Танец в бездне

Льюис нервно поглядывал на часы, будто из-за пристального внимания они войдут в положение будущего отца, желающего поскорее увидеть жену, и ускорят свой ход. Но те оставались безучастны к чужим страданиям и никуда не спешили. Стрелки замерли на двенадцати. — До поезда еще три часа, — пробурчал младший Мориарти, убирая часы во внутренний карман пиджака. Впрочем, Уильям знал, что через пару минут, они снова окажутся в руках брата. Хотя зачем смотреть на маленький циферблат, когда на стене висят огромные часы? Уильям уже не пытался вразумить Льюиса. Знал, что бесполезно. Брат мог успокоиться минут на десять, а потом опять начинал нервно искать часы или в сотый раз перечитывал письмо Дианы, на котором можно была заметить две вмятины в уголках от пальцев. Тогда Уильям молча сидел рядом и следил за вещами. В прошлый раз у них чуть не украли чемодан. Повезло, что воришка был хилым. Он явно не ожидал, что небольшой чемодан окажется таким тяжелым, а двое преследователей столь выносливыми. Поймать его братьям Мориарти не составило проблем. Гораздо сложнее было успокоить мальчишку, ступившего на преступную дорожку. Родители погибли, из квартиры выгнали за неуплату, а младший брат и вовсе заболел. Уильям не стал отчитывать мальчишку. Написал адрес знакомого, которому как раз нужны были работники, и дал пару монет на еду и лекарства. Это были небольшие деньги, но на них можно было прожить неделю. А это настоящее чудо для тех, кто не уверен, что увидит следующий день. Из-за рассеянности Льюиса трое детей получили шанс на новую жизнь, но младший Мориарти все равно долго извинялся перед братом. Все-таки в чемодане были все из сбережения и подарки дорогим людям. Уильям не злился и не осуждал Льюиса. Ведь неизвестно, как бы он сам отреагировал на известие о беременности Элизабет. Может, тоже волновался и желал скорее увидеть. — До поезда еще два с половиной часа. И ехать часа четыре. Пойду куплю что-нибудь поесть, — спустя какое-то время произнес Уильям и, убедившись, что Льюис его услышал, двинулся в сторону торгового квартала. Запах свежей выпечки, громкие крики с предложением купить товар, снующая туда-сюда ребятня, пытающаяся навязать свои услуги. Жизнь здесь кипела, несмотря на раннее утро. Уильяма, который почти не спал последние сутки, несколько раз задели плечом спешащие люди, а кто-то даже толкнул в спину, бросив пару неприличных слов. Не желая быть сметенным толпой, Мориарти прижался к ближайшему зданию, оказавшееся по счастливой случайности пабом. Утром посетителей было немного. Только три стола были заняты. Уильям сел за стойкой и вежливо поздоровался с высоким широкоплечим мужчиной — хозяином заведения. Тот сразу оценил одежду гостя, его манеры и уверенность в себе. Такие люди редко захаживали сюда, но всегда щедро платили. — Чем могу помочь? — голос у хозяина паба оказался тонким. Словно говорила девушка или ребенок. Уильям на миг даже растерялся, но быстро взял себя в руки и попросил еды в дорогу, бросив на стол пару монет, которые тут же исчезли в громадных руках. Довольная улыбка мужчины уверяла, что для важного гостя все будет сделано в лучшем виде. Уильям от скуки в ожидании заказа взглянул на соседний столик, за которым сидели трое посетителей и потягивали пиво. Их разговор в основном состоял из похабных шуток, гогота и неприличных выражений, так что Мориарти быстро потерял интерес к нему. Но упоминание имени Элизабет заставило вновь прислушаться к чужой болтовне. — Этот Оливер снова решил жениться. И опять на вдове. О ней еще пару лет назад столько разговоров было. Как же ее звали… Эту… жену профессора Мориарти, — бормотал один из троицы, все пытаясь вспомнить имя некогда известной женщины. — А он разве был женат? Кто пойдет за старика замуж, когда он даже не аристократ, — фыркнул второй собеседник, заставивший бывшего Преступного лорда усмехнуться. Как же коротка людская память. — Так он вроде из графской семьи. Заменил младшего сына, — протянул последний. Он был ближе всех к правде, но вскоре поменял свое мнение под скептическими взглядами приятелей. — Хотя кто их разберет. Наверно, сам придумал такую историю, чтобы привлечь на свою сторону больше людей. — Да плевать. Помер уже. А женщина та красивая была. С нее даже картину рисовали. Да только после смерти Преступного лорда вернулась в свое поместье в Брендтоне. Точно! — вдруг воскликнул мужчина, хлопнув себя по лбу. — Мадельтон ее фамилия. Элизабет Мадельтон. «Мориарти. Элизабет Мориарти», — мысленно исправил Уильям, раздраженно вздохнув. Ему не нравилось, что его жену обсуждают подобные люди, так еще и в разговоре о чужой свадьбе. — И Оливер решил жениться на ней? Тогда ей осталось недолго. Никто из его жен не прожил дольше года. Если бы они были богатыми, можно было подумать, что он их убивает ради наследства. Да только те бедные вдовы. Какой