Страницы Вечности

      Несколько дней в пути, пара беспокойных ночей — то в поле, когда за всю ночь никто не сомкнул глаз, опасаясь чьего-то нападения, то в лесу, когда земля превратилась в одну сплошную лужу после долгого дождя — и вот мы здесь. Солнце уже клонилось к закату, когда мы остановились среди развалин, оставшихся от какой-то хижины. Я спрыгнула с пони и села на остатки каменной кладки, погрузилась в мысли с головой. И продолжила исследование. Пробираясь по огромным пустошам своей головушки, я иногда натыкалась на чёрное и непонятное Нечто. Материальное и жутко странное Нечто. В этот раз я решилась дотронуться до него пальцем. Нечто ответило раздражённым гулом — его даже не было слышно, но пробрало оно до самого нутра — жуткая, полузвуковая вибрация. Я испуганно отскочила и дав себе обещание, что больше трогать не буду, уселась в никуда и загрустила. Мне казалось, что именно в этой чёрной и вполне осязаемой пропасти и скрывается ответ на всё. На моё странное существование, полное вопросов, и, кажется, даже не предпологающее ответов на них. Но от осязаемой пропасти этой несло чем-то необъятным, непомерно опасным, и я решила оставить её в покое.

***

Какие-то звуки вернули меня в мир. Я поморгала, разгоняя пелену перед глазами и встала, пошатнувшись и чуть не свалившись в заросли крапивы. Ни пони, ни отряда нигде не было видно. Стемнело. И, видимо, уже давно. В полной темноте, где-то за деревьями, слабо мерцало красным и тёпло-оранжевым. Оттуда и доносились звуки. Я обречённо побрела туда, перелезая через свежеповаленные деревья. Несколько минут спустя звуки стали отчётливее. Я могла различить скрип, тяжёлые удары о землю, чьи-то крики… Погодите-ка. Я замерла, прислушалась. Мне показалось, что я слышу голоса гномов. — Стойте! Вы со… …шибку! — До ни… без мозгов! — Они бе… …згов? Тогда… …про нас го…рить? Это Бильбо? Я постаралась не только не двигаться, но даже не дышать. — Что не так? — раздался вдруг низкий рёв, больше похожий на мычание или хрюканье, чем на голос разумного существа. Спрашивающий должен был быть по крайней мере с вон то дерево ростом. Поваленные деревья… И что там делает отряд? — Вы …нюхали? Нужно что…сильнее шалфея, чтобы их слопать! Я сломя голову кинулась на голоса. Перемахивая через павшие стволы, пригибаясь и проскакивая под низко нагнувшимися ветвями. — Хватит заниматься всякой ерундой! Нет ничего вкуснее сырого гнома! — прозвучало совсем рядом, вот за этими кустами. Я продралась сквозь кусты и выглянула на поляну. На громадную поляну. В центре её пылал огонь. Над огнём висело бревно. К бревну были примотаны верёвками сполдюжины гномов, где остальные я так и не успела выяснить, потому что взгляд приковали к себе три гигантские, просто огромные фигуры, похожие на ожившие глыбы камня. Одно из них держало в кулаке мешок, из которого торчала гномья голова… — Нет, не ешьте его! Только не этого! Только не этого, он… он заразный! — пронеслось в голове. Лишь спустя секунду я поняла, что это была не моя мысль, а крик Бильбо. А глыбы обернулись на этот отчаянный призыв. У их ног, непомерно маленький в их тени, падавшей прямо на него, стоял Бильбо в мешке, натянутом до самой шеи. Как он умудрился встать на ноги? — Что? — Глыба немного отодвинула от себя гнома в мешке. — Да, — продолжал Бильбо, — у него черви в кишках! — Глыба ужаснулась и с воплем омерзения отшвырнула гнома. Который упал к остальным. Они лежали каждый в своём мешке у края поляны, совсем недалеко от меня. Торин, лежащий ближе всех к кустам, заметил меня и мрачно глянул из-под насупленных бровей. — У них у всех черви! — закричал