Чудо рождественского дня

      Тони еще никогда не чувствовал себя таким толстым.       — Я выгляжу глупо.       — Мистер Старк, все выглядит отлично!       — Льстец.       — С чего Вы это взяли?       — Напомни, какой сейчас месяц?       — Для духа Рождества нет никаких границ, — упрямо настаивает Питер.       — Но есть дата, — пытаясь почесать подбородок сквозь фальшивую безмерную белую бороду, бурчит Тони. — Давно смотрел в календарь?       — Сегодня для нас декабрь, — Питер строптиво отворачивает голову, и колокольчик на кончике его ужасной зеленой шапки звонко лязгнул.       — Когда ты научился командовать, карапуз?       Господи, как же жарко в этом дурацком наряде.       — Так надо, мистер Старк.       Вся беззаботная веселость Питера проходит, и на смену ей приходит не по годам развитая серьезность. Тони тяжело вздыхает, а завитушки на его поддельной бороде забавно шевеляться, но он подавляет зарождающееся раздражение.       Он сам согласился на это. У Тони Старка есть сердце, и он всем это докажет.       — Зачем Вы достаете очки?! — взвизгивает Питер. — Сегодня Вы — Санта-Клаус!       — Я — Тони Старк, — фыркает мужчина, упрямо пытаясь втиснуть дужки за уши, но красная шапка мешала это сделать. — Разве Санта не может быть крутым стариком в темных очках?       — Санта — это волшебный образ Рождества, хватит все портить, — Питер берет свою маску Человека-паука и, сняв шапку эльфа, надевает ее, пряча свое лицо.       Но перед этим он отобрал очки. Варвар.       — Мы приехали, — извещает Хэппи, никак не реагируя на противостояние Питера и Тони. — Вам лучше выйти, чтобы я мог включить печку.       Из-за наряда начальника в машине было достаточно холодно, чтобы его нытье никак не помешало рождественской миссии.       — Шкет, мне нужно скрыть лицо. Отдай мои очки, — вытянув руку, требует Старк.       — Натяните бороду выше, — из-за маски Тони перестал видеть лицо Питера, который явно ухмылялся. — На выход, Санта.       — Ты еще пожалеешь об этом.       — Подумаешь, — Питер отмахивается, выходя на улицу вместе с наставником. — Как Вам сочетание красного и зеленого?       — Тон… Санта! — немного подрагивающий Хэппи выходит из машины. — Ты забыл свой мешок. Как же здесь тепло.       — Как Вы могли! — еще немного и Питер топнет ногой. — Надо было взять с собой кого-то поумнее.       — Ты добьешься того, что я передам тебя Кэпу.       Тони забрасывает на плечо большой мешок, который был полностью завален различными игрушками. Но он бы никогда не подумал, что они могут столько весить. Хорошо, что Питер уже взрослый.       Хотя, почему у Тони вообще появилась эта мысль?       — Ненавижу Рождество, — стонет Тони, устало смотря на перешептывающихся прохожих, заприметивших двух рождественских посланников в конце марта.       Они точно выглядели как чудики.       — А как же ваша крутая вечеринка? Вы не выглядели таким уж несчастным, — подмечает Питер, открывая двери здания, которое и было их пунктом назначения.       — Это другое.       Тони не стал говорить, что прошлое Рождество было одним из самых семейных в его жизни. Между прочим, те очки, которые ему не удалось надеть, были подарком Питера.       — Здравствуйте, мы пришли к Марии Таине Элисандо, — весело лепечет Питер, а глаза регистраторши с недоверием смотрели на диковатых посетителей. — У нас есть подарки!       — Прошу прощения, но мы не можем пропустить Вас без разрешения врача, — вмешивается охранник. — И родителей.       — О, я уже позвонил всем. Вот. Я распечатал ответ, можете, конечно, позвонить доктору Парку, если это нужно.       Тони даже не знал, что Питер успел так подготовиться.       Клэр Браун (судя по бейджику) пару раз перечитывает распечатку электронной переписки, что-то сверяет и куда-то звонит, пока Тони терял терпение, умирая от жары и жажды. Борода кололась и ощущалась инородным мохнатым сгустком, уши болели, неся эту праздничную серебристую ношу, лоб чесался, руки уже затекли от ношения набитого мешка, огромный надувной живот тянул спину, черный пояс слишком туго затянут, красная куртка и штаны были огромными, хоть и не такими ужасными. И карапуз даже не подумает пожалеть его.       