***
Запах, я чувствовал противный запах лекарств, пахнет больницей, значит смерть пахнет так? Думал я медленно приходя в себя. Когда я открыл глаза, то увидел небо, окно, через которое оно было таким безмятежным и Саймона, который подскочил с дивана и и сразу же подошел ко мне. — Ну как ты? , — обеспокоенно спросил он. — Похоже, что я всё-таки прокачусь на своей новой машине, — усмехнулся я. — Ещё как! Только с такими руками самое быстро через неделю, а то и две, — улыбнулся он моему ответу. — Который час? — Около четырёх. — Кошмар, мне нужно домой, я даже не сказал Мие, что уйду куда-то. — Куда ты в таком состоянии, тебе лучше остаться в больнице на ночь. — Я просто приду на перевязку завтра. — Том, не теряй голову! — Ты как-то поздно спохватился, — усмехнулся я. — Дошутишься однажды. — Это точно. — Я пригоню машину вечером к твоему дому. — Спасибо, поживу ещё немножко, — улыбнулся я. — Дурак, — поставил он мне щелбан. — Больно, это так ты с пострадавшим обращаешься? , — засмеялся я, — что там с девушкой? — Всё нормально, она доехала до дома. — Хорошо, а то за ней погнались, я боялся, что она запаникует. — Она всё же дочь криминального босса, не недооценивай её. — Верно, тогда выпиши меня и отвези домой, — прикрыл я глаза. — Раскомандовался тут, посмотрите, похоже зря я переживал за тебя, — вышел он из палаты причитая, думаю, что Саймон был моим другом, потому что часто выручал меня и теперь оглядываясь назад, я понимаю, что не был одинок. Элли, Саймон, даже мой дядя, который им не являлся, он был всегда ко мне добр, хоть он и отнял жизнь моих родителей, но этот мир не щадит никого, а он пощадил меня и забрал, живя в том же мире, что и он, я стал лучше его понимать, тут нет чёрного и белого, всё куда сложнее, размышлял я, предвкушая встречу с Мией, которую я уже и не надеялся увидеть. Меня выписали и Саймон отвёз меня домой. — С тобой будет всё в порядке? , — обернулся он с водительского сидения. — Да, не волнуйся, я не думаю, что возникнут сложности, — сказал я и вышел из машины. Пока лифт вёз меня я пытался подобрать нужные слова и избежать лжи. Я открыл дверь и вошёл, руки горели и лицо тоже, ноги подкашивались и я чувствовал ужасную усталость, но нужно было взять себя в руки. — Том? , — выбежала Мия и я взглянул ей в глаза, — что случилось? Что с твоим лицом? , — испуганно смотрела она на меня. Лицом? Повернулся я к зеркалу и застыл, точно, я не подумал о лице… Царапины и опухшие щеки, ну и кошмар, — ты с кем-то подрался? , — подошла она ко мне и стала осматривать, — Идем! Я обработаю его, — потянула она меня за прострелянную руку и резкая боль пронзила всё тело, заставляя меня отдёрнуть её на автомате, — Что такое? Рука? Она тоже болит? Прости, — жалостливо смотрела она и этот взгляд заставлял меня ненавидеть себя, — пойдём, ложись на кровать, осторожнее, — укладывала она меня, боясь лишний раз задеть. Она принесла аптечку и стала наносить что-то на моё лицо и обдувать, чтоб мне не было больно. — Что-то мне это напоминает, — наконец, я что-то произнёс. — Да, нашу первую встречу. — Ты тогда спасла мне жизнь. — Тогда почему ты относишься к ней так наплевательски? Что произошло? Не расскажешь? — Разошлись интересы с ребятами по работе. — Если я тебя хоть немного знаю, то ты не из тех людей, кто кидается в драку, Том. — А я и не кидался. — Значит, это они начали? — Именно так, я даже никого не ударил. — Том, — повернула он мой подбородок к себе, -твоя жизнь и моя тоже, я спасла тебя, а значит несу ответственность теперь за это, поэтому будь благоразумнее. — Я постараюсь, прости, что огорчил тебя. — По крайней мере ты теперь не такой красивый и я могу быть спокойна, что никто не будет к тебе липнуть, — усмехнулась она и её рука скользнула вниз к моей шее переходя к вороту рубашки. Её пальцы стали расстегивать одну пуговицу за другой и я удивился. — Что ты делаешь? — А ты как думаешь? — Не знаю, поэтому и спрашиваю. — Я скучала по тебе, ты снова исчез не сказав ни слова, бросил меня одну не оставив даже записки, думаешь так