Возвращение блудного отца

За увлекательной деловой беседой инспектора Рунге и Непела остыл кофе, запах которого распространился по кабинету офиса ВКА. — Вы считаете, в убийстве виновна фрау Шарлотта? — взволнованно уточнил Непела. Несмотря на факт того, что он — старый приятель Рунге, а по совместительству коллега по работе, комиссар старался сохранять субординацию, когда обращался к нему за помощью. Рунге закрыл папку с делом и отодвинул своё кресло. Безразличный взгляд и слабое шевеление губ создало впечатление, будто ему натянули и скрепили сзади кожу прищепкой. — Помните наш последний с ней допрос? Вы не обратили внимание, как после каждых вопросов, предназначенных для выяснения алиби, её левая бровь рефлекторно дёргалась? — Нет, — пробормотал Непела. Рунге встал и возвысился над ним. Пальцы левой руки задвигались, «перепечатывая» текст, чтобы возобновить более подробные детали допроса. — Десять процентов коммуникации воспроизводится вербально, остальные девяносто — невербально. Наши жесты, мимика способны рассказать о нас больше, нежели воспроизводимая речь. Так, движения бровями говорят о смятении, лжи допрашиваемого, — механически проговорил он голосом искусственного интеллекта. Устраиваясь на работу, Непела не сразу привык к такой модели общения Рунге с окружающими - сухой и механической. Он всегда выглядел невозмутимым, холодным, преданным своему делу. Возможно, углубившись в физиогномику, Непела не удивился бы тому, что по жестам и мимике инспектора ему не удастся вычислить его отношение к тем или иным явлениям, не говоря уже об эмоциях. Рунге забрал кейс и направился к выходу. — Инспектор, до конца рабочего дня есть ещё целый час, — посчитал нужным он напомнить ему. Тот неторопливо повернул голову и проронил: — Сегодня я освобожусь пораньше. — Инспектор, всё в порядке? За пятнадцать лет вы всегда уходили с работы согласно расписанию, — не сдержался Непела. — Всё в порядке. Я договорился встретиться с дочерью и…внуком, — на последнем слове голос Рунге слегка смягчился. — Это же здорово! Непела улыбнулся. Он знал, что из-за излишней преданности к работе, она превратилась в некое подобие «семьи». Настоящая семья прервала с ним общение, потому что он редко появлялся дома, мог позволить себе пропасть на сутки, исполняя служебный долг перед ВКА. Дочь обиделась на отца за то, что он тянул со встречей, так и не увидев внука, а жена вовсе ушла к любовнику, что было справедливо по отношению к нему. — Да. А тебе стоит заняться физиогномикой.

***

Идя по адресу, Рунге слегка волновался. Последний раз они виделись, когда дочь сообщила ему о своём положении, а ведь недавно её ребёнку исполнился год. У него была слабая надежда, что она не держит на него обиду, всё-таки он решился спустя долгое время позвонить ей и узнать как дела, а там уже завязался разговор о встрече. — Наконец, папа, ты здесь! — звонкий голос дочери уже с порога дома коснулся его слуха. Он увидел её и впервые удивился тому, как же прекрасна его дочь: вьющиеся каштановые локоны, миловидное лицо и добрая улыбка. За ней прятался годовалый ребёнок, который изумлённо показывал пальцем на него и на неизвестном языке бормотал что-то маме. — Да-да, всё-таки он явился, — рассмеялась она, беря на руки сына. Он добродушно следил за столь умиляющей картиной и не мог насмотреться ими обоими. Рунге на миг пожалел о том, что столько времени пожертвовал построению карьеры и работе, потому что вдруг осознал одну вещь. Он не заметил, как быстро пролетело время. Он не заметил, как выросла его дочь и вскоре у неё появился собственный ребёнок. Но что бы ни произошло, для него она остаётся той же маленькой дочерью. — Давай, заходи же, — звонкий голосок вытащил его из раздумий. В отличие от отца дочь была более эмоциональной и чувственной. Возможно, это сподвигло её выбрать семью, а не карьеру. Рунге вошёл и устроился на диване. Вскоре рядом с ним усадили ребёнка. Пухлый, румяный мальчик, у которого вот-вот росли тёмные волосы, с любопытством разглядывал его: — Папа, это — Гельмут. Гельмут, это — твой дед, — голос дочери автоматически смягчился, дабы малыш понял, что к нему обратились. — Очень приятно, Гельмут, — сдержанно проговорил Рунге, протягивая в его случае палец. Тот радостно обхватил крошечной ладошкой и, улыбаясь, попытался укусить его. Это же заставило разразиться хохотом Рунге. — Я пока разогрею ужин, — дочь побежала на кухню, воспользовавшись случаем. Низкий баритон поразил Гельмута, что тот округлил от удивления глаза. Океан серых глаз поразил Рунге. И всё происходящее в целом. Нет, здесь нет никакой нужды в физиогномике.