смысл ради них подставляться? — это была единственная разумная мысль, прозвучавшая в разговоре. Дальнейшее обсуждение свелось к бывшим женам некого Оливера, а после к местным шлюхам, к которым ходить дешевле, чем жениться. Из малосодержательной болтовни Уильям сумел выяснил несколько важных деталей. Во-первых, некий Оливер уже отправил Элизабет письмо, содержание которого было неизвестно. Во-вторых, этот таинственный мужчина был женат четыре раза, и все его супруги трагически скончались, оставив совсем небольшое наследство. В-третьих, о Преступном лорде все еще ходило много слухов, но все они были так далеки от истины, что никак не могли испортить жизнь Мориарти и его близких. Хотя кое-кто пытался нарушить мирную жизнь Элизабет, и это беспокоило Уильяма. Он знал, что после его мнимой смерти, ей пришлось многое пережить, справляться с трудностями в одиночку, так как чужую помощь она отказывалась принимать. Мориарти чувствовал вину за это и хотел исправить ошибки прошлого. Больше Элизабет не нужно проходить через все самой. — Вот ваш обед! — хозяин паба появился неожиданно и поставил рядом с дорогим гостей небольшую корзину. Надо же как расщедрился! — Благодарю, — Уильям вежливо улыбнулся и уже хотел уйти, но остановился. Кто может знать больше, чем хозяин заведения, куда по вечерам стекаются жители, обсуждая за столом всевозможные сплетни? Надо только суметь правильно задать вопрос и выяснить, кто же этот загадочный Оливер. — Не зря Оливер советовал мне ваш паб. — Оливер Эверли? — удивленно спросил мужчина, потерев подбородок. Уильям решил, что он ошибся с вопросом, но хозяин паба тут же гордо расправил плечи и хохотнул. — Не думал, что дождусь похвалы от этого высокомерного барона. В прошлый раз он заявил, что мое пиво только животным можно подавать. — Он никогда не признается, что ему понравится то же, что простым людям, — Мориарти из короткого замечания собеседника сделал вывод, что Оливер Эверли тот еще сноб, который гордится своим происхождением и всеми силами пытается выделится на фоне других. Может, он потому и решил жениться на Элизабет, которая пусть и недолго, но блистала в высшем обществе? — Ха, кто бы сомневался! Сам всего лишь третий сын барона, который получил земли после первого брака. Его даже лордом никто не называет, кроме его слуг. Живет в паре километров от города, но сюда редко захаживает. По его словам, не хочет с простаками водиться, — доверитель сообщил мужчина и, убедившись, что трое пьяниц не прислушиваются к их разговору, добавил. — Не советую с ним общаться. Неприятный человек. Так еще и его жены все умерли молодыми. Уильям про себя довольно улыбнулся. Вот и подобрались к интересующей его теме. Разговорить собеседника было очень легко и уже через полчаса Мориарти знал почти всю биографию Оливера Эверли. Теперь бывший Преступный лорд точно знал, кто посмел потревожить покой его жены, и уже придумал план, как избавиться от навязчивого поклонника Элизабет. Но сначала стоило вернуться к брату. Льюис так и остался сидеть там, где Уильям оставил его. Казалось, что младший Мориарти даже не сменил позу — все так же склонялся над часами. — Ты долго, — протянул Льюис, стоило Уильяму сесть рядом. — До поезда остался час. — Знаю. Но тебе придется отправиться без меня. У меня резко образовались дела, — такие неожиданные новости встревожили младшего Мориарти. В его взгляде отчетливо читалось непонимание и растерянность, и Уильям поспешил успокоить брата. — Я приеду. Просто чуть позже. Может, через дня два-три. Льюис по привычке хотел заявить, что не оставит Уильяма одного, но в этот раз ситуация слишком сильно отличалась. Дома любимая женщина и будущий ребенок, и он был им нужен намного больше, чем брату, который способен справиться с неожиданными делами самостоятельно. И как бы ни хотелось оставлять Уильяма, это было правильным решением. Оба Мориарти знали и понимали это. — А что я скажу Элизабет? — последний шанс остановить Уильяма. Если не ради нее, то ради кого бывший Преступный лорд мог отказаться от своих планов? Маленькая, но надежда. — Уверен, у нее полно забот. Она поддерживает Диану и помогает ей. Но если все же спросит обо мне, скажи то же, что я тебе. Элизабет поймет, — Льюис покачал головой, но не стал спорить. Уильям лучше знал свою жену, потому младший Мориарти не стал говорить, что понимать и принимать — разные вещи. В конце концов, отношения этих двоих отличались от всего, что знал Льюис. — Да и я делаю это ради нее. Уильям резко поднялся, и Льюис не успел уточнить, что же за дело появилось у брата. Но что-то подсказывало, что ответа он бы не получил. И не оставалось ничего, кроме как отпустить бывшего Преступного лорда. — Если не вернешься к обещанному времени, твой племянник будет знать, что ты не держишь слово, — в ответ на угрозу Уильям улыбнулся и махнул рукой на прощание.