просто избежать наказания? , — приблизилась она к моему лицу. — Прости, я надеялся вернуться к завтраку, но что-то пошло не так. — Я звонила тебе множество раз, но ты так и не пошёл к телефону, я думала, что потеряла тебя навсегда, — провела она рукой по моей груди, уходя пальцами под рубашку к плечу и пульсирующая боль заставила меня слегка поморщиться. — Так и знала! , — резко сказала она и острожно отогнув рубашку увидела край бинта на руке, — что с рукой?! — Поранил, скоро пройдёт. — Подними её! Серьезно посмотрела она на меня. Я попытался выполнить её просьбу, но рука казалась неподъёмной. — Прости, я не могу. — Дурак, сколько можно заставлять меня волноваться! , — злилась она, но её рука скользила по моей шее и щеке, пальцы зарывались в волосы, выдавая её беспокойство и желание меня утешить. — Я постараюсь быть осторожнее. — Нет, ты пообещаешь, что такого больше не повториться! Я не хочу видеть тебя таким! Не хочу, чтоб ты страдал, чтобы кто-то причинял тебе боль! — Хорошо, я обещаю, Мия, я не буду ввязываться в драки. — Хорошо, — легла она рядом, продолжая нежно касаться меня и если бы не мои бесполезные сейчас руки, то я бы обнял её и не выпускал весь оставшийся день. Мы провели весь вечер в разговорах, а после уснули не ужиная. Я проснулся, когда солнце било в окно, которое мы не закрыли вчера и поморщившись взглянул на Мию, которая сладко посапывала. Я встал и пошёл в душ, так как мне понадобилось бы на это куда больше времени, чем раньше. Руки не слушались и даже, чтоб открыть ручку двери нужно было приложить немало усилий, что меня невероятно злило. Я стал пытаться снять рубашку, простреленной рукой я не мог даже расстегнуть пуговицу и спустив рубашку с плеч, я поднёс манжету к губам, чтоб попробовать расстегнуть пуговицу зубами и за этим жалким занятием меня застала Мия, резко распахнувшая дверь ванной. — Что? Две руки? , — водила она взглядом от одной повязке к другой, — кровь, почему столько крови? , — подошла она ближе глядя на проступившие красные пятна через белую ткань. — Тебе не нужно на это смотреть, отдохни ещё немного, я хотел принять душ. — Ты даже пуговицу не можешь расстегнуть, всё гораздо хуже, чем ты хочешь, чтоб я думала! Хватит уже мне врать! , — повысила она голос и я застыл, — это было правдой, ложь не вела ни к чему хорошему. — Ты права. — Говори! Если ты сейчас не расскажешь всё как есть, то я уйду! , — вспыхнул в её глазах огонь и я понял, что у меня больше не было времени отстрочить неизбежное. — Это часть моей работы, — начал я. — Твоя работа заключается в том, чтоб над тобой издевались? — Нет, просто мне не повезло. — И что это значит?! , — хмурилась она и я выдохнув, облокотился на шкаф с полотенцами. — Я работаю в одной организации ещё с самого детства, так уж вышло, что я вырос там и иной жизни даже не знал, помимо меня там были и другие люди, чтоб оправдать своё существование и возможность есть, пить и обеспечивать себя всем необходимым для жизни, все люди в организации должны были работать. Наша работа заключалась в выполнении заданий, которые нам давал совет, руководящий этой организацией. Эти задания поступали от клиентов и имели разнообразный характер от доставки необходимой информации до заказного убийства, разумеется, задания делились на сложности и каждому присуждалась своя буква А, В или С. — Ты убивал людей? , — напряжённо спросила она и я понял, что после моего ответа, я больше никогда её не увижу и она возненавидит меня. — Да, я выполнял и такие задания. — Ясно, — поднялась она, — теперь понятно откуда у тебя столько денег, — сухо сказала она и направилась к выходу, — мне не нужны деньги, которые ты заработал на чужой смерти, — дверь хлопнула и я остался один, полностью понимая, что этого было не избежать с самого начала, я так наивен. Через несколько минут хлопнула входная дверь и я засмеялся, так и должно было всё закончиться, мальчик хотевший, чтоб его полюбили совсем забыл, что был монстром, который забирал чужие жизни, никто не любит чудовищ, во всех сказках прекрасные