Гарри Поттер и эффект бабочки

После окончания игры Блейз и Нотт довольно громко и абсолютно не скрываясь пригласили Гермиону и Поттера присоединиться к слизеринцам в праздновании победы в гостиной их факультета. Астория при этом бросала такие красноречивые взгляды на Гарри, что у Грейнджер совершенно не оставалось каких-либо сомнений, кто именно был инициатором этого приглашения. Младшая Гринграсс сомневалась, что Гарри согласится прийти без Гермионы в логово змей, и настояла на приглашении Грейнджер? Впрочем, судя по само-собой разумеющимся выражениям лиц и спокойным голосам парней, присутствие Грейнджер на вечеринке в честь победы команды Слизерина по квиддичу, капитаном которой был Драко, как раз и было «само-собой разумеющимся». Как и присутствие уже принявшей приглашение Блейза и сейчас стоявшей рядом с ним Джинни, или симпатичной магглорождённой девушки - Нинель Асон - робко улыбавшейся рядом с Ноттом. Отсутствие в Хогвартсе «года террора пожирателей», когда слизеринцы стали не просто привилегированным факультетом, но палачами и, нужно отметить, не всегда вынужденными, безусловно изменило их восприятие представителями другими факультетов. К ним относились намного теплее и затаенных обид было тоже намного меньше. В этой жизни представители зелёного факультета не заработали тот мрачный образ и ненависть всей школы, которые, словно тёмный плащ, преследовали их во время возвращения Грейнджер на повторный - или восьмой - курс в прошлой реальности. Поэтому принять приглашение Блейза или Тео прийти на вечеринку в гостиную факультета змей для тех же Джинни, Нинель или самой Гермионы явно не имело того подтекста и угрозы всеобщего неодобрения, которые подобный поступок бесспорно вызвал бы в прошлой жизни. В конце концов, никто из ныне живущих не сражался против своих однокурсников-нынче-Пожирателей Смерти или их родителей насмерть. И они не убили никого из семей «неугодных и несогласных». И в результате тень смерти и ненависть не стояла между Слизеринцами и учащимися остальных факультетов. На лице Гермионы, по всей видимости, в ответ на такую щедрость и галантное приглашение не отразилось и тени восторга, поскольку, довольно правильно истолковав её реакцию, Забини пошёл в наступление. Точнее, избрал другой путь убеждения. – Грейнджер, – глаза опытного змея сейчас излучали весь тот шарм, который Блейз, безусловно, далеко не раз и не два использовал на различных представительницах слабого пола. И который, в этом Гермиона почему-то совершенно не сомневалась, работал безотказно и делал тот самый пол именно слабым. Поскольку сопротивляться ему могли далеко немногие. – Я бы, конечно, мог сейчас разливаться соловьем по поводу всех достоинств наших вечеринок, но почему-то подозреваю, что у тебя иммунитет. Да и аргумент: «ты же хочешь помочь нам отпраздновать победу Малфоя», думаю, тоже на тебе работать будет слабо. – Я не понял, – Теодор покачал головой и нахмурился. – Ты сейчас отдоговариваешь её идти, или всё-таки собираешься предложить что-то дельное в пользу посещения нашей вечеринки? Уж прости, но ты меня запутал. – Это потому, Тео, что я сейчас не к тебе обращаюсь и не тебя убеждаю, – отмахнулся от него Забини. – Так вот, в пользу этого самого посещения, дамы, господа и Тео, выставлю наличие у нас весьма отменного вина. Мать накануне прислала целый ящик из Италии нашего собственного производства. И могу клятвенно уверить, вино изысканное и придётся по вкусу. К слову, там даже несколько опций как раз на любой вкус. – Что ж, аргумент весомый, – Грейнджер демонстративно скрестила руки на груди, хотя про себя она уже откровенно смеялась. Гермиона действительно была знакома с продуктами изготовления семьи Забини, которые в прошлой жизни он и присылал ей несколько раз. – И именно он и склонил чашу весов в твою пользу, Забини. – Малфой, а ты был прав! – в голосе Блейза сейчас невозможно было сказать, что преобладало: изумление такой быстрый капитуляцией Грейнджер, восторг, насколько точно Малфой все предсказал, или просто откровенное веселье парня, который находил весь этот разговор довольно забавным. – Моё вино стало как раз тем аргументом, который убедил Грейнджер. Кто бы мог подумать? – Как оказалось, именно Малфой и мог, – покачав головой, пробормотал Нотт. Правда, на этот раз изумлённо. – И действительно, забавно. После чего вся честная компания явно посчитала дискуссию закрытой и направилась в сторону гостиной Слизерина, где и должна была состояться вечеринка. Гермиона успела заметить, что хотя никто из игроков даже не подумал останавливаться в раздевалке, парни все выглядели довольно свежими, и даже их форма была такой же чистой и выглаженной, словно они не провели несколько часов на метлах, буквально сражаясь за победу в поте лица. Что ж, очищающие чары, судя по всему, никто не отменял, зато все дружно уже успели применить. А в случае Драко и