Это был дождь.

Я просыпаюсь в холодном поту. Не странно – уже который год подряд мне снится один и тот же кошмар. В нем я – не я. Там я - викинг, сражающийся с драконами и пытающийся хоть как-то завладеть вниманием и уважением со стороны отца и сверстников. И каждый раз я просыпаюсь на одном и том же: падаю вниз, а подо мной пропасть, пылающая огнем. Последнее, что я вижу – чьи-то зеленые глаза. Они не похожи на человеческие, но в них много доброты и заботы. Когда просыпаюсь, я снова становлюсь собой - заурядным типичным школьником. Я где-то читал, что самые яркие сны – это отражения наших прошлых жизней. Получается, в прошлой жизни я погиб от огня? Или упал с высоты? Ну, я точно не был викингом и вряд ли дрался с драконами. Рядом с кроватью сидит черный, как сама тьма, кот. Я нашел его котенком и решил оставить. Было что-то в его зеленых глазах такое... Я глажу его и чуть треплю за ухом. Кот явно блаженствует и начинает тихо мурлыкать, но мне не до него. Натягиваю на себя грубую школьную форму, завязываю галстук. Внизу меня ждет скромный завтрак, но отца уже нет. Дома он появляется редко – частые командировки и работа до самой ночи. Сказать, что у нас с ним не ладятся отношения после смерти мамы – ничего не сказать, именно она была «связующим звеном». Однако это нам вполне не мешает: у него своя жизнь, у меня своя. Залпом выпиваю полкружки чая и надкусываю хлеб с маслом. Хлеб черствый, а масло такое приторное, что мне кажется, словно это и не масло вовсе. В те немногие разы, что нам с отцом удается поговорить, я по сто раз твержу, что сам могу о себе позаботиться. Завтрак я тоже упоминаю, но он, то ли из-за принципа, то ли из-за желания хоть как-то помочь, все равно каждое утро оставляет его на столе. Я допиваю чай, а вот хлеб, с намазанным на него «чем-то», отправляю в миску коту – пусть доедает. Перед выходом смотрю погоду и беру зонт. Дождя не обещали, но подстраховаться все же стоит. От школы я живу в сорока минутах ходьбы и пятнадцати - двадцати на велосипеде,если не повезет на светофорах. Сегодня денек приятный, поэтому я решаю пройтись пешком. Небо пасмурное, но ветерок дует теплый. У самой школы меня кто-то окликнул. Знаю, делать этого не стоило, но я рефлекторно повернулся, и лицо обдало ледяной водой. Ну да, я же забыл упомянуть... Я, можно сказать, отброс. У меня почти нет друзей, все издеваются надо мной, как только представится возможность, и каждое мое утро начинается с такого «ледяного душа» из нескольких газировок со льдом. Думаете, я найду защиты у учителей или отца? Не тут-то было. Учителя, спрашивая меня о ссадинах или синяках, знают, что я совру, иначе мне достанется еще больше, но все равно кивают на мои стандартные ответы «упал», «ударился об косяк двери» и тому подобное. Отец же просто закрывает на все глаза. Думаю, ему просто стыдно. Я вытираю липкое лицо рукавом и под громкие смешки со всех сторон топаю умываться. В туалете я загибаю мокрые рукава, сырой галстук кладу в сумку. Понимая, что звонок уже был, мокрый до ниточки бегу в класс, но я уже опоздал. - Хэддок, ты где дождь нашел? – смешки из класса продолжаются с полминуты, когда учительница, наконец, прерывает бурный поток замечаний и подколок в мою сторону. - Садись. – тихо, как-то даже жалостливо произносит она, и я плетусь за свою парту у окна. Сзади меня сидит наш местный ботаник. У него рыжие кудрявые,но редкие, да еще и зачастую сальные волосы, прыщавый лоб и толстенные очки. По сравнению с ним я просто красавец. Однако по рейтингу крутости в нашем классе он все же умудрился меня обойти. Да-да. Я срисовываю диаграмму с доски, стараясь игнорировать тычки в спину, попутно размышляя о своей жизни. Еще чуть-чуть... Каких-то три года, и я свободен! Из приятных мечтаний меня вывел стук. Я глянул в окно – дождь