ГЛАВА 1. ШУМНАЯ НОЧЬ
1
— Кто здесь? Зенфикс быстрым движением включил фонарик на своём телефоне. Он думал, что один дома. Родители были на работе, а его старшая сестра, как обычно, на тусовке. — Эй… Ему приходилось вглядываться в темноту до тех пор, пока он не включил свет на кухне, где он только недавно был. Свет фонарика был слабым. «Шум ведь шёл отсюда», — думал Зенфикс. Он был точно уверен, что слышал что-то похожее на хлопок дверью. Когда жёлтый свет озарил комнату, то он показал, что в темноте никто не прячется. Вместо чудища, которого Зенфикс представил у себя в голове, он увидел просто открытое окно. Зенфикс выключил фонарик и с большим облегчением охнул. Он спокойным, расслабленным шагом подошёл к окну, закрыв его с такой легкостью, с которой, кажется, он ещё никогда не закрывал окно. «Обычный сквозняк!» — успокоился Зенфикс, смотря на горящие фонари на улице — «просто…сквозняк?» Зенфикс не отходил от окна, смотря в родной двор. В голове всплывали жуткие образы. «Когда это закончится?» Парень отошёл от окна и вышел из кухни. Хлопок дверью. Он опять насторожился. «Да что такое?!» Зенфикс был на пределе. На этот раз хлопнуло уже в спальне. Тихая и жуткая комната для Зенфикса, ибо он редко когда заходил туда. Если Зенфикс оставался один, он всегда закрывал эту дверь. Накатил большой страх, но с громким скрипом дверь открылась. Там так же, пусто. В центре сидел кот. — Эй, Кексик, — улыбнулся Зенфикс. — Это ты тут дела творишь? Кот с именем Кекс сидел и смотрел в одну точку. Зенфикс сел около него, погладив по голове. — Ну? Чего такое? Что не спишь? Кот не реагировал. Он сидел задрав уши. — Ты кушать хочешь? Зенфикс пытался добиться его внимания. И это привело к тому, что кот начал шипеть и даже рычать, что вообще было ему не свойственно. Зенфикс отскочил от испуга. Стало быстро понятно, что Кекс шипел не на него. Кот не двигался. — Ты мышку нашёл? — Зенфикс всё ещё пытался найти какие-то логичные причины такого поведения кота. Молчание кота заставило Зенфикса вновь строить у себя в голове страшные образы. Зенфиксу было немного страшно, особенно после того, что он пережил. Он постарался погладить кота по голове, протянув тому левую руку, положив её на голову. Кот отскочил и зашипел. Его глаза горели. Зенфикс сильно закричал. — Ты чего, буйный?! Злость кота буквально вытолкала Зенфикса из спальни. Парень вышел, закрыв дверь, слыша рычание Кекса за дверью. «Да что же с ним?» Зенфикс вернулся к себе. Шторы закрывали окно, в комнате было очень темно. Парень продолжил заниматься тем, что он делал до этого, надев на себя наушники. «Не помню, чтобы я открывал окно на кухне».***
Четвёртое мая. 2032 год. Ночь, в которую всё началось Это была мучительно шумная ночь для большей части города. На улице уже давно стемнело, многие уже сладко спали после тяжёлого дня, но Зенфикса сильно напрягал шум за окном. Он слышал громкие хлопки, которые чуть ли не выбивали стёкла из его окон. Парень закрывал лицо подушкой, стараясь не слышать эти отвратительные звуки. Вдобавок к этому, там еще шумели и сирены. «Как будто конец света!» — Зенфикс бился головой о подушку. — «Я хочу поспать!» Сон всё никак не хотел приходить к нему, как бы сильно он ни старался. И в один момент Зенфикс не выдержал и вскочил с кровати. «Что за фигня там творится?» — со злостью подумал он, желая увидеть то, что мешает ему уснуть. За ответом он выглянул в окно и увидел то, что слегка повергло его в шок. За его окном буйствовал дикий пожар. К сожалению, он видел лишь малую часть, только чёрный дым, взлетающий в небо. Вид преграждал дом, стоящий прямо напротив. Парень мог понять, что этот кошмар творился на Солнечной поляне, ведь она была как раз в той стороне и находилась всего в паре шагов от дома, в котором жил Зенфикс. На его лице застыло