принцы убивают их. Чудовище возомнившее себя принцем, что может быть печальнее, чем самообман. Слова Элли так ясно теперь проступают в моей голове. Мия никогда не примет настоящего меня, потому что я ужасен, мои руки пропитаны кровью, а язык ложью, мои глаза видели то, что люди называют мерзостью и ужасом. Похоже, что единственное нормальное, что было в моей жизни я утратил навсегда, осел я на колени и уставился в одну точку. Теперь всё утратило свой смысл и я даже подумал, что хорошо бы я тогда умер там, так хотя бы Мия запомнила бы меня как дорого для неё человека, а что сейчас, почему, когда я наконец сказал правду она разозлилась ещё сильнее, чем когда я лгал?***
Прошло несколько дней, Мия так и не вернулась. Я не искал её и не звонил ей, я не имел на это право, теперь я был для неё убийцей и монстром, который упивался своей работой, и она не стала бы меня слушать. Я не хотел это делать, но кто меня спрашивал? Кто дал мне выбор? Хотя выбор же есть всегда, так обычно говорят люди. Я не знаю. Человек ли я, после того как убил себе подобного? Всё это терзало меня с самого ухода Мии. Руки были слабы, я не ел и почти всё время лежал и не подходил к телефону, когда звонил кто-то, скорей всего это был Саймон, а может и Элли, но это точно была не Мия, она больше никогда не приблизится ко мне, я ей противен. И я её не виню, я и себе противен, я устал, так устал от всего этого, хочу остановиться, никто не будет плакать если я исчезну, никто не будет обо мне вспоминать, разве что Элли и Саймон, я был им не лучшим другом, и часто вёл себя раздражающе с ними, надеюсь они простят мне это. Телефон снова завибрировал и я лёжа смотрел на него, но вскоре к нему примешался звук звонка входной двери. И я встав побрел, чтоб посмотреть кто пришел, за дверью стоял Рой и выглядел он обеспокоено, я не без усилий открыл дверь и он тут же влетел в квартиру. — Где она? Где Мия?! Мия! , -,крикнул он и стал носиться по квартире проверяя каждую комнату, а после вернулся в прихожую и стал смотреть на меня нахмурившись. — Мии нет. — И где она? Её уже двое суток нет на работе, на мобильный она не отвечает и на сообщения тоже! — Я не знаю. — Что значит не знаю? Вы же живете в одной квартире! Как ты можешь не знать где твоя сестра! Тебе то она должна ответить! Позвони! — Она не ответит. — Почему?! Вы поругались? — Мы не брат и сестра, Рой. — Что… в смысле? , — округлились его глаза. — Я её люблю. — Хочешь сказать, что вы? — Не думай лишнего. Мы не выходили за рамки дружеских отношений. Я даже никогда её не целовал. Может это и к лучшему. Я рассказал ей то, что она так хотела знать и она ушла. — И что же это такое, что она даже не подходит к телефону? — То, с чем она не в силах смириться. — Думаю она хотя бы позвонила и взяла отгул, на неё это не похоже. Что ты такое натворил? Она даже ждала тебя два года, когда ты якобы уехал к родителям, это ведь было не так, да? — Я просто исчез и сказал, что вернусь через два года, я заставил её ждать. — Ты меня бесишь! , — крикнул, Рой, и ударил по и без того опухшей щеке, — ты хоть знаешь как она мучалась эти два года? Ты даже представить себе не можешь! Думаешь, ты один её любишь? Думаешь, тебе одному она нужна? — Я так и знал. — Хм, жаль, что Мия не такая же догадливая как и ты! , — хмыкнул он, — я найду её! А ты, исчезни! У тебя это хорошо получается! , — сказал он хлопнув дверью. Хах, да, верно, вот он герой, который спасёт её от меня, а мне лучше ползти обратно в свою тьму, — усмехнулся я и телефон снова зазвонил. Я посмотрел на экран и улыбнулся, Саймон всегда достаёт меня, что за безнадежный случай? Я ответил. — Мне уже и похандрить нельзя? — Говори. — Я всё рассказал и она ушла. — А чего ты ожидал? — Я знал, что она уйдёт. — Тогда к чему винить себя? Если это было неизбежно. Такие как мы не можем рассчитывать на что-то другое. Нельзя иметь всё. — А я и не хотел иметь всё. — Я знаю. Что будешь делать? — Может совет пошлёт меня на какое-нибудь смертельное задание, от которого все отказываются? — Шутишь? — А похоже? — Кончай это, возвращайся в организацию. — Ни за что. — Ладно, тогда оставайся пока дома и отдыхай, я заеду вечером. — Как хочешь. — Не раскисай, ещё неизвестно как всё обернётся. — Ага, — положил я трубку, — неизвестно.***
