Рукопись

Узнав о прибытии комиссара, Парвиз Хамзи сразу понял, что тот заглянул к нему неспроста. Кто-то таки проболтался про «Хроники»! Он мысленно обругал себя. Сам виноват, старый пень: не следовало хвастаться приобретением. Не удержался — теперь расхлебывай. Шас ненадолго остановился на пороге домашней библиотеки, куда слуги проводили гостя. Сантьяга с комфортом утопал в глубоком кресле рядом со столом, вытянув вперёд длинные худые ноги. В приглушённом освещении его белые одежды смотрелись чересчур ярко, придавая заскучавшему наву определенное сходство с привидением. Ошибки быть не могло: он явился сразу, как только узнал о рукописи. Праздных визитов в этот дом комиссар не совершал: Хамзи, хоть и состоял в руководстве Торговой Гильдии, тесно контактируя с верхушкой Тёмного Двора, к числу друзей нава не относился. Удобно расположившийся Сантьяга, не спеша потянул вино: отличное, между прочим, вино, двадцатилетней выдержки — Парвиз распорядился достать из погреба. Только бы договориться, только бы эта рыбка не уплыла у него из коллекции… Против прямого запрета сюзеренов ведь не попрёшь. Даже если комиссару, в свойственной ему манере, вздумается обозвать запрет «маленькой просьбой». Войдя в помещение, Парвиз окинул взглядом книжные шкафы, от пола до потолка заполненные раритетами: свою коллекцию — не самую известную в Городе, но от того не менее ценную. Комиссар кивнул, мгновенно распознав приглашение перейти к сути вопроса. — Ваше книжное собрание заслуживает уважения, Парвиз, — он чуть склонил голову, и желтоватый свет упал на его лицо, подчеркнув резкость черт и придав наву довольно зловещий вид. — Слышал, вам недавно удалось достать весьма редкий и ценный экземпляр? — Да, мне повезло. — Похвастаетесь? — неизбежный вопрос. Хамзи раздобыл самое начало легендарных «Хроник Адара Турчи», одного из известнейших текстов периода Первой Войны. Почти единственный шасский документ, сохранившийся с той эпохи. Он был знаменит красочными описаниями и точной стратегической аналитикой, высоким слогом и прямотой изложения. Однако главным образом «Хроники» вызывали интерес из-за бесследно исчезнувших первых глав. За ними охотились коллекционеры по всему миру, появлялось бессчетное множество подделок, продававшихся за бешеные деньги, но оригинал до сегодняшнего дня отыскать на удавалось. Ходили слухи, что пропажа — дело рук тёмных, и о предполагаемом содержании высказывалось немало смелых, порой совершенно фантастических предположений. Впрочем, недоказуемых. Как бы то ни было, теперь подлинный отрывок древней рукописи принадлежал Парвизу, и он один точно знал, что именно записал прославленный хронист. Конечно, комиссар заинтересовался. Ещё бы. Слухи слухами, а Навь весьма тщательно контролировала информацию тех времён, находящуюся в частных руках. Был случай, когда свиток периода завоевания Земли незнакомый нав — явно не коллекционер — выкупил прямо у Хамзи из-под носа, и не приходилось сомневаться, кто за этим стоял. К вопросам, связанным с асурами, тёмные относились предельно серьёзно. Шас в сотый раз проклял свой длинный язык. Первые дети Спящего в этом фрагменте не упоминались, но… Оставалось надеяться, что Сантьягу не смутят иллюстрации. Парвиз прошёл к сейфу, и, щёлкнув замком, извлёк пожелтевший от времени пергамент, свёрнутый в трубку. Он был настолько древним, что даже защитные заклинания, наложенные когда-то, не спасали от старения. Впрочем, сохранилась рукопись на удивление хорошо. Повинуясь неуловимому движению пальцев комиссара, зажглись дополнительные лампы, предназначенные для чтения, и погружённую в полумрак комнату залил свет. Сантьяга не хотел упустить ни одной