Маленькая радость среди ночного кошмара

      Бежать... Бежать и бежать.       Только эта мысль застряла в разуме бедного Моно, в воспоминаниях которого снова и снова всплывал мертвый монстр со щупальцами, который так тепло их принял в своём доме, вкусно накормил и уложить спать, а Шестая, руку которого мальчик не отпускал из своей, убила хозяина дома из ружья. Жестоко и хладнокровно. Мальчик не понимал, как можно так поступить и, кроме этого, начать есть мёртвое тело. Разве это не делает монстром саму Шестую?       Этот выстрел ещё долго отдавался в ушах Моно, пока он бежал с Шестой через дождь, ступая босыми ножками в холодные лужи, в которых отражалось ночное небо, скованное чёрными тучами, и фасады одинаковых домов.       Зачем она это сделала?       Зачем?       Мальчик оглядывался на свою подругу в полном непонимании, но она словно и не сожалела о произошедшем, ведь теперь, наконец, была сытой. Голод прекратился и теперь девочка не смотрела на своего товарища голодными глазами, как до выстрела. Она просто бежала, не понимая, почему Моно так сорвался.       Бежать... Бежать и бежать...       Моно бежал от этой ужасной ситуации, от собственного страха и тревоги, которые сковывали его маленькое сердечко в груди, когда Шестая замедлила шаг и потянула мальчика за руку, останавливая его.       Её друга непонимании обернулся к Шестой, стоило ей забрать руку из его ладошки, и обнять саму себя за локти. Похоже, ей было очень холодно ночью на улице после утраченного тепла дома.       Моно возмущённо посмотрел на девочку и нахмурил брови. Он злился на свою подругу за хладнокровное убийство хозяина дома. Злился, что она всё испортила. Злился... Но когда девочка пошла дальше по улице, обходя холодные лужи, он вздохнул и пошел за ней, опустив голову вниз.       Как? Как она могла так поступить с монстром, который оказался к ним так добр? Моно казалось, что ни одно существо в этом мире никогда не проявляло столько заботы к детям... Все хотели их лишь убить.       Шестая подошла к узкому окошку у земли, которое вело в подвал дома, и наклонилась, заглядывая за стекло, а затем встала и подняла увесистый камень. Моно вздрогнул и жестами попытался её остановить, но девочка с усилием швырнула камень в окно, из-за чего стекло с грохотом разбилось на осколки.       Мальчик испуганно прижал руки к бумажному пакету на голове, где был рот, и тихо выдохнул от испуга, пока Шестая уверено пролезла в окошко и скрылась в темноте.        – Хеей!.. – тихо позвал её Моно, и тогда она выглянула, жестом поманив его идти за ней.       Парнишке ничего не оставалось, кроме как последовать за Шестой, чтобы не оставаться под холодным дождём совсем одному. Ему ужасно не хотелось оставаться в одиночестве, и поэтому он выбирал путь рядом с девочкой, которая жестоко расправилась с человеком-осьминогом ради получения пищи для себя.       К тому же, хоть Моно и удалось высушить свою одежду в доме, под холодными каплями дождя во тьме ночи плащ и бумажный пакет снова промокли насквозь и грузом прилипали к уставшему телу.       Моно осторожно заглянул в разбитое окошко, стараясь не трогать острые края оставшегося в раме стекла, а затем пролез внутрь, спрыгнув на картонные коробки, которые были закрыты, но он предположил, что в них ничего нет. В подвале горела забытая лампочка, тускло освещая маленькое помещение. Спрыгнув ещё на одну коробку, мальчик спустился на пол и поискал взглядом Шестую. Она была в другой части подвала и тянула ручки к полке, забравшись на другие коробки, явно чтобы что-то достать.       Моно проследил за её руками и понял, что девочка тянется к металлической музыкальной шкатулке круглой формы и серого цвета с ручкой сверху. Нижняя поверхность шкатулки была плоской и, через несколько секунд усилий, девочке удалось взять её и спуститься на пол, прижимая шкатулку к себе.       Моно подошёл ближе, когда Шестая села на полу и стала крутить металлическую ручку, благодаря чему подвал наполнился приятной мелодичной музыкой. Этот звук зачаровывал и успокаивал её, но только не мальчика, который стоял и смотрел на свою подругу через щели бумажного пакета и сжимал маленькие кулачки всё сильнее.       