удивлённое выражение, ведь он даже и подумать не мог, насколько всё серьёзно. «Вот это жесть». Конечно же, помимо самого Зенфикса, ещё множество других людей в его дворе тоже заинтересовались вопросом «что же мешает им спать?». Всюду зажглись окна. Кто-то высовывался из них, оглядываясь по сторонам, а кто-то и вовсе выбегал на улицу. Все были в подобии шока, перемешанного с диким интересом. Зенфикс взял телефон из-под подушки, на которой он только что лежал, и включил его. Как только экран смартфона загорелся, он сразу же ослепил бедного парня, и тот сильно зажмурился, пытаясь случайным попаданием пальца убавить яркость телефона. Пару раз он промахнулся, но по итогу цель всё же была достигнута. Тогда Зенфикс сразу же включил камеру и направил её вновь в окно. Характерный щелчок — и картина была запечатлена в виде фотографии, на которую парень долго глядел своими тёмно-красными глазами, оценивая качество. Оценил он её одобрительно и затем направился в социальную сеть, загрузив туда это изображение с подписью «Какой-то трындец». После этого телефон вновь полетел в подушку, а его отправитель сел в кресло и пошевелил компьютерной мышкой, дабы разбудить экран монитора. Он был ещё менее доброжелателен к глазам парня, чем телефон, заставив того вновь зажмуриться. Еле как, но он посмотрел на время. «3:12 ночи!» Сирены всё не утихали, скорее, наоборот, они только усиливались. Позади Зенфикса послышались чьи-то шаги. Недолго думая, парень сразу понял, кто это мог быть. — Слышал, что там творится? — дверь в комнату приоткрылась, и оттуда заглянула мама Зенфикса. — Да, мам, ужас какой-то, — Зенфикс повернулся в её сторону. — Уснуть не можешь из-за этого? — Угу. Её звали Оливия. Ей было ни много ни мало пятьдесят два года. Несмотря на её доброе и даже в какой-то степени ласковое имя, Оливия была в меру строгой матерью и часто ругала своего сына даже за мелкие грешки, и это очень сильно раздражало последнего. — Но тебе нужно идти в школу, — голос Оливии приобрел чуть более строгий тон, давая понять Зенфиксу, что она от него хочет. — Я сейчас лягу. — Ты ведь не выспишься опять, ныть потом будешь. — Я высплюсь. — Когда? На уроках? — Сейчас, мам. — Ну так ложись, чего тянешь-то? — Посидеть, может, хочу? — с лёгким раздражением и усталостью в ответ спросил Зенфикс. Оливия сделала паузу в пару секунд, просто смотря на своего сына, который, держась за голову одной рукой, глядел в монитор компьютера. — Сейчас же ложись спать, — в конце добавила Оливия перед тем, как закрыть дверь. Дверь захлопнулась. Парень вновь остался один в комнате, в полной тишине, елозя мышкой по коврику, щёлкая по вкладкам в браузере. Щелчки мышью повторялись с разным интервалом. Он проверил ленту новостей. Это было его любимым занятием по вечерам. Читать интересующие его новости под чашку крепкого чёрного чая. Щелчки прекратились, новых новостей, понятное дело, не было. Зенфикс встал со стула и улёгся в кровать, уставившись в потолок, протирая глаза кулаком. Его мысли были пусты, абсолютно ноль каких-либо идей. Обычно, перед сном он думал о чём-то и порой даже о чём-то великом. Как правило, именно ночью поток мыслей был наиболее активным, однако в этот не было вообще ничего, даже глупых вопросов о том, в чём отличие апельсина от мандарина, о чем Зенфикс, кстати, часто размышлял. И, понятное дело, это удручало парня. «Ничего», — сказал он про себя. — «Вообще ничего». На одну плохую новость пришла одна хорошая. Шум за окном через время окончательно стих. Сирены потухли, а хлопки уже давно не давали о себе знать. Сон начал медленно приходить к нему. Он всё сильнее погружался в мир грёз. Он уже видел перед собой различные плоды воображения его сознания, как тут… — Walk inside! — завопил телефон под его ухом. — See the Demon in Me! Это был