      ***

Ряды могил, ничем не отличавшихся друг от друга, кроме надписи на надгробье, узкие тропинки и холодный пронизывающий ветер. Вот, что собой представляло кладбище за городом, где были похоронены бывшие жены Оливера Эверли. Но их последнее пристанище никак не получалось отыскать. Уильям бродил здесь уже долгое время, но так и не смог найти ни одной могилы с фамилией Эверли. А Мориарти было необходимо найти их, чтобы представление, которое он подготовил для самопровозглашенного жениха Элизабет, получилось поистине ужасающим. — И чего вы здесь ходите, покой мертвых тревожите? — раздался скрипучий голос за спиной Уильяма, и чья-то рука коснулась плеча Мориарти, заставляя повернуться. Сухенький старичок хмуро взирал на нарушителя спокойствия, сжимая в руке букет ромашек. Пришел навестить кого-то из умерших родственников? — Простите, — Уильям снял шляпу и чуть склонил голову. — Моя беременная жена нашла старое письмо от подруги и захотела с ней увидеться, но узнала, что та умерла пару лет назад. Вот и отправила меня почтить ее память, так как сама приехать не могла. А я… забыл имя. В памяти осталась только фамилия Эверли. Мориарти под неодобрительным взглядом старика почесал затылок, изображая рассеянного провинциального мужчину. Немного глупая улыбка и шляпа, никак не подходящая к костюму, придавали образу правдоподобия, так что вскоре пожилой мужчина сменил гнев на милость. Что взять с дурака? Злиться на него бесполезно. Можно только посочувствовать. — Это не поможет. Тут таких четыре. Оливер Эверли был женат 4 раза, и все его жены умерли молодыми. Первая — Джейн. Вышла за него замуж в 20 лет и скончалась через 2 года от лихорадки, — старик указал за спину Мориарти на неприметную могилку, заросшую плющом. — Рядом Эмили, погибшая под копытами лошади. Через три ряда — Шарлотта. Умерла в 18 лет от отравления мышьяком. И Офелия, внезапно покинувшая этот свет. Причину смерти никто не смог назвать, и все стали считать Эверли дьяволом, питающимся женскими душами… Старик зло сплюнул, выражая тем самым свое отношение к душегубу, а Уильям про себя улыбнулся. Эти люди явно не сталкивались с настоящим дьяволом. Но у барона Эверли представится такой шанс, как только бывший Преступный лорд продумает, как к нему подобраться. И это случится совсем скоро, так как последний недостающий элемент неожиданно нашелся в лице хмурого старика, обладавшего необходимыми Уильяму знаниями. Надо было лишь немного разговорить его, и Мориарти откроется путь в мир Эверли. Старик не любил сплетничать, зато сочувствовал девушкам и презирал виновника их мучений, потому пусть и с неохотой, но рассказал странному знакомому несколько историй из жизни Оливера Эверли. Теперь Мориарти знал, где проживал наглый поклонник Элизабет, как прошло его детство и чем он увлекался. Уильям легко мог представить образ Оливера Эверли — невысокого мужчины с манией величий и вечным страхом подхватить какую-либо болезнь. Таким человеком легко манипулировать, если суметь привлечь внимание. Это и было самым сложным в плане бывшей Преступного лорда, но Мориарти уже решил эту головоломку.

***

Уильям уже полчаса наблюдал за особняком Эверли и пока не заметил ни одного слуги. Будто бы в поместье никого не было, хотя сад был ухоженным. Значит, кто-то заботился о нем. Да и местные говорили, что на днях Оливер охотился, из-за чего жители старались обходили лес стороной. А то примет их сумасбродный аристократ за дичь. По слухам, подобные случаи уже бывали. Да и можно было не только словить пулю, но и попасть под колеса кареты, на которой избалованный барончик добирался до лесных угодий. Зачем карета, когда у Эверли в конюшне стояло три породистых лошади, было непонятно. Но это играло на руку Мориарти, который детально продумал встречу с незадачливым женихом своей жены. Осталось лишь ее организовать, а для этого, надо выяснить расписание Эверли. Целый день Уильям наблюдал за поместьем. Повезло, что не было дождя и сильного ветра, так что Мориарти с удобством расположился на ветке раскидистого дуба, с которого открывался прекрасный вид на сад. Именно здесь после полудня собрались слуги из особняка. Что примечательно, все мужчины. Они едва слышно переговаривались, словно догадывались, что их подслушивали. Обсуждали предстоящий местный праздник и подготовку к нему, рост цен на продукты, неожиданно хорошую погоду и очередные капризы барона. Последнее особо интересовала бывшего Преступного лорда, и он осторожно склонился чуть ниже, чтобы расслышать, когда Эверли собирался отправиться в соседний город. Удача была на стороне Мориарти — уже завтра в полдень он сможет лицом к лицу столкнуться со здешним хозяином. Осталось только подготовиться к встрече. Уильям не ожидал, что у него появятся помощники. Трое мальчишек лет семи играли на холме и все время косились в сторону поместья Эверли, где слуги запрягали лошадей в карету. Непонятно, что больше привлекло детей — причудливая карета или красивые животные. Но их интерес был очевиден, и бывший Преступный лорд решил им воспользоваться. — Я видел такие кареты в Лондоне. Говорят, что у ступицы колеса некоторые аристократы прятали драгоценные камни. Если в спешке придется покидать дом, хоть какие-то накопления точно получиться увезти с собой, — мальчишки сначала испугались высокого незнакомого мужчины. Но страх оказался слабее любопытства. Когда еще можно будет послушать о жизни столичных богатеев и узнать, как разбирать колесо? Последнее дети побежали проверять почти сразу, как только Уильям отошел. У них не было инструментов, зато в избытке хватало упрямства и любознательности. Незаметно для пары слуг, в стороне куривших одну сигару на троих, которую явно стащили у барона, они с трудом, но отковыряли у ступицы позолоченную морду льва и с довольным смехом скрылись, чтобы показать трофей друзьям и родным. Наблюдавший за кражей Мориарти улыбкой проводил своих внезапных сообщников и, поправив шляпу, двинулся вдоль дороги. Мужчина примерно рассчитал, какое