Девочка глянула на подошедшего к ней Моно и продолжила крутить ручку шкатулки, явно получая от этого удовольствие, ведь она по-прежнему маленький ребёнок, но Моно чувствовал, как его одолевает злость за поступок Шестой.       Как можно было убить того монстра?       Моно не понимал, откуда в его подруге столько агрессии, а злость в сердце мальчика набирала обороты от мыслей об этом. Человек-осьминог не заслужил смерти. Не заслужил!       Чувствуя, как обида захватывает его, мальчик с силой выхватил из рук Шестой музыкальную шкатулку и резким ударом бросил её о пол. Девочка в ужасе смотрела на действия своего друга, а музыка замерла в тишине, когда шкатулка с грохотом отскочила от пола, ломаясь внутри от удара и тряски.       Но этого было недостаточно.       Моно снова схватил шкатулку и снова швырнул её, но уже о стену, из-за чего та с шумом отломанных внутри деталей, отскочила и упала на деревянный пол.       Шестая прижала руки ко рту и смотрела на свою сломанную игрушку, ощутив ком в горле от обиды, а после этого подняла обиженные глаза на Моно и нахмурила бровки.       Мальчик сжал руки в кулачки и смотрел, как ломается маленькая радость Шестой.        – ААА! – от злости крикнул Моно и отвернулся от девочки, обнимая себя за плечи, чтобы сдержать свою боль, а затем прошел к коробкам и сел между ними, забиваясь в угол.       Его буквально трясло от злости, но в следующую секунду послышался всхлип и мальчик сильнее натянул на голову бумажный пакет.       Шестая с ужасом смотрела на разбитую шкатулку и медленно подползла к ней на корточках, грустно опустив голову. Её захлестнула обида от того, что Моно сломал шкатулку, ведь девочка всего лишь была голодна и, наконец, поела, не тронув мальчика, но в ответ он психованно разбил её новую игрушку.       Девочка обняла себя за коленки и смотрела на разбитую музыкальную шкатулку, надувшись от обиды, а Моно сжался в комочек и тихо всхлипывал от переполняющей его злости и бессилия.       Так они и сидели продолжительное время, пока за окном шел сильный дождь. Струя холодной воды стекала на коробки через разбитое окно и нарушала молчание между детьми своим журчанием.       Моно всё-таки успокоился и вскоре посмотрел на обиженную Шестую, которая прижалась к одной из коробок, обняв коленки двумя руками, благодаря чему спрятала ножки под жёлтый дождевик.       Сердце мальчика кольнула совесть.       Зачем он разбил музыкальную шкатулку девочки?       Он был зол из-за убийства монстра, который оказался и не монстром даже, и Моно хотел принести Шестой боль, но принёс её и себе.       Мальчик аккуратно подвинулся и поднялся на ноги, тихо ступая босыми ножками по направлению к Шестой, а затем присел на одно колено и протянул подруге руку в надежде на перемирие.       – Пс, – шепнул мальчик, но девочка лишь крепче обняла свои колени и плотнее прижалась боком к коробке, отворачиваясь от Моно.       Похоже, он сильно провинился перед Шестой.       Понимая, что помириться теперь будет нелегко, мальчик огляделся, подошёл и поднял с пола сломанную музыкальную шкатулку, в которой гремели детали, а затем вернулся на своё место и снял корпус. Внутри всё оказалось слетевшим со своих мест, но Моно старательно стал ставить всё на места, чтобы починить шкатулку.       Шестая не обращала никакого внимания на мальчика, обиженная на него, и уже почти задремала, когда услышала тихое топ-топ босыми ножками по направлению к себе.       Она открыла глаза и посмотрела на Моно. Он протягивал ей музыкальную шкатулку. Девочка презрительно фыркнула и отвернулась от него, видимо подумав, что она сломана и мальчик просто издевается над ней, но Моно поставил шкатулку на пол рядом с Шестой и покрутил ручку.       Заиграла красивая мелодия и девочка быстро обернулась, глядя на источник звука, но затем снова надуто отвернулась от друга и положила голову на согнутые коленки.       Моно расстроился и, оставив шкатулку, быстрыми шагами ушел на свое место, вновь чувствуя подкатывающую к горлу обиду, которая медленно превращалась в злость.       