будильник, трубящий о том, что пора бы уже вставать, ведь сегодня в школу. Будильник звенел у него в 6:30 утра, и не раз Зенфикс попросту в сонном состоянии вырубал его, что являлось причиной того, что он просыпал школу, а уже за это он сильно получал от родителей, в частности от отца. Он очень строго относился не только к прогулам школы, но и в целом к успеваемости сына, которая также не была на высоком уровне, но и далеко не на низком. Но даже после нескольких таких нелепых прогулов Зенфикс не додумался поставить себе ещё хотя-бы один будильник. А особенность этого будильника была, собственно, в его рингтоне. Рингтон тупо раздражал в доме всех, кроме самого Зенфикса. Парень вскочил от такого резкого сюрприза со стороны судьбы. Подпрыгнув с кровати, Зенфикс незамедлительно устремился вниз, но уже на пол. Он сильно шлёпнулся на ковёр и выгнул спину кверху. — АЙ! А будильник всё продолжал напевать его любимую песню, ибо выключить телефон молодой человек попросту не успел, ведь он был в испуге, а сейчас так он и вовсе лежит на полу. Конечно же, Зенфикс не выспался. Его глаза слипались от недосыпа, и тот уже начал жалеть о том, что ему не удалось-таки нормально поспать. Тут ситуация была точно такая же, как и с единственным будильником перед школой. Ситуация повторяется из раза в раз, но что-либо менять Зенфикс не хотел то ли от привычки, то ли от лени или простой глупости. Сидеть допоздна было для него привычной вещью точно так же, как и жалеть затем об этом по утрам. Высыпался он лишь в свой единственный выходной, просыпая обед, а потом идя гулять на улицу. Зенфикс поднёс руку ко лбу и помассировал его круговыми движениями. Голова его трещала по швам и была готова вот-вот взорваться. Вставать с пола он не стал, и чтоб выключить неожиданный будильник, доставший его из мира снов, он просто протянул руку к телефону. Взяв его, он, не глядя на экран, нажал на кнопку «отключить будильник», а потом протянул телефон поближе к себе. — Вторник… Зенфикс учился в восьмом классе. Вторник всегда был одним из самых трудных дней недели, и переживать его было тяжко по многим причинам. Но сегодня был не простой вторник, а особенный. На дворе стоял май. Уже совсем скоро начнутся заветные летние каникулы, когда не нужно учиться и делать вообще что-либо. Всё бы хорошо, если б не одна ложка дегтя в кружку мёда. И этой ложкой была контрольная работа по математике, как раз сегодня, вторым уроком. Эта новость заметно подбила дух Зенфикса, ведь математика, как и многим, давалось ему с большим трудом. Не сказать чтобы он стремился её познать. Данный предмет был ему просто не интересен, опять же, как и многим другим. Познания Зенфикса в математике не были уж столь пусты, он хорошо знал основы и вполне мог решать средние по уровню сложности задачи, из-за чего уверенности в хотя бы натянутой тройке было предостаточно. Но даже тут были острые грабли, наступив на которые уверенный парень мог бы потерять из рук не только свою уверенность, но и заветное «хорошее лето». Этими граблями были учительница по математике и отец Зенфикса. Учительница просто-напросто не любила Зенфикса, как ученика, и могла спокойно занизить оценку даже за не грубую ошибку, если смотреть объективно; а отец за полученную тройку заставит того вновь решать задачи и повторять материал прошедшего года всё лето, сутками напролёт. А потому Зенфиксу нужно было, как минимум, получить четвёрку в четверти, и эта контрольная работа будет для него решающей. Перспективы решать задачи в очередной раз, конечно, не привлекали Зенфикса, и уж в этот раз он должен был основательно подготовиться. Сомнения вызывал только тот факт, что в прошлом году он думал точно так же и результат оказался совсем другим. «Но в этот раз-то точно получится!» — подумал Зенфикс, дабы внушить