Dark Matter [trap]

- Думаешь, что скажут другие убийцы? – спрашивает Аманда. Эван, не оборачиваясь, вздергивает бровь. Выразительно настолько, что Свинья всей шкурой чувствует, что попала в точку своим незамысловатым вопросом, царапнула по угрюмой досаде от вчерашнего дня, от неудачи радушного хозяина богатого поместья, которым Эван попытался стать хотя бы на один вечер. И смеется. Словно бы над тем, с каким сосредоточенным видом капканщик снимает шкуру с мертвого зайца. Этих шкур достаточно по всему дому – сушатся, растянутые на кольях и гвоздях – и девать их совершенно некуда. - Зачем ловить дичь, когда не можешь ее освежевать, верно, Эв? Аманда без своей гниющей маски кажется еще более ненормальной. - Эв… Эва-ан, - тянет почти томно. - Когда ты в последний его видела?.. На испытаниях. Этого Дуита... Рядом с тушей, мелко вздрагивающей от точных движений Охотника, лежат на краю стола пачка сигарет и серый неприметный шарф, окроплённый багровыми каплями. Неопределенное обращение понятно им обоим. Дуайт. - Давно-о-о, - тянет Аманда, размышляет пару секунд и подтверждает увереннее, - Да, давненько. Ни разу после того, как он оказался здесь. И я не видел – думает Эван. Не совсем понимает, к чему может привести его эта мысль, к каким выводам. Чувствует себя так, словно ухватил взглядом случайный звериный след, теряющийся в истово-зеленой черноте леса. - Знаешь, это не первый раз. Вы такие не одни, - глаза Аманды с серостью, текущей, как слезы, по щекам, щурятся насмешливо и внимательно. Размалеванная шлюха. Выкидное лезвие щелкает вперед и назад, тихо жужжит. - Пойдём со мной, покажу кое-что. Механизмы, которые создает Свиная Голова, всегда были более изощрены, чем ловушки капканщика. Топор врубается в дерево предупреждающе, на уровне глаз и подчеркнуто мимо. Так, чтобы показать – здесь не стоит ходить, среди этих высоких деревьев, столько похожих на величественные кедры Макмиллана. Заячья маска с обломанным ухом склоняется то к одному, то к другому плечу, задумчиво вторит плавностью своих движений убаюкивающей мелодии, обволакивающий лес. Эван поднимает обе руки, демонстрируя добрые намерения. Смотри. У меня нет оружия. Я пришел только поговорить. Беззвучный диалог и обмен взглядами длится недолго – Аманда выныривает откуда-то сбоку, незаметная и невысокая, мелкая, как другие выжившие. Говорит что-то на незнакомом языке, и заячья маска не сразу, но кивает, расслабленно отпуская топор, до этого крепко сжатый в ладонях. Острое лезвие смотрит в прелую листву. - Нас пропустили. Дальше они идут молча. Аманда находит в кармане шуршащую бумагу, рвет ее и слизывает с ладони белый порошок, катает его языком по деснам – характерно искажаются красивые чувственные губы и глаза становятся черными от расширившегося зрачка. - Что за язык? - Русский, наверное. Один из моих диллеров был с тех же мест, что и она. Тот ещё гандон. Эван не знает, кто такой диллер, но решает не переспрашивать. Их обоюдное с Анной недоверие друг другу держит в напряжении и заставляет следить за каждым движением заячьей маски. В доме Анны все привычно, ровно так же, как на испытаниях, когда капканщику приходилось действовать на чужой территории – много дерева и чадят гарью устаревшие керосиновые лампы. Обстановка почти домашняя, сушеные травы и ткани, обеденный стол рядом с лестницей, ведущей наверх… Аманда легко складывает звуки во что-то понятное Анне, улыбается и достает из кармана истрёпанную детскую игрушку. Торг состоялся – понимает Эван, когда Анна снимает маску и нежно баюкает в ладони подношение – она согласна. Точеное лицо словно бы становится мягче. Анна берет зажжённую лампу со стола, гортанно и почти напевно что-то произносит. Идет дальше, спускается в подвал, который вроде бы тоже должен быть знаком, но за первым пролетом виднеется сначала крепкая дверь, а после только темнота, давящая низким потолком. Эвану приходится пригибаться. Пляшущий свет, заточенный стеклом и металлической клеткой, мечется, едва облизывая стены. Эван видит ржавую цепь с разомкнутым браслетом. Оловянную тарелку и кружку. Аккуратно сложенную одежду, слишком узнаваемую по цвету и фактуре… - Это шмотьё того, который борзый. Аманда молчит, вслушиваясь в то, что говорит заячья маска. А после начинает переводить. - Он называл себя Дэвид, но это не его имя. И-и-иван. Она хотела убить его сразу, как только нашла. Но решила, что это слишком просто за все, что он натворил. Лицо белого офицера…, - Аманда добавляет раньше, чем Эван успевает спросить, - Понятия не имею, что это значит. Говорит, что из-за него погибли какие-то дети. Выхаживала его, нянчила, чтобы потом прикончить. Медленно. Мучительно. Что бы отомстить. - Просто нашла? Где?.. Что было дальше? Губы Аманды вздрагивают. Она обращается к Анне, вслушивается в ответ и качает головой: - Я не понимаю. Она хочет показать тебе ещё кое-что. Анна забирает единственный источник света. Скрипят рассохшиеся ступени, когда она поднимается наверх. Долго ищет что-то в сундуке, пока не выкладывает на стол пожелтевшую фотографию. Приходится наклониться совсем близко, чтобы разглядеть изображение. Эван видит нескольких людей в незнакомой форме и с удивлением узнает среди них этого Дэвида, который, оказывается, Иван. Эвану знакомы подобные фотографии – к которым готовятся, которых ждут и которые берегут потом от заломов, влаги и пыли, хранят в толстых семейных альбомах или у сердца. Аманда снова вторит непонятным словам заячьей маски, в голосе которой вибрирует сожаление и ярость. - Она спрашивает, что ты будешь делать со своей добычей. Говорит, чтобы не упустил. Отомстил. Не поддавайся. Не будь мягким, как она. Эван переворачивает фотографию, но видит только незнакомые слова чужого языка и размашистую дату. Накрывает карточку ладонью. Белый высокий воротничок и мягкая рука в мелких пятнышках неотмытых чернил; круглые очки и внимательный взгляд; сгорбленный пока_никто_не_видит над бухгалтерской книгой силуэт, вместо безупречной осанки, обнятый искусственным светом. - Ответь ей… Аманда терпеливо ждет, но Эван молчит. Слишком отчетливо он сейчас видит, кем из его прошлого является человек, запертый сейчас в одной из комнат поместья Макмиллан. Слишком отчетливо он, наконец-то, понимает, зачем Сущность отдала ему этого человека - и теперь все происходящее наконец-то обретает смысл.