ещё некоторых, создавалось впечатление, что они носили с собой даже парфюм. Уже не говоря об идеальных причёсках, которые теперь все выглядели слегка небрежно, но по-прежнему безупречными. Чары гламура, склеивания, иллюзия или обычный лак для волос? Гермиона точно знала, что спросит позже. После нескольких бокалов того самого вина Забини. – Не волнуйся, мы не застрянем там на целый вечер, – тем временем склонившись к самому её уху, прошептал Малфой, и Грейнджер без труда уловила в его тоне довольно существенные намёки на абсолютно другую деятельность, которую он бы сам предпочёл в этот вечер. – Отметимся, выпьем несколько бокалов изделий семейства Забини, и позволь тебя уверить, они славятся не только вином, и откланяемся. К слову, Поттер, отменный коньяк там тоже будет. Последняя фраза была произнесена уже совершенно другим тоном и адресована Гарри, успевшему материализоваться возле подруги. И на руке которого уже успела надежно повиснуть Астория, а Грейнджер могла поспорить на что угодно: важность милостиво предоставленной ей Малфоем информации она усекла мгновенно. Что ж, Гермионе не нужно было повторять дважды или тыкать носом в очевидное: Астория Гринграсс довольно серьёзно относилась к таким вещам, как вкусы и предпочтения Гарри Поттера. Ведь все это было исключительно важно, как ей, несомненно, и объяснила маменька еще в детстве, подготавливая к роли идеальной жены. Вино и правда оказалось отменным, и Грейнджер могла бы даже сказать – выше всяких похвал. Как обычно, она выбрала сладкое, успев отметить не скрывающий собственного веселья, абсолютно не удивлённый и даже в каком-то смысле выражавшей «как я и знал» взгляд Малфоя. Что ж, по всей видимости он был прекрасно осведомлён о её предпочтениях, уж во всяком случае не меньше, чем Астория намеревалась быть осведомлённой о вкусах Гарри. В глубине души Грейнджер должна была признать, что ей было на самом деле очень интересно, какой будет эта вечеринка слизеринцев. Очередное собрание напыщенных снобов, каждый из которых намного больше заинтересован в позёрстве, чем веселье, или бесшабашная попойка? Способны ли змееныши расслабиться и потерять свои ингибиторы на собственном празднике, или присутствие представителей других факультетов этими самыми ингибиторами и станет? Как оказалось, правда было где-то в серединке. Слизеринцы довольно быстро начали расслабляться, хотя некоторое позерство не утеряли. Про себя Гермиона усмехнулась: может быть, это уже было неотъемлемой частью их характеров? Подобная вероятность не только существовала, но и была наиболее логичным объяснением. Впрочем, расслабляться они тоже умели, и поэтому шутливые дискуссии, несерьезные споры и пари на определённое количество золотых галлеонов – больше, чем обычно были готовы поставить на кон представители её собственного факультета, но и не такое заоблачное, как она могла бы предположить – явлением были, по всей видимости, довольно частым. А Малфой действительно оказался верен своему обещанию и уже через час мягко потянул Грейнджер за собой, ненавязчиво, но довольно настойчиво увлекая к двери. Опрокинув в рот остатки вина и отставив бокал в сторону, Гермиона последовала за ним, чувствуя на спине тепло его ладони. – Сматываешь удочки так быстро? – казалось, Гарри просто физически был не способен проигнорировать любой поступок Драко, и уж тем паче не прокомментировать. – Это же вечеринка в твою честь, Малфой! Уверен, что другие занятия не могут подождать? – Или, в моем списке приоритетов эти самые занятия сейчас стоят намного выше вечеринки в мою честь, как ты так прозорливо заметил, – даже глазом не моргнув, отбрил его Малфой. – Более того, мы ведь играли не с Гриффиндором, и золотой снитч я увёл не у тебя из-под носа. Вот когда это случится, тогда обещаю, что буду праздновать до утра. – На мгновение Драко демонстративно задумался и тут же добавил, подмигнув при этом Поттеру и своими словами заставив избранного закатить глаза. – Хотя, могу тебя уверить, что я и от тех самых «других» видов деятельности тоже не откажусь. – Вали уже отсюда, Ромео хренов, – усмехнувшись, махнул рукой Поттер, и как минимум половина присутствующих в комнате разразилась громким хохотом. Очевидно, с избранным и негласным предводителем факультета Гриффиндора было согласно намного больше слизеринцев, чем те были готовы признать вслух. Или во всяком случае поддержать во всеуслышание словами, но отнюдь не реакцией или действиями. Впрочем, Малфой и не думал реагировать на подобное «предательство на собственном корабле». Отсалютовав всем присутствующим бокалом огневиски и красноречиво приподняв бровь, он процедил: – Завидуйте молча, – после чего, вновь демонстративно поместив ладонь на изгиб спины Гермионы, увлек её к выходу. И лишь когда дверь гостиной комнаты факультета Слизерина плотно закрылась за их спиной, привлек девушку к себе, откровенно целуя.