My medicine...my San

      Ты сидела за столом, чувствуя, как ноги замерзают от тянущегося по полу холода. Окно было открыто нараспашку и, несмотря на достаточно теплую погоду, проникавший в квартиру ветер не согревал. Но…ты была не в том состоянии, чтобы заботиться о тепле и возможных последствиях для здоровья. Получив сообщение от Сана, ты немного успокоилась, радуясь тому, что он без происшествий добрался до Сеула и вместе с тем не знала, куда деться. Ты не впервые ждала его приезда, но на этот раз ситуация была совершенно иной.       Когда к дому подъехало такси, ты услышала это через окно и решила открыть дверь, чтобы ему не пришлось тратить время на возню у двери. В вашем доме, как и во многих ему подобных было плохо со звукоизоляцией, вы даже слышали, как соседи вызывают лифт и поэтому у вас давно появилась своеобразная традиция – открывать друг другу двери, если знаете, что в лифте едет кто-то из вас. Так что ты открыла входную дверь как раз в тот момент, когда двери лифта распахнулись. Сан выглядел уставшим, как может выглядеть человек после долгой дороги со множеством пересадок, при этом не выспавшийся перед поездкой. Он улыбнулся, увидев тебя в дверях, пытаясь за этой улыбкой скрыть хоть некую долю усталости, как физической, так и эмоциональной. Тщетно, ты всё рассмотрела, но опять-таки как и он попыталась сделать вид, что этого не произошло. - Привет, - Сан проходит в квартиру, ставя небольшую сумку на пол и сразу чувствуя, как ноги обдает холодом, а когда дверь закрывается, понимает, что тянет не из подъезда. – Ты чего это? Решила замерзнуть в одиночестве? - Нет, просто проветривала. Уже закрыла окно, - ты ждешь, пока он повесит куртку и после обнимаешь его за талию, немного неуверенно, будто боясь, что оттолкнет. Хотя знаешь, что он никогда этого не сделает. Сан обнимает в ответ, накрывая тебя родным теплом и частью своего веса. И ты чувствуешь, что это не совсем физический вес. Ты делаешь глубокий вдох и замираешь на несколько секунд, не выдыхая, а будто кожей стараясь поделиться с ним этой порцией кислорода и с ней передать часть того, что не в силах выразить словами и действиями. Сан в этот же момент вдыхает, будто слыша твои мысли и ему становится немного легче. По крайней мере он рад оказаться дома, ведь место, где его ждешь ты, тоже его дом. - У тебя руки холодные, если заболеешь… - немного сердито говорит Сан, прижимаясь щекой к твоему виску. - Обещаю, я не заболею, - он не был тем, кто за своей болью забывает о других. Казалось, он думает о себе всегда в последнюю очередь, в любых обстоятельствах. Какая же ты дура, нужно было закрыть окно намного раньше. - Смотри у меня, - Сан отстраняется, перехватывая твои ладони и сжимая их своими едва теплыми руками. Но они все же согревают тебя. - Ты голоден? - Да, но аппетита нет. Я, пожалуй, схожу в душ после дороги, - ты согласно киваешь, однако не разжимаешь пальцев, словно боишься отпускать его. А отпустив, провожаешь его спину взглядом и с горечью в сердце сжимаешь губы, когда видишь, что она не прямая, как обычно, что ты не видишь его ровной осанки. Ты всегда знала, что он несет на своих плечах гораздо больше того, о чем рассказывает. И тебе казалось, что в один момент он просто может сломаться. Но…Что могла сделать ты, сейчас, когда на него свалилось горе? В твоем понимании ничего, абсолютно ничего, ты была слаба и не имела никакой силы перед той болью, которая так внезапно обрушилась на него. Он был готов, точнее, пытался себя подготовить, но разве к потере близкого человека можно быть готовым хоть насколько-то? Наверно, единственное, что могла сделать ты это не показывать своих переживаний за него так открыто, чтобы не докучать еще и этим.       Что ты делала, пока Сан был в душе? Ты делала вид, что что-то делаешь. Ты расстелила кровать, ведь было уже поздно, поправила подушки на диване в гостиной, перемыла чашки, которые показались тебе плохо вымытыми. За журчанием воды ты и не услышала, как Сан вышел из ванной и чуть позднее нашла его в гостиной, застывшим на диване. Одетый в свежую домашнюю одежду он сидел не шевелясь, ты еле-еле видела, как он дышит. Он не подошел к тебе, а ушел в другую комнату, даже свет не включил. Это напугало, и ты осталась стоять в дверях, не решаясь войти. Тебе больше всего на свете хотелось сейчас забрать его боль себе, но ты понимала, что это не в твоей власти и понимала, что Сан должен ее принять и пережить. - Я могу побыть рядом?       