От лица Мии. Ну вот я всё и узнала. Я была уже второй день у бабушки в гостях и она видела моё беспокойство и разбитость, но как человек понимающий меня, пока что ни о чем не спрашивала, и давала мне время прийти в себя, но разговор назревал и на второй вечер я почувствовала запах какао тянущийся с кухни, который предвещал разговор по душам. Я стала морально готовиться к тому, чтоб рассказать бабушке то, во что её не посвящала ранее, так как не знала как она к этому отнесётся, а если бы я рассказал ей всё раньше, могла ли я избежать подобного финала? Крутилось в голове, как она вошла в гостиную и поставила на стол графин с какао и тарелку свежих имбирных печенек в форме звёздочек и облачков. Она присела рядом со мной и улыбнувшись налила мне большую чашку какао и протянула. — Спасибо бабушка, знала бы ты как мне часто этого не хватало, — улыбнулась я ей в ответ. — Я тебе давно сказала переезжай ко мне, начинай здесь новую жизнь, не расскажешь почему ты осталась там? , — начала она издалека, мудрость бабушки была для меня поразительна. Она задала именно тот вопрос, который и начинал мою историю. — Я влюбилась. — Я так и знала, иначе зачем бы ты осталась в городе, где тебе всё было ненавистно и кто он? — Один ребёнок. — Ребёнок? — Да, — усмехнулась я, вспоминая Тома два года назад. — Я спасла ему жизнь и как-то так получилось, что он остался у меня и мы жили вдвоём в трейлере несколько месяцев, потом он исчез и сказал, что вернётся через два года. — А что случилось, почему? — Он не сказал. — Хм, для ребёнка он довольно странный, не находишь? — Это точно, я тогда гадала, кто он и почему уехал, он сказал, что у него нет семьи, но его забрал водитель на дорогой машине. — И что же, он вернулся через два года? — Да, пару недель назад он вернулся. — Он рассказал почему так странно себя вёл? — Он мне лгал и я спросила почему? Он снял дорогую квартиру и неделю назад забрал меня с работы на машине. Он сказал, что накопил деньги, так как работал эти два года. — Интересно. — Бабушка, до того как я приехала к тебе, он пришёл домой весь избитый, его руки были перебинтованы и сквозь бинты проступали пятна крови, я потребовала объяснений. — Какой ужас, он попал в беду? — Он и есть беда. — В смысле? — Он наёмный убийца. — Что? Милая, ты наверное, что-то не так поняла, ты же сказала, что он ребёнок? Как он может быть убийцей? — Два года назад ему было 14 и он обезоружил ребёнка в школе, который пронёс пистолет и угрожал одноклассникам. Я ещё тогда подумала, почему он не испугался как другие дети и выглядел очень спокойным, будто такое для него в порядке вещей. Сейчас ему 16 и он вернулся и сказал, что уже закончил школу, он ещё в 14 делал мою домашнюю работу. Я так и знала, слишком он был хорош, здесь было что-то не так. — Мия, ты оставила его одного в таком тяжелом состоянии? — Бабушка, ты слышала, что я сказала? — Да, и из того, что я слышала, я поняла, что он тебе очень дорог, иначе, ты бы не стала тратить столько времени ожидая его в ненавистном тебе городе. — Я… — пыталась я понять что же я чувствую. — Ты просто удивлена и шокирована и я не одобряю то, чем он занимается, но скажи, ты была счастлива рядом с ним? — Очень, — горько произнесла я. — А он? — Он делал всё что бы я не попросила и даже больше, угадывал всё что я хотела. — Может можно всё исправить? , — спросила она и в дверь позвонили, — Хм, я никого не жду, странно, — сказала она вставая и направляясь к входной двери. — Здравствуйте, могу я увидеть Мию? , — услышала я мужской незнакомый голос и тут же встала и поспешила к бабушке. — А вы, собственно, кто? , — спросила она, но мужчина уже переключил своё внимание на меня и когда наши глаза встретились, я тут же его узнала. — Это вы, я помню, вы забрали Тома два года назад. — Да, всё верно, мисс. — И что