Не будет по — любви, будет по — другому

      Найти среди тысяч людей одну единственную фигуру — раньше это заняло бы массу времени, но сейчас Сого чувствовал собственное превосходство над этой ситуацией. Кагура была рядом, и он знал, что аманто попытается его убить. Окита отчётливо понимал, что как бы Ято не мечтала исполнить задуманное, но едва окажется лицом к лицу с ним, то струсит.       Лезвие взметнулось, мелькнуло в воздухе и его же рассекло. Сого увернулся. Звериная жажда затопила всё вокруг. Ято. Сумасшедшая Ято.       — Хочешь сказать, что это нелепое оружие — то, что ты смогла приготовить для меня?       — Это первое, что попалось мне под руку. Собаке, подобной тебе, это даже за честь.       — Ты…       Сого пришлось вновь увернуться. Она кинулась вперёд ещё раз, но Окита успел выбить нож из её рук. Ято всю потряхивало, переполняющие нутро чувства, рвались наружу. Он больно впечатал её лицо в стенку, не заботясь о каких либо приличиях поведения с девушками.       — Мерзкая тварь.       Слова выжгли часть внутри Кагуры. Он произнёс эти слова с таким презрением.       — Подобная тебе, ару. — Кагура попыталась парировать в ответ.       — Тогда нам в самом деле нельзя сосуществовать вместе. Но ты свою никчемную жизнь ценишь, поэтому не лишишься её так просто. Предлагаю тебе просто исчезнуть с этой планеты. Ползи в космос, туда, где тебе и место.       — Проще, — Кагура ощутила как он сильнее вдавил её голову в стенку, — проще, — слова давались с трудом, — тебе сгнить, ару.       — Ято, — Сого ослабил хватку, — порождение космоса. Там тебе и место. Когда-нибудь всё отродье вроде тебя покинет нашу планету.       — Это не твои слова.       Кагура ощущала, что он врёт. Нарочно врёт, колет больнее, давит на то до чего добираются его черствые слова. Он знал как тяжело ей пришлось в попытках освоиться, как тяжело было вернуться спустя несколько лет после поисков помощи для Садахару. Кагура вернулась тогда именно он встретил её. Что же поменялось? Изменилась лишь Ято. А Сого? Был ли он на самом деле таким? Кагура не ошибалась в людях, хоть к их расе и не относилась. Полицейский был прав в одном — Кагура не человек и ей чужды все каноны, что применимы к человеческой расе.       Взгляды встретились. Сого улыбнулся, а у Ято свело живот. Она сглотнула. Лезвие ножа тускло отражало свет. Кровь. Его кровь скрыла бы весь этот ненавистный свет, если бы Кагура не струсила в самый последний момент. Он сменил улыбку на более привычное выражение лица.       — Скажи, что происходит на самом деле, и может, я тебе когда-то отошлю открытку на память, если конечно вспомню о такой как ты, — Сого помнил о собственном плане. Он продолжал давить Кагуру морально.       — Если бы слова решали что-то в данной ситуации, ару.       — Да, куда проще вцепиться в меня своими губами. Ты думаешь я ничего не знаю и не понимаю?       Кагура вздрогнула. Много ли он на самом деле знает? Что-то вспомнил? Нет, это глупо и невозможно.       — Я знаю гораздо больше тебя. Знаю о твоих грязных помыслах, дурная женщина. Так говори же всё сама! Говори прямо!       — Пошёл ты!       Кагура не вывозила его сегодняшнего напора. Садист был в прекрасной форме. Сого нужно было изничтожить странные чувства. Кагура должна была жить нормальной жизнью, полной иных ощущений. Сого жалел её. Быть заложником собственных чувств — худшее, что может произойти. Да, ему были неприятны чувства направленные к нему, но и Кагура не виновата в произошедшем. Разговор с Муцу многое прояснил и Окита принял единственное верное решение в этой ситуации.       — Возьми свой нож, и убирайся. Когда решишься меня убить, то приходи подготовленной.       — Я решила, что убью тебя голыми руками. Оружие — это слишком быстрая смерть для тебя, ару.       — Кажется из нас двоих садистом был я.       Кагура ничего не ответила. А что ей остаётся? Он сейчас явно сильнее неё. Кагуре на самом деле нужно лучше обдумать план действий. Уничтожить Сого — значит решить проблему. Но хочет ли того её раненное сердце?       — Даже не интересно. Так славно начала и тут же сдалась. Чайна, это мерзко и глупо.       — Я просила тебя заткнуться, ару.       — Я не выполняю просьб.       — Только приказы, верно, ару?       — О чем ты? — Сого неожиданно стало любопытно. Девушка явно о чем-то думала, но не решалась сказать.       — О вашем кодексе. Как думаешь сеппуку это больно? Я бы взглянула тебе в глаза в этот момент.       Дрожь прошлась вдоль позвоночника. Внутри капитана взыграла кровь и жажда. Разговоры о чести и кодексе… Ято умеет удивлять.       — Это твоя очередная фантазия?       — Это твоя ближайшая реальность, ару. И я добьюсь…       Окита дернулся вперёд, перехватывая тонкое женское запястье. Рука сама сжала его с такой силой, что теперь точно останется синяк. Затрагивать тему Шинсенгуми Кагуре было не позволительно. О чести самурая, дурная аманто, ничего не знала и не могла знать. Сколько всего Сого положил на этот алтарь? Он не пожалеет жизни, если таков будет приказ. Шутить на эту тему Ято точно не дозволено.       — Закрой рот. Ещё слово, и я не смогу обещать, что сдержусь.       — Ублюдок, — Кагура попыталась освободиться, но этого не вышло. Хватка капитана была словно стальные тиски.       — Ты слишком заигралась, Чайна, и это тебя погубит. Я спрашивал, по-хорошему, что происходит, но ты молчишь.       — Я не знаю! — голубые глаза вдруг наполнились слезами. — Не понимаю! Внутри всё сводит от одного взгляда на тебя! Тянет, не могу прекратить думать о чем-то кроме тебя!       Она всё это говорила глядя ему в лицо. Силы…откуда нашлись силы внутри неё, чтобы рассказать правду? Она хотела его уничтожить, но рассказала всю правду.       — Как я и думал, это мерзко. Ты влюблена? И это, по-твоему, нормально?       Сого отпустил руку. В его глазах не было и намёка на жалость. Всё подтвердилось. И черт возьми, Окита этого не желал. Разбираться с чувствами Ято он не хотел. Она столько раз касалась его без разрешения, без взаимного ответного чувства.       — А что нормально? Идиот, я не знаю, как это происходит! Если бы я могла прекратить это, ару…!       Кагура всхлипнула. Всё. Нервы сдали.       — Могла просто сказать, а не доводить меня до состояния овоща. Я поддавался тебе, а ты пользовалась ситуацией. Это омерзительно, Чайна. Ты, твои прикосновения и твои чувства — мне омерзительны. Хочешь убить? Так давай! Выплесни всё наружу. Победишь и сможешь сделать всё как хочешь, а проиграешь — уберешься с этой планеты.       Сого закончил свою речь, пожалев только о словах про выигрыш. Кто знает на что сейчас способна измученная Ято.       Кагура вместо того чтобы кинуться на Сого с кулаками, резко приблизилась, уткнулась лицом ему в грудь и заплакала. Она не решалась обнять его, но в итоге её руки тоже оказались на его груди. Она плакала так по-человечески, тихо. Скулила, как собака, которую хозяин вот-вот бросит за городом, закроет дверь автомобиля и тронется вперёд, оставляя верного друга здесь в одиночестве.       И что-то на миг дрогнуло в черствой садистской душе, но Окита не позволил себе эту мимолетную слабость. Он остался стоять неподвижно и не произнёс ни единого слова поддержки. Сого только что выговорил ей столько дерьма, что не в праве сейчас хоть что-то произнести ещё. Он хотел, чтобы Ято возненавидела его, перестала ощущать нужду в нём, но кажется, что все они глубоко ошибались. Ято не просто спутала свои чувства, она действительно его любила, потому что явно простила всё сказанное ранее. И в силу своей неопытности, странности их расы, Кагура просто не смогла адекватно принять происходящее.       Осознать и принять свои чувства — это было самое сложное, что Кагура преодолела. Пускай Сого только что унизил её, сказал такие вещи, которые не прощают, но Ято остро нуждалась в его обществе. Она плакала, уткнувшись в его рубашку. Кагура ощущала слабый запах мыла, скорее всего он недавно был в сэнто. Тепло его тела приятно обволакивало, хотелось никогда больше не отрываться от него. И ещё хотелось, чтобы он её обнял, прижал ближе. Пускай и не заговаривает с ней, но позволит стать ближе на доли секунд.       Но Сого не обнял, не прижал, не сказал. Он позволил Ято простоять так столько сколько ей требовалось. Он был в замешательстве. Кагура успокоилась, перестала вздрагивать. Ей пришлось отстраниться, но смелости взглянуть ему в глаза не нашлось.       — Всё? — голос Сого звучал отстраненно, сухо. Он словно не испытывал никаких эмоций.       — Прости. Этого не повторится, ару. — Кагура сверлила взглядом землю.       