расстояние сможет проехать карета с поврежденным колесом, и теперь ожидал в тени деревьев появление Эверли. Но тот не спешил на встречу с Мориарти. Уильям даже подумал, что ошибся в расчетах или слуги заметили поломку. Но спустя два часа послышался шум копыт, и вскоре показалась карета, которую заметно водило из стороны в сторону. Это явно была не самая приятная поездка Эверли в его жизни. Громкая ругань, полная неприличных слов, подтверждала, что барон остался недоволен таким путешествием. Кажется, даже сорвался на кого-то из слуг, так как раздался звук пощечины. Уильям немного подождал, чтобы его появление не выглядело слишком подозрительным, поправил повязку на глазу, пряча едва заметные нитки под волосами, надел очки с толстыми линзами, которые должны были все внимание привлекать к себе, и сдвинул шляпу чуть в бок. В таком виде он и вышел из своего укрытия. Чудаковатый мужчина на пустынной дороге сразу же привлек всеобщее внимание. Но обращаться к нему никто не спешил. Трое чинили колесо под ругань, один успокаивал лошадей, а невысокий разодетый павлин. Другого слова для Эверли (а это мог быть только он) у Мориарти просто не было. Кто наденет днем темно-зеленый фрак и накрахмаленную рубашку? Еще и брюки зауженные. А про шляпу с гусиным пером и вовсе говорить нечего. Картину дополняли мелкие светлые кудряшки, нос картошкой и тонкие вечно поджатые от недовольства губы. Как такой человек умудрился жениться целых четыре раза оставалось загадкой. Эверли мимолетно взглянул на путника и вновь стал кричать на слуг, поторапливая их закончить с починкой колеса. Три шага от кареты. Четыре. Неужели он так и не окликнет Мориарти? Уильям проверил, что рукоять дорогого кинжала, выкованного сэром Ландервудом, блеснула на солнце. Эверли не мог ее не заметить. Так почему позволил просто пройти мимо? Мориарти отошел уже почти на двадцать метров, когда услышал окрик. — Постой! Как ты здесь оказался? — Эверли махнул рукой, приглашая путника подойти. — И почему пешком? — В городке меня ограбили. Украли кошелек с почти всеми накоплениями. Осталось только немного денег на билет до Лондона. Вот иду на вокзал. Не подскажите, сколько мне осталось? — бывший Преступный лорд неловко поправил очки, делая вид, что ему стыдно. На самом же деле, Мориарти прятал довольную ухмылку. — Несколько десятков километров, — хмыкнул Эверли, с интересом рассматривая путешественника. Барон сразу обратил внимание на дорогую одежду и не сводил алчного взгляда с рукояти оружия, созданного настоящим мастером. — Могу предложить свою помощь. Уильям опустил взгляд и неуверенно кивнул, про себя отметив, что Оливер Эверли оказался невероятно предсказуемым человеком. Новый знакомый, хранящий в себе секреты, был барону интереснее, чем очередное приглашение на скучный вечер, где не перед кем похвастаться образованием или достатком. Потому он пригласил гостя к себе в карету, в очередной раз крикнув слугам, чтобы заканчивали быстрее с ремонтом. — Барон Оливер Эверли — хозяин здешних земель, — представилась ничего не подозревающая жертва, сама пустившая к себе дьявола. — Томас Бекер из Шеффилда, — Уильям вежливо приподнял шляпу, стараясь не задеть повязку. Демонстрировать столь отличительную черту не хотелось. — И что же привело вас в окрестности Лондона, так далеко от родины? — любопытство в глазах Эверли вызывало усмешку Мориарти. Подобного вопроса он ожидал, специально отвечая кратко, подогревая интерес. — Я ехал к невесте. Мой тесть пожелал устроить свадьбу в Лондоне в ближайший месяц. Вот и пришлось бросить работу и сорваться сюда, — барон хотел спросить что-то еще, но карета дернулась. Видимо, ремонт был закончен. Только Эверли забыл предупредить слуг, что маршрут изменен, и пришлось высунуться из окна, чтобы они развернулись. В дороге разговор никак не получался. Карету шатало из стороны в сторону. Еще и начался ливень, заглушая стуком капель по крыше мужские голоса. Уильям все время смотрел в окно, будто бы ему было неловко, и сминал в руках край пиджака, приоткрывая закрепленные на поясе ножны. Сидеть так было не очень удобно, зато получилось привлечь внимание любителя жениться. Эверли не отводил взгляда от своего спутника, гадая, кто же он такой на самом деле. Никакого титула тот не назвал, но достать такое произведение искусства почти невозможно без связей в высшем обществе, каким бы богатым ты ни был. Нет, попутчик был не так прост. Барон был уверен в этом и желал разгадать его секреты. Уже в гостиной, когда принесли чай и угощения к нему, хозяин поместья продолжил допрос. Эверли оказался очень настойчивым. Он даже пренебрег правилами этикета, не став обсуждать погоду или последние значимые события. Барон сразу перешел к делу. Расспрашивал гостя о местах, в которых тот успел побывать, интересовался работой, которую Бекеру пришлось оставить. Узнав, что гость был профессором в университете, Эверли посмотрел на нового знакомого с большим уважением. Но сразу же задумчиво помрачнел, поняв, что образование Томас получил лучше, чем он. Так кто же этот таинственный мужчина? — У вас удивительное образование. Позвольте спросить, кто так позаботился о вашем будущем? — прямо спросил Эверли, выпытывая имя рода. Но Мориарти коротко ответил, что отец, чем довел Оливера до крайней черты терпения, за которой находилось безумие. — И кто он? Я бы хотел лично пообщаться с таким выдающимся человеком. — Не могу сказать, — покачал головой Уильям, опустив взгляд и заерзав в кресле. — Понимаете… не хочу подставлять отца. Барон, который давно размышлял, не является ли его новый знакомый бастардом, окончательно убедился в своей правоте, когда на его немой вопрос гость едва заметно кивнул. Теперь было понятно, как Томасу удалось заключить такой выгодный брак, откуда у него такая дорогая одежда и оружие и почему он столь образован. Отец Бекера был человеком влиятельным и богатым. Может быть, виконтом или графом. Но даже так Эверли по положению был выше Томаса, так как тот бастард. И это