Сан медлил с ответом и не потому, что собирался отказать так, чтобы не обидеть, просто не сразу понял, что именно ты имеешь в виду. Он находился глубоко в своих тяжелых мыслях, все еще пытаясь сопротивляться горечи, заполнявшей сердце до краев, виня себя за то, что не сделал, хотя мог. Но твой голос выудил его в момент здесь и сейчас. Сан прокрутил твой вопрос в голове и подумал, почему ты вообще задала его? Разве он говорил, что хочет быть один? А…хотя да, со стороны так могло и показаться, но он никак этого не планировал. Он понимал, что просто не выдержит сейчас быть один. - Больше не задавай таких глупых вопросов, хорошо? – Сан посмотрел на тебя и его взгляд дал понять, что ты сморозила полнейшую ерунду, спросив о подобном. Ты прошла в гостиную и села рядом с ним, поджав одну ногу под себя. - Больше не буду, - ты чуть помедлив, берешь его за руку, переплетая ваши пальцы. Сан накрывает твою руку второй рукой и поворачивается с такой вымученной улыбкой, что у тебя щемит в сердце. Это вторая неудачная попытка скрыть то, насколько ему тяжело. Тебе становится не по себе, ты готова поклясться, что даже созвездие веснушек на его шее померкло, как и привычный солнечный свет в его глазах. - У тебя нет аппетита, и я знаю, что ты останешься в живых, даже если наступит зомби апокалипсис, но не обязательно доказывать свою выносливость на практике. Я сделаю чай, выпьешь, хорошо? - спрашиваешь ты со всей нежностью, на которую сейчас способна. Сан едва качает головой, тебе кажется, что это дается ему с большим трудом. Хотя…не кажется. - Просто останься рядом со мной. Поверь мне, этого будет более, чем достаточно, - говорит он тихо, практически шепотом, понимая, что обычный тон голоса дрогнет, показав слабость, а он не хочет, чтобы ты видела его таким и при этом не вынесет быть один, не вынесет чувства тоски, расползающегося по телу словно паутина.       Через несколько секунд ты ощущаешь, что его буквально трясет, ты видишь, как твоя гора, сильная, строгая и требовательная к себе, вот-вот рухнет под натиском горечи. Ты сама готова рухнуть, видя это. Сан был для тебя всем. Он был тем, кто всегда подставлял тебе свое сильное плечо, когда ты не справлялась сама, были ли это обычные проблемы на работе, накопившаяся усталость, которая не уходила спустя недели, или банальные обидные слова, брошенные в твой адрес невзначай, на которые никто бы не отреагировал так остро, как реагировала ты. Сан был тем, кто не задавал лишних вопросов, когда это требовалось и умело выводил на разговор, когда видел, что тебе стоит выговориться. Он был тем, кто продолжал разговаривать с тобой даже когда ты засыпала, считая, что ты ощутишь его слова во сне и тебе будет спаться спокойнее. Он был тем, кто отодвигал чашку полную горячей воды вглубь стола, чтобы ты ненароком не пролила и не обожглась. Ты избежала стольких же проблем, сколько он подарил тебе светлых и незабываемых моментов. И ты считала, что Сан делает для тебя намного больше, чем ты для него. Он все это время был могущественной горой, но даже горам нужно отдохнуть от непогоды.       До того как первая слеза успела скатиться по его щеке, ты прижала Сана к себе, обняв что есть силы. Чувствуя, как он содрогается в твоих руках, пытаясь выплеснуть печаль, ты готова была разрыдаться сама, но не могла себе позволить этого. Ты должна была держаться. Ради него. Сан все это время был твоей горой, твоим холмом, был твоим солнцем. Что могла сделать ты? Ты могла стать его путеводной звездой, благодаря которой он найдет дорогу домой, стать прибрежным песком, который впитает в себя его слезы, стать волной, которая унесет их далеко-далеко в океан, к сиреневому закату. И еще ты могла сказать ему, что он сильный как никто другой, попросить его не винить себя за то, чего не сделал и пообещать ему, что непременно... - Все будет хорошо.