Тетрадь памяти

Прохладный вечерний воздух отдавал нотками кофе и корицы. Солнце, почти скрывшееся за горизонтом, бросало последние прощальные лучи на кроны деревьев, шелестевших уже кое-где пожелтевшими листьями. Приятная инструментальная музыка доносилась из северной части парка и придавала вечеру легкий романтический шарм. На спокойной водной глади искусственого озера в самом сердце Центрального парка медленно скользил лебедь в поисках своей второй половинки. -Знаешь, говорят, что лебеди - самые постоянные партнеры. -Мм, и зачем ты говоришь мне это? - удивленно поинтересовалась девушка, уютно устроившись в объятьях любимого. Её голова лежала на его плече, и легкий ветерок теребил кончики её каштановых волос. -Потому, что если возлюбленный или возлюбленная лебедя погибает, то второй половинке ничего не остается делать, как отправится в вечное скитание по бескрайним просторам водоемов Центрального парка! Легкая улыбка осветила лицо девушки. -Порой я ощущаю себя таким лебедем, плавающим в одиночестве в небольшом озерке в поисках своей любви. Подняв голову и повернувшись лицом к мужчине, Кейт мягко произнесла: -Эй, ты чего? Я же рядом. -Да, пока рядом, - с грустью в голосе ответил писатель и, аккуратно убрав выбившуюся прядку с лица девушки, продолжил, - но кто знает, сколько продлится это "сейчас"! Тебя в любую минуту могут вызвать на работу. Ты уедешь, а я останусь здесь... -Касл, - обхватив лицо мужчины руками, девушка заглянула ему в глаза, - мы справимся. Мы ведь всегда справлялись, верно? Рик лишь коротко кивнул и отвел глаза в сторону, устремив взгляд на одинокого лебедя. -Касл? Посмотри на меня! Мужчина не сразу выполнил просьбу. Ему потребовалось несколько долгих секунд, прежде чем его глаза встретились с её. Четыре года. Четыре долгих года он добивался того, чтобы пара этих прекрасных каре-зеленых глаз смотрела на него так, как сейчас. Нежно и с безграничной любовью. Четыре года. Они прошли через столько испытаний. Сколько раз он "уходил" из участка, сколько раз она "порывала" с ним. И каждый раз они снова и снова возвращались. Возвращались к друг другу, к тому, что было между ними на протяжении всех этих лет. Как яростно она пыталась отрицать свои чувства, делала вид, что он, Касл, всего лишь работа. Но вскоре он превратился в нечто большее, чем просто "коллега". Он стал её другом, её партнером по преступлениям, её любовью. Но, черт, как же долго она шла к нему. Четыре года... -Касл? - она снова позвала его, и он, моргнув, сосредоточился на любимых глазах, - я люблю тебя! Уверена, мы справимся, ведь у нас всегда было так. Мы же не можем без сложностей! -Поправка, ты не можешь без сложностей! Я всегда был как открытая книга, которую можно прочитать в любой момент, - иронично заметил писатель и уже серьезнее добавил, - ты права. Мы справимся. Но этот факт не отменяет того, что я безумно скучаю по тебе! -Да, я тоже... - практически одними губами произнесла девушка. Улыбнувшись в ответ, Касл нежно провел рукой сначала по её щеке, потом аккуратно очертил скулу, которая стала выделяться чуть резче. "Похудела" - заметил он про себя, прежде чем его губы дотронулись до носа девушки и стали опускаться ниже, наконец, остановившись на её губах. Рику нравилось ощущать легкий привкус вишни, когда он целовал её, чувствовать мягкость и податливость губ Кейт, каждый раз прикасаясь к ним. Легко чмокнув его напоследок, она отстранилась и снова опустила свою голову на плечо писателя. Мужчина не растерялся, обняв Кейт еще сильнее, он поправил плед, которым они были укутаны и поцеловал её в макушку. Кованая лавочка с высокой деревянной спинкой, на которой они сидели, располагалась прямо под широко раскинувшейся ивой, изящные листочки которой еще не тронула желтизна осени. Медленно раскачиваясь из стороны в сторону, тонкие ветви дерева осыпали редких прохожих небольшим дождем из листьев, которым не сиделось на родной ветке. Люди, проходившие