тешило самолюбие барона, возвращая прежнюю уверенность. — Да, это был бы такой удар по его репутации, — притворно вздохнул Оливер. — А ведь он так заботится о вас. Даже нашел невесту. — Мы еще не виделись лично. Надеюсь, что произведу на нее приятное впечатление. Хотя совсем не знаю, как вести себя с женщиной. Как более опытный человек, не могли бы вы дать мне совет? — от такого обращения Эверли приосанился от гордости и небрежно махнул рукой, принимая комплимент. — Может быть, со мной не все согласятся, но вы все же прислушайтесь к человеку, который был четыре раза женат! — барон шутливо помахал пальчиком, словно ругая и наставляя ребенка. — Брак должен быть крепким, чтобы никто не сомневался в вашей верности и преданности друг другу. Я не осуждаю вашего отца, но считаю, что за свой выбор супруги, пусть и навязанной, надо отвечать и уметь построить семью с ней. Уильям был удивлен слышать такие здравые вещи от мужчины, который свел в могилу четырех жен. В том, что он причастен к их смерти, бывший Преступный лорд не сомневался. Осталось понять, как именно. — Открою вам один секрет, — Эверли понизил голос, словно в пустой комнате кто-то мог подслушать их, и жестом указал гостю склониться ниже, чтобы не пропустить ни слова. — Муж и жена должны быть едины. Духовно, чтобы жена во всем следовала за мужем и поддерживала его словом и делом. И физически, хотя бы пару раз в неделю в постели. Научишь женщину доставлять удовольствие, и будешь желать только ее. Вот основа брака, способного выдержать любые испытания. Да и, устав, жена никогда не посмотрит на другого. Вроде бы Оливер не сказал ужасного, если не считать излишнюю откровенность, которая в обществе не приветствуется (видимо, сказывалось воспитание и жизнь вдали от Лондона). Но Уильям все равно внутренне сморщился от отвращения. Было что-то в голосе и взгляде Эверли, от чего в голове рисовались мерзкие картины. — Я даже не знаю, — барон усмехнулся, когда гость в смущении отвернулся. — А это обязательно? — В этом суть женщины, — Эверли громко рассмеялся от наивности Томаса. — Ее цель — родить наследников и обеспечить удовольствие мужчины. Даже если он любит особенные вещи. Без мужчины женщина теряет свое предназначение, и ее жизнь не имеет смысла. Если жена этого не понимает, надо объяснить. Барон так жутко улыбнулся, что у Мориарти не осталось сомнений, как могло происходить это «объяснение». Судя потому, что в поместье не прислуживало ни одной девушки, им уже довелось лицезреть методы построения крепкой семьи. Скорее всего, он неоднократно насиловал их. Но что-то в глубине души нашептывало бывшему Преступному лорду, что все могло быть намного хуже. — Но мне не повезло. Мои жены слишком рано покинули этот мир, оставив меня одного. Но, думаю, моему одиночеству скоро придет конец. Одна леди привлекла мое внимание. Она вдова, так что точно поймет трудности брака. Я позволю леди Мадельтон найти утешение во мне после потери мужа, — Уильям с трудом сдержался, чтобы не напомнить, что у Элизабет фамилия Мориарти. Хотя, наверно, одним напоминанием не обошлось бы. Мориарти давно не ощущал такого жгучего желания причинить кому-то боль. Он желал заткнуть Эверли и выбить из его головы мысли об Элизабет. А барон, не понимая, по какой тонкой грани он ходит, продолжал размышлять о запретной женщине. — Правда, эта женщина такая холодная. Придется очень долго ее приучать и наставлять, — устало вздохнул Эверли, не зная, что подписал себе приговор. — Но, уверен, она того стоит. Красивая и с хорошим наследством. Хотя последнее меня интересует меньше всего. — Вы меня заинтриговали. Могу ли я надеяться на приглашение на свадьбу? — вдохновленный прекрасным будущим Оливер не расслышал в голосе собеседника нотки раздражения. Эверли благосклонно кивнул и сделал последний глоток из опустевшей чашки. Заметив это, Мориарти решил воспользоваться ситуацией. — Однажды к нам в университет приехал гость из Индии и угостил чаем со специями по их традиционному рецепту. Не хотите попробовать? — барон с любопытством взглянул на гостя, затем на пустую чашку и принял заманчивое предложение, с одним условием — он должен увидеть, как это готовится. Уильям, заранее смешавший сушенные семена живокости с пряными специями, которые заглушат горький привкус ядовитого растения, не имел ничего против и под пристальным взглядом хозяина особняка мелко перемолол специи и отправил их в кастрюлю вместе с несколькими ложками чая ассам . Налил воды и подождал, пока будущий напиток закипит, после чего добавил молока и на медленном огне продолжил варить чай. Спустя несколько минут все было готово, и Мориарти перелил напиток в чайник через сито, чтобы избавиться от остатка специй. — Пить надо горячим маленькими глотками. Но сначала стоит глубоко вдохнуть аромат, — наставлял Уильям, разливая чай по чашкам, и сам сделал первый глоток, показывая пример. Заинтригованный Эверли тоже отпил из чашки и с непривычки закашлялся. Чай оказался непривычно острым. Но это не остановило барона, не желавшего отставать от гостя, чашка которого была уже почти пуста. И когда Мориарти налил себе еще чаю, Оливер последовал примеру нового знакомого. Чаепитие проходило в тишине. Бывший Преступный лорд не желал что-либо слышать от своей жертвы, а Эверли, как бы ни хотел, не мог сказать ни слова, так как горло горело от специй. И даже когда гость изъявил желание все-таки отправиться на вокзал, чтобы успеть приехать в Лондон к своей невесте, барон не нашел в себе сил возразить и, расщедрившись, приказал подготовить карету. Уже у ворот поместья, провожая Томаса Бекера, Оливер намекнул, что за услугу принято платить, и перевел многозначительный взгляд на кинжал, который привлек его внимание еще на дороге. Можно было уйти, сделав вид, что не понял намека. Или предложить взамен что-то другое. Но Мориарти все же исполнил желание Эверли, протянув тому дорогое оружие. Пусть еще немного порадуется, считая, что все будет так, как он хочет. Ведь вскоре его мир пошатнется.

