Это был дождь.

Так как, неожиданно возобновился интерес к этой работе, добавляю часть. Странно, но большая часть уже была написана, я дописала лишь самый конец. И да, если я буду его дописывать, я очень и очень сокращу его по причине такой долгой отсрочки. Все чувства и эмоции, как и большая часть сюжета в этом моменте уже стерлись из памяти, так что придется делать так, как вот. Короче, как то так. Неделя кончилась неожиданно быстро. Все это время я всячески старался избегать прилюдной «близости» с Рапунцель, пытаясь сохранить наши отношения… в тайне. Она же, напротив, стремилась выставить их на обозрение. В пятницу мы пытались поговорить об этом, но лишь разругались и она, вскинув руками, ушла, не сказав больше ничего. Вечером того же дня, мне пришла смс: «Ты не передумал?» «Нет» - коротко ответил я. «Почему?» «Я не хочу выставлять это на показ. Я думаю, так будет лучше» Ответа не было в течение получаса, но я все же его дождался: «Хорошо. Но я не буду делать вид, что до сих пор тебя игнорирую. Я хочу вместе обедать и ходить домой. Окей?» «Окей» - написал я. Странно, но я мог практически почувствовать ее настроение через текст. Было приятно. Я проснулся от телефонного звонка. Пока искал телефон, успел пробежаться взглядом по часам – 10:02. - Да? – Я хрипел, а голос был сонным. - Ты спишь? – Ее голос был бодрый и очень красивый, впрочем, как всегда. - Да, - через силу ответил я. - А я хотела позвать тебя на прогулку, - с неким сожалением пробормотала она. Я промолчал. Нет, не потому что, не хотел, просто такое бывает - когда спишь и думаешь, что уже ответил. - Икк? - Да, - вынырнув из дремы, чересчур громко ответил я. – Я тут. - Значит, не пойдешь? Я думал всего секунд пять, но время тянулось медленно. - Уже встаю. - Тогда, - радостным тоном сказала она, - в центральном парке у памятника через час, устроит? - Хорошо, - согласился я. - Только без велосипеда, - добавила она. – Пока. Я поднимаю свое тело – иначе это назвать и нельзя - протираю глаза. Чищу зубы, одеваюсь и спускаюсь на кухню. Отец сидит за столом и читает газету. - Доброе утро, - говорю я, наливая себе в чашку кофе. - Ты сегодня рано, - я удостаиваюсь его удивленного взгляда. - Надо отойти по делам. Отец снова возвращается к газете, а я тихо попиваю кофе. Беззубик трется об мои ноги около трех минут, но понимая, что завтрака от меня ждать не стоит, мяргнув, уходит спать на свое привычное место. За окном солнечно и тепло, что меня особенно радует. На меня находит такое успокоение, что, грешно подумать, я немного забыл о Рапунцель и хотел идти и завалиться обратно в кровать с книгой, или альбомом, и полежать еще пару тройку часов. - Как дела в школе, сынок? - Э… Хорошо, - говорю я почти-правду. - Это хорошо, - кивает отец. – Но ты не подумал о той школе, что я… - Хватит, - закатываю я глаза и поднимаюсь из-за стола. – Все нормально. К тому же я тороплюсь. Пытаясь сбежать от разговоров отца, я выхожу на улицу и вспоминаю про парк. Я иду не спеша, но все равно прихожу вовремя. Однако Рапунцель тут нет. Самой пунктуальной и ответственной девушки, которую я когда-либо знал, еще нет. От избытка времени, а так же избегая взглядов редких прохожих, начинаю изучать памятник. Надпись давно уже не читаема, а сама скульптура крошится, но каждый в нашем городе знает, кому она поставлена: молодой паре – нашему личному аналогу Ромео и Джульетты – которая когда то основала наш город. Он был сыном какого-то известного чиновника, а она босоногой сиротой. Я еле как разбираю его имя – Юджин, но все остальное стерто временем. В голове зарождается какая-то ирония, но мысль прерывают: - Красивая. Я оборачиваюсь, пытаясь вспомнить хоть что-то о «свиданиях», так как, смелюсь предположить, именно оно сейчас и будет. - Если ты про себя, то я согласен, - говорю я чужим голосом фразу, которую припомнил миллисекунду назад. И это правда. Рапунцель заплела волосы в косу, надела бледно-розовое платье и туфли на плоской подошве. Она улыбалась, и это было прекрасно. Но моя попытка «пикапа» заканчивается не совсем так, как я хотел. Ее улыбка перерастает в смех, и вот она уже загибается, не в силах даже сделать вздох. - Все так плохо? - Нет, нет, - переводя дыхание, говорит она. – Спасибо за комплимент, но… Я и не знала, что ты играешь в «Смерть и кости». Вот откуда я знаю эту фразу. Спасибо, ловелас Капитан Джек. Я пожимаю плечами и замечаю в ее руках корзинку. - Это то, что я думаю? - Да, - кивает она. – Пикник! - Но ты не говорила… - Сюрприз! – Выкрикивает она. - Но, ты могла бы меня предупредить и… - Но это же… Сюрприз! – Вновь выкрикивает она. - Довольно неожиданный… - В этом вся суть сюрпризов, Иккинг. Она берет меня под руку и ведет куда-то подальше от Юджина и его спутницы. Мы проходим пару скамеек и сворачиваем, шагая по слегка влажной траве. Через минуту доходим до большого дуба, и Рапунцель достает из корзинки легкий плед. Мы расстилаем его и садимся в