мимо Рика и Кейт, либо бурчали ругательства себе под нос и быстро стряхивали неожиданный осенний подарок с головы, либо долго крутили тонкий листок, в надежде отыскать в нем ответ на все свои вопросы. -Я рассказывал тебе о том, как однажды искупался в пруду неподалеку отсюда? - не отрывая взгляда от водной глади, поинтересовался Рик, издав легкий смешок. -Нет, - расслаблено ответила Беккет, - надеюсь история приличная? -О, не переживай! Она приличная до неприличия, - услышав легкий вздох, Касл готов был поклясться, что Беккет в тот момент закатила глаза, - ты слушаешь? -Да, куда же я денусь! - с притворной скукой в голосе отозвалась девушка. -Отлично, - воскликнул писатель и начал, - кажется, тогда я написал свою третью книгу, не помню точно её названия... -"Цветы на твой выпускной" - как бы невзначай обронила Кейт. -И мой издатель устроил веселую вечеринку, - не подав виду, что расслышал слова Беккет, энергично продолжил мужчина, - это была первая вечеринка в честь выхода моей книги. Шампанское текло рекой, повсюду была клубника и шоколадные фонтаны, толпы знойных мексиканских моделей то и дело проходили мимо... На мгновение Касл остановился, ожидая реакции девушки, однако её не последовало. Смутившись, Рик произнес: -И вот в тот день я понял, что нельзя смешивать шампанское с темным имбирным элем! Где я только не оставил свою роспись той ночью. Тебе обязательно надо было там присутствовать, чтобы я мог и тебе оставить маленький подарок в виде росписи на твоей... А-а-а!!! Не успел писатель закончить предложение, как Кейт, резко обернувшись, заключила его нос между своими пальцами. -Что ты хотел сказать? -А-а, яблоки-яблоки!! - прогундосил в ответ Касл, - забыла? Это мое стоп - слово! -Может, напомнишь его мне сегодня вечером? - подмигнув, игриво прошептала девушка и отпустила нос мужчины. -С превеликим удовольствием! - тут же отозвался писатель, потирая свой нос, - мне продолжать? -Да, только исключи из своего рассказа мексиканских топ-моделей, подписывание бюстов и прочую ерунду, которая может заставить меня арестовать, таким образом, пол Нью-Йорка! -Договорились, - усмехнувшись, сказал Рик и, дождавшись пока Кейт удобно устроится, возобновил свой рассказ, - никто меня не предупреждал, что не нужно сильно пить на собственных вечеринках, поэтому я плохо помню, что происходило на самой вечеринке, но зато прекрасно помню, что произошло за её пределами. Нас было пятеро. И мы решили искупаться в пруду, потому что вечер показался нам чересчур жарким. Все бы ничего, но я купался голышом в отличие от остальных, и нас заметили копы, патрулирующие парк. Когда они попросили меня покинуть водоем, я, ни секунды не думая, вылез из воды. Слава богу, какая-то неведомая подводная растительность, чудом оказавшаяся в том пруду, заслонила мое достоинство и уберегла меня от позора. Практически уберегла. Одним из копов оказалась женщина, и она оценила мою задницу в 7 баллов из 10. Вслух. А потом еще и похлопала мне. Отсидев в обезьяннике ночь, утром я, как ни в чем не бывало, вернулся домой. -Хм, я не видела этого ареста в твоем деле, - задумчиво протянула девушка. -И не увидишь, потому что его там не должно быть, - пояснил Рик, - я договорился тогда с напарником той дамочки, сговорчивый оказался парень и... Эй, ты помнишь все мое досье?? -Ну, я же коп. Это моя работа! -Ты федеральный агент, а не коп, - поправил писатель девушку. -Мог бы и не напоминать, - отозвался Кейт. -Что все так плохо? -Рик, давай не будем говорить про мою работу, ладно? Тем более тебе не положено знать. -Да-да, совершенно секретно, я понял. Но дело ведь не только в секретности, я прав? - аккуратно поинтересовался писатель. -Я не хочу обсуждать эту тему, Касл, - отрезала девушка, - не затем я прилетела к тебе, чтобы и здесь наткнуться на работу. Рик умолк и откинулся назад, поглаживая руку Кейт, находившуюся все это время в его. Немного помолчав, Беккет буркнула: -Пошли домой.