***

Оливер резко распахнул глаза, проснувшись в ночи. В комнате царила зловещая тьма и пронизывающий холод. Мужчина хотел укутаться в одеяло, но понял, что не может шевельнуться. Словно все его тело сковало цепями. В страхе барон пытался закричать, чтобы кто-то из слуг услышал его, но не смог издать ни звука. Зато за окном раздался раскат грома, и комнату озарила вспышка молнии, освещая жуткую фигуру, застывшую рядом с кроватью. В панике барон зажмурился, надеясь, что все происходящее — сон. Но тихий потусторонний смех разрушил самообман. Раскрыв глаза, Эверли с ужасом увидел, как нечто склонилось к нему, обдавая удушающим запахом дыма. Так пахнет ад? — Ты вновь пошел по темному пути, — раздался зловещий шепот. — Твои жены очень недовольны этим. Они с нетерпением ждут тебя на той стороне, чтобы расквитаться с тобой. Джейн придавило рухнувшим деревом, а ты так и не помог ей, потому что ни разу не посетил ее могилу. А Эмили расстроена, что покоится рядом с ненавистным Джеком, который уговорил тебя купить лошадь, под копытами которой девушка погибла. Шарлотта страдает каждое лето от цветов, выросших на ее последнем пристанище. Ты же не забыл, что у нее аллергия на астры? Бедная Офелия даже не удостоилась могильной плиты. Если бы тело Эверли не было парализовано, Оливер бы заткнул уши, чтобы не слышать жуткий шепот, заставляющий вспоминать мертвые лица бывших жен. Закричал, заглушая голос пугающего существа. Убежал прочь из дома, несмотря на бушующую грозу. Но все, что он мог, это зажмурить глаза, давясь слезами. Было так страшно, что казалось, будто сердце вот-вот остановится. А ведь оно и так стучало ужасающе редко. — А теперь ты решил погубить еще одну душу, — шепот раздался совсем близко. — Ты извратил понятие любви. Разрушил судьбы ни в чем не повинных девушек. Пошел против божьего замысла. За свои грехи ты отправишься со мной в ад. Губы Эверли дрожали, но с них так и не сорвалось ни звука. Измазанное слезами лицо было бледным, как у покойника. Глаза, казалось, вот-вот вывалятся из орбит. Даже не верилось, что этот жалкий человек причинил столько боли девушкам. — Хотя нет. Это слишком просто для тебя. Да и в ад ты всегда успеешь. Лучше доживай эту жизнь. И знай, что я могу забрать тебя в любой момент, как только ты новь совершишь дурной поступок. Если хочешь жить — искупи свою вину. Помогай нуждающимся, жертвуй деньги на благотворительность. Докажи, что твоя жизнь чего-то стоит. А еще раз посмотришь в сторону любой женщины, и я приду за тобой, — удивительно теплая ладонь коснулась глаз Эверли, закрывая их. — Засыпай, если хочешь завтра проснуться. Казалось, что заснуть после такого невозможно, но мужчина почти сразу вырубился. Видимо, сказался пережитый шок и измотанность организма. Как и предполагал Уильям, яд подействовал ближе к ночи, парализовав Эверли, и все прошло точно по сценарию бывшего Преступного лорда. Мориарти был уверен, что теперь барон не посмеет тронуть ни одну девушку. Уильям обнаружил в подвале комнату с большой кроватью и ржавыми цепями, приковывавшими к ней. А также множество инструментов, которые Эверли использовал в своих утехах. Неудивительно, что его жены не жили долго с такими наклонностями мужа. Настоящий садист, упивающийся властью над беззащитными девушками. Стало ясно, почему в поместье не было ни одной женщины. И почему жену Эверли искал вдали от родных мест. Только свой взор посмел обратить на Элизабет… — Не стоило трогать мою женщину, — прошептал Уильям, скинув капюшон плаща. Мужчину до сих пор не отпускала жажда крови. Снедало желание убить, растерзать этого убийцу, решившего сделать Элизабет своей следующей жертвой. Но не хотелось марать об него руки. Мориарти дал себе слово, что больше никого не лишит жизни. И это ничтожество точно не стоило того, чтобы свернуть с пути искупления. Бывший Преступный лорд проверил пульс и убедился, что тело Эверли справляется с ядом. Пару дней, и барон будет в норме. Но, чтобы все происходящее не показалось ему сном (и барон не отказался от мысленных обещаний, которые давал, чтобы выжить), Мориарти оставил напоминание — кровавые следы от ладоней на зеркале. Повезло, что на ферме неподалеку забили корову, и Уильям смог взять немного ее крови. Казалось, что сегодня все сложилось в пользу Уильяма. Даже гроза добавила антуража надвигающейся беды. Сегодняшнее представление Эверли точно запомнит на всю жизнь. А Мориарти себе на память забрал кинжал сэра Ландервуда, который барон потребовал взамен на карету до вокзала.

