Боль короля

Он не помнил, сколько лет прошло с того момента, как она исчезла в яркой вспышке золотого света, осыпавшись обгорелыми лепестками на изорванную и сожженную землю. Десятки, сотни, тысячи лет? Он провалился в небытие, забывшись вечным, измученным сном, наполненным кошмарами, и болью. Раны, нанесённые Гидорой, не затягивались-от горя, как оказалось, регенерация способна замедляться. Моральная боль же медленно, и мучительно сжигала его изнутри, застилая глаза тьмой, и затягиваясь его все ниже и ниже в пустоту. Он не чувствовал холода окружающих его волн, которые качали Монстра под водой, не чувствовал шелеста проплывающих рядом с ним дельфинов, не чувствовал ничего, кроме тупой, жестокой боли, снедающей его душу. Он лежал под камнями, засыпанный пылью и окружённый сыростью, и холодом, мучаясь от жара, который разрывал его чешую, трескаясь, как мороз на броне. Гидора нанёс ему слишком тяжёлый ущерб. А ещё болезненней было осознавать ее отсутсвие. Она всегда была с ним. Сопровождала тенью, сияла во тьме, и каждый раз, проплывая под толщей морской воды, он видел на дне слабый отблеск синеватого света, играющего на камнях пурпурными и изумрудными цветами. Она излучала счастье и надежду. В ее глубоких, синих глазах всегда плескался мягкий, наивный и в то же время уверенный свет. Сильная, и нежная. Слабая, и жестокая. Мотра была наполнена резкими контрастами, качествами, которые казалось не могут сочетаться. Мотра была особенной. И она храбро пала в бою. Мотра без колебаний положила жизнь за него. Без единого сомнения кинулась в пекло, заслонив мягкими, трепещущими и ещё наполненными жизнью крыльями от безжалостного выстрела Гидоры, приняв весь удар на себя. Без сожаления выпустила остатки своей пыльцы, напитав всей своей силой, и излечив его раны. И погибла со своей нежной, преданной улыбкой в глубоких глазах. После ее смерти жизнь превратилась в ад. Пустота тянула за собой, а непрекращающийся жар словно окунал его в жерло вулкана ее убийцы. За пару лет из спокойного, верного, и отчаянного защитника он превратился в кусок льда, всепоглощающего и напитанного холодной ненавистью. Никто не знал, какая жгучая боль терзала его изнутри. Он ушёл в океан, забывшись вечным сном, в глубине души ожидая ее, свою единственную Королеву, и терпя все ужасы, уготованные ему бесконечными годами ожидания. Боль, одиночество, и страх, мерещащиеся по углам яркие алые глаза уже убитого противника, сводили его с ума. Единственное, чего он хотел, и о чем молил небеса, это услышать родное пение, и почувствовать почти невесомое, остужающее прикосновение прозрачных крыльев к мощным шипам. Она пришла в ночи, когда никто не ждал, и пробудив его своим нежным, ласковым и окутывающим словно волны криком, будто окатив ведром ледяной воды, которое наконец остудило жар в его душе. Не веря в то, что услышал, он с большим трудом-так сильно его шокировало известие, приятной ноющей болью отозвавшееся внутри, всплыл на поверхность, работая казалось онемевшим хвостом. Это казалось слишком нереальным. Вода словно взорвалась изумрудными, белыми, и голубыми красками. Облака полыхали нежными пастельными цветами, разорванные острыми окончаниями крыльев парившей в них бабочки. С ее мембраны сыпалась пыльца, опадая на волны, и придавая им блеск. Годзилла неверяще поднял голову, тихо выдыхая, когда она, наконец увидев его, вновь улыбнулась своей преданной, наполненной чистым счастьем улыбкой, спускаясь вниз по спирали, и обдавая его прохладным ветерком, поднятым огромными крыльями. Неотрывно следя за ее движениями, словно боясь, что возродившаяся королева вновь пропадёт, оставив его в пустоте и боли на долгие века, он поднял в воздухе дрожащую от напряжения когтистую лапу. Мотра издала протяжный, мелодичный писк, и небеса словно колыхнулись, отзываясь на ее пение. Бабочка взмахнула крыльями, медленно вытягивая свою длинную, жилистую лапу, и почти неощутимо касаясь его вытянутого когтя, сплетаясь с ним пальцами. Годзилла приоткрыл пасть, выдыхая облачко синего пара, и взбалтывая хвостом воду. -Мотра...-неслышно хрипит он, едва шевеля языком в огромной пасти-Это правда ты? Мотра мягко улыбалась, сверкая светом, и вытягивая вторую лапу, почти что обнимая его за мощное запястье «Это я, Годзи» ее мелодичный голос звенит в его голове, разгоняя тьму, и одиночество, скопившееся в нем за все время, пока он ждал во мраке и холоде. Он не выдерживает, и резко притягивает ее к себе, прижимая плоской мордой к своей груди, и чувствует как бешенный ритм его сердца замедляется, сравниваясь с ее медленным сердцебиением. -Я так скучал...-срывающимся голосом шепчет он, чувствуя почти неощутимые прикосновения блестящих крыльев к своей грубой чешуе. Мотра же просто продолжала свою тихую, умиротворяющую песню, которая принадлежала только ему. В ее голосе сквозила вина, и радость воссоединения «Я больше никогда не уйду»