Гарри Поттер и эффект бабочки

На платформу 9 и 3/4 Хогвартс-экспресса Гермиону, как и в первый раз, доставила профессор МакГонагалл. Точно так же, как и в прошлой жизни, Минерва заранее проинструктировала родителей Гермионы подвезти девочку к вокзалу, где она их и встретила. И точно так же, как и в прошлый раз, идентичные инструкции получила и семья единственного другого магглорождённого в их потоке, Джастина Финч-Флетчли. Родители маленьких волшебников моментально познакомились друг с другом, обменявшись номерами телефонов, и в душе испытывая облегчение, что нашли ещё одну семью, которая понимает, через что им пришлось пройти. Всегда легче, когда есть кто-то, с кем можно поделиться. В прошлой жизни с Джастином Финч-Флетчли Гермиона так и не сошлась: распределённые на разные факультеты, дети поистине не имели общих точек соприкосновения. Да и в отличии от Грейнджер, Джастин хоть и был способным волшебником и ни в чем не уступал чистокровным, но таких амбиций, как Гермиона, не имел. Парень спокойно и хорошо учился на Хаффлпаффе, а потом построил свою жизнь в волшебном мире после войны. На седьмой курс он не вернулся. Финч-Флетчли был достаточно умён, чтобы быстро сообразить, что там ему делать было нечего. Как, впрочем, и другие магглорождённые волшебники с Рейвенкло и Хаффлпаффа. О том, что на седьмой курс она тоже не вернётся, Гермиона сообщила Джастину, когда его родители не смогли войти в контакт с Грейнджерами. После примененного обливиэйта, они пропали, и Джастин послал однокурснице патронус. Гермиона подозревала, что и в этой жизни особой дружбы между ними не будет, так как не видела в этой самой дружбе никакого смысла. Конечно, в будущем Джастин вместе с ними будет членом Армии Дамблдора, но Грейнджер прекрасно помнила, как быстро он ощетинился против Гарри на втором курсе после фиаско со змеей Малфоя. Парень не зря был распределён на Хаффлпафф: Финч-Флетчли не отличался ни изысканной логикой, ни граничащей с патологической храбростью. Гермиона не видела в будущем необходимости сближаться с ним, и именно поэтому, точно так же, как и в первый раз, лишь вежливо улыбнулась новому знакомому. А потом вновь наблюдала, как её родители, с видимым облегчением и радостью, обменивались телефонами с мистером и миссис Финч-Флнтчли, восторженно беседовали и договаривались встретиться «в очень скором будущем». Так оно все и было потом. Когда-то Грейнджеры были очень удивлены, что Гермиона и остальные магглорождённые волшебники в Хогвартсе не держались друг друга, как группы, и пытались как можно скорее влиться в свои факультеты. В детстве девочка сказала, что подобное общение было бы неудобно, ведь дети с разных факультетов проводили очень мало времени друг с другом. Теперь, вернувшись в прошлое и проанализировав всё, уже как взрослая волшебница, не лишенная здорового чувства иронии, Гермиона бы назвала подобную организацию «Овечки, ведомые на убой». Нет, не в этом состояла цель их пребывания в волшебном мире. Они должны были влиться в него, стать его частью, а не создавать «поселение иммигрантов». Гермиона была уверена, что на этот раз предоставит родителям именно такие аргументы, и они будут им намного понятнее. Впрочем, ещё в прошлой жизни Гермионы, узнав, что дочь уже успела подружиться как минимум с двумя маленькими волшебниками, один из которых был чистокровным, её родители довольно быстро успокоились. Теперь Грейнджер даже порой задавалась вопросом, если в ретроспективе именно так и было заронено в её сознание зерно, что стать частицей многочисленной и коренной волшебной семьи Уизли было бы отличной идеей, и предоставило бы Гермионе возможность получить тот самый якорь в волшебном мире, который помог бы ей в будущем. Конечно, Джейн Грейнджер, позволяя дочери услышать подобные рассуждения, даже не предполагала, к чему все это приведёт. Откуда ей было знать, что отношение к магглорождённым магам коренных волшебников