***

Уильям прибыл в Брендтон поздней ночью. Конечно, можно было дождаться утреннего поезда и добраться к полудню. Но мужчине не терпелось вернуться домой. И ему повезло, что нашелся один путник, который проезжал через Брендтон в соседний город и согласился подвезти нежданного попутчика. Благодаря такой удаче Уильям тихо ступал по пустынным коридорам особняка Мадельтон. Хорошо, что предусмотрительная Элизабет специально для братьев Мориарти спрятала ключ от черного хода в хитро устроенной ручке двери. Да, почивший барон Мадельтон обладал одним полезным умением — находил интересные и необычные способы что-то спрятать. Лишь благодаря его находчивости Уильяму не пришлось никого будить, чтобы попасть в дом. И получилось не потревожить сон бывшей леди Мадельтон. Элизабет мирно спала на своей половине кровати, будто бы ждала мужа. Даже не закуталась в одеяло, как иногда делала, а оставила часть супругу. Только волосы разметались по подушкам, залезая на чужую половину. Уильям присел у кровати и аккуратно отвел алые пряди в сторону, рассматривая умиротворенное лицо жены. Ему редко удавалось застать ее спящей. Чаще всего Мориарти просыпался в одиночестве. Элизабет слишком рано вставала. И сегодня ему улыбнулась удача — девушка крепко спала, временами забавно хмурясь. Но это выражение лица было таким мимолетным, что Уильям не был уверен, что ему не померещилось. Элизабет казалось такой безмятежной, беззащитной, словно ребенок. Такой жену мужчина еще не знал. Она всегда пыталась сама справиться со всеми проблемами, пыталась быть для других опорой и совсем не жалела себя. Даже с мужем Элизабет пыталась быть сильной. Но во сне маска трескалась, выпуская наружу то, что днем так тщательно пряталось: мягкость, хрупкость и нежность. Уильям с улыбкой любовался женой, стараясь запомнить каждый черту. Чуть выпяченные приоткрытые губы, носик будто пытавшийся зарыться в подушку, длинные ресницы, обрамлявшие голубые глаза, смотревшие так ласково на ночного гостя. Черт, кажется, Мориарти разбудил ее! — Вернулся, — прошептала девушка, даже не допуская мысли, что это сон. Обычно ей снятся кошмары, а не такие хорошие вещи, как возвращение мужа домой. Уильям мягко провел ладонью по щеке жены, и Элизабет, словно кошка, потерлась о руку мужчины. Приподнялась на локтях, чтобы Мориарти не приходилось склоняться в три погибели. Сорочка сползла с плеча, обнажая левую грудь. Но ее тут же скрыли от восхищенного взгляда мужчины длинные алые волосы. Завораживающее зрелище, от которого во рту становится сухо. Уильям был так очарован, что не сразу почувствовал на своих плечах женские руки. Да и момент, когда губы Элизабет коснулись его, он тоже пропустил. Но не ответить на поцелуй не мог, тут же захватывая губы жены в сладостный плен. Нежный поцелуй становился все глубже. Руками Элизабет уже расстегивала рубашку мужа, пока его пальцы ласкали обнаженную кожу девушки. Желание быть ближе, стать единым целым распаляло обоих. Поцелуи становились все жаднее и глубже, а одежды на мужчине все меньше. Легкий холодок скользнул по спине Уильяма, но тут же руки Элизабет одарили теплом, согревая и затаскивая в слишком большую для одного человека постель. От такого приглашения невозможно отказаться. Тихо скрипнула кровать. На пол упали остатки мужской одежды, и раздался тихий женский смех, который тут же Уильям заглушил страстным поцелуем. Затем губы медленно двинулись ниже, к родинке за ушком. Несмотря на царящий полумрак в комнате, мужчина легко мог найти ее. Тело своей жены он знал наизусть. Каждый шрам, каждую родинку, каждое чувствительное место. Одно из них Уильям задел язык, ловя сладостный вздох. И как такую женщину можно назвать холодной?! Хотя нет, пусть другие мужчины обманываются. А эту сторону Элизабет будет видеть только он. Хотя не только видеть, но и чувствовать, теряясь в наслаждении. Это его жена. Единственная, кто пробуждает внутри сжигающее все желание. Чьи ледяные руки заставляют тело пылать, а губы лишают рассудка. В ее объятиях хочется раствориться раз и навсегда. Но тогда ему не удастся вновь испытать это блаженство. Нет, так не пойдет! Уильям резко отстранился и замер, рассматривая ошарашенную девушку. От ее тяжелого дыхания обнаженная грудь вздымалась, приковывая все внимание к себе. С трудом, но мужчина отвел глаза в сторону и провел рукой по алым волосам. Пропустил пряди сквозь пальцы и прикоснулся к одной из них губами под удивленным взглядом Элизабет. Она не могла понять резкую перемену настроения мужа и теперь гадала, к чему все придет. А он не спешил что-то делать. Все разглядывал Элизабет в полумраке с безмятежной улыбкой. Медленно провел рукой по бедру. Очертил кончиками пальцев талию. Мимолетно прикоснулся к груди. Пощекотал дыханием кожу у шеи и прихватил губами мочку уха. Мужчина медленно стал спускаться поцелуями вниз. Шея, на которой осталось пару следов. Элизабет опять будет ворчать, но Уильям не смог устоять перед искушением. Мужчина не пропустил ни сантиметра женской кожи. Каждая родинка и шрам, которых девушка в тайне стеснялась, удостоились внимания Мориарти. Ему всегда не нравилось, когда Элизабет выскальзывала из его рук или укутывалась в одеяло, стоило взору Уильяма коснуться былых ран. Вот и сейчас она попыталась отстраниться и закрыть руками небольшой шрам у живота, но в этот раз мужчина ей не позволил. Он завел ей руки за голову и вновь поцеловал шрам. — Ты прекрасна, — жарко прошептал Уильям и медленно двинулся ниже. Тело — история человека. И у Элизабет она была не самой легкой. Об этом говорили шрамы, жесткие подушечки пальцев и местами огрубевшая кожа. Уильям искренне восхищался стойкостью жены. Ей столько всего пришлось пережить, самой справляться со всеми испытаниями на пути. А ведь их было намного больше, чем у Уильяма, просто потому что она женщина. До встречи с Эверли Мориарти не задумывался всерьез, насколько девушкам сложнее приходится. На них возлагают больше обязательств. От них требуют повиновения, покорности. Вину за многие мужские слабости тоже возлагают на женщин, которые должны быть красивыми, спокойными, образованными, чтобы потом можно было продать подороже. Элизабет с рождения обречена проходить через все это. Но теперь она не одна, и Уильям готов защищать ее от жестокого общества и навязанных норм и правил. Мужчина укрывал ее в своих горячих объятиях от холода ночи, ограждая сердце от тоски и одиночества. Каждый его поцелуй был полон нежности и сдерживаемой страсти. Уильям извинялся за долгое отсутствие, одинокие ночи в пустой кровати, редкие письма и красноречивое молчание. И Элизабет принимала раскаяние мужа, растворяясь в заботливых руках.