вы от меня хотите сейчас, Тома со мной нет. — Я знаю, и знаю то, что вы сбежали. — И какое это к вам имеет отношение? — Я сейчас здесь как его друг. — Друг? — Да, всё не так просто как вы думаете, и скорей всего этот болван и половины вам не рассказал как на самом деле обстоят дела. Хоть он и хочет казаться взрослым и во многом уже превзошёл своих сверстников, в некоторых вопросах он уязвимее младенца. — Зачем вы всё это мне говорите? — Потому что, если вам не расскажу я, то он точно не станет этого делать. — Значит, не так уж он и хочет, раз не стал искать меня. — Проходите, думаю вам нужно поговорить наедине, я пока выгуляю собаку, — сказала бабушка приглашая гостя внутрь. — Присаживайтесь, — указала я на кресло. — Благодарю, прошу прощения, что вот так пришёл без приглашения. — Раз уж пришли, то рассказывайте всё. — Родителей Тома убил человек из нашей организации, Том тогда был совсем маленький и этот человек забрал его к нам, он представился его дядей и Том души в нем не чаял, а тот проявлял к нему не меньше заботы, внимания и теплоты, словно к своему собственному ребёнку. Я тогда был подростком и наблюдая за этим был одним из немногих знавших правду о его происхождении, для остальных он был дядей Тома. Его поселили там, каждый день он тренировался, учился не только школьным предметам, но и обращению с оружием холодным и огнестрельным. Он вырос по ту сторону этого мира и не знал что именно правильно, внутри него была своя система ценностей. Он никогда не жаловался на усталость и не капризничал, хотя ему приходилось стараться больше остальных. Никто не делал ему поблажек из-за его возраста. Он был усерден во всём что делал, серьёзен и сконцентрирован. К нему относились не очень из-за того, что он был младше всех, но он не злился, а старался никому не мешать и держался всегда сдержанно. Его детство проходило не за игрушками, а за чисткой пистолета и метанием ножей. Он учился различать яды по цвету и запаху и противостоять им. Совет организации решил сделать из него идеальную машину для убийств и возлагал на него большие надежды. Но однажды маленький мальчик залез в кабинет своего дяди и узнал правду о своём происхождении, и изменился. Он стал непредсказуем и опасен, тогда совет решил избавить от него. Они дали ему задание с которым, по их мнению, он бы не справился и отправили его на верную смерть, так как решили, что он не будет больше полезен, его система ценностей рухнула, как и доверие к организации, он стал отстранённым и непослушным. Я отвёз его на это задание и в назначенное время и место, он не пришёл. Я искал его, но безрезультатно. А спустя несколько недель я обнаружил его, и доложил совету, но они на удивление сказали, что хотят подождать пока он не вернётся сам, наивно пологая, что Тому не выжить во внешнем мире. А он выжил и нашёл то, ради чего захотел жить дальше — тебя. — Я не думала, что всё так. — Том не чудовище, он не хочет никого убивать, поэтому он не рассказывал тебе правду, думаешь он от этого не мучился? А те два года, он считал дни до встречи с тобой, усердно учился, потому что не хотел тебя разочаровывать. Он больше всех на свете нуждается в тебе, знаю, что всё это непросто принять и что такие как мы не можем быть с людьми из внешнего мира, но иногда голос разума бессилен перед пьянящими чувствами. — Я должна подумать, всё это очень непросто понять и принять. — Я понимаю. Я лишь хотел, чтоб вы увидели всю картину целиком, а не только её маленький обрывок. — Спасибо, что проделали этот путь. — Я сделал это для Тома, но прошу вас, не давайте ему надежды если вы не уверены в том, чего хотите и если не готовы принять его целиком. Я не знаю как он справится и справится ли с вашим уходом. — О чём вы? , — вскочила я следом за мужчиной, который собирался уходить. — Вы были его смыслом, как думаете, что случается с человеком, когда смысл его жизни утрачивается? , — посмотрел он мне в глаза и всё внутри меня сжалось, и я поняла, что боялась, ужасно боялась, что с ним может случиться что-то плохое. Я бросила