очень скоро станет напоминать обратную сторону святой инквизиции. А вот вооруженная знаниями будущего, Гермиона на этот раз собиралась держаться как можно дальше от Уизли. Больше пытаться окунуться в этот генетический бассейн ей не хотелось. Теперь забавным также казалось, что на рассказы дочери о Гарри её мать подобным энтузиазмом не воспылала. Наверное, рассудила, что с Поттером её дочь станет лишь парой аутсайдеров. Как же всё на самом деле оказалось диаметрально противоположным от видения, которое представляла себе наивная доктор Грейнджер, пытавшаяся помочь дочери, вооруженная лишь логикой и здравым смыслом. Ведь о дискриминации и предвзятости в отношении таких, как Гермиона, профессор МакГонагалл каким-то слишком удобным и странным образом умудрилась «позабыть», рассказывая родителям ново-обретённой волшебницы о мире магов вообще и Хогвартсе в частности. А именно новообретенными волшебниками они все были, Гермиона теперь была в этом точно уверена, проведя много лет в отделе тайн и став министром магии. Они все представляли собой возвращение утраченного волшебства в магический мир. Вот только подобный взгляд распространится в волшебном мире очень ещё не скоро. А потом, как и в прошлой жизни, к ним подошла почтенная леди в очень странной шляпе, державшая за руку полноватого, неуклюжего мальчика. Невилл Лонгботтом, а это был именно он, осматривал перрон растерянным взглядом, крепко сжимая руку леди Августы. На этот раз, Грейнджер про себя усмехнулась, когда, окинув магглорожденную девочку внимательным, изучающим взглядом, мадам Лонгботтом довольно кивнула и обратилась к внуку. – Невилл, – Лонгботтом поднял на бабушку по-прежнему растерянный взгляд. – Почему бы тебе не познакомиться с будущими однокурсниками? Мне кажется, вы все найдёте, о чем поговорить. - И, обернувшись к Гермионе, благосклонно улыбнулась. - Например, как вас зовут, юная леди? Августа ожидающе смотрела в глаза Гермионы. Кивнув в ответ чистокровной волшебнице, магглорождённая девочка представилась самым вежливым тоном, на который была способна: – Гермиона Грейнджер, мадам. – Очень приятно, мисс Грейнджер. Меня зовут миссис Лонгботтом. – Августа пожал ей руку и жестом указала на мальчика. – А это мой внук, Невилл. Я очень надеюсь, что вы подружитесь. Следующим представился Джастин, но женщина лишь растянула губы в вежливой, но равнодушной улыбке. А потом Августа вновь окинула перрон внимательным взглядом, который Гермиона безошибочно идентифицировала, как профессиональное, быстрое сканирование территории аврором. Теперь многое становилось на свои места, а когда-то воспринимаемое, как любопытное, поведение взрослых волшебников казалось логичным и целенаправленным. Августа прекрасно знала о лимитированных магических способностях своего внука. Долгое время Невилл вообще их не проявлял, и родственники боялись, что мальчик сквиб. Заморочками чистокровных о том, чтобы блюсти эту самую чистоту крови, мадам Лонгботтом никогда не страдала, зато была прекрасно осведомлена, что самый лучший способ освежить волшебный потенциал своего рода – это ввести в этот самый род сильную, умную и способную магглорождённую волшебницу. А опознать таковую в самой себе в детстве, и Гермиона теперь была об этом прекрасно осведомлена, ни для одного волшебника, знакомого со старыми приметами и знаками, не составляло труда. Когда-то, они все легко определяли в ней могущественный потенциал. Господин Олливандер, профессора Дамблдор, Снейп, МакГоннагалл – а теперь, как оказалось, и леди Лонгботтом. И бабушка Невилла, памятуя о другой довольно сильной магглорождённой волшебнице, небезызвестной Лили Эванс, быстро познакомила своего внука с потенциально могущественной ведьмочкой. Впоследствии история показала, что Августа не ошиблась. Вот только предсказать, что ещё одна магглорождённая быстро отлевитирует к Поттеру, мадам Лонгботтом никак не могла. Что ж, в прошлой жизни