хоббит, и, потеряв равновесие, шлёпнулся на землю. — Они просто кишат паразитами, жуткое дело! Я бы не рисковал, если честно. Рядом было натыкано несколько палок, обтянутых верёвкой. Внутри этого загона топтались наши пони. Гномы загомонили. — Что ты сказал?! — возопил Кили. — Да! Нет у нас никаких паразитов! Это у тебя паразиты! Нет у нас паразитов! — Что за… — начал гном с трубкой, но тут Торин пихнул его и гном замолчал. — У меня такие паразиты! — секунду спустя начал он, — Размером с мою руку! — У меня самые большие паразиты! — заорал Кили. — Прямо огромные! Полно паразитов! — Мы заражены!!! — орали уже все без исключения. Только Торин сохранял угрюмое молчание. — И что нам тогда с ними делать? — одна из глыб помотала головой и захлопнула раззявившийся рот. — Отпустить их, что ли? — Нууу… — протянул Бильбо. — Ты вообразил, я не знаю что ты задумал? Этот мелкий хорёк держит нас за дураков! — Хорёк? — удивился хоббит. — За дураков?! — ещё сильнее удивилась другая глыба. И тут… Сияющая ослепительно белым фигура в мешковатом балахоне шагает навстречу опасности. Так просто и так ослепительно правильно. И как же хочется тоже… Когда с меня слетело странное наваждение, я словно увидела себя со стороны — уже выкатывающуюся из кустов на поляну. — …и смерть вас ждёт! — громогласно объявил с огромного камня Гэндальф, нанося ему своим посохом сокрушительный удар. Камень треснул посередине и из разлома хлынул солнечный свет. И глыбы зарычали в его лучах, затрещали, скорчились, съёжились как-то, с них посыпалась пыль… Они замерли. Я подошла. Тронула глыбью ногу. Камень. Я ошалело глядела на Гэндальфа, на каменные глыбы, на гномов над огнём, на гномов в мешках… — Чего смотришь? Зачем вылезла? — рыкнул Торин, пока волшебник вспарывал его мешок. Выбравшись из него, он встал и подошёл ко мне. — Не вздумай сделать так, когда мы будем прятаться от тварей пострашнее этих троллей. Невероятно глупый поступок… — бормотал он, отходя к… Двалину, кажется. — Почему они превратились в камень? Это ты их заколдовал? — подошла я к Гэндальфу. Вокруг все негромко переговаривались, освобождаясь из мешков. — Я только выпустил солнце — его свет смертелен для них. Это тёмные твари, и предпочитают они тьму. Но Торин прав, нас ждёт многое, и намного страшнее троллей. Я снова перестала интересоваться окружающим. Куда-то шла за остальными, пару раз ловила на себе недовольный гномий взгляд, спускалась в жутко вонючую пещеру, но дела мне до всего этого было мало. До того самого момента, как за толстым слоем пыли и паутины не блеснуло что-то маленькое, будто светящееся слабым, перламутровым каким-то светом. Я опустилась на колени и подняла это маленькое, вылезла из пещеры, протёрла его рукавом уже совершенно рваной, бесцветной от грязи, неизвестно откуда взявшейся туники. У меня в руках оказалась дивной красоты вещица — маленький металлический ключик с выдавленными по всему корпусу неизвестными письменами и замысловатой резьбой. На ручке сияла звезда, выложенная из осколков какого-то драгоценного камня с двух сторон и переливающаяся на солнце так ярко, что смотреть было больно. Но отвести глаза тоже было невозможно, и поэтому я смотрела и смотрела на ключик, пока из пещеры не послышались голоса. Я быстро положила его в карман и быстро спросила у выходящего из пещеры Торина, указав на спуск в нору: — Что это за место? Торин посмотрел на меня, как на сумасшедшую. — Пещера троллей. Это говорилось при тебе, и не один раз. Я вздохнула и присоединилась к гномам, которые вылезли из пещеры и всей толпой куда-то двинулись. Ох Торин, Торин. Откуда я тебя знаю?