его там совсем одного, когда он открылся мне, израненного и в плохом состоянии. Он не виноват в том, как он жил и не знал иной жизни, разве я в праве его обвинять в чём-то? Это же я так настаивала на этой правде, а узнав её тут же убежала. Какая же я трусиха. — Я поняла, я приму решение в скором времени, — сказала я и проводила друга Тома, а вскоре вернулась бабушка с прогулки. — Как поговорили? , — посмотрела она на моё озадаченное лицо. — Многое прояснилось. — Что ты теперь думаешь об этой ситуации? , — присела она на диван. — Чувствую свою вину. — За то, что испугалась и сбежала? — Да. За то что настаивала на правде, думая, что смогу принять его любым, хотела, чтоб он доверял мне, но как только он открыл мне правду под моим давлением, я тут же сбежала оставив его совсем одного. — Ты хочешь вернуться? — Не знаю. Что я ему скажу? Он наверняка разочаровался во мне! — Он тебя берёг ограждая от этой правды, потому что знал, что ты не примешь её, он тебя не винит. — Но я думала, что я смогу. — Мы иногда переоцениваем свои возможности, но так же мы преодолеваем препятствия и иногда превозмогаем то, о чём боялись даже думать когда-либо. Если ты его любишь, то не дай страху и тревоге забрать твоё счастье. Если ты поддашься страху, то со временем он превратится в горечь и ты будешь винить себя, как когда-то я. — Бабушка, — расплакалась я, — я должна вернуться. — Хорошо, поезжай завтра утром. — Нет, могу я взять машину? — Милая, ехать в ночь? Уверена? — Я сейчас слишком встревожена, всё равно не сомкну глаз. — Будь осторожна, — достала она ключи из кармана пиджака и протянула их мне, — надеюсь, что всё будет хорошо. — Я тоже, — взяла я ключи и выбежала из дома. Каждое мгновение тянулось бесконечно, а дорога всё продолжала появляться из тьмы, освещённая лишь тусклым светом фар. Как он посмотрит на меня и захочет л вообще взглянуть, после моего побега, но я не отступлюсь. Чего я так испугалась, на что разозлилась? Если его вины здесь нет, я хочу принять его всего и дать ему то, чего он был лишён, всё, что ему не дали, всё, что он не смог испытать, я хочу быть рядом с ним. Осознание этого вскружило мне голову. Вся тяжесть, что давила на меня, будто бы рассыпалась на мелкие частицы и около пяти утра я подъехала к дому. Я ужасно устала, но это меня совсем не заботило. Я побежала в дом и вызвала лифт, но оказалось, что он ехал с самого верхнего этажа и я бросилась к лестнице. Поднявшись на ватных ногах, я сунула ключ в замок, но дверь оказалась заперта изнутри. Я стала стучать и звонить в звонок, пока дверь не открыл Том. — Мия? , — удивлённо посмотрел он на меня и я зашла в квартиру. У него были синяки под глазами, похоже, что он почти не спал и был бледным с припухшими щеками. И хотя он был совсем рядом и мне хотелось утешить его я не знала с чего начать разговор и как извиниться за свой побег. — Ты пришла забрать свои вещи? — А ты хочешь, чтоб я их забрала? , — серьезно посмотрела я на него. — Я не в праве тебя останавливать, — тихо сказал он и прошёл в гостиную сев на диван. — Почему я должна уходить? , — спросила я, но после поняла, что поставила вопрос совершенно не так. — Ты права. Дай мне несколько минут и я уйду и больше не побеспокою тебя, — сказал он, встав с кровати и проходя мимо меня, похоже, что мне лучше было не открывать рот, я такая невыносимая, я же пришла, чтоб помириться, и что я делала? Мои руки обвили его талию и я прильнула к его спине. Он застыл, не понимая, что я творю, я и сама бы хотела знать ответ на этот вопрос, но всё внутри спуталось и я пыталась собрать хоть несколько слов в связную мысль. — Думаешь, я ехала всю ночь домой из другого города, чтоб выгнать тебя? , — тихо сказала я, — прости, что я сбежала, Том, я просто не знала как мне справиться с тем, что я узнала, я поступила как ребёнок. — Я тебя не виню. — Я знаю. Твой друг приходил ко мне. — Друг? — Да, тот, что забирал тебя на машине два года назад. — Саймон? Говорил с тобой? , — обернулся он и посмотрел на меня, — что он тебе сказал? — Всё, как