себе уверенность. Впереди его ждал долгий и тяжёлый день. Скучные уроки, проклятая контрольная работа и просто обычное нахождение в стенах этой «тюрьмы». Зенфикс откровенно ненавидел школу. После перехода в старший класс «романтическая» школьная жизнь разбилась вдребезги и разлетелась в сознании молодого ученика. Теперь он мечтает только об одном — прожить ещё год в стенах школы и вылететь оттуда с широкой улыбкой и аттестатом в руке. Причиной такого разлома стали издевательства над парнем со стороны одноклассников. Этим уже давно никого не удивишь, но отрицать то, что такая проблема существует, нельзя. Его часто избивали, вплоть до серьёзных синяков, и, к сожалению, обидчики почти всегда оставались невиновными. Пару раз в школу приходил отец Зенфикса, дабы решить данную проблему, и после этого издёвки над парнем только усилились, даже порой доводило того аж до слез. Зенфикс был эмоциональным парнем. Пусть хоть он и прятал большинство своих эмоций за каменным лицом, в глубине души он был ранимым, и даже, на первый взгляд, маленькая проблема могла довести его до истерики. Он просто переставал держать всё в себе, выливая это все слезами, как из ведра. Из-за такой черты характера переживать данный период долгой жизни было крайне трудно. Но идти в школу, как ни крути, но нужно было, и Зенфикс, собравшись с силами и уставший от сидения на полу, наконец-таки выключил будильник и встал. Он, поднявшись с пола, направился в ванную. Каждое его утро начиналось с того, что он уставлялся в стекло зеркала, наблюдая своё отражение в течение пары секунд. Зенфикс был весьма высоким парнем для своего возраста, ростом чуть более ста шестидесяти восьми сантиметров в свои тринадцать лет. Его волосы были тёмно-синими и передались ему от отца. Глаза горели красным цветом, что сильно выделялось среди остальных людей из его окружения. Лицо имело острые очертания и было строгим, что так же сильно равняло его с собственным отцом. Он почти никогда не улыбался. «Какой же я страшный». Парень потянулся за своей зубной щёткой и быстрыми движениями нанёс на нее зубную пасту, принявшись чистить зубы. Делал он это очень медленно, монотонными движениями, двигая щётку туда и обратно. Всё это время он, опустив голову вниз, поглядывал на кран, из которого так же монотонно текла холодная вода. Когда он, наконец, почистил зубы, по его расписанию следом шло и умывание. Он набирал немного воды в ладони и из них ополаскивал себе лицо. Из-за того, что она была холодной, такое умывание слегка бодрило Зенфикса и приводило его в чувство. Он проделывал это несколько раз и на последний «рывок» он чуть мочил себе волосы. Причёска Зенфикса имела острые концы. Это не нравилось его маме, а потому ему приходилось укладывать их на бок, чтобы она не кричала на него вновь. Парень любил отращивать волосы, и это шло в противовес мнению Оливии, но, понятное дело, тут превалировало именно оно. Максимальный срок, который удавалось вытянуть синеволосому, составлял чуть больше одного месяца. И чтобы «прожить» столько, ему приходилось идти на серьёзные уловки. Волосы Зенфикса очень быстро росли, и походы в парикмахерскую раз в месяц были обычным делом. Короткая стрижка не нравилась парню, он считал, что так он выглядит нелепо. Но идти против мамы было равносильно смертельному походу, учитывая то, что помимо мамы существовал и отец, он двумя руками поддерживал её позицию. Это только сильнее втаптывало мнение Зенфикса в могилу. Прошло около двух минут с того момента, как Зенфикс вошёл в ванную. У него существовала необычная привычка закрываться в ванной, дабы никто туда не заходил. Причина крылась в его стеснительности. Он не любил, когда кто-то смотрит на него, когда он чистит зубы или умывается. Не то чтобы кто-то вообще делает это, но Зенфикс просто