детали. Шас бережно разместил обрывок манускрипта на столе перед навом и, встав у того за плечом, начал перечитывать старый текст, с трудом различая поистершиеся слова. Он буквально кожей чувствовал, как цепкий взгляд Сантьяги впился в рукопись, жадно изучая каждый её миллиметр. Начало было малоинтересным и почти полностью повторяло официальные учебники истории. «Итак, навы покинули родной мир, отправившись завоёвывать асурскую империю. Их вёл князь Ярга, прославленный воитель. Под его рукой арнаты Тьмы захватили несколько миров, Даналор, Иртал и Корранду, и обязали их платить дань Великой Нави». Сантьяга медленно развернул манускрипт дальше, придерживая край. Шас напрягся. Вот оно, сейчас дочитает. «Доподлинно известно, что однажды князь Ярга в одиночку сокрушил трёхглавого дракона. То был страшный зверь размером с гору. Он дышал всесожигающим пламенем, клыки его разгрызали железо и сталь, а когти пронзали камень. Но заурду не было равных в искусстве магического боя, и он победил чудовище. С той поры драконы склонялись перед князем, признавая его своим повелителем». Чуть ниже по тексту следовала чёрно-белая миниатюра в классическом для того периода стиле: лаконичном, жадном на линии, но удивительно выразительном. На миниатюре был изображён Ярга. Величественный князь. Весь темнокожий, с уродливыми и резкими чертами, со светящимися глазами, в огромной шипастой короне, венчавшей лысый череп, он без видимых усилий удерживался верхом на громадном скалящемся звере, пышущем яростью. Впрочем, назвать это создание зверем не поворачивался язык. То было исчадие подземного пламени… Как и его всадник. Парвиз давно изучал историю того периода и привык, что Яргу изображали на драконе. Обыкновенно на древних портретах и иллюстрациях первый князь выглядел, как все современные навы: черноволосым, статным, в чём-то даже красивым. Миниатюра тоже изображала нава, несомненно — в глаза бросались характерные особенности лица и фигуры, — но, при всём этом, нав этот был чудовищем. Кошмарной тварью, вышедшей из глубин Тьмы. Никогда раньше Парвиз не встречал такого. Шаса никто не назвал бы пугливым: нав, грозно глядящий с древней рукописи вызывал у него, пожалуй, лишь ощущение дискомфорта. Хотелось то ли отвести взгляд, то ли, наоборот, следить неотрывно, как за ядовитым насекомым, которое может прыгнуть и укусить. Меньше всего Парвиз желал проверять своё бесстрашие реальной встречей с подобным существом. Однако «Хроники», вне всякий сомнений, не были подделкой, и, если подумать, то все другие изображения, которые держал в руках Хамзи, являлись более поздними. На них заурд представал таким, каким его воображали или хотели показать потомки. А современники же… Адар Турчи, особенно учитывая его стремление угодить будущему владыке мира, не имел причин лгать. Шас понял, что во рту пересохло, и судорожно сглотнул. Комиссар продолжал читать. Хамзи, как ни старался, не смог уловить даже тени его эмоций. Ни сейчас, ни когда он добрался до миниатюры, изображающей армию тёмных. Жутких монстров… Навов… Владык Земли в их истинном облике. Сантьяга огладил большим пальцем рисунок и пробежал глазами последние строчки, после которых записи обрывались. «Миновав мир Дырбырдара, сдавшийся без боя, бесстрашная армия Нави вторглась на Землю.» Сантьяга развернулся к Парвизу, опираясь локтем о столешницу. Хамзи, с нетерпением ожидал вердикта, заставляя себя не искать в его чертах сходства с первым князем. — Вы совершенно точно уверены, что манускрипт подлинный? — мягко, как-то вкрадчиво поинтересовался тёмный. Парвиз отдал бы всё на свете, чтобы сейчас соврать, чтобы сказать, что это фальшивка, ничтожная подделка, чтобы