Сказка о ведьмачьем коне

Через леса, по дорогам и тропам, Минуя поля, где колосья да мак, Всё скачет упрямо и расторопно Путник уставший, злобный ведьмак. Птиц не слыхать, потух надежды огонь, Вышел из леса серый волк на дорогу. Заржавши пугливо, понёс тогда конь, До гнилого моста побежал он галопом. Под мостом проклята издревне земля, Путнику она несла только смерть. Ведьмак на дорогу спрыгнул с коня, Ведь знал: коль останется - не уцелеть. На том мосту, людьми позабытом, Вдруг оступился его пустой жеребец, Доски гнилые конь пробил копытом И тут же настал его скорый конец. В серебром расшитую сбрую одетый Упал конь ведьмачий, сразу ко дну. Ведьмак с тоской глядел на всё это Чувствуя и обиду, и злость, и вину. Снова раздался воды речной всплеск, Гладь зарябила в том миге чудесном, И, ловя гривой враной влажный блеск, Выплыл живым его конь из бездны. Вышла лошадь на реки брег пологий, На песок побежали шумные струи. Смотрел всадник спокойно и строго В глаза коня и на мокрую сбрую. Его конь возбуждён, что берёт жуть, Копытом стучит он, хочет скакать. Просится снова ступать в дальний путь, Не может больше терпеть он и ждать. Коня вновь седлать путник не стал, Ему бы просохнуть надо сперва. Вдвоём им давно уже нужен привал, Костерок мягкий, да трава-мурава. Тогда взял ведьмак свой тугой лук И на охоту скорее отправился в лес. Скоро вернулся, сделав лишь круг, Пришёл с тушкой зайца наперевес. Покуда конь густую гриву просушит, Жарил путник зайчатину на костерке, Дымом дышал, с упоением слушал, Как громко плещется рыба в реке... Наконец ароматное мясо готово, Но ведьмак не взял себе долю свою, И, промолчав, не сказавши ни слова, Как ни в чём не бывало, отдал мясо коню. И верный конь его с большим аппетитом Съел всё за раз и костей не оставил, С силой цокнув своим чёрным копытом, В землю сырую с восторгом ударил. Уж просохли давно седло и уздечка, Только ведьмак не торопится ехать. Захотелось ему разведать местечко, Да всласть погулять себе на потеху. Теперь его время было в избытке. Дров сосновых подкинул и возле огня Охотник все свои оставил пожитки Под чуткой охраной боевого коня. Плутая на своей прогулке душевной, У речки быстрой он встретил девицу, Ту, что жила в самой ближней деревне. Голосочек у девы был, как у птицы: "Ты садись на коня, уезжай поскорей, Не ночуй, коль хоть сколько толков. В местах наших так много зверей, Берегись, путник, медведей и волков!" Крепче взялся за верный свой лук, Но так ничего не ответил ведьмак. И болтать с ней было ему недосуг, Не устрашить его девке никак. В вечеру вернулся к стоянке наш воин, Среди мягкого мха постеливши кровать, И был отчего-то столь тих и спокоен, До зари предрассветной улёгся он спать. Его утром конь будит стуком копыт: Он хочет скакать, терпеть нету сил, Уже стоянкой этой по горло он сыт! Однако ведьмак всё в путь не спешил. Удочку сделал, спустился к реке, Чтобы там рыбы сполна наловить, Слышал, как олень ревёт вдалеке И ближе подходит водицы испить. И жарил он рыбу. Вот рыба готова. Но вновь ведьмак не взял долю свою. И промолчав, не сказавши ни слова, Весь улов свой снова отдал коню. Радостно хвостом и гривой тряхнув, Тех рыб конь проглотил с аппетитом. Широко свои губы языком облизнув, Вновь забил он в землю копытом. Конь хочет помчаться так прытко! Ведьмак не торопится, снова, опять, Подбросив дров и оставив пожитки, Надолго уходит в лесу погулять. И так безмятежно он по лесу бродил, На прогулке своей старца встретил. Тот старец горбатый с ним говорил, И был его голос хриплым, как ветер: "Не держись, путник, в наших местах: Заночуешь если, то