подстраховывался, так ему спокойнее и он уверен, что это уже точно никто не сделает. Тут в дверь постучались. — Эй! Ты там скоро?! — послышалось по ту сторону. Голос имел весьма мерзкие высокие нотки, которые Зенфикс сразу же распознал. Это была его старшая сестра. Её звали Таиня. С ней у Зенфикса была война. Они не любили друг друга. Сестра часто усмехалась над младшим братом, когда тот был ещё ребенком. Это уже не говоря о том, что она многое запрещала ему в тот момент, когда родителей не оказывалось дома. Наглядным примером были ночёвки её подруг у них дома. Такой же привилегии позвать кого-то к себе у него не было. — Да, да, сейчас — скудно ответил брат. Уже через секунду он вышел с мокрым и хмурым лицом. — Ты не один, в конце концов. — Ага, — кивнул ей Зенфикс, даже не посмотрев в её сторону. По его расписанию следом шло чаепитие. Зенфикс любил чёрный, крепкий чай и очень даже сильно. И поэтому пить чай по утрам стало его ежедневной традицией. Пройдя небольшими шажками на кухню, молодой чаёвник поставил чайник и уселся его ждать, глядя в одну-единственную точку. Он наблюдал за кипящей водой в прозрачном электрочайнике, на дне которого светилось что-то синее. Вода булькала внутри чайника. Зенфикс с большим интересом смотрел на это явление каждый день, потому что он не мог занять себя чем-то ещё. Чайник всегда вскипал за пару минут, и этот день не стал исключением из правил. Он выключился. Зенфикс, поднявшись со стула, достав свою единственную кружку, закинув туда чайный пакетик, вдобавок приправив это сахаром, наконец, залил всё содержимое кипятком и с наслаждением наблюдал, как «рождается» чуть ли не самый любимый его напиток на этом свете. В воздух поднялся пар, а вместе с ним — чудесный запах, вдыхая который Зенфикс чувствовал блаженство. Он взял чашку и направился в свою комнату, усевшись с ней в кресло перед компьютером. Парень включил его и открыл браузер, перейдя в нём в ленту новостей. Проматывая ленту вниз, его глаза бегали из одного угла в другой, пытаясь зацепить хоть что-нибудь интересное. Его отвлекла только музыка, играющая из комнаты сестры, которая, кстати, была совсем близко к комнате Зенфикса. Это была попсовая и избитая до дыр песня, которую парень просто не переносил. Дабы уберечь себя, а также свои нервы, он надел наушники и включил свою музыку, которая была уже ему по душе. Но вскоре даже это перестало помогать, когда послышалось «пение» его сестры. «Боже, испанский стыд», — закрыл лицо руками Зенфикс. Он старался как можно быстрее выпить чай. Когда кружка опустела, Зенфикс встал с кресла и рванулся за своим портфелем. Открыв его, а вместе с ним и шкаф, в котором лежали учебники и тетради, Зенфикс стал класть туда всё, что могло бы пригодиться сегодня за весь учебный день. Портфель был собран за считанные секунды. Настоящее достижение для синеволосого ученика, непривыкшего к скоростному собиранию принадлежностей. Но это было вовсе не по его собственной воле. Он махом накинул на себя школьную одежду и портфель, попутно направляясь к выходу из квартиры. «Неужели…» В зале был включён телевизор, который показывал эфир новостей. Не удивительно то, что там рассказывалось про события, случившиеся этой ночью. Телевизор в семье чаще всего смотрела мама. Она просто обожала смотреть отечественные каналы, по которым крутили типичные детективные фильмы, а когда не крутили, то показывали те самые новости, в которых мусолили популярные темы, наводя вокруг них лишнего шума. — Уже уходишь? — отвлеклась Оливия от телевизора, обратившись к уходящему сыну. — Ага, — кивнул Зенфикс, показываясь одно головой в зал. Он обратил внимание на эфир. В объективе камеры стоял репортёр с микрофоном, у него было задумчивое лицо. Позади него виднелся прожжённый лес. Зрелище было жутким. — Что это? Простой