В природе всё гораздо проще: трава растёт там, где ей хочется и позволяют условия. В чувствах такой простоты нет. Кагура боролась с сорняком из симпатии, пока он не перерос, становясь уже влюблённостью. А потом сорняк расцвел, пустил корни внутри, становясь настоящей любовью. И эти чувства хотелось разделить, рассказать о них всему свету, но никто бы этого не понял и не принял.       — Всё, что я сказал сегодня, — Сого уставился вдаль за спину Ято, — это то, что я чувствую по отношению к тебе. У меня нет любовного интереса к кому-то вроде тебя. Я, вообще, любовь презираю. Ты знаешь, что это чувство сделало с моей сестрой.       — Ты не вправе решать и отвечать за неё, ару. Ты не испытывал тех эмоций, что твоя старшая сестра.       — Я видел чем это всё закончилось, — Сого не переставал гнуть свою линию. Теперь он должен убедить Ято в бесполезности любви. — Этого было достаточно.       — Я иногда думаю, что ты бессердечный на самом деле. Что сердце тебе не досталось с рождения.       — Прижимаясь ко мне ты будто не слышала моего сердцебиения?       Кагура вспыхнула. Кончики ушей даже покраснели. Негодяй продолжал играть роль садиста. Он то играл с ней, то унижал, и это сводило юную аманто с ума.       — Нет, не слышала, — буркнула Кагура в ответ.       — Нет же, вполне слышала. Поэтому так долго стояла.       — Прекрати, ару, — Ято осмелилась взглянуть на капитана и её лицо сменило эмоцию. Странную.       — Что?       Сого отчётливо понял, что позади него произошло что-то, что вывело Кагуру из транса мыслей, заставило удивиться. Он успел развернуться, встречаясь взглядом с Хиджикатой. Тоширо в одно мгновение замахнулся и всадил в плечо капитана первого отряда шприц. Окита отшатнулся, выдернул пустой шприц, до конца не осознавая, что происходит на самом деле. Сердце гулко булькнуло внутри. То самое сердце, о котором, только что шла речь. Перед глазами всё поплыло, мерзкий силуэт замкома слился в тёмное пятно, улица за его спиной смазалась, и Сого в конечном счёте, потерял сознание. Он рухнул на землю, словно мешок набитый рисом. И лишь потому, что вздымалась его грудь, было ясно, что капитан жив.       — Что… что ты сделал?       Кагура бросилась к капитану. Присела возле него, коснулась шеи, чтобы ощутить пульс. А от одного прикосновения прошибло током от макушки до пят. Что происходит с ней в конце концов?!       — Мощная штука, — хрипло произнёс Хиджиката, — или доза большая. Надеюсь, что не помрёт.       — Что это? — Кагура поднялась и уперлась взглядом в глаза Хиджикаты.       — Госпожа Муцу сказала, что это седативное. Лучшее в своём роде, такое, что и тебя свалит. Но я решил, что полезнее будет угостить им этого болвана.       — Муцу? О чем вы говорили?       — О тебе, — Тоширо полез за сигаретой во внутренний карман пиджака, — о том, что ты испытываешь к Сого. — Достал и закурил.       — Да вы… Вы-то зачем в это лезете, ару?!       — Твоя невысказанная страсть скоро убьёт лучшего из моих подчинённых. Я больше чем уверен, что будь этот парень смирённее, то ты потеряла бы всякий интерес.       Хиджиката выпустил дым. Сигарета тлела ярким огоньком среди его безжизненного выражения лица. Демон Шинсенгуми во плоти.       — О чем…?       — О том, что всё, что ты делала с ним, пока он был в отключке, мы и он, знаем. Это стало ясно после видеозаписи из Еродзуи.       Она поджала губы. Стыдно, конечно. Но Кагура это не контролировала. Ни для кого не секрет, что Сого молод и красив. Он приковывал к себе взгляды. Кагуру приковал к себе стальными цепями.       — И что…?       — Так хоть он останется цел. Месяцы проведённые в больнице, пока затянутся раны и срастутся кости — это высокая цена. Я не знаю сколько продлится эффект препарата, так что не теряй времени.       Сигарета дотлела и Тоширо выбросил её под ноги, затушил ботинком, и не сказав больше ничего ушёл туда, откуда ранее пришёл. Хиджиката долго думал над всей полученной информацией от Муцу, и не видел иного выхода, кроме как позволить Ято удовлетворять свои потребности. Сого заплатит в этот раз меньшую цену, чем все предыдущие разы. Это решение далось тяжело, но Хиджиката был уверен в выбранной им стратегии. Сейчас они проигрывали сражение, но победа в войне с чувствами аманто, будет за ними.