ушлый политик и министр магии, Грейнджер должна была признать разумность расчёта Августы. Незнакомая с их миром, магглорождённая девочка будет держаться её чистокровного внука, как якоря в Хогвартсе. Когда-то, так и Лили держалась Северуса Снейпа. Вот только в полной противоположности полукровке-слизеринцу, Невилл никогда не назовёт её грязнокровкой. Воспитание другое, да и не отправят застенчивого увальня на Слизерин. Даже если драклова шляпа и заартачится и откажется посылать настолько неуверенного в себе мальчика на Гриффиндор лишь в память о его мужественных родителях-аврорах, Хаффлпафф тоже не имеет тенденции воспитывать снобов. Что ж, мисс Грейнджер теперь мысленно охотно отдала должное расчёту и предусмотрительности одной из первых женщин-авроров волшебного мира. Браво, Августа! К слову сказать, на этот раз Гермиона и сама собиралась держать Невилла намного ближе к ним, чем в прошлом. Ведь в конце концов, они с Гарри теперь многое знают. Например, что вместо Гарри избранным мог вполне оказаться и рождённый чуть не в один день с Поттером юный Лонгботтом. Невилл ещё не раз докажет свое мужество и отвагу, и сказать по правде, Гермиона была бы далеко не против заменить им провалившего испытание временем Рональда Уизли. Но это было невозможно. Так сильно менять историю было нельзя. Да и в конце концов, в школе Рональд буквально был для Гарри отдушиной. Невилл и Поттер же никогда особенно не сблизились, по характеру имея очень мало общего. Да и клан Уизли им будет ещё нужен, хотя сама Гермиона планировала не пытаться больше в него вливаться. Профессор МакГонагалл вернулась за полчаса до отправления поезда вместе с серьезным, рыжим парнем. Кивнув мадам Лонгботтом, она одарила Невилла долгим взглядом: - Августа, рада тебя видеть, - обратилась декан Гриффиндора к своей давней знакомой и, как теперь Гермиона точно знала, соратнице по Ордену Феникса. Впрочем, взгляд серьезных, добрых голубых глаз шотландки был обращен на мальчика. - А это, должно быть, юный мистер Лонгботтом. - Да, мэм, - пробормотал Невилл, и Грейнджер внутренне усмехнулась. Таким Лонгботтом будет еще долго. Кстати, она ведь так и не узнала, почему его так невзлюбил Снейп? Впрочем, предположения были... Учитывая, как стремительно и не задумываясь ни на минуту Северус переносил грехи отцов на их отпрысков, явно за «Гриффиндорские подвиги» отважного Франка в детстве. Или чистокровность. Меж тем, кивнув Невиллу и вновь обменявшись взглядом с Августой, профессор МакГонагалл заговорила, на этот раз уже обращаясь к ним всем: - Познакомьтесь, это Перси Уизли. Он отведёт вас в купе и присмотрит за вами. Ведите себя хорошо и больше не покидайте поезд. Проследив за очередным сканирующим перрон взглядом мадам Лонгботтом, Гермиона качнула головой. На платформе начинали появляться остальные коренные волшебники, включая выпускников и настоящих учащихся Слизерина. Краем глаза она заметила изо всех сил пытающегося казаться невозмутимым Теодора Нотта. Блейз Забини только что не держался за юбку матери, а Крэбб и Гойл жались друг к другу. Панси Паркинсон уже успела окинуть её саму и Сьюзан Боунс полным зависти взглядом. Стоп, полным зависти? Гермиона застыла на месте. С чего бы чистокровной снобке Паркинсон ей завидовать? Впрочем, ответ на этот раз появился мгновенно, когда Панси неуверенным жестом провела по своим коротко остриженным, ровным волосам. Грейнджер чуть не выругалась в голос внезапному открытию: гордячка Паркинсон, насмехавшаяся над ней и её непослушной шевелюрой многие годы, конечно же знала об этом старинном признаке волшебного потенциала! Быть может, именно поэтому и в школу приехала с короткой стрижкой, чтобы не привлекать внимание? К слову, практически единственная на их потоке, кроме Дафны Гринграсс. Тем временем Перси Уизли увлёк всех в вагон, придерживая Невилла за плечи, и только разместив магглорожденных детей и Лонгботтома в купе и