пожар? НЛО? Вторжение пришельцев? А может, всё это испытание ракет со стороны запада? Мы ведём собственное расследование на этот счёт и уверяем вас, что за этим стоит нечто большее, чем просто обыкновенный пожар. Репортёра прервал полицейский, который ворвался в кадр, вышвырнул оттуда репортёра и закрыл рукой камеру. — Это не ваше дело, хреновы телевизионщики! — кричал он. Зенфикс краем глаза посмотрел на эту картину. Ему было не интересно. — Папа там? — спросил он, ведь заметил, что отца не было с утра. — Да, похоже. Зенфикс вставил наушники в уши и потянулся за телефоном. Достав его, он включил свой любимый альбом All Hope is Dead. Когда музыка заиграла, Зенфикс решительно вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь. Так началась его новая глава в книге собственной жизни.***
Примерно в это время… Двое высоких мужчин в форме стояли около друг друга на Солнечной поляне, прямо за одной из множества пожарных машин, припаркованных у обгоревшего леса. Они что-то активно обсуждали. — Так, ещё раз, что вы видели, когда сюда приехали? — спросил мужчина в полицейской форме, держа старый блокнот в одной руке. На другой его руке виднелись часы, показывающие около шести часов утра. Мужчина с бородой, в красной форме и пожарной каске начал пытаться изображать на пальцах. У него было взволнованное лицо. — Ну… мы, значит, приехали, а тут пожар, он, чёрт, холодный и кажется, был фиолетовым. — Кажется? — спросил полицейский, подняв бровь. — Вы не уверены в своих показаниях? — Мужик, да я уже ничему не верю после такого. — Пожалуйста, говорите всё как есть, мне очень важно знать то, что скажете именно вы. — Ладно, — он продохнул. — Значит… это был не совсем обычный пожар, думаю и вам, и любому дураку здесь понятно, что это был не просто пожар. Он… светился фиолетовым, а от него веяло холодом, клянусь, но сжигал он всё… впервые такое вижу, он не оставлял и живого места на деревьях. Будто… огонь самого Сатаны. — Мгм. — Мужчина записал. — Так, сможете сказать, во сколько он начался и сколько продолжался? — Нет, чувак, — пожарный покачал головой — я, даже если бы хотел, не смог бы запомнить то, сколько он продолжался и когда эта чертовщина началась. Приехали мы под вечер, уже поздний. Это всё, что могу тебе сказать. Нам позвонили и сказали, мол, эй придурки надевайте своё шмотьё и валите тушить очередной пожар. Мы и поехали. Приехали и видим удивительное явление. Смотрели не долго, раз, два и поехали. Полицейский покивал головой, затем указал ручкой в небо. — Оттуда падало что-нибудь перед пожаром? — Ой, нашел у кого спрашивать, — мужчина в каске посмеялся. — Говорят, почти все говорят, НЛО упало с неба. — Да, небось, оттуда пришельцы выбежали и устроили этот необычный пожарчик, — посмеялся мужчина, а затем закрыл блокнот. — Мда, информации хоть лопатой греби. — А ты хороший шутник, — подметил пожарный. — Тяжёлая ночка у вас была, — полицейский посмотрел на остальных пожарных. — Благо, хоть без смертей обошлось. Без смертей же, да? — Да, типа того. Полицейский протянул руку пожарному. — Что ж, приятно было познакомиться, — сказал он, улыбнувшись. — Меня зовут Сердж. — Приятно, Сердж, меня звать Альфред, — тот пожал руку, крепко, как настоящий мужчина. — Прикурить будет? — Да. Сердж вынул маленькую пачку сигарет «Бонс». Он достал оттуда две сигареты, отдав одну Альфреду, а вторую взял себе. Следом достал и зажигалку, которой поджёг обе сигареты. Они отошли подальше от лишних глаз. — Ещё нужно многих опросить, — говорил Сердж про себя, но вырвалось вслух. — Как бы голова не лопнула. — У всех ещё паника, наверное, будут говорить много чего лишнего. Хотя… кто от такого не будет волноваться. — Спорить не буду. — Тем более… — Альфред сделал жуткую паузу. — Я, да и многие другие слышали… как в лесу кто-то кричал.