****

Чемоданы Беккет были бесцеремонно разбросаны по дивану. Неподалеку от них лежали темно-синий плащ с кожаными рукавами и мужской ботинок. На рабочем столе во всей своей красе раскинулось черное мужской пальто с серебряными пуговицами. В гостиной царил настоящий вещевой хаос, как будто маленькое торнадо разразилось в лофте знаменитого писателя Ричарда Касла. Клетчатый плед, служивший в парке защитой от вечернего холода, так и норовил упасть с одной из книжных полок у входа в рабочий кабинет Касла. Дыхание сбилось, а температура тела поднялась до невероятных высот. Лоб покрылся испариной, и, тяжело дыша, Рик откинулся на подушку. Рядом рухнула Кейт, счастливая и улыбающаяся. -Вау, - приведя дыхание в норму, выпалил Рик, - меня всегда удивляла, и будет удивлять твоя "трудоспособность"! В чем твой секрет? -Касл, серьезно? - вопросительно уставилась на писателя девушка, подперев голову рукой, - ты собираешься спрашивать это каждый раз, как мы с тобой будем заниматься сексом? -Да, - утвердительно кивнул головой Рик,- а знаешь, что самое интересное в этой истории? – и, не дожидаясь ответа, мужчина прошептал на ухо Беккет, - мне безумно нравится, как ты говоришь слово "практика"! И хитро улыбаясь, он поцеловал девушку. Секунда, и она уже полностью завладела разумом писателя, снова разжигая в нем искру желания. Отстранившись от Рика, Кейт с легким придыханием произнесла: -Спроси еще раз. -В чем твой секрет? - одними губами произнес Рик. -О-о, практика, Касл, много практики... - и чмокнув его в губы, Кейт отправилась в ванную, оставив Рика утопать в остатках блаженства. Уже поздно ночью, дождавшись того момента, как Касл заснет, Беккет аккуратно открыла сумку, лежавшую рядом с кроватью и вытащила свое сокровище. Проведя рукой по страницам, она нашла нужную с загнутым уголком и начала читать. "Не скажу, что мне совсем ужасно жилось без отца. Вовсе нет. Порой у меня была свобода, какой не было у других детей, а рабочий график моей матери этому только способствовал. Я мог гулять, где угодно, читать, что хочется, и смотреть то, на что меня пустят. Моим самым любимым местом с самого детства была Центральная городская библиотека, где я проводил часы напролет, исследуя книжные стеллажи в поисках интересных произведений. Там я познакомился со многими русскими классиками, там же я прочитал всего Яна Флеминга, Марка Твена, Рэя Брэдбери, Фицджеральда и еще много других стоящих и не очень авторов. Однажды я даже прочитал дамский роман, который написала какая-то Виктория Сент-Клэр. Даже вспоминать об этом не хочу! Это было удивительное время открытий и поисков, удачных находок и роковых литературных ошибок, которые в дальнейшем помогли мне в писательстве. Но я бы не полюбил библиотеку настолько без вмешательства моей матери. Ведь именно Марта Роджерс привела юного Ричарда в городской "храм книги" и открыла для него яркий мир фантазий. Но я не всегда проводил свое свободное время в библиотеке. И не всегда спокойно проводил. Два слова, скрепленные дефисом, а столько воспоминаний. Вишни-фламбе. Наверное, ты помнишь эту историю. Я упомянул её в благодарностях к "Непобедимой Жаре". На самом деле я уверен, что ты её помнишь..." Дочитав предложение, Кейт, сама того не желая, вдруг заулыбалась и посмотрела на мирно сопящего слева от нее писателя. "… Тогда мне