***
В Менегрот Диор не торопился. Ему было хорошо наслаждаться тишиной и красотой Нэльдорета наедине с Финдуилас. Они добирались до города-крепости, казалось, больше месяца, делая остановки в каждом приглянувшемся укромном месте и предаваясь любви, купаясь в речушках и озёрцах, ночуя в объятиях друг друга, чувствуя себя абсолютно счастливыми и свободными, без опеки, удушающей «любви» и внимания многочисленных родичей. А слуги, понимая желание юных господ остаться наедине друг с другом, ушли вперёд. Но наконец, принц и принцесса прибыли в Менегрот и Элу Тингол с Мелиан тепло встретили их. И тут их закружила суета придворной жизни: охота, праздники, застолья, чествования, куча новых нарядов и подарков. Казалось, Тингол изливал на молодых всю свою любовь и все не излитое душевное тепло, которое не досталось так и не родившемуся принцу Дориата. Мелиан и хотела бы подарить супругу сына, но все её силы уходили на поддержание завесы и помощь народу. И Эру не дал ей дитя. Поэтому в Диоре Элу видел свою надежду и радость и уже подумывал отобрать сына у своей дочери, оставив его у себя. Диор вновь оказался в атмосфере удушающей любви, от которой хотелось бежать сломя голову. Тингол не выпускал внука и невестку даже из Менегрота, не позволяя выходить даже в сад. Через какое-то время Нолофинвион почувствовал, будто проживает один и тот же день много-много раз, и все стало похоже на дурной сон. Диору стало страшно от мысли, что он останется здесь навсегда. Он скучал по матушке, по отцу, который снился ему всю последнюю неделю, по задиристому Финдекано, даже Маэдроса успел вспомнить. И язвительного Макалаурэ. Всем им Диор написал письма, но ответа так и не получил. А советники короля, казалось, подходили к нему с одними и теми же вопросами и разговорами. Праздники и мероприятия были похожи друг на друга. Диор боялся завязнуть в этом состоянии. В один из вечеров он зашёл в покои и рухнул поперёк кровати возле читавшей Финдуилас. И Диору казалось, что читающей супругу он заставал уже много раз. — Надо выбираться отсюда. Это какое-то заколдованное место, — сказал он, глядя в расписанный узорами потолок. — Но мы же вроде должны получить на это позволение матушки Лутиэн! — сказала Финдуилас, закрывая книгу и садясь рядом с принцем. — Ты веришь, что нам пришлют позволение от матушки? — посмотрел он на супругу. Финдуилас пожала плечами, сникла и легла рядом с Диором, положив ему голову на живот. — Думаю, нет. Я отправила множество писем и получила ответ только на одно, — Финдуилас поднялась и принесла мужу письмо. Диор взял письмо и сел на кровати. Беглого взгляда хватило, чтобы понять: — Это письмо не от мамы. Это не ее почерк. — Что?! — озадаченно воскликнула эльфийка, — Ты уверен? — Абсолютно! Финдуилас… Нам нужно выбраться из Дориата, иначе я сойду с ума! Это какое-то безумие. — Ты прав. Но сбежать мы не сможем. — Остаётся одно — пойти и поговорить с дедом. Начистоту. Прямо сейчас, — сказал он и поднялся с кровати, прихватив письмо, — Жди меня здесь.***
Элу Тингол сидел в своём кабинете в компании Мелиан и о чем-то беседовал с ней, счастливо улыбаясь, когда к ним без стука ворвался Диор. — Король Тингол, я бы хотел поговорить. Увидев сына… то есть внука, Тингол радостно улыбнулся и ответил: — Конечно, мальчик мой. — Я оставлю вас, — сказала Мелиан. — Нет, госпожа, останьтесь, это касается и вас. — Ладно, — удивленно сказала Мелиан и внимательно посмотрела на юношу. — Так что же ты хотел, Диор? — спросил Тингол, поднявшись с кушетки и подойдя к юноше. — Я хочу вернуться домой. В Хитлум. — Об этом не может быть и речи, — с самой доброжелательной улыбкой ответил Элу. Диор опешил. Такого ответа он никак не ожидал. — Я хочу вернуться… — но он не договорил. — Нет, я сказал! — строго и требовательно произнес Тингол, переменившись в лице. Принц опешил и замолк. Король Дориата приобнял Мелиан за плечи, положил ногу на ногу и нежно поцеловал руку жены, а потом посмотрел на внука: — Ступай в свою комнату! — сказал он тоном, не терпящим возражения. — Нет. Я хочу узнать, на каком основании ты держишь меня у себя дома против моей воли? — На основании моего желания, — голос Тингола вновь стал спокойным, но в нем было нетерпение. Он будто не понимал, почему Диор все ещё задаёт вопросы, — Я так хочу. Этого достаточно? — А я не хочу! Я хочу домой! - решительно заявил Диор, нависнув — Ты уже знаешь мой ответ. Ты не покинешь Дориат никогда. И твои родители об этом уже знают. Здесь отныне твой дом. Ступай в свою комнату сейчас же, если ты не хочешь, чтобы туда тебя сопроводила стража, мальчик мой, — к концу этих слов Тингол снова был добрым и ласковым. — Разреши мне хотя бы встретиться с ними! - сдерживая гнев, произнес Диор. — Не сейчас, - усталым и раздраженным голосом ответил — Разреши мне написать им письмо! — Ну, пиши. А теперь ступай. Ты портишь мне настроение своими капризами. Диор ушёл, кипя от негодования. Это ж надо — запереть принца нолдор в своём дворце! Просто «на основании моего желания»! Безобразие! Произвол! Ужас! Отец ведь тоже король, но он не позволял себе такого никогда! «На основании моего желания! Я так хочу»! Надо же! Ужас! Кошмар! Зайдя в комнату, он ничего не объяснил супруге и просто начал ходить из стороны в сторону и ругаться ужасными словами на квенья, как научил его Маглор. Финдуилас притихла, смотря на ругающегося мужа и примерно понимала, почему тот ругается. Квенья она знала и смутилась от таких слов. — Что сказал государь Тингол? — спросила Финдуилас. — Все как мы и предполагали. Он нас не отпустит. Ещё он накричал на меня, будто я какой-то чумазый мальчишка из рода людей. — Но… здесь, в принципе, неплохо, мы будем в безопасности. Вдобавок ко всему, я беременна, сейчас нам все равно сложно было бы пускаться в путешествие. — Да… Но все равно, как же так? Я спросил его, почему он не пускает нас. Знаешь, что он ответил? «Я так хочу!». Ты представляешь себе? — Ну… он — король, имеет право. Король Финдарато тоже творит все по своему желанию и усмотрению. Ладно, — вздохнула Финдуилас, — Мы привыкнем. В конце концов, Дориат — не самое плохое место в Арде. Здесь все почти как в Валиноре, — она подползла к мужу, когда тот сел на кровать, и заставила его лечь, а затем положила свою золотистую голову ему на грудь, — Мы ничего не изменим. Мы слишком маленькие для этого. — Мой отец и мои дяди с кузенами тоже так думали. Но как видишь, они кое-что изменили. И я изменю. Я не декоративная кукла, которую можно наряжать и ставить на полку. И не красивый наряд. Я — живой эльф! И я покину Дориат, так или иначе! «Ты портишь мне настроение своими капризами!» — передразнил Диор и снова разозлился. Финдуилас посмотрела на мужа серьезно и покачала головой. Кажется, она уже знала, как успокоить мужа. И даже если их запрут в комнате, им точно не будет скучно.