Он скорее убьет Тони, если тот попробует хоть что-то буркнуть.       — Отправителем письма значится Тони Старк, я не мог…       — Это я, — припустив бороду, шикает Тони. — А теперь проводите нас к девочке, пока я еще готов изображать Тони Клауса. Кто-нибудь может подать мне воды?       Лицо регистраторши было сраженным. Наповал.       — Мистер Старк… Оу, да, конечно, я Вас провожу, — девушка встает, быстро поправляя юбку. — А Вы настоящий Человек-паук?       — Да, — Питер радовался обращенному вниманию. — Но сегодня я эльф этого Санты.       — Воды, — настойчиво и хрипло напоминает Тони.       — Возьмите! — другая сотрудница в белом халате уже протягивала ему бутылку.       — Вы издеваетесь? — на полном серьезе спрашивает Старк.       — Там есть кулер, — боязливо отвечает женщина.        — Давайте сюда эту колу.       Тони кидает мешок на пол (что мог бы сделать с самого начала), открывает бутылку и с наслаждением делает первые живительные шипучие глотки. Как же это было хорошо. Старку показалось, что у него даже немного закружилась голова.       — Вы выглядели как дешевая пародия на рекламу Кока-Колы, — констатирует Человек-паук.       — Запомни: все, что связано со мной в априори не может быть дешевым, — поставив бутылку на стойку и вновь подняв мешок, кривится Тони. — Кэп будет ждать тебя завтра.       — Ну конечно, — кивает Питер.       Они следуют за Клэр, которая взволнованно рассказывала о медицинском центре, в котором они находились. Тони отдаленно понимал значение называемых болезней, он видел некоторых родителей, которые утирая слезы, бодро заходили в палаты, но худшим был вид бледного лысого ребенка, которого перевозили под капельницей.       Дети не должны так страдать.       Тони улыбнулся этому ребенку, гулко издав «Хоу-хоу-хоу» и получив в ответ слабую улыбку. Но в его горле все равно застрял ком.       — Она здесь, — ласково говорит Клэр. — Спасибо за то, что вы делаете.       — Супергерои должны помогать другим супергероям! — с присущим ему оптимизмом, отвечает Питер.       И это именно то, что он сказал, когда Тони нашел Питера в груде писем, которые он читал.       По глупости Старк решил привлечь Питера к работе в SI, и первым его заданием было разобрать кучу конвертов, которые еженедельно приходили к ним через обычную почту. В этом не было ничего сложного: рассортировать, разложить по тематике, а ненужное — выбросить.       Но Питер был слишком дотошен, вскрывая и вчитываясь в каждое письмо.       — Таина! Счастливого Рождества! — радостно вопя, Питер заходит в палату, торжественно разводя руками.       — Хоу-хоу-хоу, — вновь повторяет Тони, со всей ответственностью вживаясь в свою роль       — Санта! — радостно кричит девочка, чуть подпрыгнув на кровати от радостного удивления.       Теперь Тони понял, для чего было все это представление.       Ради одной этой улыбки и счастливых глаз, можно было потерпеть любой неудобный наряд, помучаться от жажды и вытерпеть все приготовления.       Когда Питер впервые рассказал о своей идее, Старк, фыркнув, сразу отмахнулся, но карапуз был настырен и твердо убежден в необходимости вернуть Таине потерянное Рождество.       Болезнь и последующая кома отобрала у нее возможность отпраздновать любимый праздник.       Чудеса должны случаться, и недавно она открыла глаза.       Она сама написала об этом. Цветными карандашами. Неумело и с ошибками. Подрагивающей рукой и с каплей пролитого сока.       Она просила Железного человека привезти к ней Санта Клауса.       Супергерои могут все. Она это точно знала.       — Санта, ты такой красивый! — лучезарно улыбаясь, Таина крепко обнимает Тони, уронив подаренную куклу. — Но у тебя съехала борода.       Дети понимают гораздо больше, чем мы думаем.       — Лучше погляди на моего эльфа, — кивая в сторону Питера, развешивающего гирлянды, хитро говорит Тони. — Ты знаешь кто это?       — Не сегодня, Санта. Сегодня у меня Рождество.       Тони не стал спорить.       Он просто постарался подарить маленькой девочке лучший праздник, какой только мог быть. И прощаясь, спустя несколько часов он так и не признался, что совершенно не хотел уходить.