будешь покойник. Моё сердце старое почуяло страх: Тебя во сне прирежет разбойник!" Ему, промолчав, ведьмак не ответил. Не даром спина хранит стальной меч, И руки крепки и взгляд его светел: Легко врагу срубит голову с плеч! Отправился путник к костру на ночлег. А конь на утро опять смотрит в лес, Просит копытом отправиться в бег. А охотник с тушей оленя наперевес Воротился опять с удачной охоты. Что и сказать, его добыча прекрасна! Взяв с собой ягод и пчелиные соты, Вновь стал ведьмак жарить мясо. Хорош аромат, в меду мясо готово, Но снова путник не взял долю свою И опять, не сказав ни единого слова, Он, хитрец, отдал всю тушу коню. Справился конь за короткое время, Не успел ведьмак и глазом моргнуть, Костей не оставив, он слопал оленя, Цокнул копытом, зовя в дальний путь. Вьётся в дали серой лентой дорога, Словно струится, как Гибель-река. Смотрит ведьмак в глаза коня строго, И не дрожит под перчаткой рука. Доспехи откинув, отложив два меча, Залез ведьмак в заплечный мешок. Пошарил в нём долго, что-то ища, И вскоре извлёк густой гребешок. Силён он и храбр, на коня он залез, Сел верхом без седла и уздечки, Конь зарычал и рванул, но не в лес, А к пологому берегу гибельной речки. Желая ведьмака на дно утащить, Обернулся чудищем конь в этот миг, И ликующе бестия стала вопить, Пронзительно страшен был её крик. Хотел конь в воду быстрей поскакать, Но сдвинуться с места ему тяжело. Конь рвался, брыкался, опять и опять, Идти не давало раздутое брюхо его. Ярится под всадником конь, свирепеет. Его копыта повёрнуты, смотрят назад, Полна грива тины, хвост полон репея, Слезами наполнен его красный взгляд. Пусть ужасно коня водного обличье, Не дрожит ведьмак на гребне монстра, Что хрипло ржёт, клокочет по-птичьи. Скрежещут, стучат клыки коня востры... "Ты не конь мой. Тебя я заприметил: Ты дух водяной, ты ужас древний, - На лязганье ему тогда ведьмак ответил, Гриву бороздя серебристым гребнем: По глазам узнал тебя, по следу копыт. Ответь же мне, чудесный мой зверь, Меня топить и жрать, коль ныне ты сыт, Не так ли уж сильно ты хочешь теперь? Изменчивый, и уродлив ты, и красив, Мастак человечьи одурачить глаза. Обращаясь в людей и животных любых, Погибель несёшь ты, заблудшим гроза!" Опешал монстр, но замер спокойно. "И что же ты хочешь?" ведьмака он спросил, Человеческой речью он тихо промолвил Не голосом женским, не гласом мужским. "Коль была бы мне плата, тебя бы убил, Не пощадил бы, коли б был при коне, - В ответ тому монстру ведьмак говорил. - Но теперь я решил, что послужишь ты мне. В тебе конских сил на лошадок троих. В колдовских книгах про тебя я читал, Потому для всех хитрых обличий твоих Я просто так языком не болтал... Чтобы ты был моим, я отныне хочу, Чтобы гордо носил седло подо мной. Будь верен мне, я щедро тебе отплачу За право на крепкую дружбу с тобой. Буду гриву чесать тебе ночь не одну, Кормить тебя буду и греть у огня, Отдам тебе звёзды и с неба луну, И жизнь девы той, что отвергла меня!" Уж нет колтунов и репья в густой гриве, Гребень по ней скользит гладко-гладко. Глаза бесслёзные скользнули по миру, Присмирела тогда водяная лошадка. И пусто вдруг стало под мостом и красиво. Дорог очень много, но на двоих лишь одна. Плачет горько чибис в ветвях старой ивы: Невеста пропала, в небе скрылась луна... Всё вьётся вдали серой лентой дорога, Легла за мостом, что людьми позабыт. Под протяжные песни, вой бычьего рога, Сквозь сумерки всадник вперёд лишь летит. Тёмный гул парит, расцветая зловеще, Всё ловит, хватает заблудших детей. То ведьмак смеётся, несясь словно ветер, И конь ведьмачий злобно ржёт, лиходей.