Мальчик отвернулся и закрыл лицо руками под бумажным пакетом на голове, сдерживая слёзы от бессилия, потому что сильно боялся потерять подругу. С одной стороны он злился на Шестую из-за убийства монстра, но ему так не хотелось с ней ссориться, ведь она стала его единственным другом в этом мире, полном опасностей...       Он услышал, как девочка прокручивает ручку музыкальной шкатулки, а затем зазвучала приятная мелодия. Убрав руки от лица, Моно увидел перед собой Шестую, которая держала одну руку во второй, напряжённо сжимая свои пальчики, но затем протянула мальчику ладошку.       Моно отрицательно покачал головой, от чего пакет на его голове задвигался из стороны в сторону, а он затем отвернулся от подруги, но та резким движением сбросила с головы паренька пакет и схватила его руку.       Моно попытался вырвать ладонь, но Шестая держала её крепко и потянула на себя, поднимая мальчика на ноги.       Он чувствовал себя неловко без своего головного убора, уж очень хотелось спрятаться, поэтому мальчик потянулся за пакетом, но Шестая повела Моно к музыкальной шкатулке и качнула его из стороны в сторону.       Он сначала и не понял, что она хочет от него. Тут мелодия закончилась и Шестая, отпустив руку Моно, села на полу и снова завела музыкальную шкатулку, благодаря чему заиграла музыка.       Девочка неловко взмахнула руками, а затем поднялась и сделала неуверенный шаг назад, вновь махая ручками. И тут до Моно дошло – она пытается танцевать!       Мальчик невероятно обрадовался такому шагу со стороны подруги и взял её за руки, завлекая в медленный танец под мелодию шкатулки.       Они танцевали неловко и неуверенно, но не выпускали руки друг друга, будто не существовало ни монстров, ни дождя за окном, ни подвала.       Это место было сухим и безопасным, поэтому дети танцевали и обнимались, радостно двигаясь в такт мелодии, а когда она заканчивалась, то крутили ручку снова и вновь погружались в танец.       Когда дети устали, Моно потянул Шестую на старый матрас, лежащий на коробках. Девочка неуверенно забралась туда при помощи друга и легла, а Моно пробежался по подвалу и нашел вязанный коврик, который тут же приволок на матрас вместе со своим пакетом и сел рядом с Шестой.       – Хей, – шепнул мальчик и снял с себя промокший плащ, который положил рядом на большом матрасе вместе с пакетом, чтобы всё сохло.       Шестая неуверенно стянула с себя жёлтый дождевик и положила к одежде друга, а затем поправила на себе серую рубашку, прикрывая трусики, и легла на матрас.       Моно заботливо укрыл девочку краем коврика, и лёг рядом, слушая дождь за окном, который преследовал их всю ночь и все их приключения в этом квартале.       Через некоторое время мальчик почувствовал на себе маленькие ручки, которые неуверенно тянулись в напряжённых объятиях, но Моно не удержался и заботливо обнял Шестую, обхватив её тело замёрзшими руками вокруг плеч.       Девочка вздрогнула от неожиданности и посмотрела на мальчика, но тот прикрыл глаза и довольно улыбнулся, точно котёнок, чувствуя тепло и сытость.       Он не был одинок и от этого был по-настоящему счастливым...       Шестая постаралась расслабиться, ведь в объятиях нет ничего плохого, и через некоторое время прикрыла глаза, чтобы заснуть и, наконец, отдохнуть.       Моно помнил, как она хладнокровно застрелила доброго человека-осьминога, но не напоминал об этом подруге, понимая, что девочка была голодной… Но ведь это не причина кого-то убивать. Или для Шестой это была веская причина лишить жизни?       Она не просто так смотрела голодными глазами на Моно, подбиралась к нему, точно к жертве, когда они сидели вдвоем на мусорной свалке в переулке... Она хотела съесть его, но не сделала этого, а сейчас лежала рядом в теплых объятиях и грела мальчика, будто ничего и не было.       Вскоре и Моно заснул, смирившись со всем, что произошло за последние часы, а проснулся он от того, что его тела коснулась холодная вода. Мальчик вздрогнул и открыл глаза, когда обнаружил, что Шестая трясёт его за плечо.       