***

Мужчина проснулся перед рассветом, почувствовав неуютную пустоту. Элизабет не было в кровати, что встревожило Мориарти. Он резко сел и сонным взглядом окинул комнату в поиске жены. Она нашлась у приоткрытого окна босиком в тонкой сорочке. Девушка обнимала себя за плечи, мелко дрожа. Сколько она простояла так, что кожа покрылась мурашками и словно отливала синевой? Уильям осторожно приблизился к Элизабет, закрыл окно и положил горячие руки ей на плечи, притягивая к себе, чтобы согреть. Она была совсем ледяная! Словно статуя, а не человек. Девушку что-то тревожило, но мужчина не спешил спрашивать. Ждал, когда решит сама рассказать. А пока укрывал в своих объятиях от холода, скользя руками под сорочкой. Еще несколько часов назад они были в похожей позе. Только тогда ими руководила страсть. Сейчас же в бережных касаниях Уильяма была только нежность и забота. — Я уверена, Диана и Льюис будут замечательными родителями, — произнесла Элизабет спустя какое-то время, так и не обернувшись. — Они женаты не так давно, но уже благословлены ребенком. Мы же… Девушка сделала глубокий вздох, но так и не нашла в себе силы заговорить дальше. Хотя Уильям все понял без слов. Они с Элизабет были женаты намного дольше, да и в постели провели времени больше, но детей у них так и не было. И причина тому — наказание за их грехи. Ни Уильям, ни Элизабет никогда не думали о семье. В их жизни всегда была только цель — изменить мир к лучшему. Теперь, когда получилось исполнить желаемое, можно задуматься о собственной семье. Пусть неидеальной, так не похожей на остальные, но настоящей, с искренними чувствами и привязанностью друг к другу. Только семья без детей не полная. — Я обсуждала с доктором. Возможно, я никогда не смогу иметь детей. Много болела в детстве и позднее совсем себя не берегла, когда поджидала жертву под дождем или… — вспоминать свои жалкие попытки изменить общество до встречи с Уильямом не хотелось, потому Элизабет резко умолкла. Несколько минут пара простояла в тишине, пока девушка вновь не заговорила. — Со мной семью не построить. И если ты… Договорить Уильям не позволил. Зажал жене рот ладонью и прошептал на ушко: — Моя семья — это ты. Большего не надо, — мужчина оставил мимолетный поцелуй на плече и добавил. — А если хочешь кого-то винить, вот он я. Не лучший муж и, скорее всего, ужасный отец. Но ты все равно выбрала меня. Так почему я должен поступить иначе? Мориарти коснулся двух обручальных колец на безымянном пальце девушки и убрал руку, позволяя жене вновь заговорить. — Ты потому решил разобраться с бароном Эверли? — как тема так быстро сменилась, Уильям понял не сразу. Да и когда девушка успела развернуться в его объятиях и теперь смотрела на него с легким укором, он тоже не успел осознать. — Я бы и сама могла справиться. — Как ты узнала? — последнее предложение мужчина пропустил мимо ушей. Защищать жену — это обязанность мужа. И Элизабет придется принять это. — Льюис сказал, где вы разошлись. Это городок совсем рядом с поместьем Эверли. Думаешь, я не смогла сопоставить два этих факта? Наверняка услышал болтовню местных и решил напугать барона, чтобы тот и думать забыл о женщинах. Или хочешь сказать, что я не права? Мориарти с трудом сдержал смех. Он хотел сохранить это в секрете, но от такой жены ничего не утаишь. — Ты всегда права, — кажется, именно так советовал говорить Джек, чтобы сохранить мир в семье. — Но у тебя даже не возникло мысли, что я мог убить его? Признаюсь, было такое желание. — Нет. Ты не свернешь со своего пути искупления. Тем более из-за того, кто этого не достоин, — уверенность Элизабет приятно согревала душу. Теперь Уильям был уверен, что однажды, в конце пути, сумеет простить себя и больше не будет терзаться чувством вины. — Мне было жаль, что ты предпочел его компанию мне. Я ждала тебя… — Зато теперь он точно не потревожит нас, — с этими словами Уильям подхватил Элизабет на руки и понес в кровать. Хватит мерзнуть и занимать мысли ерундой. До подъема еще есть время, а паре надо успеть столько всего наверстать за дни разлуки.