строго-настрого приказав им до отправления поезда не покидать свои места, вернулся на платформу. Конечно же, парень горел нетерпением найти собственных друзей и начать делиться впечатлениями после лета. И вновь про себя отметив, как все детали её прошлого вдруг освещались совершенно в новом свете, Грейнджер принялась следить за событиями на платформе. Вот Минерва и Августа, все ещё о чем-то беседуя, направляются к одной из колонн-точек перемещения. На платформу 9 и 3/4 невозможно аппарировать, это бывший министр магии теперь знала наверняка. В избежание любых диверсий и террористических актов. Попрощавшись, две соратницы по Ордену Феникса исчезли в разных направлениях. Минерва вернулась в Хогвартс, а Августа домой, дожидаться результатов распределения внука. Который, к слову сказать, уже бросал робкие взгляды на неё саму. Невилл понял далеко не прозрачные намёки своей бабушки и теперь пытался привлечь внимание умудрившейся поймать опытный взгляд Августы магглорождённой девочки. Грейнджер кивнула головой, слушая болтовню мальчика, но в отличии от прошлой жизни, без какого-либо интереса. Теперь ей было совершенно безразлично, что фамильяром Невилла была жаба, Гермиона их вообще никогда не жаловала. Но вежливый интерес приходилось изображать, ведь когда-то они с Лонгботтомом начали общаться именно в купе, а благодаря её помощи в розысках пропавшего Тревора, отношение Невилла к ней вообще всегда было тёплое. Парень отдалился лишь на третьем курсе. После её объятий с Гарри на глазах у всего Хогвартса в конце второго года, когда все ещё ничего не знавшая о традициях и обычаях волшебного мира, девочка без задней мысли бросилась на шею лучшего друга. Лонгботтом сам расскажет ей об этом позже. Впрочем, именно этот момент из детства Гермиона совсем не намеревалась менять в жизни, которая стала её вторым шансом. Без устали болтая о своём фамильяре, Невилл совсем не замечал, что все внимание Гермионы устремлено в окно поезда. А события, разворачивавшиеся на перроне Хогвартс-экспресса, безусловно были весьма занимательными. Поттер появился на платформе за несколько мгновений до отправления поезда, как и в прошлый раз, бок о бок с Уизли. Только на этот раз Грейнджер мысленно закатила глаза: ведь Перси здесь был уже давно, а это значит, его семья явно дождалась появления Гарри. Похоже, Поттер имел довольно неплохие актёрские способности, потому как оглядывался по сторонам с выражением искреннего изумление и восторга, хотя Гермиона и успела уловить тот самый сканирующий взгляд аврора, которым прежде оглядывала перрон Августа Лонгботтом. Гарри очевидно не только разыскивал Грейнджер, но и прощупывал обстановку. Только вот вместо Гермионы, его взгляд остановился на Малфоях. Люциус тоже заметил темноволосого мальчика, который, как магглорожденная теперь знала, был точной копией своего отца. Того самого отца-аврора, с которым старший Малфой не мог быть не знаком... А это означало, что Люциус узнал избранного сходу. Наклонившись, он что-то прошептал на ухо Драко, и мальчик кивнул. Гермиона вмиг вспомнила протянутую Поттеру руку и предложение ввести его в магический мир и поделиться его подноготной, которые когда-то детскими словами пытался сформулировать одиннадцатилетний Драко Малфой. Тогда Гарри не принял его предложение. Показуха и снобизм били из белобрысого «аристократёнка» фонтаном, и сопляк уже успел оскорбить нового друга Поттера, Рона Уизли. Да и сама она тогда взвилась, как ужаленная. Мысленно Гермиона полюбопытствовала, как поведёт себя Гарри, бывший начальников Аврората, на этот раз? Поттер же успел тем временем её удивить. Проходя мимо Малфоев, он сделал какое-то на первый взгляд небрежное движение рукой, открывшее взору Люциуса пёструю ленту подаренной Гермионой змеи, кольцом обернувшейся вокруг его запястья. Конечно, предусмотрительная подруга приобрела одновременно с подарком и противоядие, автоматически предложенное