все-таки начался. По всему классу начал разноситься шепот, мол ни у кого нет с собой зонта. Мысленно я посмеялся над всеми и посильнее запрятал зонт под парту – кто будет искать дождь - мы еще посмотрим. Уроки все шли, а дождь так и не кончался. Скорее наоборот, он разошелся, и на улице стояла непробиваемая стена из воды. После шестого урока я поднялся на четвертый этаж, где располагались комнаты кружков. В школе у меня был один-единственный друг. Робин Эдвард Астер. Он увлекался спортом и, как бы это дико не звучало, рисованием. Два года назад он сам набился ко мне в друзья и даже вступался за меня. Его начали задирать, как и меня, и после долгих уговоров он все-таки согласился не встревать. Через несколько месяцев все пришло в норму, хотя Роб все же остался моим другом. В классе кружка рисования сидело шесть человек: Робин, две девчонки из его класса, с которыми у меня сложились весьма теплые отношения, еще одна девушка, старше нас на два года, которая за все время, что я ее видел, не сказала ни слова и вообще держалась всегда отстраненно, парень из нашей параллели, насколько я знаю, один из немногих, который не травил меня, и его младший брат, частенько заглядывающий сюда. - Привет. – робко сказал я, заглянув в класс. Две девчонки радостно помахали мне рукой, старшая даже не посмотрела в мою сторону, младший прижался к брату, который приветственно кивнул мне, а Робин пригласил сесть рядом. В самом кружке я не состою, но часто захаживаю из-за Робина, да и рисовать я люблю. Сажусь рядом и достаю тетрадь с карандашом. Я всегда рисую одно и тоже. Черная фигура с крыльями из моих снов и глубокие зеленые глаза... Я открываю глаза, когда на улице уже темно. Дождь льет до сих пор и не думает кончаться. Свет выключен, и в кабинете пусто. Передо мной лежит записка: «Тебя не добудился – спишь как убитый. Пришлось идти домой одному. Встретимся завтра. Робин». Я спускаюсь вниз по опустевшим этажам школы. Свет везде выключен, мои шаги отдаются эхом под шум дождя. Я невольно останавливаюсь и вслушиваюсь. Звук потрясающий и одновременно успокаивающий. Я спустился и увидел силуэт, стоящий около входа. Эту фигуру я узнаю из тысячи. Рапунцель Лайт. Мы дружили, когда были детьми, но постепенно она отстранилась от меня и наша дружба угасла. Рапунцель учится со мной в одном классе, однако для нее я больше не существую. Я делаю глубокий вдох, подхожу ближе и останавливаюсь. - Ты еще не ушла? – наконец вырывается у меня после трех минут молчания. - А? – она чуть вздрагивает от удивления, потом слегка улыбается. Из вежливости, естественно. – Нет, у меня нет зонта. - И ты хотела стоять тут, пока дождь не кончится? - Ну... Или хотя бы станет поменьше. Тишина и звук дождя снова окутали нас. Я знал, что нужно делать, но был не уверен. Только я собрался открыть рот, как она меня перебила. - А ты что так поздно? - Я... Прибирался в одном из классов. – пришлось соврать, но получилось, вроде бы, неплохо. – Слушай, у меня есть зонт, могу одолжить. - Ой, да не стоит. – начала отмахиваться она. – Тебе и самому он пригодится. - Да ладно! Бери. – Я, чуть ли не насильно, впихнул ей в руки зонт. – Мне еще нужно кое-что сделать. Может, дождь закончится к тому времени. Я быстро рванул обратно в школу, вдогонку до меня донеслось лишь робкое «спасибо». Я вернулся к входу минут через десять – Рапунцель, само собой, уже не было. Я взглянул в черное небо, на дождь, который даже не собирался ослаблять хватку, и поплелся домой. Вы спросите, почему я не предложил ей пойти домой вместе под одним зонтом? Что ж. Идея не плохая, но мы живем в разных сторонах. Домой я вернулся весь сырой и замерзший. Возможно, я простыл, и завтра весь день проваляюсь на кровати. Зато я рад. Приятно делать кому-то добро. Даже если этот кто-то давно про тебя забыл.