комиссар забросил рукопись и уехал. Парвиз слишком хорошо понимал, что ему не обмануть нава — тот слишком хорошо чувствует ложь. — Она абсолютно точно относится к тому периоду, — голос шаса не дрожал. — Все проверки это подтвердили. Исследования Парвиз провёл самолично и теперь мог с уверенностью заявить: такова история Нави, как бы тёмные ни пытались это скрыть. Даже если они вычистили все архивы и изменили облик… Комиссар внимательно наблюдал за шасом. Наконец, по-видимому, пришёл к какому-то выводу. — Парвиз, надеюсь вы понимаете, что этот манускрипт не следует показывать никому? Ни друзьям, ни знакомым, ни тем, кто оплатит просмотр вашей чудесной коллекции. Шас замер, всё ещё не веря. — Да, комиссар. Сантьяга едва обозначил улыбку, буквально заставив искать эмоцию на своём по-змеиному бесстрастном лице. — Надеюсь, вам хватит благоразумия не распространяться о том, что вы узнали. В его глазах на миг ярко мелькнули желтоватые огоньки. Парвиз Хамзи чем угодно мог поклясться, что это удивительное, обжигающее душу пламя не было отсветом стенных ламп. * * * В комнате расположились двое навов. Старший, недавно вернувшийся с тренировки, лениво развалился на кровати, уставясь в потолок и покачивая ногой. Одетый в классический чёрный комбинезон, он выглядел довольно взросло, и никто, кроме соплеменников, пожалуй, не мог бы угадать, насколько в действительности он молод — юный возраст выдавали мельчайшие, едва уловимые признаки, заметные лишь своим. Младший же, совсем ещё подросток, увлечённо читал, привалившись к стене. Он, казалось, полностью погрузился в себя, потеряв связь с внешним миром. Только тёмные глаза алчно поглощали строчку за строчкой. Все свободные поверхности в комнате покрывали учебники, но нав предпочел им эрлийские мифы. Мог себе позволить — задания менторов были выполнены безукоризненно и в срок. Двое лучших. И хотя наставники ждали конфликтов между ними, противостояния не случилось: разница в возрасте непостижимым образом сгладила чувство конкуренции. Соперничество вылилось не в столкновение, а в дружбу. Младший слишком быстро перевернул страницу, отчего на пол упал листок, использовавшийся в качестве закладки. На нём ученической рукой была коряво и быстро намалевана узнаваемая рожа страшилища. Эскиз для удивительной, беспрецедентной по своему качеству подделки. — А неплохо у нас вышло, да? — ни к кому не обращаясь, заметил Бога в пространство. Ортега оторвался от чтения, без вступления поняв, о чём речь. На худеньком, остром лице появилась самодовольная улыбка. — Для первого раза сойдёт, — небрежно отозвался он. Они одновременно посмотрели в сторону шкафа, где располагался тайник с деньгами, вырученными от продажи. Даже поделённая на двоих, сумма оставалась очень приличной: коллекционеры не скупились, стремясь во что бы то ни стало заполучить раритет. Природная способность без мыла влезть в любую дыру, помноженная на природную же наглость, дали свои плоды: афера прошла идеально. Не зря старый Льега называл Богу талантливым пройдохой. — Повторим? Они мастерски все рассчитали, предприняли все необходимые меры предосторожности, чтобы авторство никто и никогда не вычислил. — Обязательно. Исторических памятников много, ни один собиратель старья не уйдёт обделённым. Взять хотя бы неизвестные до сей поры эрлийские мифы. Бога перестал качать ногой и повернулся к Ортеге: — А все-таки жаль, что ты не в стихах написал. Лучше б вышло, колоритней. Он помедлил, подбирая верные слова: — На заре времен все навы были дико инфернальны… Младший довольно расхохотался. * * * Спустя полтора часа оба, не веря своим глазам, читали сообщение: «Срочно явиться к комиссару».