было десять, и это был мой самый яркий кулинарный опыт. С тех пор, я не испытывал больше ту бурю чувств, которая налетела на меня, когда я увидел как ярко могут пылать стены. Повторю сейчас, и всегда буду повторять: откуда мне, десятилетнему мальчику, было знать, что коньяк так хорошо горит. Мама выступала на Бродвее в постановке "Сожги Это" (символично, не правда ли?). Спектакль имел ошеломительный успех, а значит, в нашем доме водились деньги, поэтому Марта Роджерс иногда баловала и меня, и себя. Кстати, именно с тех самых пор я не люблю лакрицу. У меня её было так много, что я сначала бесплатно, а потом уже и за деньги раздавал её в школе. Бизнес был, что надо, пока директор не пронюхал про мою торговлю и не пожаловался маме. Больше лакрицы она мне не покупала, да я и не хотел. Представь удивление матери, когда после очередной репетиции в театре, дома её встречает сын с тремя хмурыми пожарными и обгоревшие стены квартиры. Хотя там было не только удивление… Но я не все время был один. Когда мама уезжала на гастроли на месяц или два, ко мне приходили няни. Некоторые были очень милыми, а некоторые были Агдой. От нее мерзко пахло кошачьим кормом, у нее была бородавка на щеке и злобный прищур демоницы. А еще она любила смотреть реалити-шоу по телевизору. Вечно отправляла меня в комнату и укладывала спать, даже если часы еще не пробили семи часов вечера. Агда была отвратительной, однако и от неё была польза. Когда родилась Алексис, я четко для себя решил, что нянь у неё не будет. Я, конечно, немного слукавил, потому что одна все-таки была, но не на целый день, а на несколько часов. Не мог же я брать свою Тыковку на шумные вечеринки? Главной нянькой всей её жизни стал я, и мне кажется, я неплохо справился. Уже в пять лет Алексис могла рассказать всю историю борьбы Люка Скайуокера против Дарта Вейдера. А в семь она полюбила фильмы про зомби! Не буду загадывать на будущее, но если в один прекрасный день нас станет трое, то я буду безгранично счастлив! И обязательно воспитаю нашего малыша как следует: истинным британским шпионом или образованной расхитительницей гробниц". Перечитав последние абзац еще раз, Кейт онемела. "Если нас станет трое..." Мысли о ребенке всегда заставляли сердце девушки учащенно биться. Она могла представить себя кем угодно, но только не мамой. Странно, но может быть она вовсе не хотела становиться ею? Ведь каждый раз, думая о детях, Кейт вспоминала о своей маме, и ей становилось страшно. Что если она оставит своего ребенка точно так же, как это сделала Джоанна Беккет со своей дочерью? Не по своей воле, а по прихоти жадного политикана, стремящегося к власти. Или может быть очередной преступник, выйдя на свободу, решит отомстить ей. Однако где-то там, в отдаленном уголке души Кейт, мысль о ребенке от Рика тлела, как маленький уголек, который однажды разгорится с невероятной мощью. Беккет не могла сказать, что сильно желала этого, но такая вероятность доставляла ей какое-то непонятное счастье и тепло. Из ступора её неожиданно вывел писатель. -Ложись спать, - сонно пробурчал Рик, перевернувшись направо. Щуря глаза и моргая, он потер их рукой и сквозь пелену сна уставился на Беккет, - у нас завтра грандиозные планы! -Да... конечно, уже ложусь - ответила Кейт, и незаметно кинув тетрадь обратно в сумку, нырнула в объятия Рика.