Забавный Дюма: мушкетёрская трилогия

Вероятно, самым сложным для писателя является введение в сюжет реальных антагонистов, а не пугал для широких масс. Справился ли Дюма, представляя графиню Винтер в этой главе? Сложно сказать, учитывая, что упомянули её только один раз за главу, да и то как второстепенного персонажа. Однако это не важно — сюжет продолжает активно развиваться. С самого начала главы герцог Бекингем успевает нанести куче людей в Лондоне травмы, возможно, даже смертельные, скача галопом по улице к своему, а точнее, королевскому, но не совсем, дворцу. Д’Артаньян, который давит прохожих вслед за герцогом, чтобы не отстать, даже скромно подмечает, что вслед великому влюблённому доносятся крики, явно похожие на проклятия. И это только начало характеристики герцога, которая, по мнению Дюма, была почему-то комплиментарной, а для всех остальных, вероятно, не очень. К примеру, прискакавший герцог бросил на произвол судьбы даже лошадей. Главный герой, которому сердечко за лошадок защемило сильнее, чем за раздавленных пешеходов, побежал за министром только когда увидел, что благородных животных увели слуги. Затем Бекингем вводит гасконца в настоящий алтарь похоти с огромным портретом Анны Австрийской и ящиком с подвесками, заодно рассказывая иностранцу, что ради королевы враждебной страны готов совершить госизмену, военные преступления и вообще всё, что угодно, более того — по её просьбе в обмен на портрет не послал помощь протестантам-сепаратистам во французском портовом городе на побережье Атлантического океана — Ла-Рошель. Уровень сочувствия к герцогу, казалось бы, должен после критического прочтения упасть ниже плинтуса, но для автора все эти поступки являются характеристикой благородства и героизма герцога, а не безумием министра, абсолютно несоразмерным даже с занимаемой им должностью. Однако случилась беда — оказалось, что на балу бывшая Бекингема (ну а что, скучать по любимой Анне в холодном Лондоне и при этом не согреваться теплом женского тела?) — графиня Винтер — отрезала ножницами два из двенадцати подсвесков (у этого слова мужской род, но из-за вечного употребления во множественном числе в романе теперь куча людей считает, что женский). Бекингем делает фактически правильный, но на тот момент бездоказательный и параноидальный вывод о том, что она шпионка кардинала. Хотя вывод скорее должен был заключаться в том, что не стоит щеголять на королевском балу в подвесках, существующих в единственном в мире экземпляре, ведь прибудь на бал французский посол или любой французский дворянин, герцогу пришёл бы конец. Благородный герцог между тем зачем-то берёт в плен собственного ювелира О’Рейли, чтобы обеспечить создание поддельных подвесков до послезавтра, в чём нет абсолютно никакой необходимости, ведь герцог первым же указом закрыл порты для всех кораблей, идущих во Францию, а значит, ювелир мог справиться с работой у себя дома, в более комфортных условиях и ещё быстрее. Но поскольку за каждый пахнущий шизофренией приказ Бекингем отсыпает минимум тысячу пистолей, у д’Артаньяна это вызывает не смех, а восхищение. Поспав пару дней во дворце и получив обновлённые двенадцать подвесков, главный герой отправляется во Францию, получив от английских шпионов и по совместительству хозяев французских трактиров в Сен-Валери, Невшателе, Экуи и Понтуазе прекрасных английских лошадей с хорошими английскими пистолетами (чего уже достаточно, чтобы подарок герцога обернулся для гвардейца трибуналом и казнью), главный герой прибывает в Париж за двенадцать часов и сходу заступает на дежурство, лишь повидавшись с де Тревилем, хотя нужно было сразу бежать искать госпожу Бонасье, или в крайнем случае узнать о судьбе друзей, ну или в совсем крайнем случае — поспать. И никого из героев романа нисколько не волнует, как и самого автора, что будь у Миледи (а главный герой, узнав её в порту, смутно понял, что она и есть графиня Винтер) деньги на обратную дорогу, весь план бы пошёл прахом. Видимо, разбрасывающий деньги направо и налево Ришелье ещё не дотянул до уровня Бекингема по растрате государственной казны на личные нужды…