покупательнице в магазине, ведь откуда хозяевам лавки было знать, что этот фамильяр предназначался для змееуста. Глаза Люциуса широко распахнулись, а Гарри, явно прибегнув ко всей своей тренировке и выдержке аврора, сделал вид, что ничего не понял. Итак, на этот раз в волшебном мире, а точнее, среди сторонников Волан-де-Морта очень быстро распространятся кое-какие слухи. Что ж, Гермиона отчитает Гарри Поттера за это безобразие позже, а сейчас будет наслаждаться разыгравшейся перед её глазами сценой. К слову, достойной Оскара или даже двух. Поездка в Хогвартс-экспрессе прошла для Гермионы довольно ожидаемо. В какой-то момент Тревор сбежал, и девочка вызвалась пойти его искать. Открыв дверь судьбоносного для неё купе, Гермиона вновь стала свидетелем первой из многочисленных неудачных попыток чистокровного волшебника Рональда Уизли сотворить волшебство. Мальчик, как и в прошлой жизни, пытался сделать свою крысу жёлтой. Гарри Поттер поднял на неё глаза, приветливо улыбаясь, и кивая в знак приветствия. Впрочем, на самом дне этих тёплых, зелёных озёр плескалась вполне чёткая мысль, которую Грейнджер могла бы прочесть даже без легиллименции. Наверняка, потому что при виде направленной на Питера Петтигрю в его анимагической форме волшебной палочки Рона, эта мысль мгновенно сформировалась и в мозгу помолодевшей волшебницы: «Лучше уж сразу Авада». А потом они оба улыбнулись, разделив и следующий сентимент, даже не говоря ни слова. Во-первых, ещё очень рано. А во-вторых, ни у одного, ни у второго Авада ещё и не получится. Кстати, о птичках. А есть какое-то заклинание, по звучанию схожее с Авадой? Так, чисто в порядке академического интереса... На будущее... А также потенциальной защиты, мол, по молодости и неопытности пытались сказать одно, а получилось совсем другое. Гермиона мысленно сделала себе пометку, первым делом проверить в библиотеке. Гарри едва заметно кивнул и ухмыльнулся, безошибочно заметив, что в голове подруги лампочкой вспыхнула какая-то идея, и оставил себе закладку на будущее – спросить. А потом все шло по известному им обоим плану. Гермиона, вздёрнув нос, бросила Уизли вызов показать его волшебство. Потом продемонстрировала свое, починив очки Гарри Поттера. Тот, наверное из принципа, отказывался осваивать это заклинание, так никогда и не используя его сам. Став взрослым, Гарри демонстративно покупал несколько пар сразу и взамен поломанных надевал новые. Будучи начальником Аврората и имея привычку вечно лезть на передовую, Поттеру приходилось менять очки довольно часто. Грейнджер, играючи и в знак только им двоим известной шутки, демонстративно их чинила. Правда, это «приватная шутка» очень быстро стала в Министерстве притчей во языцех, а потом Гермионе донесли, что она приобрела вид уже совершенно другой прибаутки: «без мисс Грейнджер знаменитый Гарри Поттер дальше своего носа официально не видит». Прослышав об этом, а до начальника Аврората сплетни имели тенденцию доходить очень быстро и минуя значительное количество кругов и поворотов, Гарри лишь хладнокровно пожал плечами. А потом процедил одно слово: «Правда». Поттер вообще с возрастом приобрёл очень даже пикантное чувство юмора и подчёркнутую самокритичность. Достигнув всех тех же результатов, что и в прошлый раз, Грейнджер снисходительно посоветовала обоим мальчикам переодеваться в школьные робы и, напоследок взметнув пышной шевелюрой, покинула их купе. Впереди их с Гарри ожидала ещё одна судьбоносная встреча - с Драко Малфоем - а потом повторное распределение по факультетам. На этот раз Гермиона не сразу вернулась в своё купе и вместо этого долго стояла в коридоре, задумчиво впитывая в себя раскинувшиеся перед её глазами пейзажи Шотландии. Ничего интересного с Джастином и Невиллом происходить не должно было, и Грейнджер просто хотелось побыть немного одной. А также насладиться недолгими мгновениями безмятежности и спокойствия в Хогвартс-экспрессе.