есть. — И что это значит? Разве я сказал не тоже самое? — Нет, он рассказал всю историю с самого начала. — Ну он и болтун. — Не злись на него, я вернулась потому что увидела всю ситуацию в целом. — Я не знал с чего начать и просто испугал тебя, мне жаль. — Я принимаю тебя, таким какой ты есть. — Что? Мия, не говори так. Ты что, не понимаешь кто я? , — отстранился он, — тебе разве не страшно теперь оставаться со мной в одном доме? — Нет, мне не страшно, ты никогда мне не вредил, я не знаю чего я испугалась, мне жаль, что я усомнилась в тебе, — прильнула я к нему и обхватила его спину руками сжав футболку, — я хочу остаться с тобой, ты дашь мне ещё один шанс? — Конечно, — поднял он с трудом руки и обнял меня за плечи. Мы стояли так несколько минут, пока я не высвободилась из его объятий чувствуя, как тяжело он дышит от боли. — Теперь я позабочусь о тебе, Том. Так что не сопротивляйся! , — подтолкнула я его в спальню и усадила на кровать. — Даже если б я и хотел, то у меня нет на это сил, — усмехнулся он и я заметила каким тёплым был его взгляд, направленный куда-то в сторону, словно он радовался чему-то. — О чем ты думаешь? , — повернула я его подбородок к себе и посмотрела в глаза. — О том, что ты ехала всю ночь, чтоб увидеться со мной, я счастлив, — улыбнулся он и я неосознанно потянулась к его губам и впервые робко коснулась их. А после отстранившись, я приоткрыла глаза и смутилась, потому что Том их не закрывал. — Ты, почему, не закрыл глаза? — Думаешь, я бы пропустил самый прекрасный момент в своей жизни? — Надеюсь, что ты хорошо его запомнил, больше такого не повториться, — хмыкнула я. — Я не знал, будет ли хоть один раз, так что не волнуйся я не требую большего, — коснулся он кончиком своего носа моей щеки и этот милый жест стёр моё моё смущение. Я захотела обнять его и никуда не отпускать, наслаждаясь драгоценным временем с ним наедине. — А я требую, — медленно я надавила на его грудь, заставляя лечь спиной на кровать, попутно приближаясь к его губам и увлекая в более смелый поцелуй, мой первый настоящий поцелуй, с человеком, которого я так любила, и тем, кто так любил меня, что не смел настаивать даже на том, чего хотел, боясь потерять моё расположение. Такой прекрасный, добрый, сильный, умный, который отныне и навсегда будет только моим. Вся моя эмоциональная привязанность к нему желала вылиться в физические проявления моих чувств. Я не хотела прерывать наш поцелуй даже для вздоха, но в конце концов я сдалась и отстранилась, давая нам возможность обжечь им легкие. Мы завороженно смотрели друг на друга наслаждаясь этими мгновениями. — Какая жалость, — прервал он шум нашего сбившегося дыхания, — что мои руки сейчас бесполезны, я так хочу тебя обнять, — сказал он без тени смущения. — Что с твоими руками, как ты умудрился их повредить? — Одну прострелили, а другую проткнули ножом для симметрии, — спокойно сказал он, а внутри меня всё похолодело. — Что? Ты серьезно? — Не волнуйся, ничего важного не задели и пуля прошла навылет, через пару месяцев вся будет хорошо. Правда пока что я буду довольно бесполезен. — Не говори так. Я буду делать всю работу по дому, а еду будем заказывать, я не стану тебя травить моей ужасной готовкой. — Может хоть изредка? — Ты серьезно? Ты, наверное, уже забыл тот ужасный вкус каши, которой я тебя накормила в нашу первую встречу? — Нет, но она сделала меня очень счастливым. — Ладно, ты странный, и единственный человек, который хочет есть мою ужасную еду, — усмехнулась я. — Для меня ценно время, что ты провела готовя её и думая обо мне. — Хватит быть таким милашкой, ты меня с ума сводишь, — накрыла я ладонью его губы и почувствовала как он поцеловал её, — ну вот, я же попросила. — Прости, ничего не могу с собой поделать, — улыбнулся он, смущая меня одной своей улыбкой, даже сейчас, с ссадинами на лице, он был для меня прекраснее всех мужчин в мире. Я легла возле него, запустив пальцы в его шелковистые волосы, и сейчас я была полностью уверена, что побегу за ним, а не от него, что бы ни случилось.