Она уже была в жёлтом дождевике и протягивала другу его плащ, пока к их коробке подкатила вода и намочила матрас, на котором дети спали в обнимку.       – Ай... – тихо выдохнул Моно и поднялся на ножки, надевая плащ на себя.       Шестая лёгким прыжком перепрыгнула расстояние между коробками и ринулась к разбитому окошку, чтобы вылезти на улицу и выбраться из этой страшной ловушки, а рассеянный Моно поспешно нацепил на голову бумажный пакет и огляделся, увидев, что намокшие коробки падают в воду, заваливая собой подвал.       Подвал затапливало из-за ливня на улице, отчего лужи крупными струями текли через разбитое окошко к детям.       Шестая стала забираться на коробки, по которым они спускались, но те наклонились от того, что внизу намокли, и рухнули в воду вместе с девочкой. Моно испугался и подбежал по коробкам к месту, куда упала Шестая, и поймал её за руки, вытаскивая из ледяной воды, заметив краем глаза, как провод, который тянулся по стене к горящей лампочке на потолке, порвался под весом упавших коробок и полетел в воду, потрескивая от тока внутри. Наступила кромешная тьма, но Моно успел вытащить Шестую из воды прежде, чем оголённый провод коснулся воды.       Это превращалось в настоящий кошмар.       Ток трещал в воде, давая понять, что её теперь нельзя касаться, и лишь искры были единственным светом в этом тёмном подвале.       Шестая дрожала от холода и прижималась к Моно, но тот и не знал, что делать, но ведь... он защитник. А уровень опасной воды поднимался, затапливая помещение. Искры трещали всё ближе.       Мальчик посмотрел на окно, к которым теперь было не добраться, ведь Шестая уронила мокрые коробки вниз, а затем посмотрел на дверь, которая служила выходом из подвала.       Отпустив девочку, Моно хотел спрыгнуть в воду и направиться к двери, но вовремя понял, что это смертельно опасно, поэтому полез по коробкам по направлению от окна. Он толкал ящики, роняя их к двери, а когда добрался до своей цели, то тут же стал толкать дверь в попытках открыть, но та не поддавалась и явно была заперта с другой стороны. Моно толкал сильнее, слушая треск искр тока в холодной воде у своих ног, но ничего не выходило, пока тело замерзало от холода и дрожало от страха.       Он ощутил на себе маленькие ручки и они потянули мальчика назад, отводя по коробкам, чтобы успеть уйти до момента, когда вода поднимется до критического уровня и коснётся электричеством босых ножек маленького мальчика.       Моно с трудом помог Шестой забраться выше по коробкам и залез сам, а затем обнял её, чтобы согреть. Удивительно, но девочка не стала сопротивляться и прижалась к другу, наблюдая за тем, как поднимается уровень воды, что было видно по мелькающим искрам.       – Пс, – шепнул Моно и указал на коробки, которые упали, а затем отстранился от подруги и снова полез в темноте по коробкам, дико боясь рухнуть в опасную воду.       Дрожащими от холода руками мальчик стал ставить коробку на коробку, составляя их под окошком, из которого текла вода.       Не прошло и минуты, когда Моно почувствовал, что коробки поднимать стало легче, а посмотрев в сторону, он увидел очертания Шестой, которая тоже подошла к нему и помогала составлять коробки в стопку, чтобы подобраться к окну.       Моно через силу улыбнулся под бумажным пакетом и поставил последние коробки уже на составленные, а затем забрался на них и подтянул к себе за руку девочку. Не теряя времени, он подсадил её и помог выбраться через окно на улицу. Коробки под его босыми ножками предупреждающе задрожали, и он схватился за руку Шестой, когда она потянула мальчика из подвала через струю стекающей ледяной воды из луж с улицы. Дети рывком выбрались из подвала и оказались под дождем в луже, а затем Шестая быстро встала, переводя дыхание после испытанного страха, и потянула Моно, поднимая мальчика на ноги.       Девочка выпустила руку друга и обняла себя от холода за локти, а затем напряжённо пошла прочь под проливным дождём, но Моно не стал оставлять её и, обняв девочку за плечи, пошел рядом с ней во власть непогоды.