теньке. Быстрыми движениями она достает из корзины пару тарелок, укутанных пищевой пленкой, термос, и небольшой контейнер. - Немного, конечно, но для завтрака неплохо, - кивает на самой себе и передает мне одну из тарелок. Мы вместе распаковываем их, и она смешно хмурит брови, когда я кидаю пленку на траву. Приходится поднимать и складывать в корзину, как это сделала и она. На своей тарелке я обнаруживаю кусочек домашнего хлеба, пару поджаренных сосисок, немного сыра и две вареных картофелины. - Ты сама это готовила? – Удивляюсь я. - Ага, - соглашается она, доставая из корзины вилки. – Прости, кажется, я забыла нож… Я хитро улыбаюсь и достаю перочинный нож. Его подарил мне отец еще пару лет назад. В тот же день я сунул его в рюкзак и больше он не видел белого света, до сего дня. Рапунцель улыбается и передает мне вилку. - Это потрясающе… Я… - Ой, не начинай. Просто жуй, остолоп, - ворчит она и откусывает сосиску. И я жую. Мы едим и смеемся, болтая не о чем. Позже она разливает чай с лимоном и достает черничный пирог. И мы снова смеемся. Так проходит на один час. Я замечаю, что людей вокруг стало больше, солнце светит ярче, а над нами то и дело летают фрисби, да вокруг вертятся собаки. Что говорить – один из самых лучших дней, за последние несколько лет. Так проходят несколько месяцев. Несколько счастливых месяцев. Проходит Рождество, которое мы отмечаем в доме ее семьи за столом, полным ее родственников. Новый Год мы встречаем у меня вдвоем, наряжая елку и разукрашивая лица друг друга гуашью. Вновь начинается учеба, многолетняя травля моей персоны постепенно сходит на нет. То ли из-за укоризненных взглядов Рапунцель в сторону Стюарта и его подпевал, при попытках задеть меня, то ли их, наконец, отпустило ребячество. Не могу сказать точно. И, стало быть, почему ты не радуешься, глупец? У тебя красивая, умная девушка, которая видит в тебе только хорошее. Есть добрый друг Робин, на которого можно положиться. И даже местные хулиганы оставили тебя в покое! Что? Что не так? Дело в том, что весь этот негатив, который я тащил на себе около 9 лет, теперь приходится таскать на себе еще и Рапунцель с Робом. Я стал замечать, как Раппи отдалилась от своих подруг, и они стали шушукаться за ее спиной, или как она стала ставить мои интересы выше своих. К Робу отношение тоже изменилось не в лучшую сторону. Тяжело видеть это, не в силах что-то изменить. Не могу ведь я... Или могу? Стояла середина марта. Как же быстро пролетело время. Мы с Рапунцель прогуливались по улочке. Она рассказывала о своих кузинах, а я натяжно улыбался. - Давай присядем, - кивнул я на лавочку неподалеку. - Хорошо, - улыбнулась она. – Так хорошо. Я рада, что наступила весна. Зимой так не погуляешь, холодно. - Ну, да. Слушай, - я немного замялся. – Сколько мы с тобой уже... М... Вместе? - Та-ак, если с октября... Уже полгода почти. - Да-а, замечательное время... - Замечательное! – Она толкнула меня плечом. – А дальше будет еще лучше. Закончим школу, отправимся в летнее путешествие, будем развлекаться! А когда поступим в Университет, я думаю... - Раппи, - перебил я ее, и она взглянула на меня. – Как дела у Астры? - Астра? Хм... Я не знаю, я с ней уже месяца два как разругалась... А что с ней? Что-то случилось? - Нет. А что там у родителей Сары и Скотта? Рапунцель нахмурилась, припоминая. Сара и Скотт были одними из ее лучших друзей, пока не появился я. Я слышал краем уха, что у их семьи финансовые проблемы, а Раппи часто подбадривала их и даже помогала в трудных ситуациях. Теперь они не общаются. Всему этому виной я. Я один. - К чему ты клонишь? Я не понимаю... - После школы... В университете... Будет весело. Это точно. Я уверен, у тебя все так и будет. - У нас. У нас все так и будет, Иккинг! Я улыбнулся, но, кажется, не смог ее провести. - Нет... Нет! Она вскакивает с лавчонки и смотрит на меня, словно испуганный олененок. - Я привык нести эту ношу один. Я не собираюсь с Вами ею делиться. Извини. - Иккинг! - Нам с тобой надо... Спасибо за чудесное время. Я начинаю идти по улочке, но она хватает меня за рукав. - Я не отстану от тебя. Не сдамся так просто. Мы с тобой в одном классе... - Уже нет, - я не поднимаю головы, но поворачиваюсь к ней. – Я перевожусь в другую школу. Как советовали учителя, как хотел отец. Сегодня был последний день. Рапунцель опускает руки, ее глаза блестят от слез. - Ты эгоист, Икк... «Моя ноша, как тяжело. Бедный я и несчастный. Жалейте меня!»... Ты всегда хочешь только одного – выглядеть мучеником! Ничего не пытаешься изменить, помощи не принимаешь. Тебе нравится это состояние. Нравится, же, да? И не говори, что это не так. Потому что ты и сам знаешь - тебе нравится страдать. Хочешь расстаться? Хорошо... Хорошо. Она кивает, скорее самой себе, чем мне. Разворачивается и уходит. Я смотрю ей в след. Вижу, как она рукавом вытирает слезы. Я поворачиваюсь и тоже ухожу. Одинокая лавчонка остается одна. Я не оборачиваюсь.