Ночь после...

Джунпей, потерянный, бродит по городу, путаясь в узких темных переулках и ища выход к свету. Ему тяжело и больно быть среди людей – они не понимают его, издеваются и отравляют его юность своей злостью и грубостью, глупостью и невежественностью... Он проходит переулок за переулком, в глазах начинает мутнеть, а в голове бушует очередной ураган самобичевания: «Что со мной не так? Почему я никому не нравлюсь? Почему надо мной издеваются? Что я сделал? Помогите! Почему меня ненавидят?! Что я сделал? Спасите... кто-нибудь... Прошу!.. хоть кто-нибудь... почему-почему-почему-почему-почему?! НЕНАВИЖУ! ВСЕХ! ВАС! ЛЮДИ!» – Тебе грустно? – сквозь тишину разносится насмешливый голос. – Кто здесь? – проговаривает Джунпей, испуганно осматриваясь по сторонам. – Может, тебе одиноко? – разносится тот же голос. – Кто здесь?! – тревожнее спрашивает Джунпей и продолжает идти на голос. – Тебе страшно… Да, тебе точно страшно. Но ты не боишься меня, удивительно! Ха-ха-ха. Почему ты здесь совсем один?.. – насмешливый голос раздается эхом по нескончаемым переулкам-туннелям. Джунпей не отвечает и увереннее идет на неизвестный голос. Только сейчас его мысли собрались воедино вокруг двух внутренних криков: «Ненавижу людей!» и «Почему мне спокойно в этом месте?» Он идет все быстрее и быстрее, минуя переулок за переулком, они сливаются в единую безобразную мешанину из бетона, труб, грязи и крови, чьих-то воплей где-то вдалеке и умоляющего плача… – Что ты ищешь в таком ужасном месте? Понимания, доверия, правды? Дружбы? – все ближе раздается насмешливый голос, – Здесь так холодно и грязно, а ты идешь в одиночку, с тобой может случиться все что угодно, ха-ха-ХА! Ещё несколько одинаковых поворотов в этом лабиринте, тяжелое дыхание Джунпея и ироничный смех неизвестного вдали. Джунпей выбегает из-за угла и останавливается, остолбенев. – Кто… что ты? – произносит Джунпей, тяжело дыша и всматриваясь в незнакомца. Перед Джунпеем стоял, как кажется, человек, невысокого роста с длинными серыми волосами и швами, покрывающими все тело, будто оно было собрано по кускам. Один шов проходил через все лицо посередине, словно подчеркивая разницу между постоянной грустью в сером и голубом глазах и вечной насмешливостью на губах. Неизвестный держал какого-то человека, молящего о спасении, за лицо и смеялся. Наконец услышав вопрос Джунпея, он повернул свою голову к нему, немного запрокинув ее. – Махито, ха-ха-ха-ха… Джунпей, разве ты не хочешь спасти свою маму? – и Махито повернул лицом к Джунпею голову плачущего человека. – Она страдает, разве ты не видишь? Ха-ха-ха. Джунпей… Джунпей… проклятие… Джунпей, я проклятие!.. – Махито сильнее сдавливает голову матери Джунпея, она хочет что-то сказать, но... – Джунпей!.. – вдруг раздалось из ниоткуда. – Джунпей, просыпайся! – Итадори расталкивает спящего Джунпея, – просыпайся уже. У тебя… слезы на глазах. Почему ты плачешь? Все в порядке? – Да… в порядке. Всего лишь кошмар о… неважно. Джунпей вытер слезы и сел, всматриваясь вдаль на серые дома, проезжающие машины, спешащих людей, на садящееся в красно-розовом огне солнце и тихо бегущую в никуда реку. Нежный ветер ласкал волосы и уносил тревоги, слегка морозя щеки со слезами. – Прости, что побеспокоил тебя, Итадори. Мы же говорили о том фильме… до того, как я уснул, да?.. – Джунпей старается улыбнуться и посмотреть в глаза Итадори, но отводит взгляд. – Посмотрим еще раз? – Итадори положил руку на плечо Джунпею и улыбнулся ему. – У нас есть немного времени. О! и я расскажу тебе ещё об оккультном колледже. Как тебе, Джунпей?.. Джунпей опять смотрит куда-то вдаль, то ли обдумывая предложение Итадори, то ли собираясь с мыслями, то ли прокручивая в голове увиденный кошмар. Джунпей приоткрывает рот, будто собираясь что-то сказать, но замирает недвижимый. Только трясущаяся рука вцепляется в рукав Итадори… – …почему?.. – сквозь слезы произносит Джунпей и, все сильнее хватаясь за Итадори, поворачивается к нему. – Почему все… так и никак иначе? Итадори, почему? Итадори слушает умоляющий голос Джунпея, смотрит на его дрожащие руки… они меняются на нечеловеческие, пугающие, обезображенные. Итадори медленно поднимает взгляд, замечая, как некогда зеленая трава превращается в черное месиво из бетона и грязи, река на секунду становится красной, а после и вовсе исчезает, далекий закат сменяется беспробудным темно-серым небом. Итадори поднимает взгляд и всматривается в исковерканное проклятием лицо Джунпея – он плачет и из последних сил цепляется за куртку Итадори. – …почему?.. – спрашивает Джунпей, за спиной которого промелькнул насмехающийся Махито, – Юджи… прошу, убей меня… Сердце Итадори сжалось, на лбу выступила испарина, взгляд становился все мрачнее и мрачнее, пока глаза продолжали высматривать в плачущих глазах Джунпея молитву. Итадори пытается обнять Джунпея, спасти от Махито, спасти от сгустившейся вокруг них тьмы, вывести к свету… Как только его руки смыкаются, Джунпей исчезает, оставляя после себя только последний вопрос: “Почему?” Смех Махито раздается где-то вдалеке… Итадори просыпается посреди ночи на холодной кровати в лунном свете, он тяжело дышит и смотрит в не задернутое шторами окно. Юджи подносит руку к лицу и только сейчас понимает, что плачет. Слезы болью отзываются в душе Итадори, в его горле – нежелающий пропадать ком сдерживаемых страдания и горечи. Он бесшумно произносит: “Джунпей…” Спавший на диване Нанами приподнимается и безмолвно смотрит на Итадори, будто говорят что-то понятное только им двоим, встретившимся с Махито лицом к лицу и пережившим тот ужасный день. Итадори кивнул Нанами и снова лег спать, покрепче обняв одеяло. Нанами несколько секунд смотрел на засыпающего Юджи и тоже лег. – Итадори, мы же ещё увидимся?.. и посмотрим фильмы?