Песчаная буря

Какаши с застывшей бутылкой смотрел на неё проницательным взглядом. Соврать или сказать правду? Про личную жизнь он никогда не распространялся, это только то, что касалось его и никого больше. Тем не менее, шиноби решил говорить правду. Слишком много тайн он узнал во время войны, увидел то, чего не видел никто сотни лет, встретился с теми, кто должен был лежать в холодной земле. Какая разница, сейчас самое спокойное время за всю историю Мира шиноби, все перестраивается, начинается новая эпоха. Он медленно поставил бутылку на стол, вздохнул. У Ханаре глаза светились от любопытства, казалось, ещё немного и посыпаются искры, прожигая маску и оголяя его лицо. - Да, у меня были женщины, - спокойно сказал Хатаке. Лицо Ханаре налилось краской, такого ответа она не ожидала. - В смысле?,- она отодвинула от себя посуду, поставила руки на стол и наклонилась к нему ближе, улыбка раздирала её лицо, - Как так?! А как же твоя великая репутация тридцатилетнего девственника?! Я бы никогда не подумала! Хатаке смутился. Если бы не маска, Ханаре видела бы его разочарованное лицо, а та только заливалась хохотом. Ему было очень неловко от таких разговоров, его личная жизнь всегда подвергалась пыткам и нападениям со стороны сослуживцев, расспросы, шутки про его женитьбу и прочее. Конечно, он отлично понимал, что его репутация девственника бежит впереди его, совсем неудивительно. - А что в этом такого? Секс это не медицинские ниндюзу, там нечего учить, - он отпил сакэ, - А что у тебя с личной жизнью, Ханаре? Нашла себе кого-нибудь в песке за всё это время? Может, какого-нибудь доблестного шиноби? - Не издевайся так, - она утирала краем платья слёзы, проступившие от смеха, - Никого у меня нет…Да и не было… Брови Хатаке поползли вверх. «То есть она девственница? Никого и никогда не было?» - Да да, никого не было, - Ханаре отпила сакэ, - И кстати говоря ты сидишь без маски с последнего выпитого сакэ…Должна признать, ты невероятно симпатичный! «Черт!» Какаши натянул маску обратно. Щеки горели от смущения, от личных расспросов и от осознания того, что у такой привлекательной женщины так никого и не было. И вдруг ему на секунду показалось, будто в его мысли закралась эта идея. Интимная идея близости и тепла, которая может закончить этот вечер. Шиноби пару секунд смотрел в пол, замер на мгновенье и, отморозившись, начал прогонять от себя такие желания. Ханаре это заметила. «Ещё бы она не заметила, она может выкачивать информацию под допросом, как же она могла не заметить моё минутное помутнение рассудка…Да что б вас всех…Хоть бы раз выдался спокойный вечер!» думал Какаши. Пока они продолжали разговаривать на личные и достаточно интимные темы, за окном становилось темнее и темнее. Людей на улицах становилось меньше, от раскалённого солнцем песка поднимался тёплый воздух, подхватываемый своим холодным братом, уносился вдаль. - Я думаю, нам пора идти домой, - Какаши посмотрел на гору бутылок из-под сакэ , мирно валявшихся на столе. Ему хотелось домой. – Ханаре, тебе уже хватит. Ханаре еле разлепляла глаза, пытаясь не рухнуть на пол или стол. Настроение у неё было сонное, хотя, энергии было ещё отбавляй. Какаши подозвал хозяина бара, расплатился с добрячком, поднялся и немного пошатнулся. Понял, что выпил достаточно, встал и пошёл в уборную. Пока он ходил в уборную Ханаре положила голову на стол, на её щеках застрял румянец, но совсем не из-за алкоголя, а от красоты её собеседника. «Он просто великолепен, такие черты лица, тонкие, плавные, губы…лицо симметричное, как будто его вылепили» - она думала о нём и ей было так тепло, она сама не понимала, почему. Так всегда бывает, мы не понимаем почему нам хочется определённого человека, а Ханаре всё же пыталась понять. Она знала его так давно, он или она приходили в жизни друг друга по чистой случайности, уходя так же быстро. Она помнила его ребёнком, таким милым, но стойким, одиноким и добрым. Сейчас он превратился в мужчину, высокого, да ещё и такого привлекательного. Глаза её блестели от воспоминаний о нём, всегда она его помнила. Он был её ориентиром не сдаваться. Никогда не терять надежду. Она не заметила, как от переполняющих её чувств, её глаза заполнились слезами, а добродушное сердце начало сильнее сжиматься. - Ты в порядке? - Какаши наклонился прямо над ней, в паре сантиметров от её лица, - Ты плачешь? Я такой ужасный собеседник? Ханаре быстро подняла голову и утёрла слёзы, подняла красное лицо и улыбнулась ему. Он посмотрел на неё и кивком указал на выход. Идя к выходу, он смутно догадывался, о чём она думала. Он думал почти о том же. Только его воспоминания всегда были омрачены потерей кого-то из близких, поэтому, светлым уголкам его памяти редко давалась возможность пробиться лучиком света. Его первая команда, его товарищи. Его ученики, Гай, который скрасил ему столько печальных дней. И Ханаре. Но она отзывалась тихой меланхолией в его сердце. Они вышли из бара, начали направляться к её дому. Подул холодный ветер и немного освежил обоих, выбил из их тел горячие остатки алкоголя. По пути до её дома они молчали, шли медленно, а Ханаре то взрывалась румянцем, то становилось белой. Хатаке понял. - Даже не думай об этом, - прищурившись сказал он, - Этого я делать не собираюсь. Ханаре в миг стала снова красной, как помидор, остановилась и решила всё-таки задать этот вопрос. Какаши удивленно на неё посмотрел «Ну что опять-то»… - Почему ты не хочешь? Потому что я ещё ни с кем не была? – она снова становилась красной. - Меня это мало волнует – Хатаке слегка улыбнулся и посмотрел на небо, черное небо, залитое звездами, - Я не могу себе позволить привязаться к человеку, полюбить его… Я устал. Ханаре стало так грустно от его слов, что ещё чуть-чуть и она бы заплакала. Он повернулся к ней и слегка потрепал по волосам. - Ну, ну, не стоит так расстраиваться из-за одного старикашки! – он посмеялся. - Ты не старикашка…Ты чертов кретин! – прошептала она. Хатаке не понял, уставился на неё, а она медленно побрела дальше к своему дому. Выйдя из оцепенения, он побрел за ней.