проводки, которые, словно обрастая накренившимися шпилями рядов пизанских башен, скрывают в себе непреодолимую тягу к свету и чистоте намерений во всей своей мощи.